К теме города Беньямин в своих работах возвращался постоянно. Берлин для него был местом воспоминаний о детстве, Марсель он познавал, находясь под воздействием гашиша, Москва стала для него ареной преследования Аси Лацис, а переписка с Лацис превратила Неаполь в место безумия
Это отрывок из книги Кислера Современное искусство в приложении к магазину и его витрине. Актуальность своей книги он объяснял так: «…витрина — это молчаливый громкоговоритель, а не мертвое хранилище»
Один из участников опроса, проводившегося кураторами Токийского дворца, на вопрос: «Какой должна быть, в вашем представлении, художественная институция в XXI веке?» ответил так: «Дешевой, быстрой и неуправляемой» [7]. Эта характеристика одинаково подходит и для «музея вне себя», и для города вне себя.
В книге Сложность и противоречия в архитектуре Роберт Вентури писал:
Я — за победу живого беспорядка надунылым единообразием. Я считаюсь с элементами алогизма и приветствую неоднозначность. Мне ближе богатство смыслов, чем ясность мысли; для меня скрытая функция не менее ценна, чем явная. Я предпочитаю «и — и» вместо «или — или», черное, белое, а временами и серое, их резкой альтернативе [8].
этого момента музейное пространство меняется — из присутствия перетекает в отсутствие. Смыслы предметов в коллекции смещаются, становятся текучими и зыбкими.
Туристическая торговля, цель которой привлекать толпы к определенному месту — древнему городу, красивому виду, музеям и т. д., — разрушает это место, когда достигает своей цели: город, вид, экспонаты исчезают за спинами туристов, которые могут видеть только друг друга.
я часто там бываю в поисках тех предметов, которых нигде в другом месте не найти, — вышедших из моды, разбитых, непригодных к употреблению, почти непонятных, непостижимых, извращенных.
