Оглавление

ОТ АВТОРА

События, описываемые ниже, не имеют ничего общего с реальностью и являются плодом буйного, порой даже чересчур, воображения автора. Некоторые сцены могут показаться абсурдными, а какие-либо совпадения — это не более чем нелепая случайность. В тексте могут встречаться завуалированные сквернословия и оскорбительно-непристойные выражения, а также сцены курения и употребление алкоголя.

Автор категорически не рекомендует читать данное произведение лицам младше 18 лет и сильно впечатлительным. Хотя отговаривать тоже не станет. У вас своя голова имеется. Так что решать, читать или нет, только вам.

ГЛАВА ПЕРВАЯ — «Странное предложение»

— Ну чё, Граф, ты согласен? — Юрец потушил в пепельнице окурок и посмотрел на меня заискивающим взглядом. — Пойми, дурак, такого шанса может никогда больше в жизни не будет. Хрена ли тут думать.

Юрец, по паспорту Юрий Андреевич Ёлкин, неполных двадцати восьми лет, являлся моим закадычным другом ещё со школьной скамьи. В настоящее время промышлял фрилансом в Интернете. Брался за любую работу и всегда приговаривал: «Результат не главное. Главное — предоплата». Не знаю, как он разбирался с недовольными клиентами, но раз пока жив и здоров, то, по всей видимости, удачно.

Сколько его помню, Юрка всегда был заводилой и генератором дурацких идей, которые нередко приводили к плачевным последствиям. Например, классе в шестом, узнав где-то, что под забором, огораживающим хлебокомбинат, есть лаз, подбил нескольких пацанов, в том числе и меня, проникнуть на его территорию и затариться свежим ароматным хлебом. Зачем? А просто так, ради интереса. Что это воровство, мы тогда совершенно не подумали.

Попасть внутрь оказалось несложно, сложнее было убегать от охраны, держа перед собой на вытянутых руках гору хлеба. Смогли не все. Мне, кстати, повезло — я не попался. Так как, увидев двух мужиков в чёрной одежде с надписью на спине «охрана», выбросил буханки в кусты и, пролетев пулей сквозь лаз, со всех ног рванул куда глаза глядят. Остановился только тогда, когда, пробежав половину района, сообразил, что за мной никто не гонится. А Юрца поймали. Ему потом дома таких всыпали.

Или вот ещё история. Когда нам было уже лет по пятнадцать, Ёлкин слил трёхлитровую банку дедовской браги и притащил в садик, где тусовалась наша компашка. Чтобы не показаться ссыклом друг перед другом, пили все. Брага была вонючая, мутная и на вкус сладко-кисловатая. Как сейчас помню, первый глоток сделал с трудом. Потом пошло легче. Но дело не в этом. Эффект от этой жижи оказался совершенно не тот, что мы ожидали. Дело в том, что сильно захмелеть нам не удалось, а вот животы скрутило так, что вместо того, чтоб весело провести время, все разбежались по близлежащим кустам в поисках укромного места для уединения с природой. Не знаю, как других, но меня несло дня два. Думал, так и помру в полуприседе.

Подобных примеров я с лёгкостью могу вспомнить ещё целую кучу. Поэтому попасть в очередную, как бы это сказать культурнее, неприятную ситуацию — у меня совершенно не было никакого желания.

Я сделал глубокую затяжку и, подняв голову, выпустил струйкой дым в потолок. Взял со стола бутылку пива и отхлебнул. Снова затянулся.

— Ты долго собираешься молчать? — не выдержал Юрец.

— Я просто не знаю, что тебе ответить, — заплетающимся языком произнёс я.

— Ну, ты, блин, даёшь. Я такую тему нарыл, а он не знает, что ответить, — на его пьяном лице отобразилась вселенская обида. — Это же стопроцентный верняк.

— В прошлый раз ты тоже самое говорил, — я снова приложился к горлышку бутылки и отпил горьковатого пенного напитка.

— Кто ж мог подумать, что так выйдет? — пожал плечами Юрец, вытащил из лежащей на столе пачки (причём моей) сигарету и, чиркнув зажигалкой, прикурил. — И что теперь? Из-за какой-то неудачи стоит так убиваться и бухать? Нее, бухать — это здорово, но убиваться…

— Эта неудача называется «развод». Причём сразу в обоих смыслах. В первом — это когда меня развели на бабки и кинули, как последнего лоха. И теперь на мне перед банком висит долг, который я смогу погасить, только если продам свою почку. А во втором — когда Ксюха, узнав, как я встрял, заявила, что отныне не желает иметь ничего общего с таким лохом, собрала свои манатки и, сказав: «Её не искать», ушла. А потом ещё прислала СМСку, что подаёт на развод. Поэтому, как дважды разведённый «лох», имею полное право горевать и бухать, — резюмировал я.

Юрец почесал затылок, затянулся и философски изрёк:

— Допустим. А на что ты собрался бухать, раз денег у тебя нема?

Тут уже призадумался я. А действительно, на что? На работе я не появлялся уже, кажется, почти неделю, так как, получив аванс, никого не предупредив, внезапно ушёл в запой. Благо, было на что. Обстоятельства сильнее нас. О них уже было сказано выше. А раз за время моего отсутствия никто с работы не кинулся меня искать, значит, я им такой там нахрен не нужен. И, скорее всего, мне уже нашли замену, потому как кандидатов на моё место пруд пруди. Выходит, денежки мои, хоть и гроши, но тю-тю.

Кстати, если кому интересно, я трудился младшим научным сотрудником на кафедре «Геологии и картографии» в местном университете, который ранее и окончил. Учиться же туда меня сосватала мать, потому как её подруга Антонина Георгиевна работала там заведующей кафедрой, так что с поступлением проблем не было. Отучившись и получив диплом, я почти год провёл в поисках работы по профессии, но ничего не нашёл. И всё та же Антонина Георгиевна пристроила меня младшим научным сотрудником к себе на кафедру.

