Уже тогда я подозревал, что обилие в языке слов звукоподражательного происхождения говорит не столько о древности, сколько о примитивности, неразвитости языка. И гордиться тут нечем.
сравнивать с Гитлером. Этот больной ублюдок ровно тем же манером привёл свой Рейх к полному краху. У немцев с одной стороны были коммунисты-русские, которые не отказались ещё от идеи мировой революции, направленной острием своего копья прежде всего на англо-американский империализм. С другой стороны были англо-американцы, ненавидящие коммунистов, ненавидящие русских и вдвойне ненавидящие русских коммунистов. Надо было очень постараться, чтобы подружить империалистов с коммунистами!
Бывает так, что персонаж, обретающий огромную власть и удерживающий власть в течение долгого времени, обладает всего одним талантом – талантом обрести огромную власть и удерживать власть в течение долгого времени. Все прочие таланты и выдающиеся способности домысливаются и приписываются персонажу его современниками (которые таким образом пытаются оправдать себя в том, что подчинились персонажу и поклонялись ему, как богу) и историками (которые таким образом пытаются понять и объяснить, как персонажу подчинились невероятные массы людей и почему они поклонялись ему, как богу). Бывает и так, что ослепляющий восход ядерной звезды персонажа целиком и полностью рождается системой уникальных обстоятельств и возникших возможностей, которыми персонаж пользуется, даже не всегда наилучшим образом, но и этого оказывается достаточно.
Ведь во многом знании много печали, а печаль оттого, что всё придумано и написано до нас.
«Что же делать, Шимода? – спросил я. – На выборы не ходить? В политике не участвовать? Телевизор не смотреть? Разве же это выход?»
«Не выход, – согласился начальник штаба. – Бревно тоже не ходит на выборы. Однако это не делает его просветлённым». – И Шимода пнул ногой бревно, вернее то, что показалось ему бревном, хотя это было ведро, и оно покатилось по полу с глухим стуком.
Хочешь, я открою тебе главный принцип, главный секрет общественной жизни и человеческой социальности, а также популярности, масс-медиа и вообще всего человеческого в человеке? Хочешь?»
Я сказал: «Да, хочу».
Шимода сказал: «Всем плевать. Nobody cares. Нет, не так. Nobody is giving a fuck. Всем реально пофиг, чувак».
Но это неважно. Все смотрят сериалы. И всё, что люди смотрят, воспринимается людьми как сериал. В 1977 году мой тёзка звал своего ученика Ричарда в кино, чтобы продемонстрировать ему силу иллюзии. С тех пор многое изменилось. Люди больше не смотрят свою жизнь как кино. Люди смотрят жизнь как сериал.
Я родился в 1975 году в Карачаево-Черкесии. Это было большой ошибкой с моей стороны. Если бы я знал, куда всё потом развернётся, я бы озаботился рождением в более подходящей обстановке. Но тогда никто ничего не знал. Все были счастливы. И думали, что счастье продлится вечно.
«Мы добудем много золота и серебра, мы создадим облака и тучи из дыма, когда будем жечь города и трупы, мы выкормим стервятников и волков, такова наша судьба, и я не знаю, Бока, что значит слово “зачем”. В мире, где мы живём, нет такого слова: солнце не знает слова “зачем”, ветер не знает слова “зачем”, голод не знает слова “зачем”, мор не знает слова “зачем”, женщина не знает слова “зачем”, вода не знает, огонь тоже не знает слова “зачем”. Я, Алрих, сын Алриха, вождь гутонов, вождь воинов, которые не знают слова “зачем”, когда идут к богатству, славе и смерти, ведомые своими богами. Ты, Бока, сын Самаэля и гречанки, книжник. Ты, если хочешь, придумай, как всё было. И можешь даже придумать, зачем. Сложи историю или лучше песню, в которой мы будем героями и храбрецами».
Я подумал о том, что каждый из воинов или животных, там, внизу, думает о себе, что он гутон, или бык, что его зовут Бальво, что у него есть жена и дети, что он сам пришёл или его привели вожди, что он имеет свою волю, свою жизнь и получит свою смерть как награду, но всё это вместе – змей Эрмунганд, который стягивает края земли, а каждый человек, или животное, или даже вождь – только блестящая чешуйка на теле змея, шевелящегося, ползущего кольцами в долине. Не было у нас никогда своей жизни, но и смерть не придёт, потому что всегда существовал и останется только змей, а чешуя опадает и нарастает заново, как листья дуба, который стоит три сотни зим, похоронив у своих корней бесчисленные народы листвы, но каждую весну зеленеет заново, словно не было ни смерти, ни холода, ни долгой снежной зимы. И никогда не понять нам, зачем всё это и куда движется змей. Боги знают больше, чем мы, но даже боги не всё знают, даже они не видят ни дерева, ни змея. Человеку остаётся только закрыть глаза и лететь вниз. И мы спустились в долину.
