Я тебя выбрал. Я замуж за тебя вышел. Я тебя люблю. Это навсегда. Все
Думаю, чистая форма несчастья – это привыкнуть жить без счастья, и тогда, возможно, истинная форма счастья – умение жить с несчастьем другого.
если бы мое счастье состояло из твоего несчастья, я бы никогда не стал счастливым. Я бы был не я.
Безразличие – не порок. Безразличие – прививка от стресса
– Он тебе нравится. – Не нравится. – И как давно он тебе не нравится?
Кто ты? – Я человек. – И сколько ты здесь? – Век. – И почему ты здесь? – Ищу. – Что? – Вопрос. – Какой? – Тот, на который есть всего один ответ. – Зачем? – Чтобы спокойно умереть. – Тебе помочь? – Ну, помоги. – Давай спрошу? – Спроси. – Кто ты? – Я – человек. – Ну вот. Один ответ. Что дальше? Смерть? – Увы. Я человек. Еще я тварь земная. И дух надземный. И тьма из-под земли. И свет от солнца. Я – группа атомов с одним ядром. И миллиарды звезд на месте головы. – Ну, хорошо. А что такое век? – Сто лет. – Ну вот. Один ответ. Что дальше? Смерть? – Увы. Век – это сотня. Три буквы. Существительное. Слово. – Ну, хорошо. Возьму я два, прибавлю два. Ответ? – Четыре. – Ну вот. Один ответ. Что дальше? Смерть? – Увы. Два яблока плюс два всегда четыре. Один гнилой: а значит – несъедобный. Для голодающих четыре – ответ ужасно лживый. – Планета – круглая? – Все верно. – Ну вот. – Увы. Ты знаешь несколько планет. А остальные? Вселенная огромна. В ней сотни, может быть, квадратов, треугольников, овалов. – Земля! Земля, скажи же, круглая? – Конечно. – Ну вот! Один ответ! – Увы. Я не уточнил. О чем вопрос? Земля под ступнями крошится, а дом наш — да, кружится. – Ну вот! – Пришлось мне уточнять: ответов больше одного. – Да это ж все притянуто за уши! – Я же сказал: я – человек. Мы сложная задача. – И что с того? – С того – с чего? – Вот с этого всего! – Да ничего такого. – Зачем тогда весь этот разговор? – Опять вопрос. И снова тысячи ответов. – Я от тебя устал! – Вот видишь. Это сложно. – Что? – Быть человеком. Устанешь на раз-два. – Так умирай быстрее, чего пыхтеть ворчливо. – А ты еще не понял? – Чего? – Что не могу. – Чего не можешь? – Умереть. – С чего бы? – Ответа одного на это нет. – Да что ж с тобой такое?! – Что-что. Бессмертен я. – Брехня. – Как знать. – А я вот просто говорю: не верю я, что человек бессмертен. Я видел: вы все живете мало. – Все правильно. У тела срок – максимум сто лет. – С чего ты взял? – Ну как. Я ж говорю. Я человек. Чело – мой лоб. А лоб – мой мозг. Он телом правит век. Еще раз: я чело-век. Мне сроку в теле – век. – А дальше смерть? – Конечно, нет. – Как нет? – Как все на свете – просто. Я же тебе сказал: я человек. Еще я тварь земная. И дух надземный. И тьма из-под земли. И свет от солнца. Я – группа атомов с одним ядром. И миллиарды звезд на месте головы. Считаешь, умереть так просто? – Я пас. – Пас что? – Вот этот разговор. Я пас. – Чего ж? – Он сложен. – Вот. Всего лишь пять минут из жизни в теле человека. Представь. А нам завещано сто лет. – Как хорошо, что
Если я сейчас – твое зеркало, не спрашивай, кто милее. Я не назову чужое имя, даже если там за куполом тысячи красивых лиц. Хочу я того или нет, у каждого фэа всегда есть свой аэф, потому что любовь – это зеркало. Возражаю или мирюсь, я всегда буду видеть в отражении лишь твое родное, ни на кого не похожее, наглое лицо.
«дойдя до конца, люди смеются над страхами, мучившими их в начале».
А раздевать – это совсем не о сексе, это о доверии и отдаче.
«Одни приносят счастье своим приходом, другие – своим уходом». Так говорил Оскар Уайльд.