А что такое была революция? Это была победа Франции над Европой и Парижа над Францией.
Луизочка — было ласкательное имя, которым Марат называл гильотину.
— Гильотина вовсе не вдова, а девственница, — перебил Марат Дантона. — Возле нее можно лежать ниц, но ее нельзя оплодотворить.
— Внутреннего врага не изгоняют.
— Так что же с ним делают?
— Его уничтожают.
Случайно Симурдэн оказался рядом. Он припал губами к нарыву, высосал его — и человек был спасен. В то время на Симурдэне надета была еще священническая ряса, и кто-то из присутствовавших сказал ему: «Если бы вы это сделали для короля, вы завтра же были бы епископом». — «В том-то и дело, — ответил Симурдэн, — что для короля я этого бы не сделал».
— Смерти я не боюсь. Часто младенец, делающий первый шаг, изнашивает последние свои башмаки.
Тург — это была монархия; гильотина — это была революция. Мрачное свидание! С одной стороны долг, с другой — платеж. С одной стороны сложнейший лабиринт средневековья — крепостной, помещик, раб, барин, простонародье, дворянство, сложное законодательство, сросшееся с обычным правом, союз судьи и священника, бесчисленные повинности, государственные, феодальные, клерикальные и частные, подушная подать, привилегии, исключения, прерогативы, предрассудки, фанатизм, имущественная необеспеченность, скипетр, престол, произвол, божественное право; с другой стороны вещь очень простая — нож гильотины. С одной стороны — узел, с другой — топор.
Нет, это цель. Иначе на что бы годилось общество? Оставайтесь в лоне природы. Будьте дикарями. Отойти — рай, но только в этом раю не мыслят. Я предпочел бы разумный ад глупому раю. Но к чему тут ад? Будем просто человеческим обществом — и мы будем выше природы. Да! Если вы ничего не можете прибавить к природе, то почему вы выходите из нее? В таком случае лучше довольствуйтесь медом, как пчела, и трудом, как муравей. Оставайтесь рабочим скотом, вместо того чтобы быть разумным царем природы. Если вы что-нибудь прибавите к природе, вы по необходимости станете выше ее; прибавлять — значит увеличивать; увеличивать — значит возвышаться. Общество — это возвышенная природа. Я желаю всего того, чего недостает ульям, всего того, чего недостает муравейникам, — искусства, поэзии, памятников, героев, гениев. Вечно носить тяжести, — не в этом призвание человека. Я желаю, чтобы каждый из атрибутов человечества являлся одним из символов цивилизации и одним из двигателей прогресса; я желаю свободы духа, равенства сердец, братства душ. Нет, прочь всякое иго! Человек создан не для того, чтобы влачить за собой цепи, а для того, чтобы расправлять крылья. Долой пресмыкающегося человека! Я желаю превращения куколки в насекомое; я желаю, чтобы земляной червь превратился в крылатую бабочку и упорхнул. Я желаю…
— Вне незыблемого права ничего не существует.
— Нет, существует многое.
— Я признаю одно только право.
— А я смотрю выше и вижу нечто, стоящее над правом, — справедливость.
Иногда оба они останавливались, точно озаряемые внутренним светом.
— Объясни мне свою мысль точнее, — проговорил Симурдэн.
— Извольте. Вы желаете всеобщей воинской повинности. Против кого? Против других людей. Я же не желаю никакой военной службы: я желаю мира. Вы желаете, чтобы бедным помогало государство, а я желаю, чтобы вовсе не было бедных. Вы желаете пропорционального налога, а я не желаю никакого налога.
— Гармония — не что иное, как мечта.
— Да ведь и алгебра не что иное, как фикция.
