ЧАСТЬ I. «ЛАБИРИНТ ПЬЕСЫ И ВНУТРЕННЕЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ»
Здесь — попытки уйти от линейного сюжета, увидеть внутреннюю логику персонажей по-новому, понять Макбета не как героя, а как механизм сознания, а Банко — как проявление бессознательного.
Это записи о сомнениях, поисках, тонких открытиях, о размышлениях в костюмерной и о том, как постепенно рождается другой язык постановки.
Ключи части:
1. Желание преодолеть линейное повествование текста.
2. Отказ от иллюзии структуры.
3. Размышления в костюмерной.
4. Первая встреча с Дунканом и Банко.
5. Банко как структура бессознательного.
6. Понимание Макбета как не героя, а механизма архетипов.
7. Создание внутренней трагедии и архетипического ритма.
6 мая 2025. Мастерская системы Аутоника / Акимов Роман Евгеньевич
Чувствую внутреннюю неустроенность.
Очевидно, что пьеса Макбет, спустя больше семи лет нашего общения, не желает доверительно и просто структурироваться во что-то иное, чем линейное повествование. Иногда мы можем днями напролёт утопать в символах, перекликающихся с нашим временем. Заканчивается всё тем, что я прошу гораздо большего — мне интересно нечто более глубокое, чем символы бессознательного и даже архетипы.
Я вижу правильным — совершенно и абсолютно — переиначить эту линейную сюжетную ловушку, шокировать саму суть пьесы и начать уже равнозначный диалог.
Общение с пьесой напоминает психоаналитическую терапию с очень непростым пациентом, он — водит кругами и ловко обманывает, усыпляет бдительность. Макиавеллизм чистой воды. Времени совсем немного.
8 мая 2025. Мастерская системы Аутоника / Акимов Роман Евгеньевич
Есть что-то совершенно невероятное в том, когда есть небольшая костюмерка — и в ней абсолютный порядок. Я понял, что могу сидеть и просто ей любоваться: как она уместно вписалась в, вроде бы, противящееся ей небольшое пространство. Она его точно, несомненно, украшает.
Отдельно мне тепло и спокойно от того, что у всего есть своё место: подобно грозовым тучам в чёрных коробках располагается различный рыцарский реквизит — это и ржавые стальные наколенники, защиты для рук, обветшалые тяжёлые рукавицы — словно это всё должно осыпаться с чужого нам неба и быть погребённым в каком-нибудь холодном и сыром ущелье.
Мне нравится, как блестит металл на верхней одежде Макбета — он мне напоминает светящийся ночной, умирающий месяц. Ангельские накидки алого света. Три меча в ножнах с лезвиями вниз — как три распятия, и всё это слегка возвышается над большим количеством (общностью) кожаной обуви — ботинок, туфель и башмаков, которые, как и мы, стремятся быть чем-то большим, чем просто башмаками и ботинками.
А под всем этим — крепкий пол уже театра, куда ступают наши ноги: участников мастерской, фантомов Шекспира, педагогов, зрителя.
Перечитывал в ночи первые сцены первого акта Макбета (Эманация тьмы) — дело сдвигается. Пляска образов переходит в художественные символы. Я наконец-то смог прочувствовать то, что происходит с Дунканом, когда он — из, впрочем, оправданного собственной безопасностью любопытства — становится заложником стремительного возвышения Макбета. Макбет — как кровавое, набирающее динамику цунами, которое пусть и вдали, но приближается к его берегам.
9 мая 2025. Мастерская системы Аутоника / Акимов Роман Евгеньевич
Пока мастерская занималась вокалом и хоровым искусством, я целый день посвятил У. Шекспиру и его Макбету.
Сейчас я вижу, что всё его проявление должно выражать зацикленность и обречённость. Именно поэтому создание этого мира будет начинаться с самого конца (с смерти тирана) и им заканчиваться. Все эти повторяющиеся ситуации должны как бы застыть безвыходно
