СТИХИ 2016 ГОДА
«Голос из ада»
В узилищах, из под земли,
Из ада, где нет света,
Не больше рук, чем две мои
Вверх к небесам воздето.
В зловонном смраде и дыму
От табака и серы,
В озлобленности, здесь никому
И ни во что нет веры.
Жестокий и неправый суд
И власть с бесовской ложью
Лишь злобу за собой несут,
Унизив правду Божью.
В железах, тьме сидит народ,
Безвинно принимая муки,
Страдая от своих невзгод,
И с семьями в разлуке.
Под сапогом казëнным Русь
Живëт и корчится веками,
И я к тебе, Господь, тянусь
Своими тощими руками.
Не в силах веры здесь свечу
Зажечь я для духовной битвы
С жестокостью и лишь шепчу
За всех, кто здесь, молитвы.
В той темноте глаза глядят
Вверх с выраженьем муки —
Мои, и тянутся, дрожат
В последних судорогах руки.
Апрель 2016 г.
«Испытания»
Живëм мы и не знаем наперëд,
Ни в старости, ни в молодости ранней,
На что Господь нас в жизни призовëт,
И для каких готовит испытаний.
Я суетливо жил, и грешник, и простак,
Но вот доносы, оговоры, всë другое,
Явились, жизнь мне вывернули так,
Что из меня в миг сделали изгоя.
Всë началось с конфликта, а затем
Враги мои в целях защиты в своëм деле
Оговорили, — так от всех проблем
Себя избавить этим захотели.
И воплотили в жизнь сюжет такой,
Что сатаны по замыслу достоин:
Донос в спецслужбу, где жестокою рукой
Капкан был мастерски устроен.
Придя к чекистам через черный вход,
Через дружков в продажной сей структуре,
Им навязали ложь свою, наоборот
Там правду вывернув, — и дело их в ажуре.
И вот у них все козыри в руках:
В стране спецслужба управляет всеми,
Сопровождая дело на своих штыках,
Что ныне как часы работает в системе.
Система их одна работает у нас
Всегда без сбоев — это, право, жалко,
Опять репрессии в который раз,
И в беззаконьях вся смекалка.
Так что же доказать в суде мог я,
Когда из камня изваянье, идол,
Глухой к защите был судья,
Который ложь за правду выдал?
Ничто секретом не было для нас
Для всех, я знал, какой, откуда ветер дует,
И то, что с делом поступил заказ,
И чем этот судья рискует.
Конечно, можно многое понять:
Чтоб сильный относился благосклонно,
Пред ним заискивают, а органы опять
Боятся судьи больше, чем закона.
Я знал об этой публике, про связь
С доносчиком, где местный был Иуда,
Но в суд в тот день пришëл я, не боясь,
В душе наверное надеявшись на чудо.
И вера твердая тогда во мне была,
Наивная, в закон и в правосудье, —
Ведь я не ведал, как тут делают дела,
Используя все это как орудье.
И вот судья читает приговор —
Финал спектакля, микропредставленье,
В котором он лишь ложь и оговор
Переписал из дела, с обвиненья.
Мавр сделал дело, и злодей
Ушëл, всем видом выразив усталость,
Лишь вышел, как толпа людей
Шумливо в этот зал ворвалась.
Я всей начавшейся вокруг возни,
Всех действий этого чужого люда,
Энтузиазма их, не понимал, ни кто они,
Что делают, взялись откуда.
Дошло: за мной пришли из тех дверей;
Чуть выждав, все они уже кричали,
Чтоб с ними я идти сбирался поскорей,
Но надо обыскать меня вначале.
А дальше, прежде времени, казня,
И прямо здесь в судебном зале,
Они при этом обыске все сообща с меня
Нательный крест снимали.
Я крест им свой не отдавал,
Его сжав на своей груди рукою,
«Нельзя с собою брать металл!» —
Кричали, ждали, что им руку я открою.
«Не полагается, вам говорим!»,
«Нельзя!» — конвой долдонил,
Пока не отдал я с креста цепочку им,
А крест же свой зажал в ладони.
Повисла пауза, и в той тишине
Один из них, глаза потупив лисьи,
Мой крест решил оставить мне,
Как бы сошедшись в компромиссе.
А дальше повели, у входа «автозак»
Стоял, и нас, трëх-четырëх, в автомобиле,
По одному, в глухие боксы, как собак,
В железные всех посадили.
Я в ящике сидел, и лишь глаза мои
Через отверстье в двери видны были,
Во тьму, куда-то вниз с лица земли,
Меня во мраке ночи увозили.
С трудом моя дышала грудь,
И от меня свет Божий затворился,
И всю дорогу я, весь этот путь,
В слезах в железном ящике молился.
Я в темноте сидел, прижавшись весь
К глазку — окошечку в железной дверце,
Но чувствовал, что в своей вере даже здесь
Не умалился я нисколько в сердце.
И знал я, мокрый весь от своих слëз,
Что долго мне теперь идти по краю,
И пел я в ящике: «Тебя и здесь Иисус Христос,
Господь мой, воспеваю!»
Апрель 2016 г.
«Вербное воскресенье»
Сегодня Ты пришëл в Иерусалим,
Который ждал спасенья непрестанно,
Всегда к пророкам был неумолим,
Тебе ж кричал на улицах «Осанна!»
И весь народ на всëм Твоëм пути
На землю постилал свои одежды,
В душе надеясь, чтобы Ты спасти
Страну их смог, лелеяли надежды.
Они не знали, что пришëл к ним Бог,
Они к такому были не готовы,
Царя, пророка ждали — кто б помог
Стряхнуть с народа их оковы.
Ещë не знали, что восторг их зря,
Им смысл пришествья был неведом,
Найти в Тебе хотели нового царя,
Который бы их в бой повëл к победам.
Чтоб вождь Израиля бы применил
Для войн оружие своих чудотворений,
Народ же, набираясь больших сил,
Врагов поверг в итоге всех борений.
И Ты вошел в Иерусалимский храм,
В нëм запретил кощунствовать торговцам,
К народу Ты с ученьем обратился там —
Так, если бы пастух явился к овцам.
Услышал город проповедь любви
И понял, что не вождь пред ним, не воин,
И что они ошиблись все в своëм равви,
Который их мечтаний не достоин.
Тебя начальники ещë три дня
Будут терпеть, злясь и скрипя зубами,
Пока в четверг, в себе весь мир кляня,
К Тебе придëт Иуда с их рабами.
Сегодня Ты пришëл в Иерусалим,
И Твой приход был солнечным, весенним,
Чтобы распятием и следующим за ним
Ты спас весь мир чудесным воскресеньем.
апрель 2016 г.
«Благовещенье»
На Благовещенье дождливая погода
Пришлась в тяжëлом нынешнем году,
Сегодня много в храм придет народа,
Лишь я на литургию не приду.
Нам, видно, долго ещë быть в разлуке,
Дарованной нелëгкою судьбой,
Но тянутся к вам, братья, мои руки,
Душа к вам тянется сама собой.
И вижу я издалека, как нынче утром
На праздник Богородицы сбирается народ,
Как в храме нашем ярким перламутром
Горят светильники в сиянье позолот.
Тепло мерцают восковые свечи,
Горят лампады перед ликами святых,
Приход весь тут, и люди издалече…
И вот запели… весь народ притих.
Душа внимает голосам и пенью, —
Поют ли ангелы, иль хор поëт сестëр!
Для всех собравшихся по их моленью
Господь свои объятья распростëр.
Наш батюшка, от имени Господня,
Во имя праздника из больших величин
С любовью служит, трепетно, сегодня
О Благовещенье особый службы чин.
И в храме, в ходе этой литургии,
В священнодействии достаточно простом,
Другое время отверзается, места другие —
Вечеря совершается с Христом.
И Кровь Его, и Плоть в священной чаше
Преосвящаются из хлеба и вина,
Чтобы к причастью братья, сëстры наши,
Затем пришли тут, называя имена.
Была здесь служба, а на самом деле
На землю Божьей волей нисходили небеса,
И для священника так незаметно пролетели
В трудах три с половиною часа.
Затем о важном для народа и вселенной
Для прихожан он проповедь прочтëт,
В надежде, что духовной переменой
Его приход воздаст ему почëт.
Народ же, ощущающий усталость,
Но духом бодрый, сам в себе спроста,
О доме думает, но подождать осталось,
Когда закроют вскоре Царские врата.
