Оглавление

1. Хроники Истиля
2. Предисловие автора
3. Пролог
4. Глава 1: Хин
5. Глава 2: Тайлер
6. Глава 3: Новое убежище
7. Глава 4: Секретная миссия
8. Глава 5: Облава
9. Глава 6: Поиски
10. Глава 7: Ячейка
11. Глава 8: План Б
12. Глава 9: Подпольная империя
13. Глава 10: Шаграт разрушитель
14. Глава 11: Неприятные неприятности
15. Глава 12: Собрание
16. Глава 13: Ая и Гиа
17. Глава 14: Ли
18. Глава 15: Недоразумение
19. Глава 16: Раб
20. Глава 17: Тайные делишки
21. Глава 18: Толстый и Тонкий
22. Глава 19: В тюрьме
23. Глава 20: Асирэ
24. Глава 21: Свидание
25. Глава 22: Вагончик
26. Глава 23: Побег
27. Глава 24: Интересный разговор
28. Глава 25: Силдония
29. Глава 26: Подстава
30. Глава 27: Шаг за шагом
31. Глава 28: Полная боевая готовность
32. Глава 29: Штольня
33. Глава 30: Король
34. Глава 31: Старая добрая Ай
35. Глава 32: Шрам
36. Глава 33: Инки
37. Глава 34: Отец и дочь
38. Глава 35: Хамифа
39. Глава 36: Засада
40. Глава 37: Я должен сделать это сам
41. Глава 38: Тайный ярус
42. Глава 39: Несправедливость
43. Глава 40: Предатель
44. Глава 41: И снова рельсы
45. Глава 42: Длинная ночь
46. Глава 43: Несгибаемый
47. Глава 44: Отдать долг
48. Глава 45: Генерал Граин
49. Глава 46: Долг
50. Глава 47: Суд
51. Глава 48: Дворецкий
52. Глава 49: У берега
53. Глава 50: Нуун
54. Глава 51: Хинамон кровавый
55. Глава 52: Беседа
56. Глава 53: Хозяин снежных долин
57. Глава 54: Мобилизация
58. Глава 55: Номер семнадцать
59. Глава 56: На ковёр
60. Глава 57: Затишье перед бурей
61. Глава 58: Сирк
62. Глава 59: Единственный выход
63. Глава 60: Великая битва
64. Глава 61: Письмо
65. Глава 62: Совещание
66. Глава 63: Генералы
67. Глава 64: Похороны
68. Глава 65: Шестихвостая
    1. Эпилог
69. Послесловие автора

Посвящается всем моим друзьям!

Спасибо, что терпите меня и не пытаетесь изменить.

Предисловие автора

Что бы случилось, если бы в наш мир, волею судьбы, перенеслись существа и расы из других миров? Что бы делали люди? Дали бы им приют или уничтожили, как инородные тела в отлаженно работающем организме? В мире под названием «Истиль» люди решили принять все пришедшие в их мир народы и жить с ними в мире, о чём в скором времени пожалели…

Истиль — это совершенно новый мир со знакомыми многим расами существ. Некоторые существа получили несколько другие имена, но вы их узнаете, я уверен. Хотя, должен признать, узнаете вы не всех. Две расы Истиля придуманы лично мной, и я очень надеюсь, что они вам понравятся. Я позволил себе изменить природу некоторых рас, их способности и привычное мировоззрение, с чем вам останется только смириться.

Сегодня среда, девятнадцатое августа, две тысячи двадцатого. Уже несколько дней у меня в доме нет света, а это такой прекрасный повод дать себе отсрочку и не начинать работу, как можно дольше! Но сегодня я решил хотя бы начать. И вот, в окружении всевозможных светильников и даже одной портативной гирлянды, я пишу эти строчки. Это начало.

Если честно, поначалу я хотел начать работу над другой книгой, ведь про Истиль я писал совсем недавно, но у меня уже есть две незаконченные серии, и я решил, что пока не буду начинать новую (спойлер, ага). Я ещё не знаю о чём будет идти речь во второй книге, правда, но я хочу закончить эту историю в одной книге, не разбивая её на две мелкие, так что это будет всё же дилогия. Кстати, книга получится довольно самостоятельной, так что неважно в какой последовательности вы будете их читать.

Ладно, не буду больше отвлекать ваше внимание, начали…

Пролог

Велик и обширен Истиль. По крайней мере в этом уверены все его обитатели, от изначальных хозяев этого чудного мира — людей, до всех пришлых из разных миров остальных народов. На севере Истиля царит холод и мрак, в котором обитают гномы, дворфы, оборотни, саархилы и архениты; на юге, бесконечными барханами, раскинулись обжигающие красные горные пустыни, которые собрали в себе драконид, свартов, орков, Ишгарцев и Наархов; срединный же мир, исконно считавшийся людьми самым добрым и дружелюбным, населяли эльфы, фарии, люди, ардениты и Эллы. И сейчас нам нужен именно срединный мир, где далеко-далеко на западе, в великом вечнозелёном лесу Нэнт, в маленькой деревушке для людей, на самой юго-восточной оконечности леса, брёл себе по краю полянки седовласый старец. Согбенный, опирающийся на клюку, морщинистый, он казался совсем древним, и лишь горящие синей решимостью глаза были ему словно чужие. Они совсем не походили на глаза старика.

Маркус медленно доковылял до деревянной скамьи, стоявшей в тени старого дуба, опираясь на трость аккуратно принял сидячее положение, тяжело выдохнул.

Хорошая скамья. Удобная. Её сделали специально для него, когда с края поляны убрали беседки. Он любил те беседки, с ними у него было связано много воспоминаний. Но теперь он единственный, кто отдыхает здесь, а потому беседки больше не нужны. Благо хоть скамью сделали.

Казалось бы, ещё только вчера он занимался на этой самой поляне, а местные эльфийки, арденитки и хуманки глазели на него, томно шушукаясь между собой. А сейчас что? Сейчас теже самые девицы проходят мимо, отводя взгляд в сторону, делая вид, что его, Маркуса, и не существует в мире.