Я разлил остатки водки по стопкам, поставил пустую бутылку под стол, посмотрел на своего приятеля мутным взглядом и, проигнорировав его вопрос, произнёс:

— Давай лучше выпьем.

— Ну, давай, — тяжело вздохнув, Юрец взял стопку.

Залив огненного пойла в рот, я потянулся за пивом. Отхлебнув пенного, прикурил потухшую сигарету и, приложившись спиной к холодной стене, стал выпускать изо рта колечки дыма.

— Так, ты ответишь или нет? — дожевав кусок сала с хлебом, снова начал до меня докапываться Юрец.

— Юр, пойми, я уже в таком состоянии, что не готов принять решение. Потому как завтра я, может, вообще ничего не вспомню. А посему смысла в этом никакого не вижу.

— Смысл он не видит? — хмыкнул Ёлкин. — А бессмысленно тратить свою жизнь — смысл видишь?

— О, как ты закрутил. Смысл в бессмысленном, — я выпустил изо рта очередное колечко дыма и стал задумчиво следить за его полётом.

— Ау, — Юрец помахал рукой перед моим лицом. — Ты тут?

— Тут я тут. Ну, предположим, всё это правда. А какие гарантии, что этот Джон нас не кинет?

— А зачем ему кидать, если он готов перевести небольшой задаток и потом по мере необходимости оплачивать затраты? Единственное лишь условие — представлять ему ежедневный видеоотчёт.

— И нахрена ему всё это надо?

— А тебе не пофиг?

— Ну, не знаю, лажа какая-то.

— Да какая лажа? — Юрка от возмущения даже вскочил с табурета. — Всё же ясно, как божий день. Соглашайся. Бабла нормально поднимем. Долг отдашь. Глядишь, и Ксюха вернётся.

Вот вы, наверное, задаётесь вопросом: что такого мой товарищ так усердно предлагает, от чего я упорно отказываюсь? Не буду вас больше томить неведением. Сейчас расскажу.

Всё началось с того, что ко мне пришёл Юрец и прямо с порога заявил, что у него есть офигенная тема, как по-лёгкому поднять нормально бабла. Я был уже подшофе, так что решил его выслушать. А ещё предложил присоединиться к возлиянию. Я ведь не алкоголик — пить в одиночку. Во всём виноваты обстоятельства. А про них говорилось уже ранее.

Короче, разместившись в кухне, мы выпили по рюмашке сорокоградусной, и Юрец поведал мне о том, что, блуждая на просторах всемирной паутины, он наткнулся на какой-то форум, где в одной из тем вычитал, с его слов, следующее: некий Джон Доу пишет, что он англичанин, но имеет русские корни. Якобы, когда большевики захватили власть и расстреляли царскую семью, опасаясь такой же участи, его предки, тоже какие-то приближённые к бывшим правителям страны, бросив всё, спешно сбежали в Лондон. Среди них была, тогда ещё совсем юная, пятнадцатилетняя его прабабка по имени Анастасия.

Всю жизнь она мечтала вернуться в отчий дом или хотя бы одним глазком ещё раз увидеть его вживую. Но по различным причинам не могла это сделать. До последних дней она бережно хранила единственную фотографию этого дома. Фотка была прикреплена к тексту. Юрец даже мне показал её на телефоне.

На чёрно-белом (а если уж быть точным, то на бело-жёлто-коричневом, обработанной «сепией») немного потрескавшемся и облупившемся по краям от времени снимке красовался старинный двухэтажный особняк с колоннами и широкими лестницами, ведущими на балкон второго этажа, как бы обрамляющими парадный вход. Причём, как мне показалось, этой постройке уже тогда было не меньше ста лет, а может и того больше. С чего я сделал такие выводы? Ну, скажем так, по характерным особенностям. Хотя утверждать не берусь. Я же не специалист. Могу ошибаться.

На балконе находились какие-то люди, но так как Юрец не придумал ничего умнее, как просто сфоткать эту фотографию с монитора, разглядеть их не предоставлялось возможным. При увеличении картинка просто распадалась на пиксели.

«Хм, что-то я отвлёкся».

Так вот, как оказывается, лет десять назад старушка ушла в мир иной. В своём завещании она просила кремировать её, а прах доставить в дом, где находится семейный колумбарий. Первая часть завещания была выполнена, а вот вторую в то время выполнить не получилось. Причины не пояснялись. Единственное, что удалось сделать, это переправить урну с прахом в Россию. С тех пор она находится в камере хранения, арендованной бессрочно. Ввиду различных обстоятельств сам Джон приехать и до конца исполнить завещание не может. Но он готов нанять тех, кто за солидное вознаграждение согласится выполнить последнюю волю усопшей.

Потушив в пепельнице окурок, Юрец вдруг ни с того ни с сего встал с табурета и протянул мне руку.

— Ладно, Граф, пойду я.

Я молча пожал её.

— Если всё же надумаешь, звони. Не провожай.

Развернувшись, он направился в прихожую. Осоловелым взглядом я проследил его передвижение и допил из бутылки остатки пива.

Ох, ё-моё, я же совсем забыл представиться. Ну, меня-то можно понять — я пьяный. Мне не до этого. А вы чего молчите, не спрашиваете? Или вам не интересно? Ладно, сам расскажу. В общем так. Зовут меня Игорь. Фамилия Орлов. Друзья как-то в шутку прозвали Графом, потому что из всех пацанов только мне удалось замутить с первой красавицей во дворе по имени Катя и с прозвищем Императрица. Правда, наш роман длился недолго, и вскоре я был исключён из фаворитов, но прозвище Граф осталось по сей день. И я ал… Так, стоп. Чёт меня не туда понесло. В общем, лет мне двадцать восемь. Практически разведён. Хотя об этом вы уже знаете.

