Вадим Мартьянов

Мост

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Дизайнер обложки Александра Антонова

© Вадим Мартьянов, 2018

© Александра Антонова, дизайн обложки, 2018

Парят в небе оторванные друг от друга в незапамятные времена острова.

Соединяют их порожденные человеческой волей величественные мосты. Фрагмент за фрагментом собирается расколотый мир в единое целое.

Какой ценой обеспечивается это единение и оправдана ли она?

Ответ на первый вопрос Люк Март знает слишком хорошо.

Отыскать ответ на второй ему еще только предстоит.

16+

ISBN 978-5-4493-2726-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Мост
2. МОСТ
   1. Глава 1
   2. Глава 2
   3. Глава 3
   4. Глава 4
   5. Глава 5
   6. Глава 6
   7. Глава 7
   8. Глава 8
   9. Глава 9
   10. Глава 10
   11. Глава 11
   12. Глава 12
   13. Глава 13
   14. Глава 14
   15. Глава 15
   16. Глава 16

МОСТ

Фантастическая повесть

Это книга о том, от чего я убегал более десяти лет.

Если вы читаете это — мне удалось.

Глава 1

Веселый Сэм оказался страшной дрянью. Такое ощущение, будто пьешь некую смесь из пота, масла и прогорклого кофе — три самые распространенные жидкости на Мостах. Может, потому и заходит так хорошо? Хотя, если верить огуречного цвета этикетке — в бутылке должна была находиться мятная газировка «из стопроцентно натуральных компонентов».

Люк этикеткам верить давно разучился, а потому особого разочарования не испытал. Покорно покатал маслянистую гадость во рту, через силу сглотнул и бросил взгляд на мужика с бутылки. Тот был одет в оранжевую ремонтную униформу и улыбался во все тридцать два белых зуба, протягивая вперед ненормального размера большой палец с четырехлучевым бликом.

Сэму действительно было весело.

— Спасибо.

Люк протянул бутылку обратно. В его время такого дерьма не было, появилось в последние года три. Впрочем, тогда было что-то другое, ничуть не лучше — он уже забыл, и как называлась та бурда, и её вкус, что было хорошо.

Эрик кивнул, присосался к бутылке сам и начал жадно глотать. Чисто выбритые щеки, изрытые ямами от перенесенной оспы, заработали как кузнечные меха. Люк никогда не видел кузнечные меха, но подозревал, что их работа выглядит примерно таким образом. Эта мысль очень хорошо укладывалась в образ кряжистого и мрачновато-веселого Эрика Крайта.

После четвертого могучего глотка Люк начал внимательно наблюдать за бутылкой — сожмется или нет?

Сжалась. Раздался негромкий хлопок, и Сэм нахмурился. Следом раздался ещё один, когда Крайт оторвался от источника живительной влаги, и сосуд принял форму, присущую ему изначально.

— Уф. Ещё будешь?

Он великодушно протянул Люку бутылку, где оставалась примерно пара глотков.

— Нет, спасибо.

Эрик пожал широкими плечами и опрокинул в себя остатки. Потом привычно швырнул бутылку в урну на самом краю острова. Привычно же промахнулся, и белозубый Сэм, кувыркаясь, улетел вниз. Люк мысленно пожелал, чтобы ад существовал, и нарисованный ремонтник угодил именно туда.

— Ну, так что надумал, придёшь завтра?

Люк пожал плечами, явственно обозначая отрицательный ответ, и сказал:

— Если работы будет немного.

Крайт нахмурился.

— Смотри, Март, в небо себя загонишь работой своей.

Люк пожал плечами ещё раз. И он, и Эрик прекрасно знали, что у последнего шансы на это куда как выше. Во-первых, из-за того, что смертность в Управлении Мостов была одной из самых высоких на островах, а во-вторых, потому что никакой работы у Люка на завтра запланировано не было и быть не могло.

По правде сказать, он бил баклуши уже почти месяц, и было крайне сомнительно, что в один из всего-то двух на Калсе дней Сотворения кому-нибудь припечет что-то починить.