Это началось тогда, три года назад, сразу после рождения Аниты. Странности, как они тогда это обозвали. Города для беженцев только-только достроили. Эльфы наконец смирились, что теперь им придётся жить бок о бок с людьми и арденитами. А бывший разведчик Маркус Ройвер планировал свой поход на север. Да. Тогда он думал уйти на север. Он хотел выждать год или два и попытаться найти выживших повстанцев, чтобы помочь им. Он хотел присоединиться к ним. Лишь бы не сидеть на месте в ожидании конца. Да. Именно так он тогда и думал. Именно этого тогда желал.

Вы услышали про «выживших повстанцев» и вероятно задались вопросом? Да. Так и есть. Тогда, три года тому назад, когда император и повстанцы подняли на севере восстание и захватили столицу дворфов — Мирду — они проиграли. Им удавалось удерживать город в течение нескольких месяцев, успешно разбивая мелкие отряды противника, пытающегося организовать осаду, но потом вернулись генералы и всё закончилось практически мгновенно. О судьбе императора и повстанческого движения Ройвер не знал. Генерал заявил о казне предателей и смутьянов, но самой казни никто не видел. Им и по сей день ничего не удалось узнать об их судьбе, а прошло уже более трёх лет. Более чем достаточно, чтобы понять всё самому.

Однако несмотря на всё это, тогда, три года назад, Маркус всё ещё верил и продолжал планировать свой поход. Он верил, что найдёт повстанцев и они устроят повторный переворот. Он верил, что они свергнут генералов и освободят не только срединные земли, но и север.

А в следующем году произошли сразу три вещи, заставившие бывшего разведчика пересмотреть свои планы.

Во-первых, дворфы начали проводить агитацию, заманивая людей и арденитов обратно в свои города. Они утверждали, что война окончена и они будут только «за», если люди вернутся обратно домой. Они избавили срединные земли от диктата бывших правителей и теперь все, кто вернётся, определённо будут жить лучше, чем раньше. Казалось бы, кто поведётся на обещания монстров, что всего какой-то год назад истребляли людей и арденит пачками? Но, как оказалось, многие. И люди и ардениты уходили из Нэнта целыми группами и больше о них никто ничего не слышал. Разведка тогда работала плохо, всё реже и реже юные разведчики возвращались обратно в лес, и в итоге король Кахаэль запретил эльфам ходить в разведку на восток. Один раз эльфы попытались преградить путь неразумным людям, что решили вернуться домой, и тогда дело чуть не дошло до самого настоящего сражения. После того случая Кахаэль запретил препятствовать желающим уйти.

«Пусть те, кто хочет уйти — уходят. Но знайте, впредь путь в Нэнт вам заказан» — сказал тогда правитель Нэнта.

В те времена Маркус ездил по деревням, пытаясь убедить людей и арденит, что все эти обещания — пустой звук. Враг просто пытается выманить их из убежища. Кто-то прислушивался к бывшему разведчику, кто-то игнорировал, но он не собирался сдаваться. Он обязан был спасти как можно больше людей и хвостатых. И поэтому он продолжал ездить от одной деревни беженцев к другой, убеждая, уговаривая, доказывая.

А потом случилось, во-вторых. Его жена, Аша, умерла. Она болела с самых родов, почти не вставала, проводя всё своё время с дочерью. Над ней трудились лучшие лекари зелёного леса, но… Фриландель и Халантис заранее предупредили Маркуса, что она вряд ли протянет долго. Но вместо того, чтобы проводить больше времени с женой и дочкой, Ройвер лишь усерднее взялся за контрагитацию, и совсем перестал бывать дома. Собственно, само известие он получил в дне езды от Нового листа, лишь чудом успев на похороны своей жены Аши.

Сказать, что бывший разведчик оказался подавлен — это ничего не сказать. Он был разбит, уничтожен, пуст. Но и это оказалось не всем, что ожидало его тогда, два года назад. После этого наступило, в-третьих.

Фриландель и Халантис заметили, что Маркус сильно сдал за год. Постарел, осунулся, стал быстрее уставать. Сначала они списывали это на последние события, но чем больше проходило времени, тем хуже становилось дело.

Пока друиды проводили свои эксперименты — Ройвер продолжал стареть. Правда, тогда он уже перестал ездить по деревням. Те, кто хотел вернуться домой — уже давно ушли из леса, а остальные не верили дворфам ни на грош, во многом благодаря именно Маркусу. Всё своё свободное время, а его у бывшего разведчика теперь было более чем достаточно, он проводил со своей дочерью Анитой.

Год назад друиды закончили с экспериментами и вынесли свой вердикт. Халантис сказал, что кристалл, тот самый, что находился внутри Ройвера с самой Закилии, как-то странно реагирует на присутствие Аниты, и чем ближе бывший разведчик находится к своей дочери, тем быстрее он стареет. Кристалл будто вытягивает из него жизненные силы, чтобы оградить себя от девочки. Тогда Фриландель предложил Маркусу переехать на другой конец леса, а Аниту отдать на попечение друидам, но Ройвер отказался. Чтобы вы понимали, Маркус уже выглядел, как шестидесятилетний старик и не видел смысла пытаться продлить свою жизнь.

— Лучше уж я проведу год жизни с дочкой, чем десять в полном одиночестве, среди незнакомых мне людей, — сказал тогда Ройвер.

Лишь об одном жалел бывший разведчик, что так и не сходит на север.

Послышался лёгкий скрип, выдернувший Маркуса из раздумий.

— Как ты? — спросил знакомый голос, устроившийся рядом с ним, на той же скамье.

Как он? Он выглядит на восемь десятков, а чувствует себя ещё хуже. Он умирает и чувствует это. Он постоянно уставший и иногда ему кажется, что даже дышать становится слишком уж трудно. Он хочет лишь одного — наконец отдохнуть. Конечно, он никогда всего этого не скажет.

— Нормально, — не удержавшись, вздохнул Ройвер.

— Как Анита? — продолжал Фриландель.

— Лучше, чем я, — осклабился бывший разведчик.

— Всё шутишь…

— А что мне ещё остаётся, — чуть тише обронил Маркус.

Наступило молчание.

Беловолосый эльф в богато расшитой зелёной мантии мялся, будто не решаясь что-то сказать. Догадался видимо. Чувствует.