Из прихожей раздался звук закрывающейся двери. Поставив на стол опустевший сосуд, я потянулся за пачкой сигарет, на которой лежала зажигалка. Встал, отдёрнул штору и открыл балконную дверь. Оказывается, за окном уже наступил вечер. Точнее, поздний вечер, так как практически стемнело.

«Как же быстро летит время», — пронеслось в мозгу. — «Только пригубил рюмашку, а вот и день пролетел».

Закурив, я облокотился о подоконник и высунулся в открытое балконное окно. Из-за угла дома вывернул мой приятель и, пройдя по тропинке, вышел к проезжей части. Только вместо того, чтоб идти в сторону своего дома, он направился к чёрному микроавтобусу, по виду напоминающему Газель, стоящему прямо под фонарным столбом. Юрец обошёл его сзади и скрылся из виду. Автомобиль моргнул «поворотником» и рванул с места.

— Странные у Юрки знакомые, — вслух пробубнил я, щелчком отправив окурок в полёт с пятого этажа, и вернулся обратно в кухню.

***

Продрав глаза, я ощутил неимоверную жажду и сильную головную боль. С трудом встав с дивана, почёсываясь, неровной походкой доковылял до кухни. Увидев на столе пивную бутылку, я, вцепившись в неё, как коршун в добычу, жадно присосался к горлышку. К моему глубочайшему сожалению, она оказалась пустой.

«Зараза», — про себя выругался я и вернул бутылку обратно на стол.

Утолив жажду из чайника, окинул взглядом кухню в поисках сигарет. Нигде не обнаружив ни пачки, ни зажигалки, принялся мучительно вспоминать, куда их мог положить. Последнее, что пришло в голову, это, как зачем-то выходил на балкон. Зачем? Курил я всегда на кухне. Тогда для чего я туда ходил? Ни фига не помню. Пить надо меньше.

Открыв балконную дверь, я сделал шаг внутрь. Эврика! Прямо на меня смотрели искомые предметы. Схватив картонную коробочку с надписью «Курение убивает», я открыл крышку и обнаружил, что сигарет в ней нет.

«Вот же непруха», — со злостью смяв пачку, швырнул её в распахнутое окно и, держа зажигалку в руке, зашёл снова в кухню.

Водой обмануть голову не получилось, она по-прежнему продолжала болеть. А таблеток от похмелья дома у меня нет. К тому же сильно хотелось курить. Надо было как-то решить эти две проблемы. И сделать это предстояло лишь походом в магазин. Поэтому, приведя себя в более-менее божеский вид, взяв банковскую карту и телефон, я вышел из дома.

Магазин располагался в соседнем доме с моим. Так что далеко идти не пришлось. Что в моём состоянии было большой удачей.

Зайдя в прохладное помещение, я проследовал мимо стеллажей с фруктами и овощами. Свернув за угол, прошёл мимо полок с сыром, колбасой и молочными продуктами. Ещё раз повернул, и предо мной предстал во всей красе отдел с алкоголем. Разнообразные стеклянные сосуды с горячительными напитками, расставленные по крепости и ценовой категории, красовались на многочисленных полках.

Глаза разбежались от обилия ассортимента. Во рту опять пересохло. Недолго думая, я схватил бутылку водки, пару пива и направился к кассе. Стоящий в углу охранник, пузатый мужичёк лет пятидесяти, проводил меня строгим взглядом.

Когда подошла моя очередь, я выставил перед кассиршей три пузыря.

— Оплата картой или наличными? — поинтересовалась она.

— Картой, — ответил я и полез в карман. — А и ещё пачку сигарет пробейте.

Кассирша «пропикала» мой товар.

— Прикладывайте карту.

Я приложил.

— Молодой человек, на вашей карте недостаточно средств. Может, уберём какой-нибудь товар?

«Блин, и тут подстава».

Озадаченно посмотрев на кассиршу, я попытался вспомнить, куда и главное, на что мог спустить все деньги. Но в голове не было ни одной мысли, кроме как — пропил.

— Решили, что убрать? — снова спросила она.

Предстоял нелёгкий выбор, от чего я готов был отказаться. Расставаться ни с водкой, ни с пивом, а тем более с сигаретами совершенно не хотелось. Но, глянув на две бутылки пива, предложил:

— Давайте уберём бутылку пива.

Кассирша убрала. Средств всё равно не хватало. В итоге из магазина я вышел, держа в руках пачку сигарет и лишь одну бутылку пенного.

Присев на лавочку возле куста сирени и какого-то дерева, от которого был душевный тенёк, я достал из кармана зажигалку, подцепил крышку и с характерным щелчком откупорил бутылку. В нос ударил резкий запах солода и хмеля. Сделав внушительных размеров глоток, я поставил бутылку рядом с собой на лавочку и закурил.

«Фух, хорошо», — улыбнулся я, выпуская изо рта струйку дыма.

Головная боль медленно начала проходить. В оживившемся мозгу стали выплывать фрагменты вчерашнего дня. Например, такой, что приходил Юрец и втирал какую-то дичь про иностранца, готового слить кучу бабла ради странной хотелки.

«Везёт же людям — деньги девать некуда».

А вот у меня с ними, как совсем недавно оказалось, напряг. Они как-то неожиданно закончились, и где их взять, я совершенно не имею даже малейшего представления. Да и долг ещё этот дурацкий как-то надо отдавать. Короче, со всех сторон засада.

