автордың кітабынан сөз тіркестері  У метро, у «Сокола»

Вячеслав Курицын

куском же он асфальта бежал.

Участники войны последние десять лет, как День Победы стал выходным, в начале мая надевали награды

слегка смущался, хотя не имел никаких на то оснований.

чтобы у детей прочнее закреплялась ассоциация между коммунизмом и сладостями

Выражение «почти более полусуток» – интересное, надо запомнить, подумал Покровский.

казала санитарка-москвичка. – А вчера как вспомнила!
– И я вспомнила, что ты мне рассказала, что у вас тут такое творится

Джейн знала тайну о ранении Покровского, а таких людей было совсем немного

– Собачек жалко, – сказала Настя Кох, глядя на аккуратные чучела симпатичных собачек-космонавтов, героев СССР.

– А людей не жалко? – возмутился Покровский. – В консервной банке забрасывают в пустоту.

– Люди-то по своей воле! – возразила Настя Кох.

– Не уверен…

Трудно понять, где заканчивается своя воля и начинается партии и народа. Радио наяривает, что покорять космические просторы – это чистое наслаждение, и космонавт тоже начинает так думать, вопреки своему опыту. Какие там просторы – тигра посреди саванны, или где там у него ареал обитания, оставить в клетке и объяснить ему, что он на просторах и должен рычать не с тоской, а с восторгом.

С тигром так не выйдет, он не может себя обмануть. А человек может.

– Я не раньше восемнадцати ноль-ноль. Как после Нового года дал зарок, так держу…

Втянул, однако, глубоко ноздрями воздух, словно коньячные флюиды из чашки Покровского подманивал. И ведь подействовало – порозовел, оттаял, заговорил свойским голосом… Сообщил, что прозывается Михаилом Никифоровичем, хотя при первой встрече лишь фамилию невнятно процедил. Удивительно, что даже через воздух может сработать ничтожная молекула алкоголя.

– «Каркасы» место называется, – сказал Кравцов. – Не знаю, что такое.

Покровский знал. В глубине Чапаевского парка уродливые металлические конструкции за деревянным забором. Это был разобранный и обратно не очень собранный гитлеровский ангар, который будто бы привез из поверженной Германии Василий Сталин, сын того Сталина. Не сам, понятно, а по его команде менее знатные люди как-то этот экстравагантный трофей сюда перли.

– Вот это да! – искренне удивился Кравцов. – Сколько всего в Москве интересного!

Да, интересно, сколько железнодорожных платформ, была ли на эту штуку инженерная документация, что не позволило нахлобучить на нее стены спортзала для авиаторов, как планировалось. Любопытно прочесть про это в «Науке и жизни» статью со схемами, но слишком, наверное, много секретной правды пришлось бы вставить в такую статью.