— Тем более, — добавил Эрик, — что скоро не до веселья станет.

Люк вопросительно посмотрел на своего бывшего коллегу и поинтересовался:

— А что так?

Крайт пожал плечами.

— Аллен говорит, шторм идёт.

— Не объявляли, — засомневался Люк

Эрик только пожал плечами ещё раз.

— Кто его знает. Но он редко ошибается.

Говард Аллен ошибался действительно редко. Старик работал на Мостах ещё до того как Люк появился на свет, и, как он иногда сам любил пошутить — будет работать, как минимум, пока он, в смысле Люк, не отправится в небеса.

Чутью его, к слову, касающемуся не только штормов, могла бы позавидовать и охотничья собака, и оно не раз и не два спасало Управление от очень крупных проблем. О чем Управление, в своих лучших традициях, даже не подозревало.

— Так что лучше уж повеселиться напоследок, потом станет грустно.

— Ну, это вам, — не без иронии заметил Люк. — Мне шторма уже давно не грозят.

— Скотина ты, Март, — отозвался Эрик. — Всем грозят. В общем, смотри, надумаешь — приходи. — Он спрыгнул с блестящих перил круглосуточного продуктового магазинчика «У Врат», на которых сидел, и, отвечая на энергичную жестикуляцию напарников, крикнул в сторону Моста: — Да иду я! Ребята будут рады, — обернулся он обратно к Люку.

— Ага. Если работы будет немного, — повторил тот.

Крайт кивнул, почесал свою неровную щеку и трусцой направился обратно к Мосту, на ходу что-то выкрикивая.

Люк проводил его взглядом, оттолкнулся от перил и снял с них висящий пакет. Подошёл к парапету и глянул вниз, но бутылка, разумеется, давно скрылась в облаках. Он ещё раз пожелал ей плюхнуться прямиком в котел для грешников и продолжил путь, прерванный окликом Эрика.

На всем острове царило оживление. С точки зрения Люка, день перед праздником был куда приятнее самого дня праздника. Сегодня все работали, суетились как муравьи вокруг муравейника — таскали плакаты (листочки), трубы, из которых ночью должны были собрать сцену (палочки), и какие-то другие штуковины непонятного назначения — Люк полагал, что это были детали для павильонов (фантики от конфет).

Собственно, и работа на самом Мосту была связана именно с этим — проводились последние проверки.

Завтра город сначала наполнится пьяницами, а потом опустеет — пьяницы отправятся блевать в небо с краев острова.

Надо сказать, так думал не он один — те семьи, что имели детей, предпочли выйти на прогулку именно сегодня — здесь и там виднелись тройки и четверки — отец, мать и от одного до двух карапузов (тля?).

Люк встряхнул головой, прогоняя не самые радостные мысли. С тех пор, как он уволился из Управления, дни Сотворения перестали его радовать (хотя, по правде говоря, последовательность была обратной), но все эти люди были здесь совершенно ни при чем. Уродство в глазах смотрящего, точно так же, как и красота — нет никакого смысла заливать весь мир дерьмом, только потому, что это единственное, что ты видишь.

Люк Март полагал себя достаточно не глупым, чтобы понимать, что видит не всё.

Он остановился и обернулся обратно ко Второму Мосту — виновнику торжества.

Мост был красив. Мощная и одновременно легкая (на ум почему-то сразу приходила фольга, хотя вот её-то уж никак нельзя назвать мощной) конструкция имела длину около ста миль. Сверху — матовое пластиковое покрытие, кое-где рассеченное металлическими полосами — точки сгиба. Снизу — механизм складывания — множество шестеренок, наводивших на мысль о часах.

В шторм Люку не очень верилось. Последний раз такое происходило года четыре назад. В этой части мира они не очень частое явление, чёрт уж знает отчего. Вот ближе к центральным островам Мосты складывают чуть ли не раз в неделю. На Сильяре вообще можно попасть только в сильно удачный день (или неудачный, учитывая возможность намертво застрять посреди непрекращающегося шторма).