Так, а ну-ка погодите. У некоего гражданина имеется немерено бабок, и за, назовём это «командировкой», он готов хорошо заплатить. А мне как раз позарез нужны деньги. Времени у меня полно, могу делать, что хочу. Могу хоть на Луну слетать. Потому как я свободен во всех смыслах: и от работы, и от жены. Так что это мой шанс.

С мыслью, что не все ещё мозги пропил, я достал из кармана мобильник, нашёл Юркин номер и нажал на иконку с телефонной трубкой.

— Созрел-таки, — вместо «привет», на том конце произнёс Ёлкин.

— Как сказать, — ответил я обречённым тоном и, взяв бутылку, сделал глоток. — Скорее обстоятельства вынудили.

— Знаю я твои обстоятельства, — усмехнулся Юрец. — Ты там опять, что ли, бухаешь?

— Нее, я лечусь. Да и не на что бухать. Денег больше нет.

— Если денег больше нет, то поможет мой совет. Нужно срочно отправляться на великие дела. Так башку свою развеешь и поднимешь ты бабла.

— Рифмоплёт хренов, — хмыкнул я. — Ты дома?

— Да, а что?

— Выползай на улицу, обсудим твоё предложение. Я тут рядом с магазином на лавочке.

— Окай, скоро буду, — с азартом в голосе ответил Юрец и повесил трубку.

Ждать пришлось совсем недолго. Я только успел допить пиво и поставить бутылку рядом с лавочкой, когда за спиной услышал знакомый голос.

— А вот и я.

Юрец плюхнулся рядом со мной и расплылся в улыбке. По нему совершенно не было заметно, что вчера он пил. Весь такой бодренький. В отличие от меня.

— Короче, — я докурил сигарету и, выбросив окурок, достал из пачки новую. — Я не в восторге от твоей затеи, но ты был прав: другого способа, как расплатиться со своими долгами, видимо, больше нет. Так что я согласен. Только есть одна просьба.

Ёлкин с удивлением посмотрел на меня.

— Какая?

— Можешь мне взять ещё пивка?

— Граф, слушай, давай, как говорится, «договоримся на берегу», — улыбка пропала с его лица, и довольно строгим, рассудительным тоном он произнёс: — Либо ты завязываешь бухать, и мы вместе делаем дело, либо я тебе сейчас даю денег на бухло, но тогда мы разбегаемся, как в море корабли.

Теперь удивляться настала моя очередь.

С чего бы это он стал таким блюстителем морали и здорового образа жизни? Раньше я за ним подобного не замечал. Хотя на кону солидные бабки. Может, правда, завязать? Пить будем, когда сделаем, как выразился Юрец, «дело».

— Ладно, уговорил, — я глубоко затянулся, да так, что чуть не обжёг пальцы. — С завтрашнего дня обещаю быть трезвым, как стёклышко.

— Почему с завтрашнего?

— Потому что сегодня уже не получится, — я поднял пустую пивную бутылку, стоящую возле лавочки, и показал приятелю.

— Ааа, ты про это, — улыбнулся Ёлкин. — Тогда ладно. Только с завтрашнего дня ни-ни.

— Курить-то хоть можно? — съязвил я, возвращая бутылку на прежнее место.

— Можно, — продолжая лыбиться, кивнул он.

— Премного благодарен, барин, — продолжая сидеть на лавочке, я провёл в воздухе рукой и изобразил низкий поклон.

— Короче, сегодня у тебя день на приведение себя в порядок и сборы. Не знаю, сколько эта поездка займёт дней, но, думаю, не меньше трёх это точно. Поэтому прикинь, что возьмёшь в дорогу. Завтра с утра отчалим, — резко вскочив, Юрец хлопнул меня по плечу и добавил: — А я побёг решать организационные вопросы. Вечером созвонимся. Всё. Бывай.

Чуть ли не вприпрыжку он помчался в сторону проезжей части. Я проследил за его стремительным удалением, швырнул докуренный до фильтра окурок в траву, медленно встал и так же медленно побрёл домой.

Сейчас бы пивка ещё пару бутылочек и завалиться на диван. Включить зомбоящик и примкнуть к методично деградирующим. А не вот это всё. Но, как говорилось на одной из радиостанций: «Взялся за гуж — не говори, что ингуш». Придётся наступить на горло своей песне и подчиниться суровым условиям моего нынешнего времяпрепровождения. В противном случае те, кому я должен, найдут мне занятие поинтересней.

***

Вернувшись в свою холостяцкую квартиру, я прошёл в кухню и окинул её протрезвевшим взглядом. Обстановка выглядела неприглядной. Ну, а как она должна была выглядеть, когда я неделю в штопоре? Мне не до этого. Мне вообще на всё с большой колокольни. Короче говоря, срач. В раковине возвышалась груда грязной посуды. На столе валялись засохшие хлебные корки и крошки, на тарелке лежало три недоеденных, заветренных кусочка сала, а ещё находились пепельница с горой окурков, пара стопок и пивная бутылка. Под столом в несколько рядов стояли, опять же, водочные и пивные бутылки. На полу виднелись какие-то пятна (видимо, что-то пролил), валялось несколько окурков.

«Хм, а вчера ещё всё казалось нормальным», — мелькнуло в мозгу. — «Хорошо хоть тараканов, с мышами и крысами не развёл. Хотя, судя по обстановке, осталось совсем недолго».

Решив, что если я оставлю всё это в таком состоянии, то к моему возвращению из поездки тут точно заведётся какая-нибудь живность, я принялся за уборку.

Где-то через часа два, вымыв всю грязную посуду, сложив стеклотару в полиэтиленовый пакет с красной надписью одной известной продуктовой сети, отдраив пол, на меня внезапно напал похмельный жор.

