Ничейный этаж

Большинство домов в районе похожи друг на друга. Но в нашей одиннадцатиэтажной панельке всегда было кое-что особенное: шестой этаж, где никто не живёт. Там все три квартиры пустые. Плитка совсем не истёрлась. Все двери от застройщика – голые, фанерные. Круглые звонки старого типа – белые с чёрными кнопками. Счётчики стоят на нулях. Время там словно остановилось. Проходя мимо, ты будто переносишься в далёкое прошлое и замечаешь, как многое на самом деле меняется вокруг, в отличие от этого места.

Это место называют «ничейный этаж».

Если вечером смотреть на дом с улицы, то кажется, что он поделён ровно пополам, ведь на шестом этаже всегда темно. К тому же там стоят старые окна с обычными двойными стёклами и деревянными рамами. Этим наша панелька отличается от других.

Местная достопримечательность, окутанная тайнами.

Кого ни спросишь, никто не знаком с хозяевами квартир на шестом этаже, и неизвестно, почему они не продают жильё или не сдают в аренду.

Когда отец столкнулся с финансовыми проблемами, нам пришлось вернуться в эту панельку. И тот пустой этаж теперь стал для меня символом несправедливости мира и неравенства людей. У кого-то нет денег, нет дома. А кто-то держит свои капиталы в пустой жилплощади.

Но в детстве «ничейный этаж» казался чем-то мистическим. Будто это кусочек чужого мира. Мы, когда были маленькими, верили, будто за фанерными дверями обитают вершители, непохожие на нас…

Когда-то отец начал своё дело, потому что хотел жить лучше. А сейчас мне бы понравилась прежняя обычная жизнь.

Я бы не беспокоилась из-за того, что у него не вышло. Ведь любила наш район, нашу панельку и нашу двухкомнатную квартиру. Я бы чувствовала себя уютно, если бы не эти долги…

Сказав, что у нашей семьи были финансовые проблемы, я бы сильно приуменьшила. Это не проблемы. Это беда!

Прогоревшее дело оставило папу с огромным долгом, который невозможно вернуть. И теперь каждый месяц к нам в дом приходили ростовщики и забирали большую часть его зарплаты.

Чтобы покупать еду, оплачивать свет и газ, ему приходилось брать подработки.

Когда я слышала стук в дверь, меня переполняла ненависть. Я презирала эти три самодовольные рожи! Но папа открывал с таким видом, будто глубоко виноват перед ними.

– Макс, что-то ты с деньгами не торопишься, – говорил ему их главный с наигранным сожалением и скалил свои белоснежные виниры.

Один пацан с чёлкой набок равнодушно чавкал жвачкой. Второй, в кепке и спортивках, светил надменной рожей, задрав подбородок.

А папа приглашал их в дом, оправдывался, что был на больничном. Он извинялся за то, что болел и платить сейчас нечем!

Главарь с белыми зубами высокомерно цокал и говорил:

– Чайку бы! Сахар-то хоть есть у вас?

Папа метался туда-сюда, подавал ему кружку, а он отхлёбывал всего раз и покровительственно сообщал:

– Ещё десять дней тебе дадим!

Потом они уходили, а я и отец чувствовали себя униженными и беспомощными. Я знала, как ему стыдно, что я снова и снова становилась свидетельницей его позора.

Он и передо мной извинялся, говорил:

– Ох, не повезло тебе со мной, дочка. Может, тебе пожить у мамы?

Я не хотела… Они с папой были в разводе. У неё новая семья, в которой, как мне казалось, я буду лишней.

У меня только один друг, и он всегда рад моим визитам. Я жила на одиннадцатом этаже, а Даниил прямо подо мной. К нему можно было приходить без предупреждения. Он открывал дверь и всегда с улыбкой говорил: «Полина, где пропадаешь?» – будто я давно не приходила.

Что бы ни стряслось, я не пыталась взвалить на друга свои проблемы. Побыть рядом с добрым человеком – само по себе утешение.

Даниил тоже учился в школе и увлекался программированием. Обожал компьютерные игры и сам занимался их разработкой. У него была мечта – создать нечто такое, что «выстрелит».

– Сыграешь в мою демку? – предложил друг, когда я пришла к нему после очередного унижения.

Как мне нравился его мир… Незначительные вещи казались ему по-настоящему важными.

