Теряясь в клочьях белой бороды,
Там роза уживается со снегом.
Природа, ты такого никогда
Не выдумаешь, магии чужда!
Сказала тень: «Ты через год с почетом
Возглавишь победителей парад,
Но прежде должен кровью ты и потом
Отнять у варваров священный град.
Умрешь, покончив с мусульманским гнетом,
Твою державу примет младший брат,
Вернет страну к обычаям исконным
И к жизни по евангельским законам.
Картины, явленные лишь во сне
Тому, кто свят душой, тому, чья треба
С усердьем Господу принесена, —
Счастливей Готфриду не снилось сна!
Забот не знают люди ночью мирной,
В блаженном пребывая забытьи,
Один Господь не спит в тиши эфирной,
Бессонны думы Высшего Судьи.
На полководца с высоты надмирной
Создатель взоры обратил Свои,
Открыл воителю святую волю
И подвиг, выпавший ему на долю
Чернеющая ночь на небеса
Взошла из материнских влажных чресел,
Ожившие долины и леса
Плащом жемчужным сумрак занавесил.
Омыла сочную траву роса,
И луг опять сверкает, свеж и весел.
Овеяв спящих воинов приют,
На легких крыльях ветерки снуют.
О вера в Бога, по-мужски прямая,
Мир от коросты очищаешь ты!
Порядок годовых времен нарушен,
Зато Судьбы незрячей гнев потушен!
«Хочу возлюбленную рать мою
Я наградить за долгие мытарства:
Вы честно бились не в одном бою,
Вы дьявола изведали коварство.
Порядок новый людям я даю,
Невиданное учреждаю царство.
Пусть грянет ливень, пусть вернется в строй
Для битвы с агарянами герой!»
74.
Он головой кивнул, и задрожали
Глухие недра гор и бездны вод,
Звезд прикрепленных сдвинуты скрижали,
Летучих звезд нарушен хоровод.
Где человеколюбье у ханжи?
Не по Господнему уполномочью
Он правит вами, честные мужи!
Его обман узрели мы воочью:
В шатре командном вечно кутежи,
Водою с Иордана каждой ночью
Там разбавляют критское вино —
Крестовой знати вволю пить вольно.
Был страшен демонам запрет Небес,
И нехотя они вползали в лес.
Что не простить вины моей невольной
Она не сможет — да, я жил греша,
Но за грехи руки моей крамольной
Перед убитой я кляну себя:
Живу любовью и умру любя.