Открыв холодильник, из пригодного для еды в двери я обнаружил лишь три яйца, на полке — одинокий помидор и почти закончившиеся упаковки с кетчупом и майонезом. В морозилке нашёлся маленький кусочек сала. А в хлебнице оказалась горбушка чёрного. Негусто. Но так как другого варианта нет, придётся довольствоваться тем, что имеется.

Ещё когда-то в подростковом возрасте я всё с тем же Юркой придумал блюдо, которое мы ради смеха обозвали «Клопомор». Сей кулинарный шедевр был незамысловат. Хлеб нарезается на одинаковые ломтики, обжаривается в масле на сковороде с одной стороны, переворачивается, сверху вбиваются яйца, поливается кетчупом и майонезом. Потом добавляются помидоры, колбаса, сыр, если есть, то зелень. И, конечно, соль и специи по вкусу. Как говорится, готовить до готовности. Небольшое уточнение. Ингредиенты могут меняться в зависимости от их наличия в холодильнике. Неизменны только хлеб и яйца. Поту что без них это уже не «Клопомор».

Не, возможно, кто-то скажет, что такой рецепт и до нас уже придумали. Никто не спорит. Просто мы считали, что придумали мы. Да и к тому же, кому в голову могло прийти так назвать еду? Вот, то-то и оно.

В общем, откушав половиной порции «Клопомора» (вторую предусмотрительно оставив на вечер), перекурив, я принялся собирать вещи в дорогу. Первым на антресоли был откопан рюкзак. Мой верный друг ещё со времён универа, когда мы ездили в научно-исследовательские экспедиции. Там он служил не только хранилищем вещей, но и ночью подушкой. Всё там же нашлись брезентовая штормовка и резиновые сапоги. Фиг его знает, какая будет погода. Поэтому всегда лучше иметь такое под рукой.

Так же в рюкзак были положены трусы, футболка и пара комплектов носков. Из ящика стола достал фонарик. Проверил наличие в нём батареек и их работоспособность. На удивление, они работали. Полотенце и мыльно-рыльные принадлежности решено было положить завтра. Так как утром они ещё пригодятся.

Уже вечерело, когда лежащий на столе мобильник завибрировал и заиграл мелодию вызова.

— Слушаю, — ответил я.

— Ну, ты как там? Готовишься? — поинтересовался Юрец.

— Приготовился уже. А сейчас «Клопомор» доедал.

— О, «Клопомор», ништяяяк. Давно я такого не хавал, — в блаженстве протянул Ёлкин. — Кстати, пока ты вещички собирал и хавал «Клопомор», я разрулил кое-какие организационные вопросы. Так что теперь всё в ёлочку.

— В ёлочку? Хавал? — удивился я. — Откуда такой жаргон? Юр, ты там с бандосами из девяностых, что ли, вопросы разруливал?

— Не придирайся к словам. Короче, завтра утром выезжаем в Москву. Кстати, не забудь взять паспорт.

— Почему в Москву и зачем нужен паспорт?

— В Москву, потому что урна с прахом там, а паспорт нужен — так как без него её не отдадут. Включай мозги.

А действительно, я же даже не спрашивал, куда предстоит ехать? Единственное, Юрка говорил, что это займёт не меньше трёх дней. И всё, никаких больше подробностей. Внимательнее надо быть, гражданин Орлов. Иногда стоит интересоваться деталями.

— Слушай, а можешь мне скинуть ссылку на пост этого, как его там, Джона? Хочу поподробней вникнуть в суть того, во что ввязался.

— Могу. Только ты там нифига не разберёшься, — попытался отмазаться Юрец. — Давай, когда завтра поедем, я тебе всё сам покажу.

— Да я вроде не все мозги пропил, как-нибудь разберусь.

— Ладно, уговорил. Только чуть попозже. Сейчас не очень удобно.

— Хорошо. Тогда жду.

Ждать пришлось достаточно долго. За окном уже начало темнеть, когда на телефоне засветился экран и появилось оповещение о входящем сообщении. Открыв его, я увидел присланную Юркой ссылку. Перешёл по ней и… Ничего. Точнее, отобразилась надпись «404 страница не доступна».

Попытался ещё несколько раз — результат тот же.

Набрал Юрца.

— Ну, что ещё? — ответил он.

— Твоя ссылка битая. Не открывается. Может, ты не весь текст в адресной строке скопировал?

— Да вроде весь, — задумчиво произнёс Юрец. — А что пишет?

— Станица не доступна.

— Странно.

— И я про то же. Скинь ещё раз.

— Лады. Но чуть попозже. Устроит?

— Устроит. Только не забудь.

— Ой-вей, я вас, таки, умоляю. Когда я шо забывал? — с явным одесским говором произнёс он. — Не бзди, скину.

— Ну, тогда, пока.

— Чао какао.

Юрец не обманул. Обещанное сообщение с новой «правильной» ссылкой пришло примерно через час после нашего разговора.

Завалившись на диван, я перешёл по присланной ссылке.

— Что за нах? — вырвалось из моего рта. — Он что, издевается?

Причиной моего негодования была всё та же проблема: страница, на которую я пытался попасть, ни в какую не желала находиться. В гневе я уже собрался перезвонить Юрцу, чтобы выяснить, почему он и второй раз прислал мне нерабочую ссылку. Но, решив, что всё равно не дождусь от него нормальной ссылки, лучше сам завтра посмотрю у него на телефоне, сунул свой мобильник под подушку, повернулся на бок и закрыл глаза.

ГЛАВА ВТОРАЯ — «Отправляемся в путь»

Меня разбудил телефонный звонок. Не открывая глаз, я, пошарив под подушкой, нашёл мобильник и поднёс к уху.

— Слушаю.

