Оглавление

Цикл 1

Медиум

Звезда тускнела, плавно опускаясь под ноги. Цикл выдался морозным, температура на большинстве Блоков держалась низкой до самого рассвета. Жители в поселениях согревались, как могли: запускали печи, утепляли стены, пользовались магическими происками, обновляли одежду. Синтетика и тяжелые доспехи накалялись от холода, поэтому на улице в них было куда мучительней, чем нагишом. Мерзли больше простолюдины, отказавшиеся от введения гормона Хаерии и те, у кого он не прижился. Маги относились к мерзлякам, они не выдерживали естественных перепадов температур, зато обладали чрезвычайно высокой устойчивостью к температурам от Хаерии.

Небесный Блок №303 не являлся исключением, он промерзал вместе с остальными до самого дна. Погода его не баловала и стояла тихая почти всегда. Здесь ничего не менялось с самого первого Цикла Земира: все те же поля во всю поверхность Блока, все тот же Варц — четыре огромных валуна из твердокамня, которым не страшно время и погода, высотой почти в десятую часть крилла. При повышенной влажности на долю процента поверхность покрывает туман. Горных хребтов, возвышенностей, холмов, впадин, ущелий и оврагов на Блоке нет — только Варц и серый гравий с участками ржавого песчаника.

Медиум, глава клана Уэст, прибыл к Ботому по личному призыву. Он прошел через узкий проем между валунами, края которых покрылись инеем. Отряхивая плечо своего легкого доспеха, Медиум вошел в единственный зал, где его ждал Ботом. В воздухе посреди зала парил светящийся овал в два человеческих роста, переливающийся всеми цветами и оттенками.

— Глядя на него, мне становится жутко, — сказал Медиум, после чего обратил внимание на Ботома.

— Очень странно, — хрипло ответил старик. — Великое Семя — центр нашего… всего! Всей жизни. Почему же оно тебя отвращает? — Худой и острый кадык активно двигался то вверх, то вниз, а вялая тонкая кожица углублялась в морщинах.

— Я не говорил, что оно меня отвращает. Даже если так, возможно ли будущее без него?

Ботом напрягся. Вопрос показался ему бестактным.

— Увы, я не могу видеть будущее. — Он посмотрел на Семя. — Но именно ради будущего я и призвал тебя.

Простота и легкость ушли с лица Медиума, разговор чувствовался серьезным. Хранитель Семени Ботом никогда не призывает кого-то без дела.

— Тревожность появилась в его цветах. Я стал видеть больше агрессивные тона. И на то есть причина. Ничто не заставляет Семя волноваться, как предупреждение чего-то глобально важного.

— О чем же речь? Что глобального нас ждет?

— Сейчас мы дошли до той точки, когда необходимо решить в каком направлении двигаться, — продолжал Ботом, медленно передвигаясь по комнате Варца. — Знаешь ли ты что-нибудь о Хаерии Трансформации?

Медиум растерялся. О том ли спросил Хранитель, о чем он подумал?

— Эм, — вымолвил он. — Немного. Знаю, что она чрезвычайно сильная и это магическая Хаерия.

— Ты прав — это магия. И не просто магия, Трансформация не ограничена в своей силе и растет она только при ее использовании.

— Так и любая магия устроена. Все, что используется — растет, и лишь от врожденных ресурсов организма зависит, насколько высока эта граница.

— Да, любая, но в отличии от обычной магии сила Трансформации безгранична.

Хранитель Ботом — единственный в Земире состарившийся человек, но, точнее сказать будет — ставший стариком. Не по своей воле, но смирившись с своей дорогой Ботом стал Хранителем и защитником Великого Семени. Вся кожа на теле его покрыта морщинами и трещинами, из которых сочился гной. Такова плата за участь Хранителя. Излучение от Семени высасывает энергию из организма, уничтожая его иммунитет. Рано или поздно эта энергия закончится, и Ботом умрет, а если не найдется достойного приемника на его место, то конец вообще неизвестен.

Дряхлое тело скрывала бордовая мантия с длинным подолом и широким капюшоном. Толстый редкий материал, из чего она сделана, не давал замерзнуть даже в самый лютый мороз. Ботом отрастил короткую бороду, которая уже изредела и поседела, как и все волосы на теле. Ростом он выше среднего, худой и бледный. Хоть он и живет с первых Циклов появления человека в Земире, насчитывая свыше ста девяноста трех миллионов, все его сверстники давно мертвы. Он один из живущих, кто помнит первых людей и первые Небесные Блоки. Его физические показатели значительно угнетены, хоть это и не препятствует службе, а вот по мудрости Ботому равных нет.

Присмотр за Великим Семенем далеко не единственная задача, которую выполняет Хранитель. Перед ним лежит особая школа психоэмоциональной коррекции, физического воспитания Магов и Физиков, консультации и регистрация обретенных гормонов Хаерии.

Медиум взглянул на Семя и прищурился. От его яркости сужались зрачки.

— Ещё я знаю, что Трансформация — миф. Её выдумали, чтобы занять людей поисками, а так ими легко управлять, — сказал он.

— Никто прежде не сталкивался с ней. Никто не владел и не видел магию подобного рода, — Ботом глубоко вздохнул.

— Прежде? — Медиум ощутил легкий испуг.

— В глубоких колебаниях Семени можно прочесть первые упоминания о шести формулах, изменяющих кардинально природу организма человека, то есть — Трансформации. А эти колебания уходят в прошлое, в самое начало освоения гормона Хаерии. — Ботом гладил рукой свет от Семени. — Да, она нашлась. Хаерия Трансформации теперь в Земире и её сила теперь с нами.

Проигнорированный вопрос потерял актуальность. Медиума ужаснул взгляд Ботома, который ждал реакцию своего гостя.

— Как… откуда это известно? Кто его обладатель?

— Слишком много вопросов, Медиум, не торопись. Я увидел это по резкому скачку колебаний, — Ботом махнул рукой в сторону Семени. — Цвета изменились, красный замещается золотым, а золотой красным.

— Немыслимо! — Медиум почти крикнул. — Сто девяносто три миллиона Циклов о ней знать не знали, а вдруг сейчас «она с нами»! Как же так получилось?

— Наша маленькая вселенная устроена таким образом, Медиум, что ничего не происходит просто так. На все есть причины и объяснения, я уверен. Но они пока закрыты для нас.

— Все же, я не верю в это, — Медиум отвернулся.

— Понимаю. Звучит все неожиданно и слабо вериться в то, чего не было с самого создания Земира, — Хранитель Ботом подошел к гостю и положил утешительную руку ему на плечо.

— Ты знаешь его? — Главе Уэст было не по себе, что напрочь забыл об учтивости с Хранителем.

— Мальчик, которому Хаерия досталась, ещё молод и он — Физик.

— Физик, — шепотом повторил Медиум.

— Понимаешь его положение? Теперь, потенциал уже опережает его.