— Фриландель?

— Да?

— Ты позаботишься об Аните?

— Конечно, — чуть кивнув, глухо уронил эльф. — Можешь не беспокоиться.

— Хорошо.

Снова Молчание.

— Пойду её проведаю, — тяжело поднимаясь, кинул Ройвер.

— Угум, — только и выдавил друид, не отрывая взгляда от земли.

Анита всегда была спокойным ребёнком. Её можно было оставить совсем одну, и она не плакала. Если подумать, она в принципе практически никогда не плакала, предпочитая вместо этого улыбку. Ходить она начала довольно рано, как истинный арденит, но не проказничала, всегда оставаясь там, где её оставили. Вот и сейчас, вернувшись, бывший разведчик застал дочь именно там, где и оставил, на полу её комнаты, в окружении игрушек, выструганных им же из того, что под руку попадётся.

Маркус сделал ещё один шаг, скривился, тяжело вдохнул, ещё раз, ещё, бесполезно. Сердце будто бы замедлило темп. В спине стрельнуло, пальцы заломило, но потом всё будто бы прошло. Боль резко исчезла, в голове прояснилось.

Ройвер бросил взгляд на улыбающуюся дочку, глядевшую прямо ему в глаза. Золотистые петухи на голове торчали во все стороны, а голубые, словно два маленьких озерца, глаза, искрясь, смотрели на того, кого любили больше всего на свете.

— Твоих рук дело, а? — ухмыльнулся он, садясь на пол, рядом с ней. — Ты уж это, не проказничай особо, хорошо? Эти эльфы могут быть очень вредными, но именно благодаря им ты жива. Не забывай о этом. Хорошо кушай и постарайся не встревать в неприятности. И хорошо учись, а то будешь, как твой папаша… и никогда не забывай, что мы с мамой тебя очень сильно любим. И мы всегда с тобой. В твоём… твоём… сердце…

Фриландель тяжело поднялся со скамьи, утёр рукавом лицо, вздохнул.

Небо быстро затягивало тяжёлыми свинцовыми тучами, кроны деревьев вокруг деревни начали раскачиваться всё сильнее и сильнее. Приближалась буря.

Эльф быстро преодолел разделяющее скамью и дом Ройверов расстояние, вошёл внутрь, остановился, бросил беглый взгляд на Маркуса, взял на руки Аниту и вышел наружу.

По земле ударили первые крупные капли. Сначала неуверенно, боязливо, будто нащупывая дорожку. Но постепенно наглея они били всё увереннее, заливая всё вокруг. Казалось, что сами небеса оплакивали смерть Маркуса Ройвера.

Лишь маленькое золотоволосое дитя не оплакивало смерть бывшего разведчика. Анита всё ещё с удивлением ощупывала свою грудь, куда несколько мгновений назад вошёл какой-то чёрный камень, вылетевший из резко замолчавшего отца.

Глава 1: Хин

Хин мягко приземлился на носки, накинул капюшон и медленно двинулся по улице, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, что было весьма нелегко, учитывая тот факт, что Хин был свартом, в простонародье — тёмным эльфом.

Ещё одним командиром меньше. Всё выполнено в лучших традициях. Впрочем, как и всегда. Когда они обнаружат тело — Хин уже будет на другом конце города.

Поворот, ещё поворот.

Сварт пользовался исключительно мелкими тёмными улочками, избегая широких улиц и мест большого скопления народа.

Он давно уже перестал резать простых солдат. В этом не было никакого смысла. Среднестатистическому солдату плевать на идеологию. Он не жаждет убивать или кого-то захватывать. Среднестатистический солдат просто старается не умереть с голоду и не дать умереть своей семье. Поэтому в северной армии так мало дезертиров. Дезертирство карается смертью без суда и следствия, по законам военного времени. После чего следует показательная казнь всей твоей семьи. В назидание остальным. Так что на такой смелый шаг идут лишь те, кому уже некого терять. Солдаты просто выполняют приказы. Они сами — рабы севера, и живут ничуть не лучше южан. Да и на место простого солдата всегда найдётся замена, а вот заменить командира не так-то и просто. Особенно, когда они мрут, как мухи.

Закрытые двери, закрытые ставни окон, пустые улицы. Айлангард сильно изменился за последние десять лет. Некогда могущественная столица людской империи ныне стала простой базой дворфов в срединных землях. После войны её тут же отстроили, а потом начали завлекать сбежавших к эльфам и в горы людей обратно в города. Мало кто повёлся на такую грубую уловку, но те, кто всё же осмелился вернуться к себе домой — пополнили бесконечные ряды рабов северной империи.

Но это ещё не самое страшное. В больших городах люди хотя бы имели право свободно передвигаться по городу. В окрестных же деревнях рабы сидели на привези и выходить имели право только по приказу надсмотрщика, причём обязательно в ошейнике, указывающем на принадлежность определённому месту и хозяину.

Хин обошёл кузнечную площадь, практически пустую сейчас, и двинулся дальше, в сторону восточной стороны внешней стены.

Местные рассказывали, что когда-то кузнечная площадь гремела от звона молотков и криков покупателей, но ныне кузнецы выполняют лишь редкие заказы замка. Мастерить что-либо вне заказа господ — строжайше запрещено. За это можно с лёгкостью распрощаться с головой. А этого мало кто хочет.

На самом деле сварт никогда не бывал в Айлангарде до войны. Но за последние пять лет услышал о столице столько всего, что ему уже начинало казаться, что он и сам всё это видел и переживал. Все эти праздники; запах свежеиспечённого хлеба, вместо запаха дерьма; дети, играющие на дорогах и площади, вместо неизменной пустоты и патрулей; смех и сплетни, вместо тишины. И чем чаще Хин приходил в столицу людей, тем больше понимал их и тем больше желал помочь.

Сварт завернул в южный район, местное обиталище самых бедных слоёв населения, и, забравшись поглубже в гетто, прислонился к стене какого-то ветхого домишка, решив перевести дух.

Насколько он помнил, сейчас он находился где-то в районе Куч и старого колодца. Дальше на юг стояли лишь пустые дома заброшенного района, где вот уже несколько лет никто не жил. Чтож, отличное место, чтобы затеряться и передохнуть.