— Ты чё ещё спишь? — раздался в трубке радостный Юркин голос.

— Угу.

— Проснись и пой, товарищ мой! Нас подвиги с тобою ждут, за них награду нам дадут! Тууу-ту-ту-тууу! — он изобразил звук горна. — Короче, минут через пятнадцать-двадцать подъедем. Давай, собирайся.

— Не понял? Будет ещё кто-то? — от удивления я даже подскочил на диване, да так, что чуть не свалился на пол. Последние остатки сна мгновенно испарились.

— Подъедем, расскажу, — выпалил Юрец, и связь оборвалась.

Бросив телефон на подушку, я встал с дивана и побрёл умываться и собираться.

Только я вышел из ванной комнаты, как дверной звонок заиграл мелодичный перелив. Машинально глянув в глазок, обнаружил стоящего перед дверью и машущего рукой Ёлкина.

«Он на ракете, что ли?», — задумался я, поворачивая «барашек» дверного замка.

— Ты ещё не оделся? — удивился Юрец, заходя в прихожую.

— В процессе, — я взял со стула джинсы и принялся их надевать. — Ты по телефону обещал, что расскажешь, кто будет третий. И кстати, где он?

— Внизу. В машине.

— В машине? — я округлил глаза.

— А ты собрался в Москву на электроне, типа, ехать? — хихикнул он.

— Ну, я…

— Корень имбиря, — язвительно хихикнул Ёлкин. — Вот я и подсуетился. Нанял за приемлемую плату человечка нас повозить.

— А кто такой? — забрав с подушки телефон, по пути взяв рюкзак, я вышел в прихожую.

— Да так, один мой знакомый. Не бери в голову.

Хмыкнув, я положил телефон на тумбочку, а рюкзак на пол и принялся надевать кроссовки.

— Долго ты ещё возиться будешь? Давай шустрее, — не выдержал Юрец и начал меня торопить. — Ехать ещё хрен знает сколько. Давай, давай!

— Да даю я.

— Медленно даёшь.

— Как могу.

— Всё, хватай рюкзак и погнали.

Выйдя из подъезда на улицу, во дворе я увидел чёрный микроавтобус, возле которого стоял крепкий лысоватый мужик лет тридцати пяти и пил воду из пластиковой бутылки. Автомобиль показался знакомым, но где я его видел, никак не мог вспомнить. Но то, что точно видел, сомнений не было.

Юрец махнул рукой, мужик махнул в ответ.

— Чего завис? — Ёлкин повернулся ко мне. — Вон машина и водитель. Пойдём.

Мы подошли.

— Это Алексей, — Юрец указал на водителя.

— Можно просто Лёха, — он протянул руку для приветствия.

— Игорь, — я пожал его руку.

— А можно просто Граф, — гоготнул Юрка.

— Почему Граф? — удивился Алексей.

— Потому что Орлов, — продолжил скалиться Ёлкин.

— Это меня так в шутку прозвали, типа, граф Орлов, фаворит императрицы Екатерины, — попытался объяснить я. — В школе ещё.

— А, понятно, — тоже улыбнулся водитель. — Ну, что? Грузимся и погнали?

— Может, перекурим перед долгой дорогой? — предложил я.

— Курить и в машине можно. Чем дольше будем тянуть, тем потом больше по пробкам придётся телепаться.

— Резонно, — согласился Юрец. — Тогда по коням. Я спереди.

Водитель открыл дверь и, запрыгнув на сиденье, нажал на кнопку. Большая боковая дверь плавно откатилась. Я снял рюкзак с плеча и залез в салон. Сказать, что ощутил шок — не сказать ничего. В отделанном тёмно-красным бархатом салоне без окон вдоль ближней стенки располагались три кресла, а вот у дальней — выдвижная металлическая платформа со специальными креплениями, на которой стоял самый настоящий гроб.

— Твою мать! Тут же гроб! Это что, катафалк? — выкрикнул я и, пятясь назад, вылез обратно на улицу.

— Ну, да. Лёха в ритуальных услугах работает, — не понимая моего удивления, ответил Юрец. — А на гроб не обращай внимания, он пустой.

— Хм, ну не знаю, — я пожал плечами. — Не по себе как-то.

— Ой, какие мы нежные. Всё же логично. Едем за урной с прахом на катафалке, — заржал он. — Или ты штанишки уже обмочил?

— Ничего я не обмочил.

— Мужики, ну, мы едем или нет? — влез в наш разговор Алексей.

— Едем-едем, — успокоил его Юрец, и снова обратился ко мне: — Давай, прыгай, погнали.

На всякий случай, сплюнув через левое плечо три раза, я постучал костяшками пальцев по своей голове и снова залез в салон. Положив рюкзак на тройное кресло, располагающееся вдоль перегородки с окошком, отделяющей кабину от салона микроавтобуса, уселся рядом.

Дверь закрылась, автомобиль тихонько загудел и плавно тронулся с места. Из кабины послышался какой-то блатняк, который красиво называется «русский шансон».

…Я достал из кармана рюкзака пачку сигарет и зажигалку. Огляделся в поисках пепельницы, но так её и не найдя, постучал в окошко на перегородке. Оно отодвинулось.

— Чего такое? — поинтересовался Алексей.

— Курить охота, а тут пепельницы нет, — крикнул я в окошко.

— Ааа, ван момент, — он нагнулся и вытащил откуда-то напополам обрезанную, загнутую по краям, алюминиевую банку из-под газировки и протянул мне. — Держи.

Я взял.

— Кстати, тебе там не холодно?

— Да вроде нет, — я посмотрел по сторонам и заметил с двух сторон на потолке специальные прямоугольные решетки, из которых, видимо, и шло охлаждение салона.

