Предисловие
Детство в СССР у всех было разное. В зависимости от того, где человек жил: в городе, в деревне или в столице. И от того какой была его семья. Героиня этой повести девочка Инна. Сначала она жила как принцесса, у нее были папа и мама. Папа много работал, а мама дома создавала уют. Инна была папина дочка, он ее любил, занимался с ней, научил в пять лет читать. Если ее кто-то пробовал обидеть, папа тут же вступался, и обидчики ретировались, то есть отступали. Но вот Инне всего семь лет, а папы не стало. Мама на работе до позднего вечера, и маленькая девочка учится выживать сама. На нее свалилось много обязанностей по дому. А еще соседские ребятишки, зная, что теперь нет защитника, издеваются над малышкой. Но она, собрав в кулак свою волю, учится давать отпор, завоевывает уважение у ребят на улице. Инна становится лидером и в школе. Она становится личностью, и справедливость торжествует.
Шобольники
Шобольники появлялись на наших улицах желанными гостями, и мы с радостью их встречали, как что-то необычное.
— Старьё берём! Утиль, шмотьё…
За окошком раздавался протяжно-прокуренный голос старьёвщика. Тот медленно ехал по улице на скрипучей телеге, запряжённой лошадью, принимая от населения всё ненужное: тряпки, обувь, металлолом и прочее.
— Шобольник! Шобольник! — громко кричали дети, бегущие по улице. Они, как глашатаи, спешили сообщить всем новость.
Я подскочила с дивана и понеслась в сарай за тряпками, ругая себя за то, что опять чуть не проспала всё. Схватив заранее приготовленный узел с барахлом, я побежала по улице. Хорошо, что старьёвщик ехал медленно.
Время от времени он останавливался, принимая у ребятишек утиль. Шмотьё он рассматривал, сортировал, завязав его узлом, взвешивал безменом. В тетрадке он медленно считал столбиком цифры. И сердце у ребёнка замирало в ожидания счастья: на какую же свистульку хватит?
Дяденька, похожий своей одеждой на почтальона Печкина, торжественно объявлял сумму, чаще в копейках, и отоваривал разными игрушками: резиновыми шариками большими и маленькими, алюминиевыми расчёсками, пистолетами с пистонами и разной мелочёвкой. Подобного товара в магазинах точно не купить!
Как я не просила маму дать мне тряпок, она говорила, что у нас сдавать нечего. И поэтому в прошлый раз у меня не хватило на шарик со свистулькой.
Но сегодня у меня в руках была большая удача: старое мамино пальто. Я его приготовила в сарае для старьёвщика. Не было счастливей меня человека, когда за пальто я получила несколько разных шариков со свистульками. Не у всех был сегодня удачный день! С завистью смотрели на везунчиков ребятишки, окружившие телегу плотным кольцом. Самый фартовый мальчишка уже стрелял из пистолета с пистонами, а другие жалобно просили:
— Ну, один разок…
Старьёвщик тронул лошадь и поехал, а самые отчаянные, прицеплялись сзади к телеге, чтобы немного прокатиться. Дяденька их шугал, но они не слушались и бежали следом, как будто хотели отомстить за то, что сегодня ничего не досталось.
— Старьё берем! Утиль, шмотьё…
…Помню, что мама долго кричала на меня за сданное пальто, которое она ещё надеялась поносить. Я отчаянно доказывала: пальто стоит выбросить на помойку и оно отжило свой век. Но она не унималась, долго не могла успокоиться, до позднего вечера жалуясь всем. Соседи поддержали меня и велели маме радоваться, что у неё такая заботливая дочь, ведь скоро она будет ходить в новом пальто, благодаря моей предприимчивости. Никто уже не сердился, все улыбались.
Зато теперь мама к каждому приезду старьёвщика старалась сама подобрать мне кучу изношенных тряпок, хорошо помня о сданном пальто.
— А то опять что-нибудь сдашь из шифоньера! — говорила она улыбаясь, и я довольная принимала от неё узелок.
Я знала точно, что уж теперь-то я не уйду от шобольника с пустыми руками!
Наши игры
Радовались мы так шобольникам, потому что хорошие игрушки невозможно было купить, хоть мы и жили в мирное время. Война давно закончилась, а в магазинах на прилавках стояло мало игрушек, по пальцам можно перечесть.
Когда я увидела во дворе соседнего дома пластмассовые куклы, цветные ведерки, совочки для песка, я застыла завороженная около их палисадника. Но девочка не обращала на меня внимания, потом вышла ее мама и, посмотрев на меня, тоже промолчала. Выглядела я вполне прилично, но они не пригласили меня в свою «персональную» песочницу. Грустная, я вернулась домой, а когда пришла с работы мама, я рассказала об игрушках и попросила мне купить такие же.
Мама пообещала узнать и позже спросила у соседки:
— Где вы купили?
— В Москве, в Детском мире! — ответила она.
И с этим ответом пришел конец моим мечтам о таких игрушках, потому что в Москву, столицу нашей родины, мама моя не ездила, да и все остальные соседи тоже. Это только железнодорожники, у которых бесплатные билеты, могли позволить себе такое путешествие за игрушками.
Мы же развлекались самодельными, да теми, что выменяли у шобольника, а еще скакалки и мячи. Но были у нас и другие развлечения.
Жил у нас на улице в соседнем доме добрый человек. Вот он каждую весну строил аттракционы, не только своим дочкам, но и для детей всей улицы. Строения эти находились не внутри его двора, а снаружи, рядом с их калиткой.
И каждый год это было что-то новое. Однажды он построил такой высокий столб, метра четыре, к вершине его был прикреплен круг, а на нем длинные толстые веревки с петлями. И вот мы, крепко схватившись за эти веревки, разбегались, повисали на них, как обезьянки на ветках, и могли полетать с одного места на другое.
На другой год он зарывал в землю столб, к нему прикреплял доску, которая крутилась, и это было нашей каруселью. Двое садились на концы этой доски, а мальчишки постарше раскручивали, потом отбегали, и доска с ребятней вертелась по кругу. Была, конечно, очередь, но за лето все успевали накататься досыта. Он так капитально все делал, что не было ни разу ни одного несчастного случая. Я не раз видела его, стоящего у калитки, со счастливой улыбкой на лице. Он молча радовался, гля
