Бабы – они сильные. Бей наотмашь – все равно поднимутся. Покачнутся, а поднимутся. Распластаются, размажутся по полу, а потом соберутся, вытрут сопли, заплетут косы – и вперед.
Вся ее прошлая жизнь, с обидами и унижением, страхами и огорчениями, с тоской и печалями, с их с Ильей взаимными претензиями и недовольством друг другом, с ее комплексами и ревностью, с его невниманием и непониманием, его слабостями, показалась Нике такой чепухой, чем-то таким незначительным, неважным и неглавным, что она удивилась самой себе: как она могла так жить и считать, что все это нормально?
меня не надуете, – вздохнула Ника. – Говорят, все здесь страшные… – Она запнулась, подбирая слова. – Жулики! – радостно закивал гондольер. – И вы правы, синьора! Но это в сезон и для всех остальных! А сейчас мы скучаем. Да и для такой синьоры, как вы… – Он помог ей забраться в шаткую
раздражает сейчас? В чем она может его упрекнуть? Он всегда был честен и никогда не обещал ей уйти из семьи. Сначала «маленький ребенок, неработающая жена» – тогда юрисконсульт Татьяна еще была домохозяйкой. – А почему твоя жена не работает? – удивилась Ника. – Это же скучно! Тем более что ребенком занимается бабушка. Увидела: вопрос ему не понравился. – Это, детка, наше семейное дело, – жестко ответил Илья. Но тут же спохватился: – Тебе это надо? Зачем тебе чужая головная боль? Обиделась, но виду не подала. Но на всю жизнь усвоила – эта территория обозначена флажками. И за эти флажки – ни-ни. Никогда. Было еще и такое: пару лет назад в случайном разговоре осмелилась дать совет по воспитанию ребенка. Совсем невинный, пустяковый. Но снова вляпалась. Он ответил грубо, незаслуженно грубо. Несправедливо был резок. За что? Обиделась страшно, два дня не брала трубку – немыслимая история. В чувство привела мама: – Ты знала, на что шла
обессиленной, такой усталой, будто разгрузила пару вагонов, и еще чудовищно, безвозвратно разочарованной. «И так будет всегда, – подумалось ей. – Всегда, пока
Человек ко всему привыкает, синьора. И к красоте, и к уродству. И к сырости, и к дождям, и к палящему солнцу. И к хорошему, и к плохому. Ко всему, что его окружает. Иначе не выживешь, верно?