Так и прошла сегодня служба в храме,
Но, видели ль вы все в нëм, стар и мал,
Что я был тоже рядом, вместе с вами,
И как всегда у «Богородицы» стоял.
7 апреля 2016 г.
«Голубь и голубка»
Жаль, что нам правда не видна,
Была, сколь счастье наше хрупко, —
Как, бедная, теперь одна
Живëшь, моя голубка?
Не поворкуем мы вдвоëм,
Заветных слов не скажем наших,
Любви своей не изопьëм
С тобой из одной чаши.
Но ты, родная моя, верь,
В мучительной разлуке,
Когда нам силою теперь
Разняли наши руки.
Сколь ни было нам тяжело,
Сколь больно ни было крепиться,
Поднять подбитое крыло,
Хотя б немного, голубица.
Уйдëт, навек уйдëт беда,
Наполнится жизнь новым здравьем,
И мы ещë с тобой тогда
Крыла по-новому расправим.
Апрель 2016 г.
«Погружение во тьму»
Живу на свете, как в гостях,
Куда будто бы не звали,
Мои враги уж на моих костях
Давно свой танец станцевали.
И они радуются до сих пор
Экстазу своей дикой пляски,
Что смастерив мне приговор,
К такой пришли развязке.
Что их оговор меня сразил,
А перед кем народ всю жизнь в ответе,
Один наш орган темных сил,
Жить повелел на том мне свете.
Где тени жертв еще стоят
С времен Ягоды и Ежова,
Куда и новые в их ряд
Готовят ставить снова.
Бледней, чем тени вдоль стены,
Растратив всю живучесть,
Стоим вот ныне здесь и мы,
И ждем свою все участь.
Перед чертою, на краю,
У той стены кровавой
Я занял очередь свою
За скорбной своей славой.
Их спесь взяла и в наши дни,
В их лживых тайных кулуарах,
И мне назначили они,
Жить без вины на нарах.
И в назиданье для коллег,
Пред их трусливым взором,
В суде, их волей, на показ для всех,
Я был клеймëн позором.
Слетелись стаи воронья,
На кровь, закрыв всë небо,
На воле бедствует семья,
В достатке не имея хлеба.
Сгубили жизнь мне и судьбу,
Оболган и унижен,
Номер статьи УКа на лбу
Железом был мне выжжен.
Не ведаю, за что плачу
Такой ценою дань я!
Кому, какому палачу,
Свои несу страданья?
Сын — сирота, жена — вдова,
А сам я канул в Лету,
И сила темная права:
Меня на свете нету!
Апрель 2016 г.
«К ангелу-хранителю»
Каждый раз, когда делал я грех,
Кто так горько скорбел в тот момент обо мне,
Многогрешном и худшем из всех.
Ты, который ко мне приближаться не мог
В этот час от своей чистоты,
Что вложил по природе твоей в тебя Бог, —
Как же горько печалился ты.
Ты, кого от себя, неразумный, я сам,
Своим делом иль помыслом злым,
Отгонял, что бывало, на радость бесам,
С безрассудством упрямым своим.
Ты, который от Бога заветы храня,
Чистый дух в числе Божиих сил,
Ты на время в скорбях отходил от меня,
Но и так же, как прежде, любил.
Ты, который о бедах и скорбных делах
О моих, был принужден рыдать,
Кто показывал мне, что такое есть страх
И что Божия есть благодать.
И как ты обо мне много горько рыдал,
Уже сам я от бед и потерь,
Сокрываясь от глаз, как урод иль вандал,
Безутешно рыдаю теперь.
Море слëз мы с тобою пролили вдвоëм,
Где пускать впору парусник вплавь,
И прошу я тебя, в покаянье моëм
Меня грешника ты не оставь.
Ты, кому поручил меня Бог, будь со мной
И храни меня все мои дни,
От меня, я прошу, в моей жизни земной
Злые помыслы ты отгони.
Ты очами телесными нам невидим,
Воплощаясь в небесной любви,
И от Бога все силы, что связаны с Ним,
В помощь мне, я прошу, призови.
И всю жизнь мою в будущем, все те года,
Сколько есть их еще впереди,
От меня, я прошу, ты уже никогда,
Святый ангеле, не отходи.
И со мной неразлучный всегда и везде,
Средь людей и в безлюдной степи,
Там, за гробом моим, ты на Страшной суде
Перед Богом меня заступи!
Апрель 2016 г.
«Пасха в темнице»
Как безбожник, с духовной хворобой,
Был ни горд, не вместит он в уме
То, насколько бывает особой
Пасха Божия даже в тюрьме
Здесь всего, чего нету бесценней,
Не разыщешь — распятья, икон,
И пасхальных святых песнопений
Не услышишь, что пелись всегда испокон.
Здесь не чутки к духовным потребам,
Чтоб в унынии жил здесь народ, —
Под пасхальным и праздничным небом
Крестный ход никогда не пойдëт.
И не принято здесь благосклонно
Исповедать себя в перечëт,
Как и проповеди вдохновенной с амвона
Здесь народу никто не прочтëт.
Воздух здесь точно острая бритва,
Вся и Пасха в темнице лишь в том,
Что на сердце есть только молитва,
Изречëнная в слове простом.
И ещë здесь особенно верно:
Жизнь вцепилась за край,
чтоб не пасть под откос, —
Так раз в жизни бывает, наверно,
Чтоб был в сердце один лишь Христос!
1 мая 2016 г.
«Пасха Христова»
Чудна Пасха Христова
Каждый год, каждый раз
Иисус Христос снова
Воскресает для нас.
В этот день во всëм мире
Только радость и свет,
И под чтенье псалтири,
Мир встречает рассвет.
В день Его воскресенья,
Когда вновь поднялся´
Мир из ада в спасенье,
Все поют небеса.
И в домах, где заране
Наведëн был уют,
Уже с утренней рани
Песнопенья поют.
Вся вселенная рада,
И я тоже спроста,
В страшных сумраках ада,
Славлю Бога Христа.
Май 2016 г.
«Слепой»
Перед вратами в Иерихон
Среди калек, слепой был нищий,
Он милостыню свою просил,
Довольствуясь ничтожной пищей.
В расслабленности и слепоте
Сидел у пыльной он дороги
И лишь внимал, как шаркают в пыли
Всех проходящих мимо ноги.
Однажды до его слуха донеслись
Вдруг звуки непривычные, иного рода,
И шум людей и топот ног,
Как будто большего числа народа.
«Что там такое?» — вопросил слепой.
Ему сказали: «Из Иерусалима
Иисус идëт с народом, Назорей,
По нашей здесь дороге мимо»
Слепого дух вострепетал
И сердце в нëм его забилось,
Он верил в то, что исцелит его
Иисус, когда ему окажет милость.
Была ли вера в нем слепа,
Как сам он слеп, иль сердце зряче?
И опасаться нужно было от людей, —
Но он уже не мог иначе.
И начал он кричать в толпе,
Всего себя перед народом выдав,
Кричал же: «Иисус, Иисус,
Помилуй меня, Сын Давидов!»
Кто шëл, велели замолчать ему,
Чтоб никому в нëм не было искуса,
Слепой же не боялся ничего,
И только громче звал Иисуса.
Бывало, многие встречались те,
Что бесноваты были и бесстыжи,
Но Иисус остановился и велел,
Привесть к нему кричавшего поближе.
И подвели слепого, а народ стал ждать
Какого-нибудь от Иисуса слова;
«Чего ты хочешь от меня?» —
Спросил он нищего слепого.
«Мой Господи, чтоб мне прозреть» —
Все, что слетело с уст калеки;
«Прозри» — сказал ему Иисус,
И тот впервые поднял веки.
И видели его глаза —
Всë, что черно было и серо
С рожденья, и Господь стоял;
«Тебя твоя спасла, — сказал Он, — вера».
В толпе людей, у иерихонских врат,
Свершил Иисус очередное чудо:
Прозрел слепой, и видел, и ходил,
Что лицезрело много люда.
И тотчас бывший тот слепой
Вслед за Христом пошëл в дорогу
И воздавал свои хвалы,
Его помиловавшему, Богу.
Куда, откуда шëл Господь,
Калека бывший тот не ведал,
Не знал тогда, что тот народ
Иисуса уже вскоре предал.
О, сколь имеет мир слепых,
Которым следовало б честно
У той дороги, средь калек,
Найти своë вначале место!