— Если замёрзнешь, скажи, вырублю кондей.

— Хорошо.

— Просто он по инструкции всегда должен быть включен, для поддержания определённой температуры. Сам понимаешь, кого перевожу.

— Понимаю, — я закурил, подложил рюкзак под голову и улёгся на тройном кресле.

Катафалк, легонько покачиваясь на неровностях дорожного покрытия, катил по улицам в сторону выезда из города. Так как окон на улицу в салоне не было, я не видел, где мы сейчас едем. Лишь мог предполагать. Вот мы выехали из двора, свернули в переулок, выехали на проспект, переехали мост через железнодорожные пути (точнее, путепровод), объехали кольцо…

Затягиваясь в очередной раз, я вспомнил, что вчера так и не смог зайти на страницу по присланной Юрцом ссылке. Потушив окурок в пепельнице, поставил её на платформу рядом с гробом и полез в рюкзак за телефоном.

Проверив все карманы, даже вытащив всё их содержимое, телефон так и не был найден. Пока шли от квартиры до машины, потерять я его не мог. Напрашивалось единственное логичное объяснение — забыл дома. А как так получилось? Да потому что Юрец торопил.

— Стой! Разворачивайся! — громко закричал я.

Катафалк резко дёрнулся и остановился. Рюкзак свалился на пол, как и вытащенные из него вещи.

— Что случилось? — в окошке показалось две удивлённых физиономии.

— Я из-за тебя телефон дома забыл, — я злобно зыркнул на Ёлкина.

— А я тут причём?

— А кто меня торопил? «Давай шустрее», — передразнил я его.

— Ну, началось. Он не может уследить за своей мобилой, а оказываюсь в этом виноват я, — Юрец от негодования скривил лицо.

— Если бы не торопил, то уследил бы, — продолжая злиться, парировал я. — Как теперь без телефона?

— А кому ты собрался звонить? Все уже тут, а остальным ты нужен, как собаке пятое колесо.

— Нога, — поправил я его.

— Что нога? — удивился он.

— Правильно говорится «собаке пятая нога». А если уж быть совсем точным, то лапа, — пояснил я. — И вообще, я не звонить собирался, а хотел ещё раз попытаться открыть ту ссылку, которую ты мне прислал. Вчера это сделать не получилось.

— Не знаю, что у тебя там не открывалось, я всё правильно скидывал.

— Тогда гони свою мобилу, с неё почитаю.

— А нечего там читать. Есть только та старая фотка, которую я тебе показывал, и адрес, куда мы сейчас едем. Всю подробную информацию предоставят на месте.

— Мужики, ну, может, поедем, а? — снова занудил водитель.

— Куда? Домой за телефоном? — съязвил я.

— Нет, туда, куда ехали.

— Хрен с вами, поехали, — махнул я рукой и начал складывать в рюкзак упавшие вещи.

Из кабины послышался Юркин голос, обращённый к водителю:

— Поехали, поехали. А на этого не обращай внимания, побесится и успокоится. Он вообще нормальный, просто сейчас у него чёрная полоса.

«Ага, и в большей степени она появилась благодаря тебе», — мысленно адресовал я Юрцу.

***

До белокаменной добрались без приключений. На въезде в город, на удивление, в пробках потолкались совсем недолго. Выехали на МКАД и, прибавив газу, понеслись с потоком машин. Из динамиков, не переставая, продолжал играть блатняк. Сколько ещё оставалось ехать, я не имел ни малейшего понятия, просто прильнув к окошку на перегородке, от нечего делать, смотрел на дорогу через лобовое стекло.

В животе заурчало. Очень захотелось хоть что-нибудь съесть. И не мудрено, ведь последний раз я это делал вчера вечером, а сейчас уже почти полдень.

— Слушайте, может, остановимся, перекусим где-нибудь? — поинтересовался я у сидящих в кабине. — А то со вчерашнего вечера во рту маковой росинки не было.

— Да мы уже почти приехали, — отозвался Алексей. — Осталось минут десять-пятнадцать.

Дремавший Юрец открыл глаза, зевнул, потянулся и, повернувшись в мою сторону, сказал:

— Давай сперва заберём эту хренову урну, а потом похаваем?

— Если хочешь, могу дать воды, — предложил Лёха. — Правда, она тёплая.

— Ну, давай. Хоть что-то будет в желудке, — согласился я и, уже адресуя Юрцу, добавил: — Но потом, чтоб без всяких «сперва», поедим.

Как и обещал Алексей, минут через пятнадцать наш катафалк свернул в узкий проулок, проехал вдоль бетонного забора и, завернув ещё раз, въехал в открытые железные ворота. Впереди показалось двухэтажное здание, облицованное коричневыми керамогранитными плитами.

«На морг похоже», — подумал я.

Подъехав прямо к его входу, мы остановились.

— Приехали. Станция «Вылезай-ка». Паспорт не забудь, — крикнул мне в окошко Юрец.

Я вытащил документ из бокового кармана рюкзака и, сунув в задний карман джинсов, вылез из автомобиля. После прохладного салона катафалка на улице показалось невыносимо жарко. Словно мы приехали не в Москву, а куда-то на курорт. Утром, когда выезжали, такого пекла ещё не было. Отчего, как бы это ни прозвучало странно, срочно захотелось вернуться обратно в машину.

— Короче, голодающий, — Юрец тоже вылез и подошёл ко мне. — Ты шагай, получай эту грёбаную урну, а я пока сгоняю, поищу хавчик.

— Может, вместе пойдём? — я кивнул в сторону чёрной металлической двери.

— А ты чё, один сходить ссышь что ли? — словно как в детстве взял «на слабо» Юрец.

— Нет, просто мы же вместе на это подписались, — попытался оправдаться я.

