автордың кітабынан сөз тіркестері  О королях

Дэвид Гребер, Маршалл Салинз

Вопрос не в том, считаются ли они воплощениями бога [74]. Соль в том, что они ведут себя как боги — или даже как Бог — и им это сходит с рук.

Суверенитет — то, что делает кого-то сувереном,— определяется как способность безнаказанно осуществлять произвольное насилие.

Сверхлюди не только одушевлены в первичных ресурсах — они благодаря этому управляют результатами производственного процесса. Будучи сами по себе интенциональными существами, они выступают арбитрами успехов или неудач человеческих усилий.

возникновение суверенной власти не как функциональную необходимость или результат естественного политического развития, а как аномалию, нуждающуюся в объяснении.

даже в повседневных ситуациях вроде проверки документов при пересечении границы или собеседования при трудоустройстве, работа воображаемой идентификации с другим, направленная на предвидение его или ее действий, распределяется крайне неравномерно.

Политика, которую мы рассматриваем, действительно включает нечто гораздо большее, нежели анимистическая инуа, поскольку она в равной степени характеризует отношения людей с богами, утратившими тела душами умерших, родовыми предками, повелителями видовых групп, демонами и иными подобными интенциональными субъектами — всем тем широким диапазоном метаперсон, которые устанавливают условия и рамки человеческого существования

отличие от натурализма, который подразумевает основополагающую дихотомию между объективной природой и субъективной культурой, анимизм постулирует интерсубъективную и очеловеченную вселенную, в которой исчезает и оказывается чем-то надуманным картезианское различие между личностью и вещью. В этом анимистическом космосе животные и растения, различные существа и вещи могут выступать в качестве интенциональных субъектов и личностей, обладающих волей, намерениями и агентностью. На смену примату физической причинности приходят интенциональная причинность и социальная агентность (Århem 2016: 3).

наше изначальное разделение духов и людей, наряду с логически вытекающими из него оппозициями естественного и сверхъестественного, духовного и материального, для них неприменимы

Для всех тех существ, которых обычно называют «духами» — включая богов, призраков, предков, демонов, инуа и т. д.,— предпочтительным для меня термином является «сверхличность» (metaperson), альтернативный вариант — «сверхчеловек» (metahuman). Что же касается самого понятия «дух» (spirit), то, за исключением цитат, где оно присутствует непосредственно, оно будет использоваться лишь в качестве исключительного стилевого приема либо в целях удобочитаемости текста, причем в этих случаях оно обычно берется в кавычки

народу, который в ином случае можно было бы назвать приближающимся к этому естественному состоянию,— «человечество держится в благоговейном страхе», учитывая страх голода и болезней, насылаемых теми силами, которые им правят (Rasmussen 1931: 124) [36].