— В плохих руках Трансформация… эмм. Стоп. Трансформация сможет работать в синергии с Физикой?

— Разумеется, — Ботом сказал, закрыв глаза. — Поэтому, Медиум, я и вызвал тебя. Задача, которую я собираюсь на тебя возложить крайне ответственная.

— Что за задача?

— Мы не должны сейчас искать причину и выяснять откуда она взялась. Это уже произошло, но в наших силах позволить направить владельца на удобный путь для будущего Земира.

Медиум не понял, что имел в виду старик, поэтому промолчал и слушал дальше.

— Но чем я могу помочь? Раз с такой силой не совладать.

— Силы в ней ещё нет. Думаю, что и просто активировать займет немало времени. Нельзя допустить, чтобы Хаерия досталась в чужие руки. К счастью, закон о смертельном уроне ещё действует, и пока Хранитель связан с Великим Семенем так и будет.

— И раз никто другой не завладеет его Хаерией, нам остается надеяться, что этот юноша не использует её в корыстных целях, — сказал Медиум.

— Именно так! — Ботом махнул костлявыми руками. — Поэтому, дорогой мой Медиум, мы нужны ему, как и он нужен нам.

— Что будем делать? Уговаривать? Вынуждать?

— Речь не о насилии или обмане. Правильные наставления, хорошая закалка, тренировка сделают наш объект подвластным. Разум мальчишки проще взрослого поддается манипуляциям, мы воспитаем в нем того, кто нам нужен. Если в нужный момент окажемся рядом не мы, — Ботом притих на мгновение, — то можно будет забыть о будущем.

Медиуму не нравился сухой и скрипящий голос старика. Он резал по его ушам, словно это у него пересохло в горле.

— Я устрою его в академию, — сказал Архимаг.

— Да! — обрадовался Ботом, что собеседник понимает его с полуслова. — Это мне от тебя и нужно, в первую очередь. Я же займусь психологической частью.

Хранитель Ботом накинул капюшон.

— Только, чтобы не выглядело наиграно.

Медиум кивнул.

— Отправляйся к нему и устрой в академию. Чем раньше, тем лучше, — Ботом повернул и медленно зашагал туда, где не падал свет от Семени.

— Как мне его найти? — спросил Медиум, всматриваясь во тьму.

— Его зовут Лигеторум. Он на Небесном Блоке №166.

Последовала продолжительная пауза, Хранитель дал Магу прийти в себя, собраться с мыслями. В своем партнере он не сомневался, дело предстояло нелегкое и опасное. Трансформация на раннем развитии нестабильна и может существенно навредить окружению, а Лигеторума они не знают. Однако, Ботом был знаком с его отцом до того, как тот исчез. В свое время он успел многим испортить жизнь, вероятнее всего, поэтому и скрылся.

Хранитель держит в строжайшем секрете все чужие проблемы, с какими приходят к нему. Он не имеет права разглашать их или пользоваться как в плохих, так и в хороших намерениях. Конечно, встретившись с Лигеторумом лично, он не расскажет об отце ни слова. Ситуация требовала скрытности, и узнать о ней должен лишь определенный круг людей. Они должны успеть направить владельца Хаерии Трансформации до того, как он сам раскроет её силу.

— Что же мне сказать ему? — спросил Медиум у Хранителя, который отвечал из темноты. Прежде Медиум аукнул, чтобы знать, слышит ли его кто-нибудь. — Как это будет выглядеть: Глава доминирующего клана лично посетил ничем не приметного юношу и приглашает его в академию? — Медиум почувствовал, как Хранитель задумался.

— Если в чем-то сомневаешься, говори правду, — ответил голос из тьмы. — В данном случае осторожно.

Архимага невольно посетили воспоминания о событиях минувшей кровавой резни. Быть может, Ботом нарочно спровоцировал его на это.

— Каждый наш шаг сейчас должен быть тщательно обдуман. Ошибки недопустимы. Как только Лигеторум поступит в академию, он окажется под твоей защитой, — продолжал Хранитель. — Как считаешь, реальна ли наша затея?

— Не беспокоюсь за наши возможности, у нас все получится, — ответил Медиум, он подошел ближе к голосу. — И, все же я не понимаю многих вещёй, Хранитель.

— Каких же?

— Как Трансформация оказалась так открыта, если ранее никто не обладал ей? Не уверен, что наберется хотя бы половина Земира, кто слышал о ней. Внезапно, дремлющая сила пробудилась и оказывается у самого обыкновенного любителя махать кулаками. Хранитель Ботом, здесь огромная пропасть информации. Вы мне все рассказали?

Ответ не последовал мгновенно. Хранитель вышел на свет с надетым капюшоном, который скрыл волосы и морщинистый лоб с бровями.

— Не отрицаю, что здесь скрыт чей-то глубокий умысел, поэтому я настоятельно тебя прошу соблюдать осторожность. Пока видны не все детали, нет полной уверенности в правильности наших действий.

— А, если есть тот, кто все это задумал и хочет, чтобы мы поступили именно так? Быть может, он уже знает, как мы поступим? — Ботом почувствовал волнение Архимага — Медиум завелся. Глядя на то, к чему он клонит, обязанность Хранителя его успокоить. Опыт с одним его давним и вечным учеником показал, как важно умение гасить пыл эмоций. До добра они никогда не доводят.

— Как бы то ни было, нельзя допустить угрозу Земиру. Действуя по плану, противник рано или поздно проявит себя. С другой стороны, умысла здесь может, и нет вовсе. Тот, кто нашел Хаерию, знает ей цену. Знает куда ее использовать. Вдруг его миссия заключается в спасении Земира от какой-либо угрозы или в создании новой жизни? — от длинной речи у Ботома сбилось дыхание, и он закашлял. Медиум подошел, чтобы постучать по спине, но в последний момент передумал и сжал кулак, посчитав старика слишком дряхлым.

— Время, Медиум. Время не ждет. Поторопись.

Старик скорчился, ему все тяжелее содержать себя. Энергии мало, а Семя нарастает с каждым новым обретением. Он стал чаще кашлять и задыхаться, появился тремор в руках, а голова сотрясала мотающиеся лоскуты кожи. Его жизнь близится к закату. Хранитель осознавал и принимал это с гордостью, но ещё так много предстоит сделать, он попросту не может покинуть этот мир сейчас.

Не попрощавшись, Медиум покинул Блок №303 в направлении к цели. Просчитывая в полете различные варианты исхода предстоящего разговора, он пришел к выводу, что встреча с Лигеторумом одна из важнейших за всю его жизнь в Уэст: уговорить подростка с таящейся неведомой силой внутри. «А, вдруг он не захочет принять его предложение, что тогда делать? Заставлять силой?».

