Кто бы мог подумать пять лет назад, что мы переживем Адольфа Гитлера?
Видишь ли, по общему признанию, даже по отношению к последним несчастливым годам, быть живым лучше, чем мертвым. Кроме того, если бы я через это не прошел, я бы никогда не узнал, каково это.
– Нельзя делать вид, что ты не ты, а кто-то другой, – сказал он. – Твоя связь с местом рождения – часть тебя.
Война может длиться вечно. Нужно от чего-то получать удовольствие.
Они тянули с возвращением домой до последней минуты, потому что, если уж ты вернулся, ничего особенного больше не произойдет.
В один из июньских дней, вскоре после дня рождения Анны, по радио объявили: Германия напала на Россию. Это известие всех ошеломило.
– Я думала, они союзники! – воскликнула Анна.
Папа приподнял бровь.
– Русские тоже так думали, – сказал он.
Даже если мы вдруг умрем, другие люди по-прежнему будут завтракать и поедут куда-нибудь на автобусе. На деревьях будут петь птицы, дети отправятся в школу. Туман окутает сад… Так все устроено.
Слава богу, бабушка не дожила до наших дней и не увидела, чем это все закончилось.
Война оказалась за пределами ее мыслей. Анна не могла повлиять на происходящее и поэтому не читала газет и не слушала новости.
Папа, подумала Анна, никогда не мог забить гвоздь, чтобы тот не согнулся, не умел сварить себе яйцо. Он ничего не умел, кроме того, чтобы складывать слова. Но это у него получалось прекрасно…
