автордың кітабынан сөз тіркестері  Лишь одна Звезда. Том 2

Роман Суржиков

— Увольте, милорд. Если будете знать наперед, в чем же тогда испытание?..

— Эх… Похоже, отче, мы с Ионой были весьма наивными детьми. На самом-то деле, быть героем книги — паршивая участь.

Марк поискал утешений. Наверняка, в данной ситуации имеется что-то светлое! Например… умру героем?.. Нет, как-то не греет. Жить героем — вот это удовольствие: все тебя уважают и любят. А умереть героем — идея так себе, средненькая. Тогда… проведу последние часы в компании славных северных воинов? Хм. Общество южных девушек было бы несколько милее. А как на счет такой мысли: всегда есть надежда? Точно, всегда есть. Вопрос только, надежда на что?

— Не беспокойтесь обо мне, я в порядке.

— Я видал мертвецов, бывших в большем порядке, чем вы.

Гадать — в смысле, предсказывать будущее на основании мелких и случайных явлений, никак на будущее не влияющих?.

— Вы что же, священник, чтобы совестить?

— Я — послушница Святой Ульяны. И феодал. И наследница трона. И девушка. Из какой роли ни посмотрю, мне не нравится то, что вы сделали.

Полезно быть благородным человеком: когда лжешь, другие верят.

— Сука! — процедил Томпсон.
Лысый Фред опешил:
— Ты чего это, а?
— Сука она, — буркнул Томпсон и стукнул по столу обручальным браслетом.
— Жена твоя?
— Моя.
— Что сделала?
— Да ничего.
— Скурвилась?
— Нет.
— Монету скрысила?
— Нет.
— Изменила?
— Да нет вроде.
— Чего ж сука-то?
— Чую… — Томпсон поскреб грудь и с горечью повторил: — Чую, что сука.
Надо сказать, Томпсон славился чутьем.

— Боги!.. Да ты не в романе живешь!

Сперва владыка недоумевал, почему она беспокоит его слух историей какой-то горничной, однако, надо отдать ему должное, не перебивал рассказа. Но когда Мира описала преступления Мартина Шейланда и самую суть его экспериментов, Адриан был потрясен.

Начнем с пресловутых красных рубах искровиков. Они встречаются на каждом шагу: парни в красном расстреливают пленных, парня в красном пытает Эрвин, капитан в красном подряжает на грязное дело Луиса. Будь мы все героями романа, читатель спросил бы: «Какого черта автор все время тычет мне эти рубахи? Надоело уже!»