Письмо Адмиралу Y
Мой Адмирал, нас двадцать три.
Писать здесь темно,
Но на ощупь попробую строчки.
Мой Адмирал, мы перешли
Из измятых отсеков
В неровный мой почерк.
На первую палубу рвется вода,
В дифферентной трубе
Завывают голодные дыры…
Мы по трапу отсюда уйдем навсегда
И упремся в надежду
В последние силы.
Пар обжигает живот и виски,
Лодка вздыхает
Так нервно и часто.
Вода равнодушно нас гонит в тиски,
И мы еле дышим
Расплавленной массой.
Кислород… — кислый рот от СО,
Давление: ноль шесть килограмм
На метр квадратный,
И можно сказать нам еще повезло:
Я дышу и пишу
И оставлю наш адрес обратный.
Наш пункт назначения нынче такой:
Куча железа,
Треска и зубатка.
Мой Адмирал, и ваш адрес простой:
В небеса, до востребования,
И безвозвратно.
Я пишу в темноте, я пишу в пустоту,
Но мы все надеемся —
Нас прочитают.
Буквы жмутся друг к другу на влажном посту;
Немного б земли
И горячего чая.
Аварийно-спасательный люк онемел,
Нашим усилиям
Он не поддается,
Мы также можем подняться наверх,
Как дотянуться
Рукою до солнца.
За нас всех молится Зубайдуллин Ришат,
Высекая из ржави
Тире и точки.
Скоро мы превратимся или нас превратят
В сто восемнадцать
Больших многоточий.
Мы обнаружили недокомплект:
Не хватает ремней
На дыхательных аппаратах,
Мой Адмирал, твой лучший портрет
В пустоте карабинов
На стопор фаллах.
Мой Адмирал, извини, что на Ты,
Но я к Триединому
Так обращаюсь.
Конечно, ты больше, ведь в звании ты,
Но в боге с погонами
Я сомневаюсь.
Мой Адмирал, я вас понимаю,
Придется немного
Вам попотеть.
Ваших надежд мы не оправдали,
Может, вы оправдаете
Нашу смерть.
Впрочем, об этом пока что не стоит,
Мыслей моих вам
Не передать.
Меня, если честно, одно беспокоит:
Теща, жена,
Отец, брат и мать.
Простите мирские мои размышленья,
Они у нас схожи
Здесь, в глубине.
У вас заготовлен паек с утешеньем,
Вы всех наградите
Цветным монпансье!
Мой Адмирал, вам пошла б борода,
Алый колпак
И мешок за плечами.
Жаль не сезон, что ж, пожалуй, тогда
Расскажите нам сказки,
Чтоб мы не скучали.
Как поживают принцессы и принцы?
Как и за что
Пострадал Колобок?
Как там Незнайка? Луна ему снится?
А Пеппи сменила
Свой длинный чулок?
Говорят, Чипполино нынче не в сладость,
Его по ошибке
Засунули в рот.
Буратино в опилках за его сучковатость,
Но кажется мы
Забегаем вперед.
Мой Адмирал, конечно, я знаю,
Что вас волнует
Больше всего —
Мысли бесплотны, и они проникают
В самую высь
И на самое дно.
Но хорош! Перейдем ближе к делу.
Вам интересно:
Что? Как? И когда?
Как мы дошли до такого предела?
Не по уставу
В отсеках вода!
Мы шли по инструкции верно и точно,
До стрельб оставался
Еще целый час.
Третьи сутки учений, и этой ночью
Наши дети и жены
Увидели б нас.
Ракетные стрельбы уже отгремели,
Холостая торпеда
Дожидалась смотрин,
«Петр Великий» в виде «вражеской» цели
Где-то гулял —
— Скоро встретимся с ним.
Тревога! Пожар! Тут же мощный хлопок!!!
Пространство углами
Ударило в тело.
В-х-л! И-д-а! И резкий рывок,
Сердце замерло
И… полетело.
Нас двадцать три в карандашной черте,
Мы не Апостолы,
Потому что нас много.
Мы не умеем ходить по воде.
Если только прикажут
От имени Бога.
А может, уменье ходить под водой
Нам по ошибке
Случайно зачтется,
И сын мой, с кудрявой и рыжей душой,
В непорочном зачатии
Мне улыбнется.
Мой Адмирал, ты, наверно, решил:
Наш переход
Будет равен Исходу,
И чтобы очиститься, ты опустил
Наши грешные раны
В соленую воду.
Все было случайно, взрывы сами собой, —
Ведь это ученья
С боезапасом.
Командир нам всем выписал отпуск домой,
Но мы здесь — на вахте!
Ждем ваших приказов!
Мой Адмирал, вот, наверное, всё.
Что же случилось? —
Мы сами не знаем.
Могу написать: «Нас бомбил НЛО»,
Чтоб вы поменьше
На картах гадали.
Кстати, спасибо за теплые унты,
За кофе горячий,
За кислород,
За пайковые, за марши, салюты —
Вас не забудет
Российский народ!
Пишу «не забудет», ведь забыть Герострата,
Сил почему-то
Не достает.