Чтоб в слепоте своей прозрев,
Пусть с верой, может быть, слепою,
Отправиться в свой новый путь,
Себя поставив за толпою!
10—15 мая 2016 г.
«Господни муки»
Всë, что случилось в Гефсимании, в саду,
Не много видел кто воочью,
И как там за Кедроном, мой Господь, Тебя
С облавою арестовали ночью.
С мечами, с кольями туда они пришли,
Взялись как будто бы из ниоткуда,
Огнем светили факельным, и с ними был
Один из учеников Твоих Иуда.
Тебя он предал и привëл людей туда
От власти, от старейшин и из сброда,
Во множестве числа, и был Иуда впереди, —
Сегодня он был во главе народа.
Он подошел к Тебе и молвил: «Радуйся Равви!»,
Поцеловал, что было то условным знаком:
Кого он поцелует, тот и есть, того и надо брать,
Толпе, что он привëл, своим воякам.
Его спросил Ты: «Друг, ты для чего пришëл?»
Смолчал Иуда, прятал совесть ли, глаза ли,
И сам он спрятался, другие подошли,
И руки возложивши, Тебя взяли.
Ученики Твои не ждали этого всего,
Для них событья оказались все спонтанны,
Тебя ж связали там и ночью привели во двор
Первосвященникова тестя Анны.
И там Ты ждал начальника, а во дворе рабы
С прислугой грелись пред кострищем;
Что от народа этого Ты в жизни заслужил,
Больных спасая, помогая нищим?
Пришедши, Анна об учении Тебя спросил,
Ты отвечал: «Открыто говорил народу Я о Боге,
И тайно не учил Я иудеев ничему
Ни в храме их, ни в синагоге».
Ты продолжал: «Ты слышавших спроси,
Спросить их надо. Разве ты не знаешь?»
И тут один служитель вдруг Тебя ударил по щеке
Сказав: «Ты первосвященнику так ли отвечаешь?»
Исследовав дальше дело, Анна отослал Тебя
К первосвященнику другому, к Каиафе,
И этой ночью тут же отвели Тебя к нему
На суд израильский во имя бога Яхве.
Власть иудейская, старейшины и весь синедрион,
Чтобы на смерть Тебя предать как можно скоро,
Но так, чтоб для народа по закону было всë,
Уже давно искали способ оговора.
Они искали лжесвидетельства против Тебя,
Но в деле этом у них не было идильи:
Хоть разных лжесвидетелей и много было всех,
Всë ж нужного они никак не находили.
Но вот пришли два лжесвидетеля, сказав,
Что говорил Ты: «Мол, разрушьте храм сей Божий,
И Я в три дня его опять создам» — они,
Старались лучше донести, и лезли вон из кожи.
И встав, первосвященник тут сказал Тебе:
«Что ж Ты молчишь, себя пред ними
Ты не оправдываешь?» Но Ты молчал, взирал
На лица в их суде, что были злыми.
«Я заклинаю Богом, — он восклицал, — живым,
Скажи нам, Ты ли есть Христос, Сын Бога?»
И Ты ему ответил: «Ты так говоришь,
А я могу сказать вам всем не много.
Я ныне вот, что сказываю вам:
Что Сына Человеческого вы узрите отныне
С Богом Отцом сидящим одесную в небесах,
И сыщете пути к Отцу вы в Этом Сыне».
И первосвященник в гневе закричал,
Своею злостью, поднимая силы ада:
«Он богохульствует!» — и разодрал одежды он свои, —
«Все ль слышали? Каких свидетелей ещë нам надо?»
И все в совете иудейском будто бы сошли с ума:
Кричали, руки воздымали в злобе и хуленье;
«Повинен смерти!» «Смерть!» «Да смерть Ему!» —
В таком они сошлись едином мненье.
Тогда плевали многие из них в Твоë лицо,
Другие ударяли по Твоим ланитам,
Смеялись: «Угадай, кто бьëт Тебя сейчас?»
«Царь Иудеи, хорошо ли быть Тебе избитым?»
Кривлялись и не видели, не знали, Бог Отец,
Здесь в существе с Тобой едином,
На это всë взирал теперь с небес
И видел всë, что происходит с Сыном.
И, насмеявшись, утром провели они совет,
Решив на смерть предать сегодня до заката,
Тебя, но прежде же в преторию отвесть,
Представив дело к утверждению Пилата.
И было утро, а Тебя по улицам вели,
Где собирались иудеев вереницы,
И вот к наместнику из Рима все к вратам пришли,
И там стояли, чтобы им не оскверниться.
«В чëм обвиняется Сей Человек?» —
Спросил Пилат, сам выйдя к иудеям;
Они сказали: «Разве ж мы привели б Его сюда,
Когда Он не был бы злодеем?»
Пилат сказал им: «В вашей здесь земле
Вам отдал кесарь в руки тоже власти нити,
Виновен если Этот Человек,
Его возьмите вы и по закону вашему судите»
В жестокости и злобе все, упорствуя своей,
Пилату иудеи тут говорят лукаво:
«Без разрешенья власти кесаря мы ведь никого
Предать на смерть, к несчастью, не имеем права»
Тогда Пилат опять в преторию вошëл;
Тебя призвав к себе, о чëт-то мысля, сходу
Тебя спросил: «Ты Царь Иудейский, говори,
Что сделал Ты такое своему народу?»
Ему Ты отвечал, что Царство есть Твоë
От мира не сего, и Твоë Царство не отсюда;
В том не найдя вины, к народу вышел вновь Пилат,
Где больше собралось из иудеев люда.
Пилат искал возможность отпустить Тебя;
«Вины не нахожу в Нëм, — так сказал Пилат им, —
Хотите ли Его я отпущу?» Но закричал народ:
«Распни Его!» «Да быть Ему распятым!»
«Чтоб я на пасху отпускал вам одного, —
У вас же это есть такой обычай!» —
Им говорил Пилат; «Варавву, Варавву отпусти!» —
Они вопили и своих не видели обличий.
«Мы от отцов своих всегда имели наш закон,
И судим мы в порядке всех едином! —
Кричали, — и да будет предан смерти Он,
И ты Варавву лучше отпусти нам!»
Тогда Тебя он взял и бить Тебя велел, Пилат,
И воины сплели венец из тëрна
И возложили тот венец на голову Твою,
А Ты мучения Свои сносил покорно.
Смеялись воины: «Радуйся, Иудейский Царь!»
И они снова по ланитам Тебя били,
Одели в багряницу, и Ты уже в их воле был,
А силы были все небесные в бессилье.
Пошëл опять к народу иудейскому Пилат,
И Тебя вывел к ним в венце и багрянице,
Сказал: «Вот без вины Сей Человек!» «Распни Его!
Распни!» — ещë сильнее они стали злиться.
«Се Царь ваш! Царя ли вашего распну?» —
Пилат ещë им говорит, в печали;
«Царя нет кроме кесаря у нас!» «А ты не друг ему,
Коли отпустишь!» — это отвечали.
И суд закончился, потом с крестом Ты шëл
И удалялся от властей, и от народа,
И там Ты на пути к Голгофе уходил
К Отцу Небесному от человеческого рода.
И я стою, смотрю и вижу, как уходишь Ты,
И знаю всë, спустя тысячелетья,
Что было дальше: муки смертные Твои,
Какие не могу, спокойно лицезреть я.
Но всë плывет картина эта вновь и вновь:
Как Ты, Господь, Свои претерпеваешь муки,
Как нëс Ты крест и как потом к кресту
Твои гвоздями прибивают руки.
А то детали вижу иудейского суда,
И я слышу голоса вновь, раз от раза:
«Когда бы не был он злодей,
мы б не привели Его сюда» —
Сакраментальная в судах России фраза.
И что теперь — мы все живущие, грехом
Язвим Твои, Спаситель, раны,
Гордимся жизнью, новым веком, но всегда
Во зле своëм веками постоянны.
Наш каждый грех, что сотворяем мы, —
Всë это новый шип в Твоëм венце терновом,
Или мы этим забиваем в Твои руки гвоздь,
Иль мучим Твоë сердце скверным словом.
Ведь Ты грехи все наши смертью искупил,
А мы их множим, — рана на Тебе всегда живая, —
Грехами каждый раз Тебя опять казним,
Тебя жесточе только ныне убивая.
О, как же страшны муки смертные Твои,
Господь, дающие одно унынье!
Которые за нас за всех Ты претерпел
И терпишь, принимая их доныне!
Июнь 2016 г.