Дворфы мобилизуют свою армию каждые пять лет. Пятнадцать лет назад они практически полностью уничтожили Фарий на западе и разгромили авангард Эллов на востоке. Десять лет назад поработили людей и арденит. Пять лет назад завоевали Эллов и в очередной раз напали на эльфов.

Хин задрал голову, уперев свой взор в серые свинцовые тучи, практически не покидающие небосвод в последние дни.

Эльфы. Они уже трижды отбрасывали силы северян от своих границ. Упёртый народец, сильный. Но на сколько ещё их хватит? Смогут ли они выстоять в этом году? Ведь, если дворфы не отойдут от традиции, именно в этом году стоит ждать новой атаки. И, скорее всего, северяне решат окончательно покорить срединные земли.

— Стой! Где твой пропуск? — послышалось со стороны.

— Пустите! Я вышел за хлебом, у меня… — мальчишеский голос.

— Ах ты… — глухой звук удара, затем, будто что-то тяжёлое плюхнулось наземь.

— Аааа, — пропищал мальчишка.

Сварт мог бы проигнорировать эту сцену. В конце концов, он никому ничего не должен и ничем не обязан. Если так подумать, он вообще не из срединных земель и занимается здесь своими делами. С чего его должны волновать люди? Он может держать себя в руках. Его не вывести какими-то издевательствами над детьми. Он и не такое видывал в жизни. Парню всего лишь прилетело пару раз. Будущий мужчина, справится. Да и сам виноват, что пропуск забыл. Знает же, что бывает.

Когда Хин закончил свою мысль, его нога уже отбросила первого стражника в стену ближайшего бревенчатого домика, а кулак правой руки смачно врезался в живот второго стража закона. Послышалось краткое: «буэ», и здоровенный детина, забитый в железо, рухнул к ногам эльфа.

— Ты в порядке? — бросил он мальчишке, светловолосому голубоглазому юнцу лет пятнадцати.

— Да, спа… сварт!? — выпучил глаза малец.

— Какие-то проблемы? — нахмурился Хин, встретив изумлённый взгляд паренька.

— Нет, простите, я просто, я, редко… — пытался изъясниться малой.

— Не будь расистом, парень, — рыкнул мальцу прямо в лицо эльф. — Не только вы, люди, не любите северян. Мы, южане, их тоже не жалуем, знаешь ли.

— Да, конечно, простите, я не хотел, я…

— Вам стоило бы убраться отсюдава, — буркнул чей-то старческий голос.

Сварт повернул голову вбок, вскинул бровь, окинул взглядом белобородого старца в сером, местами штопанном, балахоне. Тот опирался на какую-то клюку, стоя в тени одного из близлежащих полуразрушенных домиков, и взирал на странную парочку.

— С чего это? — нахмурился Хин.

Дедок кивнул в сторону конца улицы, и тёмный эльф быстро переместил свой взор туда, только ради того, чтобы увидеть удаляющихся стражников, которые ещё секунду назад валялись на земле, возле его ног.

— Быстро они, — скривился сварт.

— Скоро здесь будет не протолкнуться от стражи. И, скорее всего, в этот раз за дело возьмутся не местные стражники, — поведал старец.

— Тем лучше, — как-то странно ухмыльнулся Хин. — А ты чего ждёшь? Не слышал, что дед сказал? — обернулся эльф к пареньку.

Парень пару раз моргнул, покраснел и, выдавив: «спасибо!», удалился, быстро пропав между покосившимися домами.

— Мне кажется, тебе стоит покинуть город на какое-то время, Хин, — обратился к нему старец, когда паренёк окончательно скрылся в тенях. — Слишком много вопросов задают, и слишком много взглядов поглядывают на южные районы.

— А как же вы? — только и спросил сварт.

— Скоро у нас появятся свои защитники. Они смогут продержаться до её прихода, — многозначительно выдал дед.

— Её? — с нажимом переспросил эльф. Он явно не понимал, о ком шла речь.

— Шестихвостой, — тише, почти шёпотом, сказал старик.

— Кажется я уже что-то слышал про какую-то шестихвостую, — задумался Хин. — Пару дней назад, на рынке, кто-то уже говорил про неё…

— Она… — начал было старец, но в тот же миг рядом с головой сварта пронеслось что-то тяжёлое, разбив в крошку стену позади него.

— Твою… — бросил он в никуда, шарясь глазом по округе. Вот они. Двое. Дворфы. Да ещё при параде.

Не говоря больше ни слова, чтобы не подставлять деда и не терять времени самому, эльф метнулся в ближайший переулок, очень удачно ведущий к южным воротам.

Он привык убегать. Даже от такого противника, как тяжеловооружённый дворф. Здесь главное не сбавлять темп и стараться не двигаться по траектории, которую можно предугадать. Больше неожиданных прыжков, больше поворотов, больше внезапности. Странные машины северян хорошо считают траектории и предугадывают ваши действия, но и их можно запутать, сбив с толка. Нужно лишь перестать планировать и начать действовать наугад.

Один из дворфов пролетел прямо у Хина над головой. С продолговатого оружия, похожего на копьё, слетело две молнии, угодившие в крыши домов, мимо которых бежал сварт. Ещё одно правило: когда за тобой гонятся по воздуху — выбирай улочки поуже.

Второй дворф материализовался впереди тёмного эльфа, на крыше одного из домов. В Хина полетели энергетические шары, но тот быстро сориентировался и пропал в одной из боковых улочек.

Какое-то время погони не было видно. Неужели потеряли его?

Сварт остановился; прислушался, переводя дух. Тихо. Но что-то…

Из ниоткуда вылетело что-то громоздкое, припечатав тёмного эльфа прямо к стене чьего-то дома. Скоба, так южане называют это «что-то». Скоба припечатывает вас к любой поверхности, не давая шанса освободиться, после чего ваша жизнь зависит только от настроения врага.

