Цитаты из книги   Неужели это я?! Господи

Наше российское извечное понимание свободы как возможности понукать окружающими, унижать их, компенсируя этим комплекс собственной неполноценности.

Свобода для раба – это возможность топать ножкой и грозно покрикивать на тех, кто прежде унижал его.

Братцы, может, в этом все дело? Может, попробовать не воровать? Я понимаю, что трудно пойти на такой эксперимент, но, может, рискнем, а?

Надо

Читали «Обрыв» Гончарова?! Знаю, в школе «проходили». Но голову на отсечение даю: почти никто не читал. Так же, как «Евгения Онегина», «Обломова», «Мертвые души…» и многое другое…

Наше российское извечное понимание свободы как возможности понукать окружающими, унижать их, компенсируя этим комплекс собственной неполноценности

Фаэтон – телега с пьяным возницей

жду, когда кто-нибудь допустит оплошность. Забудет, скажем, выключить свет в кухне. Или в туалете. И у меня наступает праздник души. Нет, не то чтоб мне становилось от этого легче, радостнее, нет, просто нарыв тяжести раздувается и лопается, и раздражение низвергается на близких, допустивших «faux pas»…

. «О, русиш культуриш», – заплетающимися языками молвили американцы. – «А хулишь?» – молвил Александр Александрович

И ничто больше не напоминает о старой Москве…
Смерть. Конец

Кто болеет за «Спартак» —
Тот мудила и дурак —

это я начертал мелом на черной лестнице нашего дома