«Вознесение»
По смерти, после смертного страданья,
Ученикам и избранным Своим
Явил Господь Себя живым,
Сменив законы мирозданья.
Живым, не то чтобы похожим,
Он в новой сущности Своей,
В теченье четырëх десятков дней
Им говорил о Царстве Божьем.
И на горе, собрав всех вместе,
Он повелел Своим ученикам:
«Теперь вот, что говорю Я вам
Своë такое новое известье.
Не отлучайтесь из Иерусалима
И ждите вы там в вере до конца
Обещанного от Моего Отца,
Что ныне вам пока еще не зримо»
Ученики, ещë не ведали мытарства,
Апостольского, что их ждëт, и потому они:
Спросили: «Господи, не в наши ль дни
Израилю Ты восстановляешь царство?»
И Он сказал: «Не ваше это дело
Знать в мире сроки, времена,
Что лишь Отцу известны все сполна,
Которые Он полагает смело»
И продолжал: «Вы силу примете такую,
Что скоро, огонь как бы золотой,
Сойдëт на всех вас Дух Святой,
О чëм Я ныне пред Отцом взыскую.
И будете Мне все в Иерусалиме,
В Самарии, и в Риме, и вдали,
Свидетелями Мне, до концов земли» —
Так говорил Господь в Свой день последний с ними.
Сказав сие, Он в их глазах поднялся,
И начал восходить на небо, а в какой-то миг
Из неба облако взяло Его из вида их,
И гром небесный тут раздался.
Ученики с народом ввысь глядели,
Все, кто пришел на гору Елеон,
Где в небо только что поднялся Он,
Где тотчас ангелы запели.
Июнь 2016 г.
«Безысходность»
Связь телефонная была дрянной,
И приходилось прятаться при этом,
Но даже так, я говорил с женой,
Не подчиняясь строгим здесь запретам.
И вот, поговорив с ней воровски,
И в мнимого так превращаясь вора,
Я вспоминал, сгорая от тоски,
Суть нашего с ней разговора.
Мы говорили, будто как во сне,
Удача, что получилось дозвониться,
Сказала… да, она сказала мне,
Что заболела и была в больнице.
И вот она переживает сгоряча,
Так словно она в чëм-то виновата,
Что там потратила все деньги на врача,
И что не скоро у неë зарплата.
Я знаю, как там трудно очень ей,
И то, что денег у неë есть крайне мало,
И то, что она правды всей
О бедствии своëм мне не сказала.
И вот уже и думы не выходят из ума,
Я очень еë бедную жалею,
Как горько там она живëт сама,
А я же не могу быть рядом с нею.
И я молился: «Господи, ей помоги!
Спаси!» Но совесть рьяно гложет:
Она ведь увеличивать долги
Давно уж более не может.
И я, не зная, как мне дальше быть,
Полночи горько-горько плачу:
Как бедная она весь месяц будет жить,
В тюрьму мне, собирая передачу.
Она все выходные простоит
В очередях тюремных, где немая
Толпа людей, без выражения обид,
Будет стоять, страданья принимая.
Не передать всей скорби на словах,
У этих стен, что столь явились злыми,
А высоко на крыше будет флаг
Победно реять где-нибудь над ними.
июнь 2016 г.
«Пятидесятница»
Апостолы, как им Христос велел, известье
В Иерусалиме ожидали в эти дни,
И все единодушно пребывали вместе
В молитве и молении они.
Не ведая, чего им ждать от иудеев,
И будут ли гоненья сразу иль вдали,
В Иерусалиме они жили в доме Заведеев,
Где все укрытие себе нашли.
И в день Пятидесятницы, друг другу как родные,
Здесь пребывали все они, до дня сего
С женами некоторыми, и где Мария
Была Мать Иисуса с братьями Его.
И вот вдруг шум случился с неба как от ветра,
И весь наполнился тем шумом дом,
Где они были, и так стало неприметно,
Что дом наполнился таинственным огнëм.
Которым тут ученики поражены все были;
И им явились языки огня, и в тот же миг
Те языки на них на всех почили
На каждом, по одному, из них.
И состоянье их всех стало небывалым:
Прияв Святого Духа, — а он пребыл в учениках, —
Они вдруг начали, как Дух давал им,
На разных сразу говорить все языках.
В Иерусалиме находились в это время иудеи
Из всех народов и с земли почти со всей,
Все набожные, а сходились же они, радея,
Сюда, о вере иудейской, о своей.
Как был тот шум, народ весь пришлый вышел
Из храмов и домов, и как собрался лишь едва
У дома Заведея, то он здесь услышал
Из уст апостолов ему знакомые слова.
И все пришли в смятенье, объяснить им нечем
Было такое, что увидели в своих глазах:
Учеников Иисусовых, что молвят их наречьем,
И говорили те о Божиих делах.
И изумлялись, и дивились, говоря: «Не все ли
Сии говорящие, какие здесь взялись,
На самом деле, как один из Галилеи,
А мы же слышим говор, в котором родились.
Порфяне, Мидяне, Памфилийцы и Еламиты,
Понтийцы, чей язык мало кому знаком,
Фригийцы, Римляне, Аравитяне, Прозелиты, —
Мы слышим все сих говорящих нашим языком.
И они недоумевали все, понять сие в бессилье,
И говорили: «Что это значит?» «Ясность нам нужна»,
А иные, насмехаясь, говорили:
«Они напились сладкого вина»
Но Пëтр же, встав с одиннадцатию другими,
Возвысил голос свой, и возгласил он им:
«Мужи Иудейские и все живущие в Иерусалиме,
Внимайте ныне вы словам моим!
Событья эти в вашем пониманье странны,
Но вы послушайте теперь меня,
Они все, как вы подумали, не пьяны,
Ибо теперь час третий наступает дня.
Но это есть реченное пророком Иоилем:
Так будет, говорит Бог, Я благодать Мою
На всяку плоть, и на рабов Моих, усильем,
И на рабынь Моих, от Духа излию.
И будут все пророчествовать, с ними
Наступит день, и солнце превратится в тень,
И будет: те, кто призовут Господне имя,
Спасутся в тот великий день.
Мужи Израильские! Послушайте слова вы!
Творите вы жестокости себя вокруг,
И как вы знаете, дела ваши кровавы
Теперь, когда Иисус убит от ваших рук.
От Бога Мужа — на что показано вам чудесами,
Что Бог содеял через Него средь вас,
Вы, пригвоздив к кресту, убили сами,
И не раскаялись в том даже и сейчас.
Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти,
Ей невозможно было удержать Его,
Чему мы все свидетели, которым верьте,
И наше слово истинней всего.
К Отцу Небесному Он вознесëн в пустыне
С Горы Святой, рукой и мощью Божьих сил,
И всë, что видите и слышите вы ныне,
То это Он, с Отцом Своим излил.
Итак, знай дом Израилев, что Бог Отец Небесный
Сего Иисуса сделал Богом и Христом,
А вы народ жестокий и бесчестный,
Его распяли, — помните о том!»
Услышав это, люди умилились сердцем,
Петру и всем апостолам сказав: «Что делать нам?
Хотим придти к вам, как к единоверцам,
Всю вашу участь разделяя пополам»
Сказал им Пëтр: «Покайтесь прежде каждый,
Креститесь в имя Иисуса, мал и стар,
И то, как истины и правды алчете вы жажды,
Вы примете Святого Духа дар»
И приняли апостольское слово и крестились
Душ около трëх тысяч, кто на то был скор,
Они в великий день к апостолам присоединились,
И в их ученье пребывали с этих пор.
И каждый день за тем они все были в храме,
К нужде другого всякий был не слеп,
И с простотою сердца принимали пищу сами,
С нуждающимися в том, свой разделяя хлеб.
И свет и радость в людях тех не меркли,
И страх был Божий и множество к Нему похвал,
И ежедневно к этой новой Церкви
Господь, кого спасал Он, прилагал.
Июнь 2016 г.
«В разлуке»
Голубка прилетела
И села на окне моëм,
Какой уж день средь дела
Проводим мы вдвоëм.
И всë она воркует
Здесь сидя на окне,
И что-то мне толкует
Голубка эта мне.
Подумав, что негоже
Молчать мне с ней опять,
Решил тогда я тоже,
Ей что-то рассказать.
Какой уж день ты рядом,
А я всë больше узнаю,
Ты своим кротким взглядом
Походишь на жену мою.
