Нижинский на сцене переродился, превратившись в ликующее существо, преодолевающее ограничения человеческого тела. Сияние его внутреннего пламени оказывало на зрителей магическое действие, доводя их до восторженного исступления.
Впервые Вацлав Нижинский, которому было всего пять лет, выступил с танцами на публике на Пасху 1894 года. Это было на детском представлении в Одесском оперном театре. Вацлав вместе с братом Стасиком танцевали украинский танец гопак. Сначала они, взявшись за руки, прыгали, очень высоко выбрасывая ноги, а затем быстро крутились поодиночке. Этому танцу научил их отец. Ваца и Стасик имели огромный успех. Под крики „браво“ и „бис“ им пришлось дважды повторить свой гопак».
Самое главное, что для Нижинского Танец был религией. Он верил, что на него возложена определённая миссия, которую он должен выполнить, что его ДАР дан ему для того, чтобы через Танец донести до человечества идеи красоты, гармонии и всеобщей любви.
Как видим, у Нижинского и Фокина был приблизительно одинаковый рост.
Фотографии Нижинского и Фокина в одинаковых костюмах в роли Поэта из балета «Сильфиды»:
Здесь мы видим, что у Нижинского и Фокина пропорции тела тоже были приблизительно одинаковые, и для их роста — идеальные. Пожалуй, только, у Вацлава ноги были всё же немного длиннее и более фактурные, и объективно — красивее. И весь он более грациозный и гармоничный. Но Красовская, видимо, так не считала. Так же, как и сам Фокин, который называл Нижинского — маленьким и немужественным.
В 18 лет Нижинский выбирает свой путь: уйти в монашество и служить Богу или стать артистом и служить своему Гению. Это была очень серьёзная и сложная дилемма. Но всё же любовь к Танцу победила и Вацлав сделал свой выбор. Танец — стал его религией. Он понял, что его миссия — через Танец служить Богу и человечеству.
Особенно это касается мужского танца, когда танцовщик рассматривается только как партнёр. Кроме того, он хотел бы избавить танцовщиц от слишком жёсткой танцевальной обуви и, тем самым, дать большую свободу и самостоятельность женскому танцу. В идеале он видел мужской и женский танцы — равноправными.
Мать страшно ревновала Вацлава к девушкам, женщинам. Она небезосновательно боялась, что Вацлав пойдёт по стопам своего отца и станет бабником и ходоком. Или, что ещё хуже, рано женится и семья помешает его карьере.
Как я могу общаться с человеком, который ничего не понимает в моей работе?». Вацлав был очень упрям в своих убеждениях, имел собственную точку зрения и отчаянно её защищал.