Даниил предложил мне поиграть в жуткий квест. Сам он казался достаточно оптимистичным, но ужасы – его любимый жанр. Игра называлась «Бункер», главная задача – найти выход из убежища, которым управляет злой искусственный интеллект.

Мне нравилось играть, но из-за настроения отзыв получился слишком вялым.

– Что, не страшно? – Даниил расстроился, не получив желаемой реакции.

– Моя жизнь сейчас куда страшнее! – И понеслось! Я рассказала ему про долги отца и ростовщиков. Как его «доили» каждый месяц и что конца этому не было видно.

Этой братве плевать на нас. Они бы нас обирали, пока мы не стали бы нищими, с которых нечего взять. И куда идти? В суд? Папа и правда задолжал им эту сумму. И они от нас так просто не отстанут.

Даниил не терял оптимизма:

– Уверен, что есть способ! Надо у людей спрашивать! Они могут что-нибудь посоветовать. Вы же не одни попали в такую ситуацию. Я тоже поспрашиваю, что тут можно сделать.

Я поблагодарила друга за попытку помочь. Только от этого мне стало немного легче.

Это были не пустые слова. Даниил обо мне всерьёз беспокоился и, похоже, обошёл всех своих знакомых и соседей, спрашивая, что можно сделать в такой ситуации.

Через пару дней, когда я возвращалась домой из школы, ко мне на улице подошёл Женя. Мы с ним знакомы с детства, выросли в одном дворе, но уже давно не общались.

– Полина, мне тут сказали, что над вами процентщики измываются. Это правда?

От одного этого вопроса во мне загорелась надежда. Родители Жени работали юристами. Вдруг он сможет что-то посоветовать? Я ответила, что житья нам не дают уже целый год. Отец даже машину продал – и всё как в бездонную бочку.

– А ты ходила ТУДА? – Женя украдкой показал на старые окна нашей панельки.

– Ты издеваешься? – возмутилась я, поняв, на что он намекает.

Да, раньше мы верили, что «ничейный этаж» исполняет желания. Бегали туда, колотили в закрытые двери и выкрикивали что-нибудь вроде: «Хочу компьютер!» – а потом с хохотом и дрожью неслись оттуда подальше. Весело и жутко! Но мы были глупыми детьми! Как Женя до сих пор мог в такое верить?

– Это не враньё! – Женя говорил серьёзно. – Если выхода нет, надо идти на «ничейный этаж». Мелкие желания они не исполняют, а вот в большой беде помогут.

– Кого ты имеешь в виду? – строго спросила я, надеясь, что сосед перестанет нести чушь.

– А сама как думаешь? Вершители!

Не похоже, что он издевался, но продолжать эту беседу я не собиралась, поэтому развернулась и пошла к подъезду.

– Денег у них не проси! – крикнул он мне вдогонку. – Что угодно можно просить, кроме денег. Говори кратко и уходи быстро. Задерживаться там нельзя!

Я обернулась и покрутила пальцем у виска:

– Сам-то пробовал?

– Пока не было такой нужды, – ответил Женя. – Всё не так просто, последствия будут! Но если бы я оказался в такой же яме, то пошёл бы туда.

Многие пробовали, и у них получалось. Главное – потом выкрутиться!

Сил моих нет! Да я бы и сама к чёрту лысому пошла, но нет его… чёрта этого.

У меня даже мысли не закралось: «А вдруг? А что, если?..» Я была уверена, что всё это полная туфта, но, зайдя в лифт, вместо кнопки одиннадцатого этажа нажала на шестой.

Зачем? Да просто посмотреть. Заговорили на эту тему, вот мне и стало любопытно, что там изменилось за все эти годы. Оказалось, что почти ничего, кроме свежей краски на стенах после недавнего ремонта…

Три фанерные двери. Повсюду пыль и паутина. На ручках мелкие крошки потолочной побелки.

Я стояла и раздумывала, почему в этих квартирах никто не живёт. Они ведь не могут никому не принадлежать.

Не было никаких звуков, но вдруг возникло чувство, что на меня кто-то поглядывает. Я посмотрела на квартиру, которая была расположена там же, где и моя.

Что-то мелькнуло в глазке. Какое-то движение… И вот опять! Словно кто-то за мной наблюдал.

Я сощурилась и чуть приблизилась к двери, а затем отбежала обратно к лифту и нервно стала жать на кнопку. Пальцы дрожали, как в лихорадке.

В двери вместо глазка был настоящий глаз!

Нет. Это не человек стоял за дверью и следил за мной. Эт