Кто-то говорит, что извечный русский вопрос – это «что делать?». Да ничего подобного! Извечный русский вопрос – это «на кой черт я пил последнюю?».
убили кассира, бухгалтера
елиться с обстановкой и узнат
Просто вдруг что-то голова закружилась. – Я встал со скамьи и, пытаясь перебороть сковавший горло комок, чуть слышно произнес: – Здравствуйте, Николай Александрович!
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ЖЕНЩИНЕ ИЗ ГОРОДА ВИЧУГА
Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата
Письмо, что в ящик опустить
Не постыдились вы когда-то.
Ваш муж не получил письма,
Oн не был ранен словом пошлым,
Не вздрогнул, не сошел с ума,
Не проклял все, что было в прошлом.
Сознаю свою вину.
Меру. Степень. Глубину.
И прошу меня направить
На текущую войну.
– Парни, а знаете, что сказали татаро-монголы, когда пришли на Русь? – Бойцы, а собралось уже прилично народу, смотрели на меня, ожидая продолжения. – Они сказали: «Русские, сдавайтесь. Нас орда!» А что им ответили русские, знаете? – Я сделал паузу, и когда напряжение ожидания достигло предела, продолжил: – А русские ответили: «А нас рать!»
Секунд десять длилась пауза, пока до публики начало доходить. Такой взрыв хохота, наверное, было слышно в Берлине.
Как я узнал позднее, однажды, поднимая бойцов в атаку, один из командиров роты прокричал:
– За Родину! За Сталина! В атаку! Их – орда, а нас – рать!
Кто-то говорит, что извечный русский вопрос – это «что делать?». Да ничего подобного! Извечный русский вопрос – это «на кой черт я пил последнюю?».
Кто-то говорит, что извечный русский вопрос – это «что делать?». Да ничего подобного! Извечный русский вопрос – это «на кой черт я пил последнюю?».
Вот и я решал этот самый пресловутый вопрос, бредя по ночной грунтовке, идущей по берегу городского пруда.
