НАДЮША (оттолкнула его). Неужели ты думаешь, если бы я искала, то получше бы не нашла? ФЕДЯ. А вдруг не найдешь? Тогда и Феденька сгодится? НАДЮША. Чего ты хочешь? Чего? Взялся душу точить! ФЕДЯ. Больше точить не буду. Последний раз. Все. НАДЮША. Стой!.. Ну, хочешь, стукни на прощанье. Может, легче станет. Не хочешь? Ну тогда поцелуй. Сам ведь сказал, в последний раз. (Смотрит в глаза.) Ну?
ФЕДЯ. Ты всем нужна. НАДЮША. Да вот тебе, Федя, не нужна. Думаешь, я не знаю, кто нас разводит? Подружки мои дорогие! Что они тебе сказали, ну? ФЕДЯ. Что они могут такого сказать, чего бы я сам не знал? НАДЮША. Разлюбил? А может, и не любил никогда? ФЕДЯ. А ты не знаешь? НАДЮША. Я теперь ничего не знаю. ФЕДЯ (обнимая). Сначала жалел тебя. Потом… влюбился. Думал, что мы с тобой как один человек. Ты стихи любишь, я стихи люблю, ты оперу не любишь, я оперу не люблю. В общем, единство культурных и общественных интере
прости… Тоска напала, бродила по улицам, промокла вся. Потрогай, волосы мокрые. А знаешь, где я была? В нашем садике была, около тети Вероники. Села на скамейку, сижу, а дождик трап-трап по кустам, осенью пахнет, мокрой листвой… Песню нашу вспомнила. Помнишь нашу песню? (Пропела.) Куда бежишь, тропинка милая… (Федя молчал.) Что-то старое стала вспоминать. Маму, тетю Веронику. ФЕДЯ. Болеет второй месяц
