ромашками, маками и васильками, как поле у бабушки в деревне. Нина любила гулять рядом с этим полем, где росло что-то важное – рожь, сказала бабушка, а в этой ржи то вдруг васильки стайками, то маленькие мачки брызгами, как огоньки. Но в само поле Нина никогда не ходила – бабушка научила ее полезное не топтать: – Хлеб это, ты что, станешь хлеб топтать? Нет. А коли тебе цветки в радость, так ходи и любуйся. Ведь как цветок сорвешь, он сразу помирать и начнет, а от умершего какая красота? Смотри на корню, радуйся, что живое! Бабушка вообще у Нинки добрая была и очень умная, научила ее всяким житейским премудростям. Как-то на ноябрьские каникулы, когда Нинка во второй класс уже ходила, бабушка повела ее с собой в лес и заставила маленькую елочку выбирать. Зачем, спросила внучка, мне не надо. А на Новый год приедешь, елочку украсить захочешь, а у нас во дворе уже расти будет! Срубать просто так не позволю, а свою украсим, и не один год радовать будет. И показала, как надо корни расчистить, чтоб ни одного не поранить, у елки-то все корни по земле вдоль стелются, это у сосны штырем вниз один толстый идет, с сосной сложнее.
Зимой тут отдыхали на коньках, летом – на лодках. Народу было всегда предостаточно, шумно, весело, да часто и пьяно. И никак иначе, чем Патриками, пруд не называли, хоть он и был переименован в Пионерский.
это было похоже на то, как обдает теплым затхлым воздухом из тоннеля метро, куда только что ушел со свистом состав, воздухом чуть пыльным и немного дегтярным, как разогретые шпалы знойным летом.
