«Пожалуй, тебе стоит перед завтраком сходить в душ… ведь в тебе до сих пор моя сперма».
Разумеется, я пожертвовал тебе мою почку, девочка-скаут. Я бы отдал свое сердце, если бы мог. Черт, да оно и так у тебя.
Женщины в нашей жизни сделали нас лучшими мужчинами, лучшими братьями. Они заставили нас всех увидеть мир по-другому и принять, что в нем было нечто большее, чем боль, страдание, ненависть или даже месть. Но самое главное, они позволили нам увидеть, что жизнь, по крайней мере, моя, не обязательно должна быть такой тяжелой.
Честно говоря, не думаю, что кто-то из нас когда-нибудь повзрослеет, и надеюсь, что этого не произойдет. Взросление делает тебя серьезным. Взросление делает тебя суровым. А мне, во всяком случае, и так уже было достаточно. Мы давно миновали этап, когда пытались контролировать каждую мелочь. Мы хотели быть счастливыми, нашли счастье, и теперь пути назад не было.
Мои друзья были чертовски ревнивы, и я при любой возможности напоминал им об этой херне.
Я заставил Клио пообещать, что она вернется как можно скорее, так что быть бойфрендом оказалось не так уж весело. Мой приятель ЭлДжей был прав. Как только это дерьмо случается, это не остановить, и бороться с ним невозможно.
Чувак метил свою женщину на глазах у пятисот гостей, и, думаю, не мне его было судить. Его невеста была великолепна. А будь на их месте мы с Клио? Да это получило бы рейтинг 18+.
Кивнув, я позволила ему переплести наши руки и закрыла свои отяжелевшие глаза. Я почувствовала, что проваливаюсь в мир, где есть только мы и наши сплетенные пальцы, и погрузилась в сон. Этот парень всегда будет частью меня, и эту связь невозможно будет разорвать до конца моей жизни. Он буквально отдал мне частичку себя, и никто не сможет этого отнять. Это было только наше.
И будет навсегда.
Я смогу прожить остаток своей жизни, зная, что всегда буду частью этой девушки.
Прикасаться к ней было так глупо.
Это заставило меня хотеть большего, того, на что я не имел права. Это заставило меня отдать свое кольцо отцу, чтобы он передал его ей, но я отдал его без всякой задней мысли. Дело в том, что никто после Клио не мог бы обладать этой частью меня, это было невозможно. Раньше был лишь я.
Потом были я и Клио.