Дорога до Небесного Блока №166 занимала всего один Цикл со средней скоростью полета лидера Уэст. С его даром многие считают, что Медиум телепортируется, а не летит. Хоть он и считался могущественным лидером и сильным Магом, пересекать пространство все же не мог, никто не может.

Такое впечатление создавалось из особенностей его Хаерии — Теплой Тьмы. Ещё со времен Кровавой Бойни Медиум упорно развивал глубокую ветку своего организма и добился результатов во многом превосходящих его сверстников и Магов. И когда пришло время показать свои способности на поле брани Медиуму не было равных. Лидер, что ведет клан в бой, не должен прятаться в тылу за спинами своих союзников. Приведя к победе клан Уэст, Медиум получил признание даже в самых отдаленных уголках Земира. Тёплая Тьма обрела величие и живет с ним до сих пор. Медиум предпочитал легкие доспехи из Камрита, мягкого, но крепкого металла с рукавами в две трети и коротким воротом, ноги обтягивали темно-синие полимерные леггинсы, расширяющиеся к сапогам из черной резины с ремнями. Знаки отличия он не носил, но у остальных они были. Хаерия давала испарение в виде черной дымки изо всех пор тела, просачиваясь сквозь одежду — это результат метаболизма клеток. Отсюда и название — Тёплая Тьма. Медиум считает она и дает знак отличия. Энергия, выделяемая Хаерией черная, как небо в сумеречной фазе Новы, с сине-фиолетовым отливом. Многоцикловые тренировки позволили Медиуму управлять энергией как вздумается, однако, несмотря на обилие приемов, эта энергия была крайне опасна для противника.

Архимаг Медиум всегда выглядел опрятно: его ровная прическа из черных с редкой сединой волос не менялась. Бороду он никогда не отращивал, но скулы, подбородок и челюсть имели четкие края и формировали затемнение, схожее с легкой щетиной. Чем ещё мог похвастаться Медиум, так это — глазами. Неестественно яркие синие камни делали взгляд Архимага глубоким и проникновенным, добавляя мимике ещё большую выразительность. А вот ростом Медиум не выдался — самый, что ни на есть средний по Земиру.

Возрастное поколение считает его самым влиятельным человеком за всю историю, присвоим ему высший титул для Мага — Архимаг. Именно взрослые, пройдя свой путь в миллионы Циклов, могут с уверенностью так считать, пока молодые борются за свое имя. Медиум Уэст свое имя уже давно отстоял.

Лигеторум

Цикл начинался тихо и спокойно, как всегда. Нова восходила медленно, будто после долгого сна. Покрывавшая Блоки изморозь таяла с первыми ее лучами. Бело-голубой свет плавно переходил в желтый, его тепла хватало, чтобы погруженный в сумерки Блок №166 вновь пробудился. Горный скалистый хребет тянулся от Края Блока до противоположного, резко обрываясь на оба неоформленных конца. Горы окружали равнины, сухие и потрескавшиеся, словно ими никто не занимался миллионы Циклов. Лигеторум туда не совался, он редко выходил дальше периметра Варца, где, собственно, и располагался его дом.

Жителей на Блоке №166 никогда не прибавлялось больше одного, а его постоянными посетителями были только ученики Лигета. Лигеторуму было девятьсот шестьдесят Циклов отроду, когда он основал школу ближнего боя для Физиков. Молодой юноша в совершенстве владел техникой Думкато, а применения так и не нашел, что и послужило её открытию.

Думкато — редкий стиль боя, которому свойственна высокая скорость нанесения ударов, искусная ловкость, а отличительная черта — уворот от атаки противника. Исчезнувший отец Лигета завещал эту технику по ДНК, и мальчик владел ею с рождения, как речью. Лигет намерен научить, хотя бы нескольких человек и посмотреть, что из этого выйдет.

Ветер развивал густую ломкую шевелюру юноши, сидевшего на зеленом ковре в позе Лотоса. Порывы то и дело били в спину, наверное, пытаясь пробить в нем брешь, но дрогнуть с места его не заставят все равно. Он крепко прирос к земле, сок зелени пропитывал его до самых отдаленных клеток тела. Над головой тенилось огромное дерево с могучей кроной, чьи листья шелестели и издавали почти синхронный звук. Мелодия ветра проникала вглубь сознания Лигета и тот, сидя с закрытыми глазами, наполнялся необъяснимой энергией.

Ученики ещё не прибыли, на Блоке №166 не было ни души. Лигет, согласно своему ритуалу, совершал медитативный сон каждое утро.

— Лигеторум! — раздалось эхо за спиной. — Тебе пора. — Но мальчик не пошевелился, он слышал эту фразу сотни раз. Это были воспоминания. Только не его, где собрана вся картина, кроме одного — лица говорившего. Лигет знал, что это был его отец, но увидеть не мог. Когда он оставил мальчика расти в лаборатории и не пришел за ним, то все равно поучаствовал в его жизни, оставив ему целый Небесный Блок.

Лигет повзрослел и пытается отыскать отца с помощью медитативного сна до сих пор.

— Проснись, тебя ждут! — послышалось эхо повторно, и Лигет открыл глаза. Но все, что они увидели — черный потолок.

Никогда прежде он не слышал во сне больше одной фразы. Он обрадовался, что двинулся на шаг вперед. Только что это значит? Тяга к результату сводило его с ума. Порой он, изнемогая, пытался сделать что-то, но не всегда получалось, а оглядываясь назад, на пройденный путь выходило, что затраченные труды гораздо больше итога. Лигет не гордился этим пороком, но и не мог ничего с этим поделать. Сейчас та же ситуация: он увидел продвижение своего дела, и чуть было не ушел вновь в сон, что может быть чревато. Ощущение победы было таким искушением, что он был готов пожертвовать своим сознанием ради него.

Все же, Лигеторум сдержался. Отбросив дурные мысли, лежа на каменной нише, он сильно потер глаза, которые мутно заплыли, широко зевнул и спрыгнул на пол. Скоро должны прибыть ученики на занятие. Он дал команду омнику, болтавшемуся у потолка без дела, и тот зажегся.

Убежище Лигеторума было полностью вырезано из твердокаменной скалы, и не имело оконных проемов, а входная энергодверь поглощала весь свет. Комнат в пещёре две: одна со спальным местом, где он погружался в сон, и больше ничего в ней не было; вторая более просторная — там располагался большой стол и скамья из мрамора, а в стенах врезаны полки, где пылились предметы старины, сувениры, утварь, трофеи и балониты. На столе всегда стояла бронзовая чаша с синими шариками манны. Хоть в Лигеторуме и текла физическая Хаерия, он чувствовал прилив бодрости, закинув парочку.

Перед домом, под небольшим склоном простиралась пустошь, окруженная минеральными камнями, которые под зарей Новы, переливались всеми существующими цветами. Слева на скале выдолблены, скорее всего, вручную крутые ступени, ведущие на вершину с тренировочной площадкой. Она же являлась самой высокой точкой Блока, откуда открывался по-настоящему вдохновляющий вид, а воздух там пропитан энергией, ускоряющей регенерацию утраченных сил.

