автордың кітабынан сөз тіркестері  Искупление

Элеонора Гильм

Не меняют людей ни время, ни пережитые горести или радости. Сплетник так и остается сплетником. Злобная карга не раскается, не будет рыдать в ногах у того, кого она чуть не сгубила.

Она знает, что ни брат Федор, ни Мария, ни ее мать с отцом не простят ей потери, не простят греха, совершенного прошлым летом и повлекшего за собой злодеяние Ильи. Никакие слова, никакие обеты, ни исповедь, ни епитимья не затмят ее вины, великой, неизбывной, страшной, обрыва

Пожар унес жизнь Матвея, зато вернул долгожданные слова ее дочери. Страшный расклад.

Будет тебе наука, не думай, что жизнь бесконечна. На самом деле – раз, и кончилась, миленькая.

Душа в вещицах твоих, братич. – Аксинья взяла в руки конька и разглядывала его, поглаживала пальцами. – Чуешь ты дерево, чувствуешь его переливы.

Катерина боялась мужа там, где надо было спорить; укоряла и обижалась там, где надо было промолчать; сторонилась и охлаждала там, где надо было использовать мужскую природу, нестойкую к бабьей ласке. Жизнь с суровой свекровью и равнодушным мужем превратила Катерину в батрачку, с которой не считался в семье даже малолетний Ванька.

казался ей отражением отца во всем, что касалось людей, отношений, женщин. Не мужской, почти женской чувствительностью наделен он был, как и Федор. Также улавливал все оттенки радости, отвращения, надежды… Также стремился об

Аксинья не первый раз заметила за дочерью свою тягу к терпким, резким запахам: тысячелистник и пижма пользовались ее приязнью, а перед лотком с пряностями девчушка и вовсе замерла от восторга.

Она оказалась бессильна перед чарами летней реки, что, казалось, сама толкнула ее в руки Семену, перед чарами летнего леса, что манил шелковой травой. Он не был ее законным мужем, как Григорий. Не был полюбовником, избранным для мести, как Степан. Парень, отвергнутый неопытной девицей, бессильный соперник кузнеца, злой муж безропотной Катерины, он будто создан был для того, чтобы сплетать свое тело с телом Аксиньи и исторгать из нее крики.

Лодка тихо колыхалась, и темно-синявая вода наливалась чернотой. Внезапно налетевший ветер закрутил лодку, через край стала литься вода. Аксинья трясущимися руками зачерпывала воду и выливала через край лодки. Внезапно вода покрылась огненными всполохами, и через языки пламени Аксинья увидела Матвея. Он улыбался и махал ей, стоя на дне реки. Она потеряла равновесие и упала за борт с долгим криком.

Открыла глаза.

Выдохнула. Проверила, не разбудила ли дочь.

Просто сон.