— Так мы вместе и сделаем два дела одновременно, чтоб время не терять. Ты пойдёшь за урной, а я за хавчиком. Или ты уже есть не хочешь?

— Хочу, — пробубнил я и, будто в подтверждении моих слов, у меня громко заурчало в животе.

— Тогда разбежались. Встречаемся в тачке.

Я, тяжело вздохнув, посмотрел на удаляющийся Юркин силуэт, хмыкнул и подошёл к двери, ведущей в здание. Дёрнул за ручку. Закрыто.

«Весело. И чего теперь делать?».

Осмотрев дверь, я заметил справа, прямо на косяке, небольшую чёрную продолговатую коробочку с кнопочкой, всем своим видом напоминающую переговорное устройство. А ещё выше, прямо на меня, смотрела камера видеонаблюдения. Не раздумывая, я надавил на кнопку. Из динамика устройства заиграла мелодия и, через пару-тройку секунд, раздался строгий мужской голос:

— Вы к кому?

Я ни малейшего понятия не имел, к кому мне надо. Поэтому решил просто сказать, что приехал забрать урну с прахом.

— Фамилия? — всё тем же тоном поинтересовался неизвестный.

— Орлов. Если надо, могу паспорт показать?

— Это позже, — отозвался мой собеседник.

— Как скажите, — с безразличием ответил я.

Спустя пару минут ожидания щёлкнул электронный замок, и всё тот же голос сообщил:

— Проходите.

Дёрнув на себя дверь, я зашёл внутрь.

Изнутри здание совсем не напоминало морг. Почему-то у меня отложилось в голове, что свет в таком месте должен быть приглушённый, стены отделаны плиткой, а воздух пропитан человеческим горем. Тут же было как раз всё наоборот. Точнее, всё походило больше на обычную офисную обстановку, а никак на место окончательной регистрации граждан. Хотя, я же приехал не покойника забирать, а всего лишь урну с прахом. Тогда с чего тут должно быть, как в морге? Это же просто какое-то хранилище.

Пройдя по небольшому коридорчику, я вышел в довольно просторное помещение, разделённое хромированным ограждением, тянущимся от левой стены и заканчивающимся справа турникетом возле «аквариума» охраны. За стеклом восседал седовласый мужичок с бородой. Видимо, это был как раз тот, кто общался со мной по переговорному устройству.

Возле турникета стояла высокая стройная дама лет тридцати пяти с каштановыми волосами, одетая в белый деловой брючный костюм. Поправив волосы, она сделала шаг мне на встречу и протянула руку. В левом её ухе я заметил беспроводной наушник-вкладыш.

«Тётя любит послушать музыку?» — мысленно усмехнулся я.

— Здравствуйте. Меня зовут Елена.

Я, стараясь, как можно незаметнее вытер об джинсы свою вспотевшую ладонь и, пожав её руку, сказал:

— Игорь.

— Очень хорошо, — она улыбнулась и поднесла к датчику на турникете ключ-карту. — Прошу, проходите.

Я прошёл. Елена прошла за мной следом. Обойдя меня, она всё с той же улыбкой произнесла:

— Следуйте за мной.

Виляя бёдрами, звонко цокая каблучками по напольной плитке, дама зашагала в сторону дверного проёма. Я поплёлся за ней.

На удивление, за всё то время, пока мы шли, кроме Елены и мужика в «аквариуме», людей в здании я больше не увидел. Поднявшись по лестнице на второй этаж, мы проследовали по коридору и зашли в помещение, чем-то напоминающее переговорную комнату.

— Присаживайтесь, — Елена рукой указала на кресло.

Я присел.

— Мне от вас потребуется паспорт для внесения ваших данных в договор. Он при вас?

— Да, — я вынул из заднего кармана джинсов документ, удостоверяющий мою личность, и протянул ей.

— Вам придётся немного подождать, — сказала она и вышла из помещения.

Я откинулся на спинку кресла и осмотрелся.

Для полного понимания, где я находился, опишу окружающую обстановку.

Представьте: в помещении метров в двадцать квадратных, с белым полом, стенами и потолком, без окон, освещаемом светодиодными потолочными панелями, прямо по центру стоит круглый стеклянный стол, вокруг которого располагаются тоже белые четыре мягких офисных кресла на колёсиках. А ещё с четырёх сторон по углам под потолком находятся полусферы камер внутреннего видеонаблюдения. И всё. Больше ничего.

Скучать в одиночестве в этом «белом безмолвии» долго не пришлось, так как в открывшуюся дверь вошла Елена, держа в одной руке увесистую пачку бумаги, а в другой — металлический кейс со скруглёнными краями на крышке. Поставив его на стол, она положила бумаги передо мной и протянула мне неизвестно откуда взявшиеся у неё в руках мой паспорт и шариковую ручку.

Я взял.

— Это две копии договора. Тут указаны условия и предмет договора. Подробно изложены ваши права, обязанности и ответственность за их несоблюдение. А также сумма вознаграждения, порядок и способы её получения, — пояснила она. — Вам необходимо поставить свою подпись на тех листах, где проставлены галочки.

По уму, конечно, стоило прочитать то, под чем предстояло подписаться, но, глядя на приличное количество листов договора, чувство голода взяло верх над разумом. Захотелось уже побыстрее со всем разобраться и набить пузо.

«Хоть бы чаю ради приличия предложила», — раздражённо хмыкнул я и принялся ставить свою закорючку там, где это требовалось.

Когда мной была поставлена последняя подпись, Елена забрала листки и разложила каждый экземпляр договора в прозрачные пластиковые файлы. Положив их на стол, она пододвинула кейс к себе поближе, отщёлкнула хромированные защёлки, открыла крышку и аккуратно