Цитаты из книги автора Нина Бёртон Шесть граней жизни

Линней выяснил, что растения размножаются, а кроме того, спят, поскольку на ночь они принимают другое положение.

Расписание давным-давно заучено, и отстать никто не желает. Аист с раненым крылом, которого в 1933 году лечили на немецкой орнитологической станции, был охвачен таким беспокойством, что пустился в дорогу. Лететь он не мог, но за шесть осенних недель прошагал пешком сто пятьдесят километров в том же направлении, в каком улетели его сородичи. Курс он, вероятно, знал с детства, поскольку даже те, кто совершает перелет впервые, должны добраться до цели. Подобное же беспокойство овладевает скворцами, запертыми в клетке. Обратясь к югу, они весь перелетный период упорно бьются о решетку.

Вопросы начали возникать, когда я сообразила, что все остальные тоже считали себя центром мира.

Одни виды тренируют иммунную систему, другие выделяют энзимы или витамины и высвобождают питательные вещества, третьи держат под контролем чужеродные бактерии на коже, а четвертые направляют сигнальные субстанции в мозг, где те участвуют, например, в развитии депрессий, аутизма, синдрома дефицита внимания или гиперактивности. Действительно, мы, люди, являемся носителями целых экосистем бактерий, и все они необходимы в правильных местах и пропорциях. Исходя из того, что человека населяют миллиарды бактерий, нас давно пора включить в их классификацию

все бактерии нашего тела вместе весят столько же, сколько наш мозг

Жизнь и смерть странным образом связаны между собой, как изнанка и лицо вышивки.

Шведский и английский языки имеют архаичные слова с общим происхождением для обозначения другого цветочного оттенка пурпурного — gredelin и gridelin соответственно, которые происходят от французского gris de lin, или «серый цвет льна». Произошло внезапное осветление палитры, поскольку до заимствования из французского языка этот оттенок цвета по-шведски назывался коричневым

Вообще-то удивительно, как бестелесные запахи могут вновь оживить что-то умершее и ушедшее.

Во всяком случае, выяснилось, что они воспринимают довольно многое в мире: реагируют на свет, звуковые вибрации и химию, постоянно двигаются. Мне кажется, будто они стоят неподвижно, но всё дело здесь в том, что мое зрение и мой мозг ощущают время по-другому. Растения попросту живут в другом временнóм ритме, в другом чувственном мире и в другой системе коммуникации, а значит, я никак не могу считать собственные критерии и способы выражения всеобщей нормой

У единственного растения могут быть миллионы верхушек корней, но они никогда не путаются друг с другом. Стало быть, каким-то образом они должны знать о своем взаиморасположении