Лигеторум задумался над словами из сна. «Кто меня ждет?». Он мог бы сейчас уснуть и попробовать разобраться, но мало времени прошло от пробуждения. «Может кто-то за дверью?». Он сходил проверить, но снаружи никого не оказалось. Ученики скоро придут, может о них говорилось? Лигет блуждал по дому босиком в поисках логики и смысла, смысла всего вокруг. Порой, его посещали мысли о мире, где все не настоящее, а все люди — пыль в сознании кого-то большего; что их время промежуточное, и все самое грандиозное либо прошло, либо ещё впереди. «Может, так не должно быть?».

Оставшись в одиночестве ничем другим себя занять нечем, как поразмышлять. «Глупости!» — отмахнулся Лигет. Внешность юноши не была похожа на мыслителя прошлых времен, наследственное телосложение было больше заточено под дуэлянта или берсерка. Если бы не врожденная способность Думкато, прозевал бы Лигеторум в философии и рассуждениях, либо сгинул бесследно.

Ростом он выдался в отца, чья голова была всякого выше, а волосы наследовал о матери, что дала яйцеклетку. Как правило, яйцеклетки собирают без протокола в хранилище и соединяют с отобранными сперматозоидами. Под учет идут только гены отца, а матерей забывают, следовательно, Лигет не сможет найти её, как бы ни пытаясь.

Кудрявая, ломкая темно-каштановая шевелюра была в полтора раза больше его головы, но взрослея, они немного сгладились и стали послушнее. Черты лица не выделялись: прямой, но широкий нос, густые брови и добрые зеленые глаза. Несмотря на рост, тело в меру стройное и атлетичное, рельеф на мышцах принадлежит высокой подвижности рукопашного боя. Лигеторум некомфортно чувствовал себя на холоде и тянулся больше к теплу. Этот без преувеличения феномен объясняется тем, что устойчивость люди приобрели на генетическом уровне лишь с «температурными» Хаериями, дабы избежать высокой смертности в сумеречной фазе Цикла от холода. У Лигеторума гормон не выработан на тепло, поэтому он замерзал даже при умеренных температурах.

Он присел на каменную скамью, оперившись локтем о стол. Лигет глядел в одну точку, не моргая, и ещё не полностью отошел сна. Омник бесшумно кружил над головой, его движения разнообразны: то он просто болтался, то делился на два и переливал свет от одной к другой, то пускал фейерверки рассыпчатых частиц света. Омники могут принимать любую форму, но их стандартная — двусторонний конус. Они жили сами по себе, однако, привязывались к одному хозяину навсегда; они могут загораться как по приказу, так и без него, когда хозяину это необходимо.

Прострация Лигеторума закончилась, когда в поле бокового зрения попало золотистое мигание под стеной. Пульсирующий пучок света то разгорался, то потухал, Лигет не сразу обратил внимание, посчитав его омником. Он прищурился разглядеть объект: низко от пола, едва не соприкасаясь с ним, болталась тускло-золотая сфера с равномерной аурой по кругу. Она была крупнее омника, но не излучала такого потока света.

Лигеторум поприветствовал её:

— Привет! Откуда ты здесь? — Вторжением это назвать нельзя, Лигет догадывался что это. Его заинтересовал способ проникновения внутрь дома. Никто может сломать скалу или вскрыть энергетическое поле в дверном проеме. Как только Лигет обратился к сфере, она загорелась ярче, он сделал это снова. — Кто ты? — Однако, в этот раз сфера не разгорелась, а поднялась вверх.

Хмыкнув про себя, Лигет подошел ближе, чтобы рассмотреть. Она так же болталась в воздухе и пульсировала. Под золотой аурой скрывался шар с жидкостным содержимым, покрытый твердой оболочкой. Догадки Лигеторума подтвердились — это был сверток с магической или физической энергией, запечатанный для транспортировки. Чтобы перенести гормон Хаерии, его помещают в контейнер с физиологическим раствором и надежно закрывают.

— Насколько я знаю, свитки не левитируют и не светятся, — вслух произнес Лигеторум. Он чувствовал, как тепло от неё греет ему лицо. Сфера медленно приблизилась, Лигет настороженно сделал шаг назад, затем снова, и снова, она приближалась к нему. Юношу сильно озадачило такое поведение гостя. Он метнулся в комнату и сфера туда же. «Это может быть ловушка» — подумал Лигет. Он сам был под действием физической Хаерии, но процесс проникновения, усвоения организмом гормона был слишком сложен для него. Однако, он точно знал, что вреда от запечатанной Хаерии нет.

— Чья ты? Лети прочь! — повторял он растерянным голосом, не зная, что ему делать и куда деваться. Лигет решил выбежать наружу и успеть запереть энергополе, оставив сферу внутри.

Ловким движением он проскользнул к входу, отключил поле и кубарем выкатился на улицу, закрывая его в процессе. Не осознавая, Лигеторум запыхался так, что сейчас сердце вылезет через рот вместе с легкими. Энергетическое поле в дверном проеме смотрела на него, а он на нее. Нутром чувствовал, что это препятствие не остановит нежданного гостя. Сфера уже смогла проникнуть в запертое помещёние, сможет и выбраться.

Так и случилось — она просто просочилась сквозь и стремительно полетела в сторону юноши. Лигеторуму ничего не оставалось делать, кроме бегства. Но, далеко ли убежит? Очевидно, что ее цель — Лигет, у которого нет выбора. Он закрыл глаза и пустил случай на самотек. Сфера раскрыла изящные крылья, испускавшие золотистые языки пламени. Ни один омник не мог сравниться с ней по зрелищности. Чудовищно жгучая боль пронзила грудную клетку насквозь, в спину и горло. Солнечное сплетение обожгло, и весь яд растекся по жилам. Лигеторум упал на землю в позе эмбриона, руками обхватив грудь. Закричать он не мог из-за парализованной шеи, только мычание и стоны.

Через некоторое время боль начала стихать: отпустило жжение в сосудах, затем спину, шею, в конце ушла боль с груди. Возникли судороги. Лигет лежал скрюченным и трясся, будто сильно замерз. Кожа покрылась мурашками, наступил озноб, и тело его дрожало теперь от холода. Лигеторум мучился как никогда. Симптомы постепенно отпускали, но чувство — если зашевелишься, и боль вернется, осталось. Теперь он был связан психологически, страх боли терзал не меньше её самой. Организм юноши адаптировался, признаки ожога сошли и Лигет смог расслабиться.

Убедившись, что все закончилось, он поднялся. Удалось ему это с первого раза, и он немного повеселел. Создавалось впечатление, что отдыхал весь Цикл, Лигет чувствовал себя бодрее и свежее. Он осмотрел себя: все ли на месте, цел ли он. Следов ожога на груди не было совсем.