И как он мог попасться на такую простую уловку? Ведь дворфы уже давно украли у свартов технологию мимикрии. И Хин уже столько раз имел с этим дело. И почему именно сейчас проглядел? Прав был дед. Ему пора покинуть столицу. Пора отдохнуть. Вот только теперь об этом думать уже поздно…

Воздух перед свартом пришёл в движение и, вслед за скобой, на свет явились два дворфа в полной боевой имперской амуниции, с белыми треугольниками на груди. С виду, совершенно идентичные. Даже бороды у обоих коричневые. Один из них навёл энергетическую пушку прямо на лицо Хина.

— Кончай его, — бросил второй дворф, тот, что стоял позади первого.

— А разве мы не должны передать лазутчика на допрос, засвидетельствовать всё, доложить командованию? — неуверенно продекламировал первый, что держал пушку у носа сварта. Пушка чуть отъехала в сторону, дворф обернулся к товарищу.

— Ты совсем дурак? — грозно вонзился в первого дворфа взглядом второй. — У нас война на носу. И так понятно зачем этот сварт в городе ошивался. А судя по тому, как он летел в сторону южных ворот, то всё нужное он уже вызнал.

— Но может мы сможем узнать что-то о них… — потупился первый. Пушка ещё больше отошла в сторону и вниз.

— Да что он может сказать? Он простой лазутчик. Да и не думаю, что генерал Граин будет планировать нападение, не вызнав всю подноготную южан. Он ведь ещё никогда не проигрывал.

— Да, наверное, ты прав… — согласился первый.

— Так что кончай его и пошли. Я хочу успеть на ужин.

— Парни? — подал вдруг голос эльф.

— А?

— Что?

Пока двое дворфов спорили, у Хина была масса времени, чтобы всё приготовить и просчитать. Шанс один на миллион, как говорится, но именно он обычно и срабатывает.

Пнув ногой энергетическую пушку первого дворфа, второй ногой он зарядил ему же в бок. Дворф дёрнулся, прострелив своему соратнику ногу. Послышался отчаянный крик, наполненный ругательствами, истинной сути которых сварт не смог бы постичь, даже, если бы их слышал. Но к тому моменту тёмный эльф находился уже довольно далеко оттуда. Видите ли, ещё когда скобы, как оружие, появились на вооружении у дворфов, лазутчики южан начали таскать с собой камни телепортации. Камень Хина был настроен на ближайший к столице людей холм, стоявший в миле от южных ворот города. Но и это ещё не всё. Хин всегда считал, что уходить, не попрощавшись, не самая лучшая традиция, посему всегда оставлял после себя что-то на память. Сейчас, к примеру, этим «чем-то» стал небольшой сиреневый шарик. Шарик ударился о землю и по всей улице прошла сеть из молний, сопровождаемая ещё более громкими криками и пугающим до дрожи в коленках жужжанием.

Спустя несколько мгновений молнии, как и жужжание, как и крики дворфов, пропали, оставив после себя лишь лёгкую дымку и тот самый приятный запах озона, какой бывает после грозы.

Глава 2: Тайлер

Вдалеке прожужжал странный электрический гул, заставив Тайлера остановиться. Скривившись, он даже втянул голову в шею, настолько зловеще прозвучал гудящий раскат. По коже тут же пробежал рой мурашек. Голова паренька сама собой повернулась в сторону южный ворот, куда убежал странный сварт.

Сварт. Он много слышал о них, но слышать и увидеть своими глазами — это совершенно разные вещи. Эти красные, будто два кровавых рубина на свету, глаза; длинные белоснежные брови и того же цвета волосы, закрученные в сложных хитросплетениях косичек; а эта странная одежда, вся состоящая из ремней и замочков?

Эльф говорил что-то про то, что все они на одной стороне. Что южане тоже не жалуют северян. Это радовало. Что не только кучка людей хотела бы вернуть всё назад. Без помощи юга, людям и думать нечего пытаться свергнуть дворфов. Это даже звучало как-то глупо. Невозможно. Не могут люди противостоять этой силе. Просто не могут.

Тайлеру было шесть, когда северяне пришли в срединные земли. Его отец тогда вызвался добровольцем в армию генерала Фарлена и сгинул где-то на равнинах Гивдоша, как и все остальные, посмевшие бросить северу вызов. Мать погибла тогда же, при бомбардировке столицы саархилами и архенитами. Тайлер и сам тогда чуть не погиб. Его вытащили из развалин его бывшего дома соседи, которым повезло чуточку больше, их дом хотя бы остался цел. Но счастье длилось недолго. Они не успели эвакуироваться с генералом Диргеном и остались в Айлангарде. Когда юный Тайлер окончательно пришёл в себя, город уже был занят северянами.

А дальше годы рабства, формирование района для рабов и нищих, и оформление юного уборщика улиц Тайлера в данный район на постоянное место пребывания, без прав покинуть оное место.

У него даже фамильного имени не было. Так уж случилось, что он его не помнил, а единственный оставшийся в живых сосед знал его родителей лишь по именам. Позже, спустя несколько лет, ему предлагали выбрать себе одно из освободившихся фамильных имен (то есть, все обладатели этого имени погибли при захвате срединных земель), но он отказался.

— Лучше пусть у меня не будет фамильного имени совсем, чем я буду носить чужое имя, — сказал тогда Тайлер и спорить с этим никто не стал. Всем было всё равно.

На самом деле, даже при таких обстоятельствах, Тайлер считал, что ему крупно повезло. Он остался жив. И остался жив в столице людей, где с людьми обращались ещё более-менее сносно. Будь он во время атаки у бабушки в деревне, на самом краю королевства, жил бы сейчас в загоне, в лучшем случае.

Бабушка. Иногда он задавался вопросом, что же с ней случилось после всех тех ужасов, о которых рассказывают свидетели битв северян с армией срединных земель. Насколько ему было известно, сама деревня ещё стояла на краю земель Мо, в каких-то милях от границы с ныне пустыми болотами Фариев далеко на западе. Также ему было известно о всех тех зверствах, которые там творились. Смогла ли бабушка выжить при захвате деревни? Возможно. Смогла ли она протянуть там эти долгие десять лет? Вряд ли. Хотел ли Тайлер помочь ей? Да. Но мог ли? Нет. Скорее всего, он бы даже город не смог покинуть, не говоря уже о том, чтобы добраться так далеко на запад. Первый же патруль северян казнил бы его за передвижение по землям империи без разрешения. А даже доберись он до той пресловутой деревушки, в которой он гостил лишь однажды, что дальше? Даже, если бабушка жива, как её спасать? Куда идти? Что делать?

