; когда же нашли в нашей келье с уютом расположившегося Лешку в одних плавках, то и вообще перепугались и теперь только и мечтают, как бы от нас избавиться
А машина – форменный металлолом, только что марка известная, и за эту груду ржавого железа он хочет десять тысяч или грозится меня изуродовать. Квартиру уже поджег, боюсь, что и до меня скоро доберется. Десяти тысяч у меня нет, а лицо мне надо беречь, – плакалась Инка.
Но Петерса – он опрокинул уже пятую рюмку – Инкина повесть, похоже, не растрогала.
Во-первых, предусмотрительная бабушка Леля никогда и ни под каким видом не называла цифр, кроме школьных отметок своих дочерей и детей, родившихся от этих дочерей.
До сих пор толком не могу понять, чего мне приспичило тащиться через тот садик? Вполне могла бы пройтись по улочке, которая в этот, надо отдать ему должное, сильно вечерний час была тоже довольно безлюдна, но все-таки не настолько, как пустующая по вечерам территория детского садика. Ну и что с того, что по улочке до бабушкиного дома пришлось бы сделать солидный крюк? Нельзя же всегда переть напролом, полагаясь только на свою удачу; она дама капризная, и к тому же некогда ей поминутно порхать надо мной – у нее
И это самое страшное, что может быть, – закончила Инка и коварно добавила фразу, из-за которой, ручаюсь, и завела всю эту бодягу: – По сравнению с этим даже ссоры близких друзей, которые порой длятся годами, выглядят пустяком.
