«Мне нравится, когда наряд прост, а украшение – безумно», – признавался Сен-Лоран;
«Когда мы душимся, ароматы проникают в нас. Они оседают в нас и постепенно становятся частью нас самих», – считал великий парфюмер Эдмонд Рудницка. Если так, то, узнавая что-то о духах, об этих флаконах, любимых или же случайных, мы лучше узнаём себя и можем тоньше понять свое время.
«Духи, сотворенные людьми, продолжают божественное творчество. Они сами создают иллюзию жизни и, быть может, даже саму жизнь», – написал Константин Веригин, парфюмер, ученик Эрнеста Бо.
Все в нем было оригинально, начиная с его манеры жить и одеваться. Это был великий новатор, никогда не соглашавшийся следовать привычным меркам и отчетливо предвидевший все новое, что химия и производство натуральных продуктов внесут в парфюмерию, содействуя ее расцвету
Считается, что именно картина Клода Монэ «Сорока» сподвигла его на создание шедевра – духов L’Heure Bleue («Сумерки»,1912). Возможно, это самый «живописный», самый многозначный, насыщенный смыслами аромат в истории парфюмерии. L’Heure Bleue – первые духи, где автор попытался передать не только едва уловимые, «импрессионистичные» изменения света, но и сложные эмоции, особое состояние души во время «синего часа», когда день уже закончился, а вечер еще не наступил. «Час между волком и собакой». Впервые парфюмеру удалось создать и пейзаж, и поэтическо-философский трактат.
Он сочинил духи Jicky (1889), которые дожили до наших дней, чем и интересны
Были у Августа Мишеля и, соответственно, у «Новой Зари» того времени и другие удачные разработки. Например, духи «Манон» – ландышевый, бело-цветочный, более легкий, чем «Красная Москва», аромат, появившийся то ли в 1932 году, то ли на 10 лет раньше.
Образ духов 24 Faubourg именно такой: современно, дорого, не для всех. Это не универсальный аромат, в нем есть кастовость, ограничения. 24 Faubourg обязывает держать спину, делать укладку, покупать живопись и заниматься благотворительностью. 24 Faubourg совсем не легкие духи, что-то в них есть от бремени социальной ответственности.
Ожидание перемен и страх перед ними, конец прекрасной эпохи, известной как belle époque, Жак Герлен попытался выразить в аромате L’Heure Bleue.
Много красоты и дерзости, немного грусти и легкомыслия – и вкрадчивое тиканье часов, официантов рока.