Маша была человеком опытным, она знала, что настроение — это не молоко. И не суп. Это молоко портится раз и навсегда. А настроение то ухудшается, то улучшается.
Вы не подскажете, а где Арина Сергеевна? — спросил у него Машин папа. — Я за неё, — ответил симпатичный бородач. — Так вышло, что в первом «А» буду преподавать я. — Ой, — удивилась Маша. Почему-то ей всегда казалось, что учителями бывают только женщины. Бородач присел на корточки и с улыбкой протянул Маше руку. — Ну что, давай знакомиться? — Давайте, — сказала Маша. — Меня зовут Марья Петровна, а вас? — А меня Витамин Квадратьевич, — представился бородач. — Как-как? — поразилась Маша. — Витамин Квадратьевич, — улыбнулся учитель. — Это сложное имя, но ничего, вы привыкнете!.. — Да нет, имя не сложное… — сказала Маша. — А как зовут вашу бабушку? Случайно, не Фиолетта Вареньевна? То есть не Виолетта Валерьевна? Учитель ужасно, ужасно удивился и хотел что-то у Маши спросить. Но в этот момент к нему подошла следующая семья. И Витамин Квадратьевич вновь пустился в объяснения насчёт того, почему Арина Сергеевна оказалась бородатым дяденькой. — Чудеса продолжаются, а, Марья? — прошептал ей папа на ухо. Маша закивала. Она оглянулась по сторонам и увидела несколько знакомых лиц. Не всех детей она знала по именам. Но кто-то из них ходил с ней на рисование, кто-то — на плавание. С кем-то она встречалась на детской площадке
— Я знаю, знаю! — перебила его Маша. — Ты же уже объяснял. Если ты не понял, на что обиделся, то от обиды не убежишь — она всё равно тебя догонит. А я поняла, на что обиделась! И ка-ак убежала!
Но Маша уже знала, что в два с половиной года многие слова кажутся человеку бессмыслицей. «Через полчаса» означало для Авдотьи то же самое, что и «никогда в жизни»
— Нет уж, спасибо, — засмеялась мама. — Я за последние семь лет страстно полюбила тихие радости. Бесшумные. Типа книжки и печенек, догадалась Маша. У Маши тоже были тихие радости — она любила рисовать.
