«Ландшафты как память, нарратив и конструкт» — наверняка паршивый курс, возможно на него почти никто не подавал, он наверняка строится на каких-нибудь любимых Никласом французских философах, уже само слово «конструкт» меня слегка провоцирует. Мне ненавистно, что все вечно считается конструктом, и для меня в целом мире нет ничего более истинного, чем ландшафты, однако я улыбаюсь при мысли: на этот раз я не побоюсь открыть рот, когда они станут говорить что-нибудь, с чем я несогласна, и, появись у меня возражения, я буду их высказывать. Ведь ландшафты и литературу я все-таки люблю больше всего.
Почти каждый вечер я гуляю. После многочасового лежания на кровати с книгой, когда в городе темнеет и все внезапно начинает казаться тесным — моя жизнь, квартира, мозг, — какая-то тяга, беспокойство в душе гонит меня на улицу
Я так быстро обучаюсь правилам поведения любовницы, что начинаю подозревать в себе особый талант. Возможно, так и есть, возможно, быть любовницей — мое предназначение. Я обдумываю, не написать ли книгу-руководство для любовниц с практическими инструкциями. Каких-либо эмоциональных инструкций я пока предложить не могу, эту главу придется написать позднее.
Я сосредотачиваю взгляд на лампе под потолком. Она выглядит как большая шишка, лампа дизайнерская. Наверняка дорогая, как и все вокруг. Дешевая здесь только я.
У меня зреет злость по поводу того, что никто меня не спасет, что у меня нет никого, кроме самой себя, и никогда не было. От такого человек становится сильным, если не сходит с ума. Или ожесточается. Возможно, я уже ожесточилась.