Но самое грустное заключалось совсем в другом. Не в рабстве; не в отсутствии фамильного имени; не в работе уборщиком улиц до конца своих дней; не в той ужасной дряни, которую здесь называют едой; и даже не в неспособности помочь бабушке, нет. Самое грустное заключалось в том, что Тайлер даже не мог вспомнить лица своих родителей и той самой бабушки. Когда он думал о них, перед ним возникали лишь силуэты, но точных деталей он уже не помнил. Он никому никогда этого не скажет, но больше всего на свете он боялся, что когда-нибудь забудет и их голоса.

Тайлер осторожно заглянул за угол.

Всегда проверяй, куда собираешься пойти. Если стражник поймает тебя на улице без пропуска — можно получить хорошую взбучку, а в худшем случае даже угодить на спецработы. А это несколько недель побоев и возни с такими вещами, что чистка отхожих ям покажется вам праздником. И всё это практически без еды и воды. В общем, не самая лучшая перспектива. Но и это не самое худшее. Сейчас Тайлер находился уже не в своём районе, он уже покинул квартал нищих и сейчас блуждал где-то в торговом районе, на северо-западе города. А покинуть свой район без разрешения… за это могли и забить до смерти. Зависело от настроения стражников, на которых нарвёшься. Но среди северян были и такие стражники, что лучше бы насмерть забивали, чем то, что они вытворяли с… в общем, не будем об этом.

Вы можете подумать, зачем же тогда Тайлер покинул свой район без пропуска, если за это можно лишиться головы? Всё просто. Во-первых, юный голубоглазый храбрец не боялся смерти в виду того, что слишком часто её видел. Он рисковал жизнью каждый день, просто существуя. А в таком случае сложно научиться бояться смерти. А во-вторых, в торговом районе жил сын пекаря, Рональд, с которым они дружили вот уже три года. А чтобы увидеть друга, можно нарушить хоть сто запретов. Так считал Тайлер.

Пройдя по пустому узкому переулку до условленного места, юный герой зашёл за груду больших деревянных коробок, стоявших веером в самом конце, в тупике, и наткнулся на улыбчивого рыжеволосого паренька, вдвое шире самого Тайлера. Разбросанные по всей макушке медные патлы мало напоминали причёску и наводили на мысль о том, что малой никак не был связан с таким предметом обихода, как расчёска. Большой мясистый нос был единственным, что разделяло толстые щёки паренька, под которыми много лет назад утонули прелестные скулы. Зелёные тусклые глаза излучали добро и радость, а пухлые губы широко растянулись в искренней улыбке. Одетый в зелёное и коричневое (основные цвета тех, кто жил в благополучных районах города и хотел это подчеркнуть), толстяк соскочил с одной из коробок, двинувшись в сторону Тайлера.

— Тайлер! — громким шёпотом поприветствовал друга рыжий.

— Привет, Рональд, — более сдержанно улыбнулся юный блондин, пожимая товарищу руку. — Как ты? Что нового?

— Да что там, — отмахнулся толстяк, выдерживая драматическую паузу. — Работы невпроворот. Ты же знаешь, как мой отец говорит.

— Будь я проклят, если наступит день, когда на рынке закончится мой хлеб, — спародировав отца Рональда, улыбаясь сказал Тайлер.

— Вот-вот, — кивнул, чуть расслабившись, Рональд, после чего опустился на одну из валявшихся коробок. Тайлер последовал его примеру, сев прямо напротив друга. — Ты сам-то как? Вид у тебя, если честно, не очень. — внимательно оглядев друга с ног до головы, добавил толстяк.

— Ну, — протянул Тайлер. — Только что меня спас от стражников тёмный эльф.

— Что? — подскочил рыжий. — Сварт? Так это правда? Он и взаправду убивает северян? Я думал это выдумки… опиши его!

Тайлер немного опешил, но тут же взял себя в руки и лихорадочно начал вспоминать, как выглядел его спаситель.

— Пффф, да обычный сварт. Серая кожа, красные глаза, брови белые, длинные такие. — Показал он руками — И одежда вся из ремней будто, чёрная. В плаще такой. Он будто из ниоткуда вылетел и бах! Стражники чуть ли не на соседнюю улицу улетели.

— Круто! — сиял толстяк.

— А потом подходит такой ещё и говорит, мол, мы все общее дело делаем, против северян боремся и ушёл.

— Офигеть! — ещё больше засиял Рональд. — Жаль я его не видел. Сварт! Настоящий!

— А ты откуда о нём слышал? Я думал о нём только у нас байки ходили, — решил спросить Тайлер.

— Да ты что! — вскрикнул рыжий, после чего захлопнул рот рукой. Парни помолчали несколько секунд, прислушиваясь, после чего дружно выдохнули, переглянулись, улыбнулись и продолжили уже тише. — О нём весь город говорит. Это же одна из двух любимых легенд недовольных.

— Недовольных? — не понял Тайлер.

— Ну ты тёмный, — удивился толстяк. — Во внешнем кольце часто начали появляться всякие надписи на стенах и рисунки. Их быстро убирают, но многие успевают их увидеть и рассказать другим.

— Рисунки? — ещё больше нахмурился Тайлер.

— Короче, — сделал серьёзный вид Рональд. — Говорят, что в городе появились недовольные властью севера. Они собираются где-то в подполье и воюют с захватчиками.

— А как воюют? — спросил Тайлер.

— Да откуда я знаю, как. Воюют и всё тут.

— А где это подполье?

— А вот этого никто не знает, — задрав подбородок, продекламировал рыжий. — Говорят, оно везде и нигде.

— И как его тогда искать? — нахмурился вконец запутавшийся Тайлер.

— Говорят, они сами находят тех, кто им нужен, — многозначительно поднял палец вверх Рональд.

Наступила тишина, которую сын пекаря решил заполнить едой. Ведь кто, как не он, знал, как редко его друг видит нормальную человеческую пищу.

