Но если под венцом сияет добродетель, Ликует весь народ, натура и владетель. Казалось, Иоанн вновь царство приобрел; Избранной думе быть в чертоги повелел;[30] Доныне стольный град стенящий, утружденный Явился, будто бы осады свобожденный.[31]
Подъемлет высоко Москва верхи златые, И храмы пением наполнились святые; Любовью видит царь возженные сердца, Зрит в подданных детей, они в царе — отца
«Начнем, начнем войну!» — Адашеву речет. И се парящая в кругах эфирных слава Гласит: «Готовься цвесть, Российская держава!» Благочестивый дух царя в Казань ведет; Престольный град его с гремящим плеском ждет
«Се Рюрик, предок твой, — вещает он царю, — Троянску отрасль в нем и Августову зрю[27]; Он, силы подкрепив колеблемой державы, Потомкам начертал бессмертный образ славы. Се Ольга[28] мудрая, казняща Искорест,
Душ пастырь возвестил пророчества царю: «О царь! сплетаются тебе венцы лавровы, Я вижу новый трон, короны вижу новы! Но царства покорить и славу обрести, Ты должен многие страданья пренести. Гряди, и буди тверд!..»