Внезапно за спиной раздался приближающийся глухой звук, что Лигет дернулся. Прибыл его друг Изивек. Этот молодой парень с белоснежными короткими волосами и симпатичным лицом тоже обучался в школе Думкато.

Лигеторум не сразу узнал его.

— Здравствуй, Лигет! — поздоровался Изивек и нахмурился, застав своего наставника во взъерошенном виде. — Все уже собрались, а тебя нет. Мы начали волноваться.

— Как? — произнес Лигет, умывая лицо ладонью. — Цикл же только начался.

— Дело движется к Зениту Цикла. Мы разогрелись пока, в ожидании.

Лигеторум ненадолго подумал, что это его рук дело, а может и всей группы. Но, зная благородство Изивека, отбросил эту мысль.

— Что, что это было? — спросил он.

— Не знаю, я только что прибыл. Было — что?

Лигеторум не увидел в глазах лжи и исключил все подозрения.

— Ты выглядишь возбужденным, Лигет, — Изивек спросил его, заглядывая под глаза. — Меня привез Стат. Издали, я увидел тебя и… Ты левитируешь над землей. Мне, наверное, померещилось. Что с тобой?

— Все нормально. — Лигет протер глаза. — Спасибо, что волнуешься, все нормально. Остальные наверху?

— Да, мы готовы.

— Здорово! Пойдем, время идет. — Лигеторум взглянул в сторону дома и запер барьером. Они зашли за угол к ступеням, чтобы добраться по крутой лестнице на площадку. Впереди ещё целый Цикл занятий.

Премиум

Последние сорок тысяч Циклов у клана Уэст на первом плане стояла добыча Камрита — ценного мягкого металла. Месторождений его насчитывалось всего дюжина. Поисковые отряды широко исследовали грунт, внедряясь до самого Дна Блоков. По слухам, крупное месторождение недавно обнаружила частная добывающая организация. С легальностью у них все в порядке, добытое сырье они меняли на манну всем желающим.

Премиума отправили от лица Уэст на отдаленный Блок №939 с целью сформировать заказ и разузнать что к чему. Руководство клана устроило его на дипломатическую службу. Урегулирование конфликтов, налаживание связей, проверки и тому подобное — работа не для Архимага Стихии, но куда интереснее безделья. Четыре Цикла назад он прибыл с отчётом.

— Небольшая организация. Двадцать восемь человек, два цеха, а варцер активно принимает участие в добыче, — доложил Премиум аудитории, где собрались министры, геологи, ученые, лаборанты, коллеги-дипломаты, саромы и варцеры. — Объем Камрита достигает отметки свыше двухсот такриллов. Этого хватит, чтобы выстроить целый сектор Уэст Блока в полный размер без пустот. — Из аудитории кто-то ахнул, Премиум поднял взгляд в ту сторону. — Первым потребителями их сырья — это одиночные Маги и Физики, иногда небольшие кланы.

— Откуда у одиночек столько манны на покупку металла? Кланы то могут себе позволить, но одиночки… — задал вопрос варцер Хиротито с Блока №82.

— Это объясняется низкой комиссией, — ответил Премиум. — Они меняют один крилл металла на пять винсов манны.

Аудитория зашевелилась. Так дешево Камрит ещё никогда не стоил. Одно дело цена ниже на четверть винса, что уже кусается, но, чтобы пять!

— Все законно? — спросил слушатель из числа саромов.

— Абсолютно. Придраться не к чему. — Премиум сделал паузу. — Я предлагаю воспользоваться случаем. Уэст сможет одеть часть армии, пока идут поиски других месторождений.

Четыре министра, что сидели напротив в первых рядах посовещались и дали согласие. Саром по имени Кикш, представляющий закон поднялся с места.

— Не верю, что они чисты! — сказал он громким визгливым тоном. — Все организации, включая частные, должны находиться в реестре господствующего клана. Я просматриваю базу и не вижу в списке Блока №939 ни одной добывающей. Уверен и этому есть объяснение.

Черные волосы на голове у Премиума переливались багровым оттенком. При всей своей эмоциональности, присвоенной стихийному Магу, он держался спокойно и уверенно.

— Разумеется, — ответил Прем. — Организация зарегистрирована не как добывающая, а как производственная. Их основная деятельность связана со сплавами металлов. Блок принадлежит варцеру, доставшийся по наследству. Он имеет право на все ресурсы, дарованные Блоком.

Саром Кикш молча опустился на сидение.

— Если есть ещё вопросы… — Премиум обвел взглядом посетителей, никто не отреагировал.

Министры, как правило — Маги, поспешили в свой корпус для обдумывания стратегии, но ясное дело они пошлют Архимага договариваться с варцером.

— Скажите мне, Премиум, — обратился министр после доклада. — По вашему мнению, зачем варцеру отдавать Камрит по бесценке?

— Это же очевидно. Чтобы как можно скорее пополнить запас манны, — ответил Архимаг. — Сомневаюсь, что их намерения куда глубже. Их варцер не мудрый человек, будь он Магом…

— А может он хочет, чтобы Уэст первыми вышли на сделку? — предположил министр.

— Зачем? Ему достаточно прислать уведомление через Токен и клан сделает все сам.

— Но как же: Уэст пришлет своего управляющего, и вся добыча достанется клану, а не им. А тратить манну на выкуп металла у варцера Уэст не будет, понимаешь?

— Вы собираетесь отправить меня с этой миссией?

Министр слегка удивился такому выводу, хотя к нему он и вёл.

— Другие министры решат заменить их варцера на управляющего, а того заставят исполнять только свои обязанности. Управление добычей перейдет в руки Уэст полностью. Жаждущие дешевого Камрита будут недовольны, мы и так с силой захватим его, так и заберем всё себе. Репутация клана, Премиум — важная вещь, особенно после такого прошлого, мы максимально бережем её. Твоя задача — уладить всё мягко, равнозначно удовлетворить все стороны. Справишься, Прем?

Архимага называли так члены его отряда, когда тот ещё функционировал, ему не понравилось, как министр сказал это.

— Запросто, министр Годиум.

— Я верил в тебя всегда, — отозвался тот и наклонился к Архимагу и прошептал: — Я считаю, что Стихия Огня достойнее.

— Достойнее чего? — нахмурился Премиум, но министр с улыбкой ушел.

Премиум тоже собрался по делам, но один из слушателей отвлек его.

— Прошу прощения, — произнес гнусавый голос. — Для меня честь познакомиться с Вами, Архимаг Премиум.

— Кому? — серьезно спросил Прем. Он не видел этого лица на докладе.

— Извините, варцер Коннт с Блока№617, — представился слушатель.

Премиум кивнул в знак приветствия, хоть ему и надоело знакомиться с личностями, которых он не знал и никогда не увидит.

— У нас тоже добывающая промышленность. Частная, но поставили меня туда Уэст.

