Страх — он вроде боли. Его не измеришь, но если тебе однажды было больно, то об этом потом как-то забываешь.
Такая уж у меня теперь жизнь — как американские горки, которые вот-вот развалятся.
принялся рассказывать, какие кошки эгоистичные и своевольные — среди людей такие если попадутся, то они самые интересные.
Вернувшись, папа сказал: «Похороны — самая грустная вещь на свете», а глаза у него как-то странно заблестели. Не знаю, грустно ли бывает на похоронах, когда хоронят того, кого ты не знаешь, но сейчас было так плохо, что даже желудок сжался.
