Пока вам был нужен только мой яд
В гомеопатических дозах любви,
Но вам понадобился именно я —
И вы получите нож в спину!
Нож в спину – это как раз буду я!
Нож в спину – это как раз буду я!
Игорь заметил, что слово «гомеопатических» никаких затруднений у Вэла не вызывало, и проникся к нему еще большим уважением. У Марины глаза блестели от слез. Они незаметно увлеклись и распевали уже так, что было слышно на всю станцию, но, к изумлению Игоря, никто не сделал замечания, что они мешают спать.
У Вэла даже щеки окрасились слабым румянцем. Марина глядела только на него. А он смотрел невидящим взглядом поверх голов, словно видел не закопченный потолок станции, а что-то иное.
– Ну, раз уж так хорошо сидим, – сказал он, будто очнувшись от сна, – спою я вам еще одну свою любимую песню. Ее написал питерский музыкант Кирилл Комаров еще в прежней жизни, еще до Катастрофы. Я тогда мальчишкой был.
И он, перебирая струны, запел – негромко, задушевно:
Смотри! Верещагин покинул баркас – его дождалась жена.
Профессор Плейшнер заметил цветок и не выпрыгнул из окна.
Егор Прокудин ушел от пуль в самый последний момент.
Хеппи-энд. Это – хеппи-энд