— Будешь? — ненавязчиво протянул он Тайлеру кусок пирога.

— Да, спасибо, — поблагодарил Тайлер, принимая пирог.

Несколько минут они просидели молча, жуя пирог, хлеб и небольшую горсть орехов, которую толстяк специально раздобыл для друга, хорошо помня, как сильно Тайлер их любил. Он и пирог стащил мясной, прекрасно зная, что такие Тайлер мог отведать только у него.

— Ты говорил про две легенды, — вдруг вспомнил Тайлер.

— Что?

— Легенды, — повторил Тайлер. — Ты говорил, что легенда про сварта одна из двух любимых легенд недовольных.

— Ну, — кивнул рыжий.

— А вторая легенда какая?

— А, — улыбнулся Рональд, наконец поняв, чего от него хотят. — Про шестихвостую.

— Шестихвостую? — нахмурился Тайлер. — Что-то я уже о ней слышал…

— Ну ты даёшь, — хохотнул толстяк. — Мы с тобой точно в одном городе живём?

— Бе-бе-бе, — закатив глаза, передразнил друга блондин.

— В шестихвостую даже мой папаня верит, — признался Рональд.

— Да ладно? — не поверил Тайлер.

Отец Рональда слыл лучшим пекарем в городе и был известен своей прагматичностью и абсолютным отсутствием Веры во что-либо, будь то боги, духи, приведения, домовые или ещё что-либо, никем никогда не засвидетельствованное.

— Точно тебе говорю, — кивнул рыжий.

— А ты веришь?

— Не знаю, — пожал плечами толстяк. — Я как-то не особо об этом думал.

— А что за легенда то?

— Проще говоря, рассказывают, что далеко на западе, в землях эльфов, живёт шестихвостая арденитка, дитя арденита и человека. И вот когда она вырастет, то вернётся в свои родные земли и прогонит северян, — поведал ему Рональд.

— Шестихвостая арденитка? — удивился Тайлер. — Но таких ведь не бывает!

— Я читал, что когда-то давно среди арденитов был король, не помню, как его звали, то ли Вал, то ли Бал. У него было пять хвостов, и он был непобедимым воином. Никто не мог его убить. Если эта история про шестихвостую правда…

— Слабо верится, — скрестив руки на груди, принял отрицательную позу Тайлер.

Рональд прекрасно знал, что, когда друг принимает такую позу — спорить с ним или что-либо доказывать, уже бесполезно, поэтому не стал продолжать.

— На то она и легенда, — решил просто закрыть тему толстяк.

Глава 3: Новое убежище

Незнакомец поправил чёрный капюшон, замер, прислушался, оглянулся. Никого. Он тяжело выдохнул мощной грудью и нырнул в чёрную пропасть давно заброшенного старого дома.

Таких домов осталось порядочно после войны с севером. Многие люди покинули города, ещё больше людей погибло, так что нынче половина окраины Айлангарда состояла из таких вот пустых полуразрушенных строений. И это ещё что, Айлангард всё-таки столица и люди сюда тянутся, или по крайней мере тянулись. В других городах всё обстояло куда хуже.

Дом занимал довольно большую площадь и целиком состоял из жёлтого кирпича, довольно редкого материала, добываемого в южных горах. Ещё на подходе незнакомец приметил многочисленные статуи и вензеля, некогда украшавшие фасад дома. И даже то, что здание почти обвалилось, частично обгорело и давно заросло плющом не могло скрыть его былого величия. В этом особняке явно жил какой-то аристократ. Причём из высших.

Пройдя по тёмному коридору подвала несколько метров, незнакомец остановился, повернувшись влево. Он всматривался в чёрную стену мрака, но не мог различить в ней ничего, кроме абсолютной темноты. Достав из-под плаща белый кристалл, он осветил часть коридора перед собой.

— И вправду лестница, — хохотнул мужчина. — Если б не знал, что она тут есть… эх, ладно.

С этими словами незнакомец ступил на каменную лестницу и начал долгий спуск вниз, под особняк.

Казалось, что эти ступени строили великаны, слишком уж они были высокими, а ещё стёртыми, что указывало либо на их старость, либо на то, что ими слишком часто пользовались.

Мрак под особняком царил такой, что хоть глаз выткни. Даже света кристалла едва хватало, чтобы осветить стену и несколько следующих ступенек.

— Выбрал же место… — пробурчал здоровяк, которому приходилось чуть нагибаться, чтобы не задеть низкий потолок головой.

Когда последняя ступенька осталась где-то позади, незнакомец очутился в большом просторном помещении. Он сделал несколько неуверенных шагов вперёд, пытаясь выхватить кристаллом края этой пещеры или зала, но нечего было и думать о подобном. Помещение оказалось слишком огромным, уходя куда-то в темноту, казавшуюся в тот момент бесконечной.

Пробубнив что-то себе под нос, будто припоминая нечто очень важное, мужчина в плаще повернул налево и, сделав несколько уверенных шагов, уткнулся в глухую жёлтую стену.

— Теперь…

Он пошёл вдоль стены, стараясь не отрывать от шершавой кирпичной поверхности руку. Каменная крошка, в изобилии валяющаяся на земле, всё громче и громче шуршала под ногами, изрядно действуя на нервы.

Здоровяк не любил темноту. Этого никто не знал, он бы никогда не признался в этом, но это так. Он еле сдерживал себя, чтобы не задрожать от страха. Всё время казалось, что сзади кто-то…

Рука незнакомца провалилась в темноту, отчего здоровяк даже вскрикнул, но тут же взял себя в руки, заодно обернувшись, чтобы удостовериться, что сзади никого нет. На всякий случай.

— Это всего лишь коридор, — успокаивал он себя. — Мне в следующий. Всё хорошо Пит, всё просто отлично.

Дойдя до следующего поворота, здоровяк приник к стене и тяжело сглотнул, переводя дыхание. Нещадно хотелось пить. И почему он не додумался взять с собой флягу? Ведь это было так очевидно. Знал же, куда идёт.

Выдохнув в последний раз, и практически полностью успокоившись, Питер Рафф, по прозвищу молот, оттолкнулся от холодной, но такой надёжной, стены, и двинулся в темноту туннеля, практически тут же окончившимся очередной лестницей, в этот раз практически вертикальной.