Лишь счастье знаю я с ней,
С возлюбленной моей,
И никого прекрасней
Нет, кто бы сравнился с ней.
И взгляд еë, и облик
Исполнен чистоты,
Тем на неë, голубка,
Похожа очень ты.
Чуть свет ты с самой рани
Воркуешь много дней,
А я в своëм страданье
Всë думаю о ней.
И всë она мне снится,
Тоскую я о ком,
И что ты, голубица,
Воркуешь за окном?
Ты почтой голубиной
Лети ко мне домой,
Скажи моей любимой,
Что я ещë живой.
Что я еë, супругу,
Люблю ещë сильней,
Жене моей и другу, —
Так проворкуй ты ей.
И как заветы свято
Любви голубка чтит,
Искать такого адресата
Она скорее полетит.
А после с грузом слова
Вернëтся вновь она,
Голубка эта, снова
Воркуя у окна.
В том разберу слова я,
Мне ясные сполна:
«Что и она живая» —
Передаëт жена.
«Что очень любит, смело
К окну бы моего угла
На крыльях прилетела,
Как если бы могла»
И у того окна я,
Вздохнув, скажу тут я:
Терпи, моя родная,
Голубка ты моя.
Июнь 2016 г.
«Благие вести»
Сколь много ты, супруга моя, плакала —
Уж так пришлось тебе в твоей судьбе,
Не помышляя сделать из себя оракула,
Могу я вот что сказывать тебе.
Что скоро прекратит судьба-погонщица
Хлестать по спинам нам, тебе и мне,
И что разлука наша вскоре кончиться,
И будет счастье нам дано вдвойне.
Встречать меня, девчонка светловласая,
Ты выбежишь, со всей вселенною в ладу,
Когда пред праздником второго Спаса я
К тебе в великой радости приду.
Никто не будет в мире нас блаженнее,
От света радости своей, чему подобья нет,
Пред праздником Господнего Преображения
Меня ты встретишь, тоже излучая свет.
Светло и жарко будет, словно в Йемене,
В Аравии, где солнце плавит медь,
Но прежде мы довольно много времени
Всë в муках будем, как в котле, кипеть.
До высшего дошедши в муках градуса,
Но их конца и встречи ждать не долго дня,
Когда я крикну тебе: «Жено, радуйся! —
Издалека, — Господь помиловал меня!
Тебе ж несу я вести от Него священнее:
Грехам, раскаянным, что стали с клювик воробья,
Твоим, дает Господь Своë прощение,
Благовествуя это в моëм слове для тебя!»
Июнь 2016 г.
«Два апостола»
Апостолы Пëтр, Иоанн, в веселье своих ног,
Шли вместе в храм, был час молитв девятый,
У храма ж, у дверей сидел хромой — что был убог,
И он от чрева матери своей таким был взятый.
Его носили каждый день, сажали там,
У врат тех, оставляя на его постели,
Чтоб подаяние просил он у входящих в храм,
И ему давали те, которые помочь хотели.
И вот сидел он и, увидев тех двоих,
Пришедших в храм Петра и Иоанна,
Просить стал милостыню сразу же у них,
Но подошедшие вели себя с ним странно.
Они в него всмотрелись, и Пëтр сказал:
«Взгляни на нас»; и тот взглянул в надежде
Чего-то получить от них, чего и ждал
Уже, что получал порой здесь прежде.
Но Пëтр сказал: «Сребра и золота нет у меня,
Но что имею дам тебе: во имя Иисуса Назорея
Встань и ходи!» И его с места за руку тяня,
Стал тут же поднимать его скорее.
И поднял его Пëтр, но силой не земной,
И чудо совершилось здесь мгновенно:
С земли поднялся вдруг этот хромой,
И укрепились его ступни и колена.
Вскочив, он стал ходить, и в счастии своëм
Вошëл и в храм, ходя, скача и хваля Бога,
И весь народ увидел, и узнали в нëм
Калеку, что в дверях сидел — хромого.
И ужас охватил всех от случившегося с ним;
И, как тот от апостолов не отходил, то вскоре
Народ собрался, с явным изумлением своим,
К ним в Соломоновом притворе.
Увидев это Пëтр сказал народу в этот час:
«Мужи Израильские! Вот изумленье вас изводит;
И что дивитесь вы сему и смотрите на нас,
Как будто, это мы то сотворили, что он ходит!
Бог Авраама, Исаака, Иакова, Бог наших отцов
Прославил Сына Своего, чьë имя свято, —
Иисуса, кого вы предали в конце концов
На суд и смерть, перед лицом Пилата.
Вы от Святого, Праведного разом отреклись,
И даровать убийцу вместо Него просили,
Его убили, но Он воскрес и вознесен был ввысь
Богом Отцом, и очевидцами чему мы были.
И вот, ради веры в Его имя, убогого сего,
Которого, и видите, и знаете вы сами,
Укрепила вера в имя Иисуса, что исходит от Него,
И даровала исцеление ему пред вами.
И многие уверовали из тех, кто смог придти
В тот день к апостолам и их слышать слово,
И таковых число было тысяч около пяти,
Кто видел чудо с исцелением хромого.
Но власть и саддукеи, злясь на Иоанна и Петра,
Со стражею пришли, и там же в храмовом зале,
Их взяли, и под стражу до утра
Апостолов этих двоих отдали.
Наутро собрались начальники, совет их весь,
Составленный из лиц большого званья,
И приведя апостолов к ним из-под стражи, здесь
Поставили их посреди собранья.
И они спросили, какой силой, именем каким,
Те чудо сделали, от простаков дискуссий,
Не ожидая, но Пëтр, и Иоанн, единодушно с ним,
Свидетельствовали смело об Иисусе.
Глаза первосвященников сверкали как угли,
И видя, как апостолы показывают смелость,
И видя человека, что исцелëн был, не могли
С апостолами сделать что-то, как хотелось.
И приказав апостолам на время выйти вон,
Все рассуждали, что им делать с ними;
«Как нам поступить? — шумел синедрион, —
О чуде явном их известно всем в Иерусалиме»
Решили так: всë об исцелении хромого скрыть,
Но чтоб не разгласилась эта мера под сокрытьем,
Апостолам учить народ обоим запретить,
А об Иисусе даже слово говорить им.
Но Пëтр и Иоанн сказали им в ответ:
«Судите, можно ль пред престолом Божьим,
Вас слушать больше Бога? — так ли или нет?
И мы о том, что было, не говорить не можем!»
И они тогда, им пригрозивши, отпустили их,
Не находя возможности, как наказать их,
И уже вскоре Пëтр с Иоанном были у своих,
У остальных апостолов в объятьях.
Что с ними было, рассказали Пëтр и Иоанн;
Апостолы, их выслушали и обратились к Богу:
«Владыко! Сын Твой Иисус Тобой был дан
Народу, он же Ему смертную здесь вымостил дорогу!
Ты воскресил Его, и в небеса Он поднялся´,
Но милостью земля осталась не пустынна:
Ты простираешь Свою руку на исцеления и чудеса,
Творя теперь их именем Святого Сына.
Мы знаем, на земле настанет мир Христов,
А Его имя во спасенье станет всем известно!» —
Сказали — и в земной тверди, по окончанье слов,
Где они были, поколебалось место.
Июнь 2016г.
«Четырнадцатый апостол»
Гонитель Савл, на всех учеников Христовых
Дышал угрозой, и такою, что решил,
Начать гонения на верующих новых,
Обрушив на них ярость своих сил.
Для этого пришел он с предложеньем,
К первосвященнику явившись самому,
Чтобы в Дамаске христиан гоненьям
Предать, он разрешил ему.
И выпросил у него он письма к синагогам
В Дамаск, что коль найдëт он там,
Тех, кто Иисуса признает Христом и Богом,
К ним силу власти применял бы сам.
Чтоб он имел обязанность и право
Их связывать, везти в Иерусалим, —
И это Савл все делал не лукаво,
С горячим сердцем искренним своим.
И вот, неся тем христианам кару,
Отправился Савл в этот дальний путь,
В Дамаске хижины их отдавать пожару,
Самих же в веру иудейскую вернуть.
И весь свой путь Савл, полный гнева,
Готовился для предстоящих дрязг,
С попутчиками шëл, под звуки их напева,
Спешил скорей прибыть в Дамаск.
Когда ж он шëл и был возле Дамаска,
Его внезапно свет небесный осиял,
И страх его объял, взяла опаска,
Что Савл на землю в ужасе упал.
