Сергей Гобец

Из жизни, о жизни...

Рассказы

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Сергей Гобец, 2017

О чём-то услышал, что-то пережил сам, что-то додумал на досуге… Это и нашло отражение в коротких рассказах, байках, заметках на полях. Этим и делюсь…

16+

ISBN 978-5-4485-1096-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Из жизни, о жизни...
2. Засада
3. Поединок
4. Рыбалка
5. Подарок
6. Суббота баня
7. Борька
8. Это тебе звонит твоя лучшая подруга…
9. Кот
10. Махорка
11. Последняя охота
12. Часовой
13. Пикник у дороги
14. Рецепт счастья
15. Бог шельму метит!

Засада

(По мотивам охотничьих баек…)

Всё было, как всегда! За техническую часть отвечал Санёк. Это подготовка машин, палаток, шатра для трапезы, углей для национального российского блюда — шашлыка, надувных матрасов, дизель-генератора и всего остального необходимого для выживания в суровой действительности дикой природы. По продуктам — Макар. Он всегда подходил к этому вопросу педантично, и никогда прежде ни возникало нареканий в его адрес по поводу того, что вдруг чего-то не хватило в самый последний час их предшествующих «экспедиций». Всё всегда было по уму и на самом высшем уровне! Это до прихода Мака в их спаянный коллектив случались казусы с забытой солью, или нехваткой горючего в самый необходимый момент, но …. Вовремя подоспел приказ об окончании службы старшего прапорщика Макара Сутягина, и в компанию вошёл незаменимый специалист по вопросам формирования прод. снабжения, обеспечения и качественно-научного подхода к сбалансированному питанию, а также реабилитационной защите их организмов по окончании компаний.

Без всего этого, и ещё многого другого они уже давно не совались в лес, алгоритм был выверен до мелочей, до самого последнего ритуального усаживания на седалище, перед дорогой. (По обычаю сиё действие было заведено, и не их дело менять устоявшиеся и проверенные временем заморочки).

Как всегда было заранее замариновано мясо, приготовлены свежайшие овощи, нарезана ломтиками и посолена норвежская сёмга, заботливо переложен льдом поштучно ящик «Посольской», пиво, вода, огуречный рассол, (для той самой утренней реабилитации) … Всё, даже ружья с патронами были на своих местах, согласно закона об оружии, то бишь в чехлах и в разобранном виде. И ведь уже сели на дорожку, а Лёнька готов был шлёпнуть себя по коленям и рявкнуть — С Богом! …И тут вылетела она, евонная разлюбезная жёнушка! Откуда её черти вынесли? Ведь на работе должна была болтаться ещё часов пять минимум, а вот теж на — в сапогах, камуфляже и даже косынке в цвет опавшей с тополя листвы стоит против нашей компании отвиснувших челюстёв и гонит нам следующий ультиматум: Если ты поганец, (поганец — это мужик еённый), меня на эту Вашу долбанную охоту не возьмёшь, то домой можешь не возвертаться, а хоть и с медведями жить всё остатное своё непутёвое время!

В общем, за политический вопрос у нас отвечал Борька, толи от того, что Политех заканчивал, толи что с Урала, а могет и от того, что батя его Борькой обозвал при рождении. Ну, он начал с далека, с самого Гринписа, мол стрелять зверушек грех, что все мы братья и сёстрам на охоте делать нефиг! А она попросту — рот, говорит, закрой, а то по лбу дам и твою Маньку вдовой сделаю. Борька Маньку пожалел и сел в машину! Мужики не то, чтобы за Борьку вступились, они скорее за процесс, она ж нам всю охоту псу под хвост пустит. Да только всё бес толку! Она на своём, мы отступили!

В общем — сели и поехали. А настроение не к чёрту. Кошки на душе скребуть. В глазах туман, а у Витьки, так ваще слеза навернулася и, что твоя сопля висит себе на кончике носа и не отклеивается! А ведь только Борька не зря у нас в компашке по политике за главного был. Это он первый план у себя в башке разработал и на практике применил! В общем приехали мы в лес, вылезли из машин, вышли на опушку. Впереди лесу поле лежит, бурьяном поросло до пояса прапорского, метра на полтора в общем. Мы на краю ентого поля ей засаду и организовали! Лежи — говорим — жди с поля лося. Мы все в загон пойдём, часов через пять в аккурат на тебя выгоним. Бей под лопатку! Запомни, ты на номере, никуда с места не сходи, а то мы тебя по ошибке подстрелим! Поняла?

— Поняла, чай не дура совсем!

Ну не дура, так не дура, мы в машины, километров пять отъехали и встали на бивуак. Душевно расположились! По первой сразу дерябнули, только встали.

Закусили чёрным хлебушком, помидорчиком, да сёмгой с огурчиком. По телу тепло побежало, разговор сам по себе про засады, да про лосей зашёл. Сошлись на мнении, что ждать в этих местах лося можно долго, дождаться всё одно не получится, нет их тут и ни когда не бывало! К третьей стопочке уж шашлык поспел! Только замахнули, только по кусочку откусили, только глаза от удовольствия сами по себе закрылись… Тут пальба пошла в том краю где Лёнькина жена на номере стояла! Доехали мы до тудова быстро, да только Лёнька бегом всё одно раньше нас поспел! Видим — на против бабы евонной мужик стоит, за голову схватившись! А она орёт благим матом: «Мой лось! Я его подстрелила! Мой я тебе говорю» В общем убедила она того мужика в своём праве на добычу. Уступил он.

Твой — говорит, аж чуть не плачет, — твой, не спорю! Забирай! Дай только сбрую сниму, и забирай!

…Вот такая вот охота у нас в тот день приключилась…

Поединок

В бездонном, промороженном за ночь январском небе, на уровне отсутствующих в этот день облаков, парил одинокий ворон. Солнце достигло своего зенита и с интересом наблюдало за птицей. А та всё кружила на одном месте, будто что-то держало её и не отпускало по своим вороньим делам навестить расположенную в десяти верстах южнее деревеньку, дабы полакомиться, чем Бог пошлёт, а вернее выкинет за ненадобностью съестной какой-никакой житель этого забытого и заросшего лесами уголка сибирской земли. С высоты полёта во все стороны простирались берёзовые, с редкой примесью осины, голые, по зимнему обычаю, леса с редкими, укутанными белым снегом, полянами. Пополам делило это безмолвное, застуженное пространство русло скованной льдом и запорошенной снегами реки. Вдоль укутанной зимним покрывалом воды бежали, по большей части пологие берега. Никакой живности не наблюдалось во всей близлежащей округе, и лишь одинокий, серый, начинающий порастать инеем от долгого бега, силуэт матёрого волка, с опущенной к снегу пастью и мощным, монотонно движущ