— Любовь, — горько сказала Тося. — Сколько про нее нагородили!.. Я когда маленькая была, все думала: слаще меда эта любовь, а она — горче горчицы! — Рано еще тебе так говорить, — остановила ее Вера. — А оно всегда так: сначала все рано и рано, а потом уж и поздно, а в самый раз никогда не бывает...
Одной спокойней, правда, мама-Вера? Хочу халву ем, хочу пряники! Она живо вскочила с койки, достала из своей тумбочки кулек с одним-единственным мятным пряником, разломила его пополам, одну половинку сунула Вере, а другую принялась жевать сама. — Я мятные уважаю, можно потом зубы не чистить, — поделилась Тося давним своим открытием.
Илья, конечно же, не догадался о тайных Тосиных планах, но несмелую ее экскурсию к нему под мышку он заметил и несказанно удивился: — Тось! Да ты никак втюрилась в меня?
— Нельзя живого человека пополам пилить: от макушки до пупка беру, заверните, а от пупка до пяток сдайте в утильсырье. Я так считаю: все хорошее во мне — мое, ну и все плохое — тоже, куда ж оно денется? Так что берите меня всю целиком, какая я есть, сдачи не надо!