И слышит он ему гласящий голос,
Такой, как если б среди дня
Он с неба шëл, когда оно бы раскололось:
«Савл, Савл! Что гонишь ты Меня?»
Савл спрашивает: «Господи мой, кто Ты?»
Господь ответил: «Я Иисус, Кому доныне ты
Гонитель в силу взятой на себя работы
И в силу собственной пока что слепоты!»
Савл говорит: «Мне спорить тут излишне» —
И ужасом и трепетом, быв столь объят, —
«Что, Господи, Ты делать повелишь мне?» —
Спросил, не смея свой возвысить взгляд.
Сказал Господь: «Встань и иди в то место,
Что вы назначили в своей борьбе,
В Дамаск, где станет вскорости известно
Всë то, что делать надобно тебе!»
А спутники его в оцепененье
Стояли, разом онемевши вдруг,
Они всë слышали, но в своëм зренье
Здесь никого не видели вокруг.
Савл встал с земли, открытыми глазами
Своими он не видел ничего,
И его взяв за руку, те шедшие с ним сами
Таким в Дамаск и привели его.
И он там пребывал в смятении усталом,
Три дня он ничего не видел, и не ел, не пил,
Никто не знал, что сделалось такое с Савлом,
И свет какой его в дороге ослепил.
Савл каялся, молился неустанно,
Всë принимая, зная почему,
Наказан он, и вспоминал свои дела, Стефана,
И это было смертной мукою ему.
В Дамаске, чтоб тот в этом постарался,
Внушил Бог ученику Анании найти
Пришельца Савла, родом что из Тарса,
На улице Прямой, и Его именем того спасти.
Анания роптал: «Господь! Я много слышал
О Савле, сколь святым Твоим он сделал зла
В Иерусалиме, и сюда он с той же целью вышел,
Что власть такая же и здесь его была»
Но Бог сказал: «Иди к нему, он избран Мною,
Чтобы нести народам истину и благодать;
Ему Я покажу, как верой жить святою,
И сколько должен он за это пострадать!»
Сыскал Ананий Савла, и возложив руки,
Сказал: «Брат Савл! Иисус, явившийся тебе
В пути, когда ты шëл сюда доставить муки,
Послал меня, чтоб ты прозрел в самом себе!»
И по молитве этой тотчас же у Савла
Вернулось зренье, и он, прозревши, встал,
Как будто чешуя от его глаз отпала,
И он крестился и Иисуса воспевал.
И Духа Савл исполнился Святого,
А после в продолженье многих дней
В Дамаске слово нëс Христово,
С горячим сердцем, с новой силою своей.
Июнь 2016 г.
«Апостол Петр»
К тому апостолы не делали усилий,
Народ им верил так, что тяжело больных
На улицы пред их приходом приносили,
На землю, на постелях полагая их.
У этой веры в них была такая сила,
Что все больные те лежали с самого утра,
Чтобы кого из них хотя бы осенила
Тень мимо проходящего апостола Петра.
Слух о делах апостольских был громок,
А Ирод царь, чтоб от великих не отпасть,
Решил, как Ирода Великого потомок,
Бороться с ними, применяя власть.
И он на Церковь поднял свою руку,
Царь Ирод, а как верующих число росло,
Решил их отправлять на казнь и в муку,
И большее причинять им зло.
Царь «наводил порядок» неустанно,
В делах себя не ограничивал ни в чëм,
И в ярости убил он Иакова, брата Иоанна,
Казнив сего апостола мечëм.
Был Ирод в своëм царстве одинаков,
С врагами и народом, — всë жесток и зол,
И первым так, из всех апостолов, Иаков
На смерть во имя Иисусово пошëл.
И видя то, как нравится, в плену пороков,
Народу казни Иисусовых учеников,
Взял и Петра в дни иудейских опресноков,
В железо заключив его оков.
Царь Ирод посадил его в темницу,
И чтоб правосудия свершилось торжество,
Приказ дал воинам, четырëм четверицам,
Стеречь всем, не смыкая глаз, его.
Он собирался, как считал, по праву
Апостола Петра отдать в один из дней
К народу, после пасхи, на расправу,
Безумствуя в жестокости своей.
Итак Петра в темнице стерегла охрана,
Пылающая злобой как огнëм,
А Церковь в это время непрестанно
Молилась слëзно к Господу о нëм.
И вот, когда, назначенный властями,
День судный над Петром настал,
В ту ночь, он скованный двумя цепями,
Меж спящих стражников двух мирно спал.
У двери каждой тут стояла стража,
И всю темницу с каждого угла,
Она, чтоб не случилась вдруг пропажа,
С Петром внутри, здесь стерегла.
И вот во мгле темничной ниши
Господень Ангел пред Петром предстал,
И свет, от Ангела тут исходивший,
Темницу эту тотчас осиял.
К Петру сей Ангел подошëл, развея
Рукой своей дремоты круг,
И разбудив, сказал он: «Встань скорее»,
И у Петра упали цепи с рук.
И дальше Ангел молвил с теплотою:
«Обуйся, опояшься», и тот сделал так;
И говорит: «Оденься и иди за мною»,
И Пëтр, ведомый Ангелом, ступил во мрак.
Пëтр посчитал, что это сон и наважденье,
Хоть Ангел Божий был ему и зрим,
Он думал, его видит он в виденье,
А потому и следовал за ним.
Одну пройдя так стражу и вторую
К воротам тут железным подошли,
Охрану миновали всю ночную,
Ворота ж в город из темницы их вели.
Замки ворот особого закала
Им отворились вдруг сами собой,
И они вышли, — тут и Ангела не стало,
Увидел Пëтр, за этою ходьбой.
Тогда очнулся Пëтр, и он такое слово
Сказал в той тишине ночной:
«Я вижу, что Бог ради имени Христова
Своего Ангела послал за мной»
«Меня Он от рук Ирода избавил,
Когда в темнице сон меня уж сжал,
Спас от того, что по обычаю их правил,
Народ жестокий Иудеи ждал»
Пëтр, осмотревшись, шагом пошëл скорым
Домой, где жила матерь одного ученика,
Где и другие собирались, и к которым
Так вышло, его Ангела направила рука.
Когда же Пëтр, явившись спозаранка,
В ворота того дома постучал,
Из дома вышла посмотреть служанка,
Которой сразу Пëтр себя назвал.
Она узнала Петров голос, но не отворила,
А побежала и объявила поскорей,
Что Пëтр у ворот стоит, — всем говорила,
Но в доме том не верили все ей.
«В своëм ли ты уме?» — над ней шутили,
Но на своëм стояла всë она;
«Быть может это его ангел?» — говорили,
Уже и страху предаваясь все сполна.
Боялись выходить и подходить к воротам;
А между тем Пëтр продолжал стучать;
И вот решились они, глянуть всë же кто там,
Сорвав со страха своего печать.
Но отворив, крик радости раздался:
Стоял в воротах тот, с кем Ирод их разнял,
Неведомо как спасшийся, здесь оказался
Апостол Пëтр, — улыбкою сиял.
Июнь 2016 г.
«Песни в ночи»
Ты со мною была
Всегда и везде,
Как помощница и супруга
И душой своей даже тогда,
Когда ещë мы не знали друг друга,
Уже ты со мною была,
Рядом со мною была.
И теперь ты со мною всегда и везде,
В бедности и богатстве,
В болезни и здравье,
В изобилье и в нашей нужде,
И даже в самой страшной беде,
От которой меня ты спасаешь, —
Всегда ты со мною теперь и везде.
Ночью и днëм,
В радости и в печали,
В счастье, когда нас с тобой повенчали,
И я благодарю тебя, Сашенька,
За то, что ты рядом со мною в разлуке
В страшной большой беде,
Когда нам силой разняли руки.
Ты со мною всю мою жизнь
И до гробов наших рядом будешь,
Как и после меня не забудешь,
В своей сущности новой любя,
Как и я там буду тебя любить,
И никогда не забуду тебя.
Июль 2016 г.
«Письмо сыну»
Ах, знал бы ты, сыночек мой,
С какой великой силой
Хочу попасть скорей домой,
Обнять тебя, мой милый.
Ты только радовал меня,
И в сердце у тебя любовь есть,
И не было такого дня,
Чтоб за тебя моя болела совесть.
Ты славный у меня сынок,
Хороший человечек,
Но мир наш так у нас жесток,
Что сын стал за отца ответчик.