— Вы тоже нашли Камрит у себя? Надо было объявить об этом на докладе.

Коннт отмахнулся руками.

— Нет-нет, мы в поиске. Надеемся, что наткнемся. У нас крупные запасы другого рода.

— Что ж, — опустил голову Премиум. — Как попадете на металл, мы увидимся снова. — Он не собирался долго задерживаться и пытался быстрее закончить разговор.

— Вы сражались на Блоке моих родичей.

Премиум застыл в пол оборота. Все же лицо показалось ему знакомым, лишь некоторые черты.

— Двести второй, — произнес он.

Варцер кивнул.

— Вы спасли им жизнь. Эвакуировали весь их дом до того, как Блок исчез.

Неприятно вспоминать события прошедшей битвы, особенно когда люди гибли вокруг.

— Да, я помню, — с трудом вырвалось у Архимага. — В тот Цикл я потерял четверых своих. Жестокая битва.

— Меня ещё не было в живых. Родичи только планировали оплодотворение. Они много рассказывали мне о той битве.

— Твои родичи не сражались с тварями из Бездны, — Премиум резко перебил варцера. — Мы, в пятнадцать человек выступили против многотысячного полчища, которое шло и шло из густого тумана. Ничего не видно — кругом тьма. Мы задыхались от нехватки воздуха, их было так много, что нельзя поднять руки. Чтобы сделать хоть что-то, нам приходилось вставать в круг, пуская меня в центр и огнем расчищать периметр. Таким образом, мы медленно продвигались к жилищам. Магам пришлось изрядно поработать, чтобы отогнать мерзость на расстояние, тем временем спасти выживших. Твои родители — из немногих, кто уцелел. Я помню их лица и никогда не забуду. Как только мы спасли их, Блок окончательно пал.

Премиум прокручивал ту ужасную бойню, самую кровожадную из всех стычек с Бездной. Погибло почти все население Блока, включая защитников от Уэст и добровольцев. Именно после этой битвы Премиум не вступал в сражения, а вскоре и вовсе распустил отряд.

— Без Вас меня бы не было на свете, — горько произнес варцер Коннт.

— Я рад, что наши деяния не остались бесследными. — На мгновение Прем расчувствовался, но сдержался.

— Человек из тумана, — вдруг сказал Коннт. — Вы его видели?

— Что? — сильно удивился Премиум. — Откуда ты знаешь?

— Отец видел его. Говорил, что перед концом он пришел сражаться на стороне врага, а существа его не трогали.

— Никто не мог его видеть, — отрицал Прем. — Я убил его и это был слабейший противник. Такое не могло выйти из Бездны.

— Так говорят те, кому Вы рассказали. А что сами думаете?

Архимаг погрузился в память о том моменте: как впервые увидел его, когда подлетел к нему и сжег дотла одним взмахом руки, почти не затратив манны. Весь отряд был далеко и не видел этого, свидетелей не оказалось.

Нечисть была совершенно различных форм и увечий: от маленьких размеров до больших; от треногих до многоногих; от безголовых до рассадника мозгов. Однако впервые за всю историю нападений из Бездны оттуда вышел человек — гуманоид, схожий всеми чертами с людьми. Рассказав об этом остальным, Премиума посчитали контуженным, и что это был всего лишь последователь.

— Эршиваль и Зарина — твои родители, — тихо произнес Архимаг.

— Да, — ответил Коннт, не обращая внимания, что Премиум умолчал. — Я искренне благодарен Вам, Премиум, за всё, что вы делали раньше и делаете сейчас.

— Все в прошлом, — отмахнулся Прем. — Сейчас я занимаюсь ерундой. Вот, держи. — Он протянул варцеру резиновый напульсник с цифровой вкладкой. — Это смастерил мой технолог когда-то, мне он бесполезен. Вдруг понадоблюсь, а браслет передаст сообщение. Честно сказать я так и не разобрался в его функциях.

— Спасибо, — поблагодарил Коннт, одевая его на руку. — Спасибо, Премиум. Он молча кивнул и покинул аудиторию, а после и корпус.

Как и сказал министр Годиум, их совет отдал приказ заменить руководящий состав всей добычи на Блоке№939. Однако, он лично попросил отложить его вступление в силу на один Цикл, чтобы Премиум получил возможность мирно решить проблему. До прихода клана на Блок, он успел выполнить миссию. О своем успехе Прем вновь докладывал руководству Уэст, где на этот раз были все первые лица клана, за исключением, разве что Медиума.

По прибытию на Блок Премиум с трудом отыскал хорошо замаскированное место добычи, хоть и был здесь недавно. Варцер, он же и управляющий выслушал требования Уэст, на что ответил резким отказом, а в качестве предлога выставил «дешевых» заказчиков. Пока есть спрос и хранилище варцера растет, он продолжит добывать Камрит и менять его на манну. Архимаг надавил на него, пригрозив снятием с должности не только управляющего, но и варцера Блока.

— Я вытащу из земли столько металла, сколько успею. Не нужно мне условия ставить, это мой Блок собственный! — отвечал он.

— Ты бывал на Уэст-Блоке? — спросил Архимаг. Его взбесила его неприступность, но он держал себя в руках.

— Однажды, и не вернусь туда, — дерзко ответил варцер.

— Видел гигантский Шпиль?

Варцер поелозил с места на место.

— Они умудрились сделать себе неограниченный запас манны, — спокойно говорил Премиум, в глубине души презирая клан Уэст, и все, что с ним связано. — Им нужен металл, а тебе манна. Клан предоставит щедрую компенсацию за него, а ты сохранишь должность. В противном случае они придут сюда с силой. — Варцер не стал спорить и передал через Архимага официальное согласие.

— Сколько манны ты пообещал им, Прем? — выразил интерес министр Креоторум.

— Запасов у Блока около двухсот пятидесяти такриллов, и на шесть из них уже висят заказы. Каждый менял один крилл на пять винсов манны. По подсчетам это полтора миллиона винсов с учетом выкупа. — Архимаг сдержался в ответ на дерзкое обращение.

Аудитория сильно зашумела. Слишком уж щедрое предложение повергло слушателей в шок.

— Ты осознаешь, что это за цифра? — Вскочил тот же министр, но на этот раз Премиум отреагировал:

— Архимаг Премиум, министр. Соблюдайте этикет, — твердо ответил дипломат. — И в резервах клана это ничтожная цифра.

— Ничего подобного! Запасы Шпиля не бесконечны, как ты не смеешь распоряжаться имуществом клана! — лицо Креоторума налилось кровью. Соседние министры усадили его на место.

Радужка Премиума стала нагреваться, появились первые искры в глазах. Ярость нарастала внутри него, но его воли пока хватало себя сдержать.

— Лучшие ученые, лучшие умы Земира научились вырабатывать манну чуть ли не из воздуха. По моему мнению, у клана Уэст предостаточно её объемов, чтобы выделить горсть для большого дела.