Это ведь лучшая в мире награда!
Жизнь уменьшается,
Память растет.
Мой Адмирал, может, я к тебе строг
Не по уставу,
И не по градации,
Но многое я сохраню между строк,
Чтобы не портить
Твою репутацию.
Ты извини, что пришлось поменять
Условья игры
В самом финале.
В «Московские прятки» будем играть
Или в «обычные»?
Чтоб не мешали.
Как бы то ни было, вам придется водить,
А мы постараемся
Спрятаться лучше,
Детские игры нам не забыть,
Они согревают
Взрослые души.
Если ж игра не приносит успех,
И нас отыскать
Вам мешает циклон,
Даем вам подсказку: мы — масленый след
На золоте черных
Бездонных погон.
Мой Адмирал, вся история — бред,
Лишь «личное дело»,
Как завещанье,
Бумага не тонет в суете наших лет
И не горит,
Вопреки ожиданьям.
Мой Адмирал, мы случайно застряли
Посреди предложенья,
На запятой,
Но все же надеемся, нас прочитают
Посреди бутерброда
С «сырой колбасой».
Нас прочитают с желтеющим чаем,
И мы ляжем обратно,
На пройденный курс,
Чтоб вернуться в клейме: «Made in China»
На пластмассовой лодке
С надписью «Kursk».
Время кратких названий и твердых букв.
Мужчины — согласные
На компромиссы.
Женщины — гласные тянут от мук.
Где-то там, наверху,
Заедают кулисы.
Мой Адмирал, чтобы быть Богом
Нужно знать Слово
Для ваших побед.
Что ж, в руках ваших шрифт. Начнем с эпилога?..
«Совершенно секретно» —
— Вот и ответ.
И чтоб не тревожить спокойную старость,
Для вас мы готовы
Остаться на дне.
Фотограф подретуширует нашу усталость,
Вы прольете слезу,
И хватит вполне!
Мой Адмирал, что-то вы приуныли,
Сходите-ка в баньку,
Прогрейтесь парком.
Скоро ВСЕ будет в этом сияющем мире.
Только будем ли мы
В этом… «ВСЕМ»?
А, Майнагашев! Как наши дела?
Дифферентные трубы
Пьют воду беспечно,
Видно, не слышит нас ОБК,
АСЛ — онемел
И, похоже, навечно.
Дейвудный сальник плачет слезами,
РДУ продолжает
Давать кислород,
Кремальера сцепилась своими зубами,
Переборка захлопнула
Свой жадный рот.
Остатки тепла хранит СГП,
Легкий корпус уселся
В подводные рифы,
ВСК, говорят, вышла замуж в ЦП,
Ну, а буй наотрез
Отказался от рифмы.
Мой Адмирал, вот сидим и гадаем,
Что будет раньше
Огонь иль вода?
От угарного газа мы охраняем
Остатки дыхания
Из ИДА.
Вода прет упрямо и осторожно,
Масленой жижей
Стирая следы.
Похоже, отсюда уйти невозможно,
И мы погружаемся
В белые сны.
«Лебединое озеро», Балетные пачки,
регенерация в Белом
Танцует для нас.
Это только вступление. Что будет дальше?
А дальше все в белом
Круазе и Анфас.
Белые лебеди, Белые пачки,
Белые стены, Белые прачки,
Белые кролики, Белый зефир,
Белые крошки, Белый кефир,
Белые кошки, Белые мышки,
Белые ложки, Белые крышки,
Белая крепость Белых костей,
Белые мысли Белых людей,
В Белом пространстве стоит Белый лес,
Белые бельма Белых чудес,
Белые зубы, Белый оскал,
Белых улыбок Белый провал,
Белая пена, Белый пломбир,
Белая скатерть на ней Белый мир,
В Белом сугробе растет Белый гриб,
В Белом иероглифе стих Белый крик,
Белые лошади и Белый дом,
Белое завтра в Белом потом,
Белое это, Белое то,
Белое нечто в Белом никто,
Белые гвозди и Белый крест,
Белые слезы Белых невест,
В Белом безмолвии Белые вальсы,
В Белых занозах Белые пальцы,
В Белых стигматах Белые руки,
В Белых губах Белые звуки,
Белые ночи, Белые флаги,
Белые буквы на Белой бумаге,
Белого грима Белые звезды,
Белые некогда, Белые поздно,
Белое настежь, Белым об пол,
Белые волосы, Белый подол.
Белый песок, Белые дыни,
Белой коровы Белое вымя,
Белое минет в Белом грядет,
Белая радость в Белом пройдет,
Белого прошлого Белая боль,
Сахаром Белым Белая соль,
Белое «присно», Белое «ныне»,
Белым «во веки» Белое Имя,
Белой муки Белые муки,
Белые крылья Белой разлуки,
Белые шторы на Белом оконце,
Белой пустыни Белое солнце,
Белого зеркала Белый налет,
Белая накипь Белым сойдет,
Белое лето в Белом пальто,
Белые птицы в Белом оно,
Белой сирени Белый букет,
Белая дама, Белый валет,
Белая простынь в Белых полях,
Белое сердце в Белых носках,
Белая радуга, Белый баклан,
Белой иллюзии Белый обман,
Белая ржавчина, Белый пейзаж,
Белые ноги на Белый этаж,
Белый чай, Белый мед,
Белый снег, белый лед,
Белый дым, Белый пар,
Белый стих, Белый жар,
Белым облаком в Белом летать…
Х-В-А-Т-И-Т!!!