Сиротская теперь тебе
Досталась в жизни доля,
И ты в коротенькой судьбе
Страдаешь поневоле.
Сиротство, кто познал его,
Врагу его не пожелает, —
Законов лживых торжество
Его вновь умножает.
Едва в семье сводя концы
С концами, скольким поколеньям
Знаком удел такой, пока отцы
Их преданы гоненьям!
В России новые вожди,
А всë как было прежде,
Но ты меня, сынок мой, жди,
В такой живи надежде.
Август 2016 г.
«Дождëмся ли мы перемен?»
Моя душа теперь крамолами полна,
Но воплощать никак не стану в быль я
Идею, что в России вновь народная волна
Снесëт всю нынешнюю власть насилья.
Уже мы плавали в таких волнах,
И в их кровавой и зловонной мути,
Разрушим власть, режим постигнет крах,
Но жизни это нашей не изменит сути.
Кроме того, что рухнет вновь страна
В возникшем вакууме властном, —
Как жизни нашей прикасался сатана,
Уж ничего и революция не даст нам.
Не нужно нам совсем сходить с ума,
И вы, мятежники, ножи вложите в ножны,
Законы, правила и жизнь у нас сама —
Христу по духу противоположны.
Тем более мятеж ваш — в этом вся и суть;
Нам эволюция нужна, мысль далеко не нова,
Стремленье к правде — и уж как-нибудь, —
Лечить, а не, кошмаря, бить больного.
Живя законам Божьим вопреки,
Остался богоборческим дух власти,
Что передали ей большевики,
И Русь избавиться не может от напасти.
Что с Русью стало силою властей? —
Она силовиков, мундиров ныне Мекка,
И государственников всех мастей,
Забыв в химере этой человека.
И потому христианизация всех сфер —
Явится для страны лекарством, —
В свободах всем другим давать пример,
А не стращать весь мир безумства царством.
Август 2016 г.
***
Я говорю сегодня накануне
Суда их нового, очередного, где
Работа лживая их втуне
Останется навеки в их суде.
Господь всë видит Своим оком,
И этот видит их неправый суд,
Я равнодушен стал к их срокам,
Которые они народу раздают.
Любое мне, вплоть до расстрела,
Не страшно наказанье, потому,
Что Богу верящий всецело,
Его из рук Бога моего приму.
Август 2016 г.
«В руках сатаны»
Зачем вы гоните меня?
Вы сами знаете едва ли,
Зачем мне дело ложное сверстали
И осудили, без вины виня.
Вы трусите пред сильным, но увы
Зря ложь назвать, боитесь ложью,
И правду попирая Божью,
Лгать перед Богом не боитесь вы.
Лукавя, не жалея сил,
Законы нарушать готовы,
Преследуете меня за что вы,
С другими, кто все это сочинил?
Так знайте, что вы гоните народ
В моëм лице, все переврав событья,
И вас теперь хочу спросить я:
За что, антихристовый род?
Вы мук отмерили сполна
Моей не значимой особе,
То сотворяя всë по злобе,
Что вам внушает сатана.
Август 2016 г.
«Этап»
В моей жизни арестанта было всяко,
И вот нужно было ехать на этап,
И я, когда влезал в бокс автозака,
Вдруг понял то, насколько я ослаб.
Я, поднимаясь, чувствовал усталость,
И слабость в неуверенных ногах,
Ах, сколько ещë мук моих осталось,
И сборов этих разных впопыхах?
На воле видел я по новостям всë чаще,
Как возят граждан так, но я не знал вранья,
Считая, что преступники все настоящи,
И, грешный, гнев на них имел свой я.
В тюрьме ж нашëл я, от жестокой власти,
Страдающий простой народ,
Совсем безвинный, или же отчасти, —
И здесь во мне произошëл переворот.
Я видел сам, как лживое шьют дело,
Насколько подла и жестока наша власть,
Которая в жестокости сумела
От общества, от нашего отпасть.
Я ждал, сидел в пространстве бокса,
Когда поехали, расширился предел, —
Я видел город, я от дум отвлекся,
Когда на этот мир большой глядел.
Я на него смотрел заворожëнно,
На городские улицы, что видеть мог
Через открытое окно фургона
И в своей дверце маленький глазок.
Я видел, что мне вроде бы известно,
Я видел улицы, асфальт на солнце разогрет,
Идëт народ, — мне было интересно
Увидеть мир, в котором меня нет.
11—15 июля 2016 г.
«Икона»
Иисус, Ты здесь еще малыш,
Ты послан в мир Отцом,
И на руках у Матери сидишь,
Прижавшись к Ней лицом.
Весь мир Ты видишь пред Собой
И слышишь его гул,
Пред будущей земной судьбой,
Ты к Матери прильнул.
Наш мир, спасая и любя,
Ты смог бы обойти,
Сам отрекаясь от Себя,
Всех нас бы мог спасти.
Но крест Тебя ждëт впереди
В награду от людей,
И Мать Твоя Тебя к груди,
К Своей, жмëт всë сильней.
Август 2016 г.
***
О чëм молчат святые на иконах,
Когда перед собою видят нас,
Молящимися в своих поклонах,
Со взорами просящих глаз?
Когда мы перед ними рядом,
Пред взором их, стоим одни,
Они пронзают нашу душу взглядом,
И видят зорко всë они.
Они, все предстоящие пред Богом,
Ему свидетели здесь на земле у нас,
И это говорят в молчанье строгом,
Одним лишь выраженьем своих глаз.
Всей сущностью своею говорят нам,
Нас, видя жалких и затравленных волчат,
На языке для многих не понятном,
Нам вопиют, о чëм как бы молчат.
Август 2016 г.
«Небесная механика»
Вселенная в себе имеет сфер вращенье,
Больших и малых, в прочной связи, и в такой,
Что вот случись в одной смещенье, —
Мир закружится, свой забыв покой.
И этот механизм, который стар от века,
И что трудится в мудром устроении небес,
Влечëт к себе вниманье человека,
В нëм восхищенный вызывая интерес.
Механики небес как встарь скрипят колеса,
Подрагивают цепи, и поют вращенья малых сфер
В пространствах мировых многоголосо,
Гармонии давая лучший нам пример.
Господь Своей рукой пустил устройство,
И всë пришло в движение, проснулось от спанья,
Придав всем сферам и системам свои свойства,
От тяготенья до свечения огня.
И мир наполнился движением и светом,
И жизнью, с чем шагнул из темной полосы,
И вся механика отсчитывает в этом
Огромном мире его бытности часы.
Август 2016 г.
«Небесный Отец»
Как часто Бога мы зовëм своим Отцом,
На деле в жизни же себя Ему являя,
Не сыном и не пасынком — чужим лицом,
Свою сыновность незаконно выставляя.
Что мы за дети Богу, — что мы говорим?
Ведь мы же в мире все в своей основе
Пред нами названным Отцом своим
Себя ведëм отнюдь не по-сыновьи.
Отца безропотно и беззаветно любит сын,
И чтит Его, и чтит законы в Его доме
А мы о Нëм не вспомним ни один,
Покуда жизнь у нас бывает на подъëме.
Мы в жизни сами от отцовского гнезда
Лишь удаляемся осознанно и зряче,
А после всë виним Отца Небесного, когда
Нас в жизни постигают неудачи.
В Отца, в Отцовство, в Божию Любовь
Не верим мы, но, ради возвышенья, сами
Твердим о нашей родственности вновь,
Лишь только называясь сыновьями.
Что, человек, добьешься ты враньëм?
И есть ли эта родственность такая,
Когда едва мы помним все о Нëм,
Себя Его сынами нарекая?
А нас? Кого Господь наш видит в нас?
Сколь Его Сущность ни была благая,
Когда не можем все мы всякий раз
К Нему придти, годами это отлагая.
Ты, человек, однажды счëл, что Бог
Случайно милостив на небе,
И нет любви в Нëм, Кто так строг,
Что всë ты бьëшься о насущном хлебе.
Но что дал Богу, как ты говоришь, Отцу,
Ты сам, как если Он тебе Родитель?
Любовь свою? Нет, это низко гордецу!
И Бог тебе тогда не Отче, а Властитель!
Пред Кем ты можешь только лебезить,
Его законы презирая в древних свитках, —
Нужна ль Отцу с детьми такая связи нить,
Чтоб мы как куклы прыгали на нитках?
Какая, человек, стряслась с тобой беда?