— Я согласен с Премиумом, — заявил министр Годиум.

— Поддерживаю, — ответил второй, а третий просто кивнул.

— Как вы можете быть согласны?! Давайте всё раздадим, каждому! По миллиону винсов, давайте! Каждому бойцу и Физику! — Креоторум выставил указательный палец в сторону Архимага. — Вы не понимаете, министры, он лжет и собирается присвоить манну себе!

Премиум отнесся к этому обвинению строго, оно задело его до глубины души. Никто и никогда не смел так открыто лукавить в его сторону. Прем пресекал любое унижение достоинства, даже если это происходило не с ним, а поблизости. Огонь сильно обострял его чувства, а определенные черты характера сделали из него истинного лидера и борца за любую справедливость. Многие Циклы Хранитель Ботом учил его сдержанности, контролю эмоций, рассудку и спокойствию. Конечно уроки дали свои плоды и Архимаг ныне уже не тот дерганный, легко заводимый и ранимый мальчик со Стихией в руках.

Премиум проявил сдержанность.

— Решать вам, министры, что для Уэст важнее. У меня всё, — заявил он и ушел с трибуны в коридор.

Стали выходить и остальные, упустившие возможность задать вопрос Архимагу. Прем старался скрыть накалившиеся глаза. Руководство выходило последним, чего он и ждал. Дерзившего министра Прем схватил за ворот, протащил одной рукой через коридор и прижал к стене.

— Считаешь, мы равны с тобой?! — разъяренный Архимаг направил сверкающий из-под пальцев огнем кулак. — Никто не смеет оскорблять Мага Стихии! Я не подчиняюсь тебе, запомни это! Запомни!

Никто не смел приблизиться к ним. Министры, слушатели, Маги и Физики столпились в стороне, делая медленные шаги прочь, чтобы не попасться под горячую, в прямом смысле слова, руку.

Министр Креоторум молниеносно сделал выводы, касательно своей клеветы. Да и дерзить не следовало. Сейчас на лице останется глубокий ожог от раскаленного кулака и это навсегда заставит министра молчать.

— А-а-архимага, — вымолвил от испуга тот, — Архимага Стихии.

Премиум намахнулся размозжить голову министра, как до плеча коснулась чья-то рука. Радужки мгновенно остыли, вся ярость куда-то ушла, погас и кулак. Архимаг пришел в себя, будто после долгого сна. Креоторум воспользовался случаем и вырвался из плена, присоединившись шокированным коллегам. Он отряхнулся, сделав вид, что ничего не произошло. Уходя, он что-то съязвил и получил холодный подзатыльник.

— Тузлар, — сказал Прем очухавшись. — Ты здесь?

— Прибыл послушать доклад о твоих успехах. Мне понравилось, ты достойно держался. — Ледяное дыхание Архимага сильнее заметно в теплом помещёнии, в частности, где только что накалилась обстановка.

Премиум недолюбливал своего коллегу по Стихии, лишь только по тому, что Тузлар — полная противоположность его самого. Он — олицетворение спокойствия, умеренности, умиротворения и гармонии. Архимаг Водной Стихии никогда не допустит проявление яркой эмоции. Его организм вырабатывает избыток молекул воды, а под влиянием Хаерии происходит их гиперстимуляция. Напора воды хватит, чтобы превратить холмы в равнины. Тузлар регулярно посещает Блоки, пополняя запасы воды на производствах, сотрудничает с Уэст, центрами разработки и лабораториями. Без Стихии Воды не будут работать большинство цепочек регенерации ресурсов, остановятся заводы и цеха, люди не смогут создавать манну. И если Земир и сможет обойтись без Премиума, то без Тузлара нет.

— Потешаешься надо мной? — Прем отряхнул охладившееся плечо, пар которого портил видимость.

— Нисколько.

— Тогда что ты делаешь, следишь?

Собравшиеся очевидны инцидента стали расходиться. Министр Годиум задержался на мгновение, подметив редкое событие — оба Стихийных Мага вместе, здесь — в одном помещёнии, затем удалился.

— Разумеется, — ответил Тузлар. — Кто-то ведь должен.

— Мне не нужен настоятель. Следи лучше за собой, ледник, — огрызнулся Премиум.

— Как только ты не обзывал меня, и каждый раз новым словом. Начинаю полагать, что это комплимент.

Ни одна пылкая фраза в сторону Тузлара не могла нарушить равновесия Архимага. Премиум ничего не ответил. Они двинулись к выходу.

— Куда планируешь отправиться?

— Не твое дело! — не оборачиваясь ответил Прем. Но Тузлар знал его лучше всех прочих. Знал о его прошлом; о победах и поражениях; знал каждое событие его жизни, каждую деталь, каждую мысль, которую тот пытался поглотить в себе самом.

— Ты не найдешь того, что ищешь. Прежние времена ушли.

— Замолчи!

Странная особенность, что в присутствии Тузлара, который испускает то ли холодную, то ли «сырую» ауру, рядом с ним Прем не может выйти из себя.

— Нет больше в Земире ни славы, ни доблести, — сказал Тузлар, замедляя шаг, которому последовал и Прем. — Сейчас люди сосредоточены на другом, и им не нужны герои.

— Мы никогда не будем спать спокойно, зная, что угроза существует.

— Все спят, кроме тебя, Прем. Бездны больше нет. С каждым Циклом теряется память о ней и меньше остается тех, кто помнит.

— Я никогда не забуду. Как людей расчленяли одним ударом, отрывали им конечности. Я никогда не забуду, как Твари из Бездны плавили кости, высасывали кровь из глазных отверстий, вместе с мозгом. Как с людей снимали кожу и топтали её по земле. — Прем подошел вплотную к нему. — Объясни мне, Тузлар, как такое можно забыть?

Архимаг не нашел что ответить, ведь он сам видел всё описанное и был там. Тузлару тоже удалось сражаться с полчищем паразитов.

— Так вот зачем ты помогаешь Уэст. Ты готовишь их к войне. — Чутье водной стихии никогда не подводит Мага. Если он прав, то Прем искренне верит в то, что силы зла лишь затаились на время, чтобы ударить по нам, вероятно, с новой силой. И в его обязанностях как поддержать коллегу, так и защитить. Даже от него самого.

— Я в силах уберечь Земир и без помощи Уэст, — радужки Према попытались загореться.

— Но Уэст не в силах, и ты об этом знаешь, — заметил Тузлар. — А тебе нужен крепкий союзник, чтобы пока ты воюешь на фронте, не пал тыл. Ты ничего не делаешь просто так.

— Да, — согласился Прем, признавая свою никчемность сопротивляться правдивым доводам Тузлара. — Когда существа снова ударят, мы все будем готовы дать им отпор. — Премиум почувствовал, как настроение Тузлара переменилось.