Спустившись, Питер оказался в ещё одном огромном зале, в дальнем конце которого горел костёр.

Подойдя ближе, здоровяк осмотрел костёр и оставленные подле него вещи: походная сумка, кинжал, книга и фляга (и почему он свою забыл?).

Не успел он и рта раскрыть, как в его спину упёрлось что-то твёрдое.

— Никогда не теряй бдительность, — шепнул на ухо мягкий, уверенный голос.

— Ричард, может хватит валять дурака? — нахмурился Пит.

— Прости, — послышалось сзади и что-то твёрдое, упирающееся в спину, пропало.

К костру, в круг света, вышел высокий, совсем ещё молодой парень. Светлые, завязанные в хвост волосы мирно лежали на правом плече; зелёные глаза горели озорным огоньком; в правой руке крутилась красивая резная флейта, любимый инструмент лидера. Лидером он, конечно, был чисто формально, все важные вопросы ребята решали вместе, но всегда нужен кто-то, кого можно обозвать лидером и свалить на него всю скучную управленческую или организаторскую работу. Облачён он был в городское: зелёный кафтан, коричневые брюки, чёрный пояс, да сапоги.

— Всё играешь? — кивнул на флейту здоровяк.

— Здесь можно, — улыбнулся Ричард. — Ты присаживайся, хочешь пить?

Питер скинул чёрный капюшон, в свете костра блеснула яркая синева его необычных, слишком уж синих, глаз. Кудрявые золотые завитушки чуть колыхнулись и застыли. Если бы не габариты, Питер мог бы быть крайне милым и симпатичным молодым человеком. Но это, если бы он не был похож на огромный таран.

— Уже успел заметить, что я забыл флягу? — улыбнулся Рафф.

— Ты её вечно забываешь, — пожал плечами Рич.

— И то верно, — принимая флягу и делая два крупных глотка, ответил Пит.

— За тобой никто не следил? — буднично поинтересовался лидер.

— Обижаешь…

— Прости, но лучше перебдеть, чем… ну ты понимаешь.

— Ну тебя, — отмахнулся Питер.

— Ну и как тебе? — загораясь от любопытства, спросил лидер.

— Ты про этот замок с катакомбами? — осмотрелся здоровяк. — Ты где его откопал вообще? Если бы не твоя записка, я бы тебя ни за что на свете не отыскал бы.

— На то и расчёт, — ещё шире улыбнулся Ричард. — Этот особняк принадлежал королевской семье, — пояснил лидер. — Видел огромный зал после лестницы?

— Ну, — кивнул Пит.

— От него уходят шесть туннелей, и в конце каждого из них вот такая вот пещерка.

— И зачем королевской семье такой погреб? — хохотнул здоровяк.

— Ну…, — протянул лидер. — В одном из помещений держали шлюх, в другом вино, ещё в двух особо интересных заключённых, в самом дальнем справа была пыточная, особенная какая-то, подробностей не знаю.

— А шестая? — не упустив счёт, спросил Пит.

— А в шестой, точнее второй, такой у неё был номер, держали, как говорят, какую-то особенную еду, типо деликатеса.

— И мы находимся в ней? — догадался здоровяк.

— В точку, — улыбнулся Рич, тыкнув в Раффа пальцем.

— А почему ты выбрал именно её? — поинтересовался Пит.

— Там, — лидер указал рукой в другой угол, напротив костра, — находится проход. Он ведёт за стену. Я так думаю, бывшие короли и принцы использовали эту лазейку, чтобы инкогнито покидать столицу.

— Не хватало шлюх в гареме, ещё и деревенских девок портили? — скривился Питер.

— Не исключено, — пожал плечами Ричард.

— Странно как-то держать шлюх и пыточную в одном подземелье, ты не находишь? — после непродолжительного молчания, спросил вдруг здоровяк, после чего сделал ещё два больших глотка из уже почти опустевшей фляги.

— Здесь отличная звукоизоляция, — поглядел по сторонам лидер. — Можно хоть на голове ходить, а в соседней пещере никто и звука не услышит.

— Да ладно? — не поверил Пит.

— Хочешь проверить? — загорелся Рич.

— Не, спасибо, — отмахнулся здоровяк. — Значит, новый штаб?

— Ага, — просто кивнул лидер.

— И ты уверен, что это не ловушка? — сузил глаза Рафф.

— Об этом месте никто в городе не знает, будь уверен, — заверил здоровяка Рич.

— Тогда оповещу остальных, — начал подниматься Питер.

— Будь добр, — согласился Ричард.

Уже сделав два шага по направлению к лестнице, здоровяк вдруг замер, а после медленно обернулся.

— Рич, они ведь не обманут, северяне эти? — угрюмо спросил Рафф.

— Надеюсь, что нет, Пит, надеюсь, что нет…

— Значит, осталось четыре дня?

— Угум, — просто кивнул Рич.

Здоровяк накинул чёрный капюшон и растворился в темноте, оставив лидера одного подле костра в давно заброшенном, всеми забытом подвале.

Глава 4: Секретная миссия

Виртон аккуратно отодвинул кусок стены, стараясь не шуметь, и вошёл в просторную тёмную комнату. Чтобы найти её у него ушла ни одна неделя блужданий по самым тёмным уголкам давно забытых подземных коридоров. Эти генералы уже давно отыскали все ходовые потайные ходы и заделали их, понаставив ловушек, для особо ретивых. Найти ещё не обнаруженный, никому не известный, ход, да ещё так близко к цели… в общем, это многого стоило. По крайней мере, точно стоило потраченных недель.

Гном поправил неудобно сидящую чёрную шапку, после чего поставил кусок стены на место. Нельзя, чтобы ход обнаружили. Они и так лишились почти всех способов безопасного передвижения под столицей. Дошло до того, что повстанцам пришлось копать новые туннели, ещё глубже старых. Вот только с новыми ходами всё обстояло неважно. Проделать качественный незаметный, и в то же время аккуратный ход — это сродни искусству, это мастерство выдающегося уровня. Как это проделать в условиях абсолютной тишины и незамет