Кто в этом мире так тебя обидел,
Что от тебя Отец Бог никогда
К Себе любви пока ещë не видел?
Весь мир доныне, так же как и встарь,
Свои хвалы возносит в жизни к Богу,
И Его хвалит всякая земная тварь,
Лишь человек свою нашëл дорогу.
От злого семени ли человек рождëн,
Что своему Отцу не верит он навеки? —
В то, что от Своих Начал имеет Он
Благую мысль о каждом человеке!
Отчасти возвратили нам сыновью честь
Свидетели святые, коих много,
Всем говорящие, что в этом мире есть
И от людей идущая любовь для Бога!
август 2016 г.
«Иисус в Иерусалиме»
Священный город Иерусалим
Уже с утра криклив и шумен,
В делах религии всегда неутомим,
С пророками жесток он и безумен.
Живя своею жизнью сотни лет,
Стремясь к богатству и желая власти,
Не ведал город сути своих бед,
И в чëм состоят его напасти.
Сколь редки, скудны здесь дожди,
Настолько же обильны планы
Для возвышения — народные вожди
В любимом этом деле неустанны.
Держась всегда предания отцов,
Амбиции свои он задирал высоко,
Чем завораживал всех пришлых и купцов,
Стремящихся сюда со всех концов Востока.
На улочках его всегда полно калек
И на земле сидящих нищих,
Ждëт здесь спасенья бедный человек,
Богатств — живущий в дорогих жилищах.
На площадях его народ и говор слов,
И всюду тихий шëпот пересудов,
И голоса погонщиков, и звучный крик ослов,
И рëв навьюченных верблюдов.
На улицах держались стороной
Прохожие, пугаясь очень сами,
Как видели шагающих навстречу им порой
Людей с закрытыми глазами.
И поражался тут несведущий народ,
К домам поближе прижимаясь робко,
Пока тот встречный мимо не пройдет,
Ко лбу которого привязана коробка.
Но знали многие, что видели опять
Идущего по городу в гордыне фарисея, —
Они ходили так, чтобы себя не осквернять
Грехами горожан, фальшивой святостью владея.
Был жизни здесь жесток устой,
Над грешником и слабым каждый возвышался,
А весь народ убогий и простой
Поборниками веры презирался.
На праздники из всех краëв земли
Израильской, в числе всегда во многом,
Сюда, в сей город, люди шли и шли,
В здоровье и болезни, по дорогам.
И вот на праздник в Иерусалим,
Где иудеев уже сборища галдели,
Небесным повелеваемый Отцом Своим,
Пришел Иисус сюда из Галилеи.
И есть в Иерусалиме у ворот,
Что жители зовут как встарь овечьи,
Купальня, где под кровом возлежал народ,
Желающий здесь исцелить увечья.
Большое множество больных, хромых,
С округи здесь собравшихся всей дальней,
Которые здесь ждали вожделенный миг
Движения воды в купальне.
Ибо сходил в купальню здесь по временам
Господень Ангел, в ней возмущая воду,
И первый, кто входил в неë, он исцелялся там,
Какую б ни имел недуг природу.
Был человек страдающий от бед
Здесь у купальни, в скорби и моленье,
В болезни тридцать восемь лет,
Надеясь получить здесь исцеленье.
Иисус, его увидев и узнав,
Что времени лежит он очень много,
Ему сказал так: «Хочешь ли быть здрав?»
Больной не знал, что видит Бога.
И Иисусу отвечал он: «Господи мой, так,
Но не успеваю я больной калека
Спуститься в воду своевременно никак,
Для помощи же не имею человека.
Когда вода там возмутится, я приду,
Другой, однако, меня прежде сходит,
И вот лежу я здесь, терпя свою беду,
И много лет так уже это происходит»
«Ты встань, возьми постель твою, ходи» —
Иисус говорит ему; и на глазах у люда
Тот встал, прижал постель свою к груди,
И вдруг пошëл, — и совершилось чудо.
Больной был исцелëн, ходил, но тут к нему
Иудеи подошли, как их взяла забота:
«Не должно тебе брать постели, потому,
Что день сегодняшний суббота»
Тот, кто исцелил меня, сказал мне Он:
«Возьми постель свою» — так отвечал им
«Кто Тот Человек, нарушивший закон?» —
Его спросили с возмущением немалым.
Но исцелëнный же не знал, кто это был,
И затерялся Иисус среди народа,
И иудеев охладился к тому пыл —
Не сыщешь никого среди такого схода.
Но в храме встретил Иисус того, кто Им
Был исцелëн, и рëк ему такое слово:
«Ты впредь не отдавай себя грехам своим,
Чтоб не случилось с тобой что-то снова»
И человек этот, избавленный от уз
Болезни, пошëл и объявил всем иудеям,
Что исцеливший его это Иисус,
Дав лишний повод злобным их идеям.
И стали иудеи Иисуса гнать,
Убить искали, мысля по их счëту,
Что нарушает Он законы их опять,
Такие делая дела в субботу.
Иисус же так им отвечал:
«Все эти чудеса Отец Мой делает доныне,
Святой вовек от всех Своих начал,
И Я делаю, вас приводя в унынье»
И эти иудеи, злобные лицом,
Чтобы убить Иисуса, Его более искали
За то, что Бога их назвал Своим Отцом,
И за нарушения субботы, бывшие вначале.
Глаза горели иудеев злостью как огнëм,
А души у них были как в пустыне,
Как мало они знали Бога, об Отце своëм,
Не зная ничего тем более о Сыне!
Священный город Иерусалим,
Быть выпало тебе пред Божьим оком, —
Что делать ныне жителям твоим,
И что ожидать твоим пророкам?
Кому терновый ты венец
Приготовляешь, всë ль тебе едино?
Ища спасения тебе, Небесный Бог Отец
На твои улицы направил Сына.
И Он ходил, Иисус, по улицам твоим,
Всем, ожидающим спасенья, помогая, —
И что священный город сделал с Ним?
Но вот грядëт! — и будет весть благая!
Сентябрь 2016 г.
«Песнь Богу»
Господь моя радость,
Ему я пою
Любви своей пламенной
Песню мою.
Господь мне защита,
Очами не зрим,
О, сколько Он раз был
Спасеньем моим.
Господь моя сила,
Я знаю давно,
Как мне в моей жизни
Им много дано.
Случилось, что в юности
В страшный мой час,
Когда я ждал смерти,
Господь меня спас.
Искавшему истину,
В чëм ее суть,
Он дал перемену,
Направив на путь.
Господь это свет мой,
И в жизни земной,
Все годы мои Он
Был рядом со мной.
Но в тьму погружаясь,
Лишь я отходил,
В потëмках бродил я
Без жизненных сил.
И Богу внимает
И дух мой, и плоть,
Душа и дыханье-
Мой славный Господь.
Когда мне искали
Погибель враги,
И я возмолился:
«Господь, помоги!»
Он был утешеньем,
Меня ни на миг
Тогда не оставил
В несчастьях моих.
Друзья отказались,
Но не было дня,
Чтоб Он в этих скорбях
Забыл бы меня.
И Он моя правда,
Моë торжество,
Всего больше в мире
Люблю я Его.
И вне любви этой
Не в силах жить я,
Господь моя радость-
И жизнь Он моя!
Сентябрь 2016 г.
«Письмо к другу»
Ты, ныне пребывающий в судьбе
В болезни, предстоишь в моленье
Пред Богом, и я для помощи тебе
Даю, в своих страданьях, наставленье.
Живи в Христе все дни свои,
И если в сердце у тебя скопилась
Любовь, еë ты прежде Господу яви,
Сочтя свой шаг за Его милость.
Любви на свете выше нет ничего,
Но только истинной любви, Христовой!
Пусть вера во Христа и в силу имени Его
Всей жизни будет у тебя основой.
И в сердце, друже, любящем твоëм
Пусть каждый уже ближним станет,
И ввек любовь Христова в нëм,
Их всех любить не перестанет.
Служи им силой и душою всей,
Поя водой живою из колодца,
Служи даже, когда семье твоей
Жить, может, в нищете придëтся.
Себя храни от суетных словес,
Их рядом много будет, справа, слева,
И уклоняйся, как ни старался б бес,
Себя от раздражения и гнева.
Пред обижающим тебя молчать
Предпочитай, молитвы про себя читая,
Пусть будет на устах твоих печать,
Молитва на сердце святая.
А явит жизнь лжецов, то что ж,
В тех душах всë от злобы чëрно,