— Прежним силам врага, — мрачно сказал Архимаг.

— В каком смысле? Они нападали на нас издавна.

— До твоего последнего сражения с ними.

Премиум очутился на том поле боя. Тогда, когда из Тумана вышел гуманоид. Он вспомнил его: без полового признака, с серой от головы до пят кожей, без волос, ногтей и одежды. Не понятно, чем он владел, но убивал своих противников он голыми руками. Премиум убил его с одного напалма и никто, кроме него этого не видел.

— Ты ведь не для доклада прибыл сюда, — заключил Прем.

— Поступила информация от моего внутреннего источника, что Великое Семя зафиксировало наивысшее колыхание.

— Что это значит?

— Что активирована Хаерия на порядок выше наших с тобой.

Премиум задумался, но поверил коллеге, Маг воды никогда не лжет.

— Что за Хаерия?

— Это все, что мне известно. Я должен был сообщить тебе об этом.

— Плохо. — Премиум неожиданно дернул с места и улетел, оставив после себя горячий след. — Наверняка Ботом знает больше.

По мнению Тузлара, Премиум странно отнесся к этой новости. У него же другие мысли на этот счет.

Цикл 2

Лигеторум

Спал Лигеторум много и подолгу. Конечно, шло это не на пользу, он знал, но продолжал активно поиски. Теперь к его первоначальной цели прибавились ещё вопросы. Быть может, не занимайся с учениками и не беря обязательства он полностью погрузился бы в сон, терять ему было бы все равно нечего. Изивек, считавшийся его другом, выслушав историю, убедил, что сфера, мерцание и боль — результат его злоупотребления погружений. Все попытки найти правду уже сказываются на психике.

— Ты прав, — ответил Лигеторум. — Я понимаю все, но…

Изивек всегда поддерживал своего наставника и друга, подсказывал и помогал на тренировках, в то же время он был достаточно серьезным и ответственным. Лигеторум не редко делился с ним мыслями, проблемами и Век никогда не усмехался. В данной ситуации пусть он и убедил Лигета, но в душе понимал, что это не выдумки.

— Ваше преимущество в скорости! — громко донес Лигеторум, когда в очередной раз ученики прибыли на занятие, они уже разогрелись и выполняли его указания. Он заставлял их бежать, драться, двигаться изо всех сил, что у них есть. — Быстрее, Бид, быстрее! Чаще перебирай руки! — Лигет успел шлепнуть ему по кистям. — Запомните: техника Думкато отличается от других именно скоростью. Способность уклоняться от атак разовьется лишь тогда, когда ваша реакция превысит допустимую вашего тела! Ваше внимание будет улавливать каждое движение, каждый взмах противника — это сделает вас непобедимыми в бою.

Простая мотивация положительно сказывалась на усердии студентов. Стремление быть первым, быть сильнее других, одним словом — доминировать, где-то внутри ещё осталось посреди угасших инстинктов. Тренировки происходили всегда на открытом воздухе друг с другом, с тенью, полями, инвентарем собственного производства. Лигеторум отдавал предпочтение дуэлям: один наносил удары, другой уворачивался. Иногда приходилось самому вставать к партнеру.

Расшагивая вокруг спаррингующихся пар, Лигет внимательно наблюдал за каждым, поправляя недочеты.

— Изивек, подойди! — позвал его наставник, запыхавшийся боец подбежал к нему.

— Не правильно? Над чем поработать? Что не так? — проваливаясь в дыхании, произнес Век. Несмотря на его подготовку, превосходящую остальных учеников Лигета, он полностью вкладывался в каждое занятие.

— Наладь дыхание, — сделав жест рукой, сказал Лигеторум. — Все хорошо, я не для этого тебя позвал. Мне нужно, чтобы ты был жестче. Дуэли — это прекрасная практика, но они должны развиваться куда интенсивнее, чем сейчас. Ты — капитан, заставь их немного пострадать. До моего Думкато они ещё не скоро дорастут, а вот к тебе они тянутся. — Изивек невольно осчастливился. Лигет иногда подбадривал его подобным образом. Такой ученик, как Век подпитывается похвалой и доверием, что дает рвения стараться больше.

— С радостью! — почти прокричал боец.

— Тише, а то все услышат нас. А теперь покажи, чему ты научился за все это время. — Лигет приземлился на валун, с которого обычно он вел занятие. Век сделает все как надо, не выдавая наставника, плавно выполняя поручение, и Лигет может быть спокоен.

Изивек увеличил силу ударов и почти не поддавался. Его первый напарник отлетел с хрустом в челюсть, затем другой. Удары приходили точные и крепкие. Почувствовав уверенность в своих силах, Изивек стал и уворачиваться от атак, что раньше получалось хуже. «Так вот, что им было нужно», — заметил Лигет. «Уверенность и доверие». Ведь если отпустить их, дать им свободу, они научатся гораздо быстрее. В критической ситуации человек переходит на новый уровень, все неудачи в учебе забываются, и он может то, чего не мог ранее.

Один из студентов, Диодер, заметил изменения в боевом стиле Века и высказал недовольство:

— Сбавь обороты, Век, ты перебарщиваешь.

Капитан не стал отвечать и продолжил доминировать. Ученики выстроились в круг, а находившийся в центре Изивек раскидывал их по очереди.

— Если вам тяжело, пожалуйтесь тренеру, — стиснув зубы, ответил Век. Никто не отреагировал и, конечно, не побежал жаловаться. Молча они выходили по одному за атакой и возвращались искалеченными, некоторые даже приползали. — Следующий! Ещё! Давайте! — повторял капитан, пальцами призывая партнеров в круг.

Сильный удар в ключицу лишил Бида какой-либо возможности драться, и он покинул площадку. Затем ее покинул Дипваль, один из берсерков клана Валь, где рождались преимущественно крепкие, могучие, высокорослые мужчины и женщины. Берсерк получил в подбородок апперкот, а следом удар ногой в живот, скрюченным его отнесли в сторону.

Наблюдая за происходящим, Лигет не вмешивался, пусть адаптируются. Такие срезы отныне будут регулярно, периодизацией. Пока ученики пытались справиться с Веком, Лигету навеяли мысли об их будущем. Что их ждет? Что с ними станет и куда занесет их жизнь, когда тренировки закончатся? А они, рано или поздно, закончатся. Нет в Земире бесконечности, а куда хуже — нет и конечной точки.

— Они верят в меня и доверяют, я не могу их подвести, — говорил Лигет Изивеку. — На мне ответственность за их будущее. Но какое будущее смогу обеспечить им я?

— Неправильный ход мыслей, Лигет, — отвечал Век, опираясь на опыт тяжелого прошлого, которое закалило его. — Ты, прежде всего — учитель, и твоя задача научить их тому, что знаешь и умеешь. Твоя роль в их жизни будет сыграна и очень большая. Они смогут выжить с их способностями, может и успеха добью