Для ухода не нужны прощания. Если всё решено, можно лишь оттянуть, наполнить оставшееся время по своему усмотрению песнями, ритуалами, угрозами или ласками. А можно просто шагнуть за дверь. По-настоящему близкие всё поймут без лишних слов. Но всё равно будут звать — за недосказанными историями и ещё чем-то таким, что отпустит и позволит им идти дальше с лёгким сердцем.
Он помог ей подняться. Любовался робко и восторженно и понимал, что сейчас он пропадает навеки. Вернее, пропадает всё прежнее незнание мира и узость его прежних границ. Новый необъятный мир заполнял сердце, оказавшееся бездонным.
— А ты заметил, какие они расколотые, эти люди, а? Вроде это Лес наш разбило на части, ему и страдать, а нет, всё вместил в себя, и не убыло в нём ничего. А они? Любят и ревнуют. Любимого человека будто на цепь сажают, да на всю жизнь. Чужому добру завидуют, а своё стерегут так, что жить забывают. За каждым словом, даже за детской сказкой или песенкой — страх и тоска. Или дурь. У всех враги есть, от всего беды ждут. Эх…
Всё имеет начало, Песня моя. Но и конец тоже. Наша Река, родившись родником в чаще, впадает в Море, где навсегда теряет своё Имя. Лес покрыл голые склоны, но однажды, я даже представить себе не могу, не знаю зачем и почему, здесь снова будет пустыня, или Море захватит и поглотит наши с тобою тропинки. Родная моя, не прикипай душой к радостям этой жизни, чтобы потом они не отрывались с кровью.
Ты сама как Небо. До тебя я знал лишь половину, Песня моя. Теперь, лишь теперь я смогу постичь всё. И я проведу тебя по нему, по этому миру, от начала времён и по тем векам, когда начал тебя ждать. Вот это — мой подарок тебе на свадьбу. А торжествовать встречу и супружество, я так думаю, лучше всю жизнь, а не день-другой, как это заведено у людей.
Ощущение полёта находится в центре грудины. Оттуда же исходит уверенность, знание высоты и чувство равновесия в воздухе. Изумлённое постижение себя — вот что такое умение летать, освобождение от силы, удерживающей на земле, и радость, просто радость бытия.
