Но на самом деле я хочу жить. Только не ценой чужих жизней.
«Ой! А это он сам. Зачем к тигру-то полез? Эх, всегда не в себе был, а в последнее время вообще рехнулся».
Укусить я его хотела – он же полностью меня обездвижил, а вы что подумали? Фу, извращенцы!
Ну что вы, Драгоценная! Ичи последнее время много работал над государственными проектами, ему необходим отдых. О как! Переворот – это государственный проект.
На меня смотрели глаза, горящие такой ненавистью, что первым моим порывом было: «Да ну все к черту, отпустите меня в Гималаи!»
Я подошла к Такихиро, наклонилась и сказала, чувствуя себя Терминатором: – Мне нужна твоя одежда. – Окончание про сапоги и мотоцикл я, конечно, опустила
Думаю, местный снайпер опешил, когда я рухнула на землю и по-пластунски проползла до калитки, где ждали слуги и телохранители.
А во взглядах так и читалось: «Очнулся, мерзавец? Мы всем миром на твое покушение скидывались, когда ты уже сдохнешь?»
– Господин? – Ли неожиданно открыл глаза. Я вздрогнула, сощурилась и не стала оправдываться. – Ты спишь, а меня там, может, убить хотят. Попрошу у отца еще одного телохранителя. Будете у меня в спальне меняться. Ли оправдывался: – Не надо, господин, у этого слуги чуткий сон. – Его голос дрожал, наверное, от сна. Вряд ли от волнения, но я насторожилась. – Да? А почему ты так хочешь остаться при мне один? Ли снова надел маску абсолютного спокойствия. Буддистский, чтоб его, монах! – Этот недостойный слуга повинуется вам, господин, и молит о прощении. Молит он. Слуга недостойный. Нервы он мне треплет! – Ли, признайся: ты за мной шпионишь? Он дернулся – почти незаметно, но я внимательная, я за ним наблюдала. Ага! Попался! – Что вы, господин, как слуга сме… – А для кого? – перебила я. – Для императора? Канцлера? Своего бывшего хозяина-посла? Признавайся.
Хорошо быть принцем с репутацией идиота – чудить можно сколько хочешь!