Хватит и капельки грязи,
Чтобы проснуться
И больше не спать.
Мой Адмирал, я — Ванька Жуков,
Последней надеждой
Стучусь по листу.
У вас на деревне огромная Сука!
Собак я люблю,
Рыбу есть не могу.
Мой Адмирал, у меня ж День Рожденья!
Два дня назад…
Двадцать седьмой…
Дед мой — летчик, во время сраженья
В небе остался…
Ровесник он мой.
День Рожденья, День Восхожденья,
День Простохожденья
Вокруг по прямой.
Чтобы не ставить в словах ударенье,
Мы остаемся порой
Под водой.
Шансы песчинками в вечных часах
Так же уходят,
Как силы и время.
Нам придется остаться на этих постах,
Чтоб не растрачивать
Попусту семя.
Поэма отбита молотком по буйрепу,
Карандашом
По случайным листам.
Спасать наши души, вообще-то, нелепо,
Мой Адмирал,
Спасай себя сам.
Мой Адмирал, мы не верили в вас,
Вы ведь не Бог,
Да и мы вам не судьи.
И все, что останется там, после нас:
Личные фото
И близкие люди.
Женщины наши о принцах мечтали,
А мы им — бакланов
И стылое море.
Мы свою честь столько раз отдавали,
Что уже даже
Не чувствуем боли.
К чему это я? Да так, просто, к слову,
О том, что так мало
Мы жен обнимали.
Ах, если бы… Кабы… Начать бы все снова…
Круглыми сутками б
Вас целовали…
Видяево — это тибетские скалы,
Шамбала из нирваны
И веры в Христа,
Духи Сальвадора и родинка Галы,
Как улыбка Джоконды,
Почти не видна.
Простуженный север, Хронический ветер,
Кожа бледнеет
От налипших морщин,
Жены святые, Пречистые дети
В ржавой воде
Металлических льдин.
Бездомные псы, забитые окна,
Казенные стены,
Чужая кровать,
Босх нас замазал в эти полотна,
Нельзя вас одних
В том аду оставлять.
Оля?!… Ты здесь… Пора собираться?..
Оля, я мигом…
Подожди, я сейчас…
Никак не могу до тебя я добраться
В лабиринте металла
И кабельтрасс.
Оль, слушай, я крестик нательный
Случайно забыл,
Не могу вспомнить где?
Может на тумбочке, рядом с постелью,
На выключателе света…
На столе, на окне…
Ты его принеси, я тебя подожду.
Потом спустишь мне…
Крестик найдется.
Ты подержишь цепочку, я крест ухвачу —
— Все будет в порядке,
Все обойдется.
Оля… Нас много, нас двадцать три
Из ста восемнадцати
Минус… и плюс…
Оля, ты, если можешь, прости,
Пойми, если сможешь, —
Я остаюсь.
Глаза твои нежные стали вдруг строгими,
Подожди, я сейчас
Тебе все объясню.
Ты учишь прекрасно детей биологии,
Теперь я тебя
Кой — чему научу.
С чего начинается жизнь человека?
С автономки! На девятимесячном
Полном пайке.
Ну, а когда открываются веки,
Человек понимает,
Что он на Земле.
Так что, подводником быть органично,
Так же как кушать
Или дышать.
По — моему, это очень логично,
Ты просто не хочешь
Это понять.
Как зародилась жизнь на планете?
Конечно, в воде!
Ту уж, как не крути.
Все формы жизни… на всем белом свете…
Естественно было б
В нее и уйти…
В соленой воде соленая рыба —
Я понял японцев
И ихнии «суши».
Я никогда не бывал на Карибах
И снегом наелся
По самые уши.
Извини… Это шутка… немного не в жилу.
Просто память неловко
Касается нервов.
Петербург, Новый Год, Белоснежка — Страшила,
И Пушкин с Дантесом
В признании первом.
Вся жизнь до тебя — нестройные строчки,
Нескладные рифмы,
Пустые листы.
И в темноте нацарапает почерк:
Я люблю тебя, Оля!
Люблю… и прости.
Ну, вот и… время расчетное вышло,
Прощаться не будем,
Ну, все, мне пора.
Все, как обычно: грандиозно и пышно —
Не сварится каша
Без топора.
Мой Адмирал, прошу разрешения
На выход из тела
И к небесам.
Еще разрешите, ввиду исключения,
Сходить на экскурсию
К Райским вратам.
Будем надеяться, с нас спросят не строго,
А, может, у них
«День открытых дверей».
Мы ведь подводники — Ратники Бога.
У Бога ж, известно,
Не много друзей.
Нас сто восемнадцать, и нам теперь легче,