Однако, если старик Аллен прав, то ничего приятного это не сулит. Что бы там Люк ни говорил, а получить по крыше дома чьей-нибудь машиной — сомнительное удовольствие.

Да и мало ли куда надо будет выбраться.

Хотя, по сравнению с парнями, которые вынуждены будут обеспечивать складывание и удержание всей этой махины, ему и правда опасаться особенно нечего.

В сложенном состоянии, на взгляд Люка, Мост был похож на сердечник трансформатора — множество тонких полосок плотно прижатых друг к другу. Сейчас же Мост, скорее, напоминал глазированный бисквит.

Мятный.

Из стопроцентно натуральных компонентов.

Это уж точно.

Люк нахмурился. Так или иначе — Мост был необходим, и очень хорошо, что он есть.

Совершенно нечего нагонять тоску.

Он через силу растянул губы в улыбке и подождал несколько секунд, пока она расползлась от губ к глазам, а через них — вялым ручейком потекла внутрь. Комок в груди растёкся, мышцы расслабились.

Да, очень даже хорошо.

* * *

У Терезы был хороший день, что в последнее время было большой редкостью. На улице стояла приятная погода — не слишком жарко и не слишком холодно, ей часто загорался зеленый свет, и её любимые булочки, которые в парке продавал с лотка улыбчивый парень чуть постарше неё, оказались совсем свежими. Даже ещё немного теплыми. Например, вчера их там не было вовсе.

Тереза подхватила бумажный пакет, взяла другой рукой стаканчик с чаем. Улыбнулась продавцу, и он улыбнулся в ответ. Его звали Артур, и она ему нравилась. Это было приятно, но ей было его немного жалко. Артур тоже ей нравился, но не совсем так, как ему бы того хотелось.

Так что Тереза старалась улыбаться не слишком часто.

Она немного прошла в глубину, чтобы выход потерялся из виду, и уселась на скамью. Поставила пакет рядом и достала булочку.

Ей здесь нравилось. Здесь было много людей и, по большей части, они не были грустными.

В детстве её часто водила сюда мама. Конечно раньше, до того как всё началось, потом они уже редко куда-то ходили — мама боялась. Может быть, это было и хорошо — детские воспоминания ничего не портило.

А в следующий раз она выбралась сюда, только когда мама уже умерла, и они с дедом остались вдвоем. Вот дедушка был совсем другим — вполне возможно, что он тоже боялся, но Тереза этого никогда не чувствовала, а она чувствовала такое почти всегда. Если это было и так, то это не мешало ему делать то, что ему нравилось. Или то, что он считал правильным — Тереза так и не разобралась. Возможно, для него это было одним и тем же.

Она отпила чая и откинулась на скамейку, вытягивая уставшие ноги. Мимо пробежала стайка играющих в салки детей. Тереза проводила их взглядом. Она в салки никогда не играла, ей было не с кем. Впрочем, это её не особенно печалило. Девушка улыбнулась — играть с ней было бы нечестно.

Стайка тут же пробежала в обратном направлении, но на этот раз не так удачно — бежавший последним мальчик с растрепанными светлыми волосами, точь-в-точь как у неё самой, упал и разревелся, схватившись одной рукой за другую, которой проехался по мелким камешкам. Кажется, это было больно.

Один из его товарищей остановился и неуверенно обернулся, но быстро предпочел продолжение игры и, сделав вид, что совсем не собирался останавливаться, побежал дальше. Дети скрылись за поворотом. Тереза нахмурилась — это было нехорошо.

Она отставила стаканчик и поднялась. Подошла к мальчику и присела на корточки. Тот покосился на неё, и попытался прекратить реветь, но не очень успешно.

— Больно?

Мальчик нахмурился, что в сочетании со слезами, смотрелось немного смешно, и теперь уже полностью повернулся к ней. С вызовом ответил:

— Нет!

Тереза улыбнулась.

— Ты врёшь.

— Не вру! — не согласился мальчик, но потом почему-то передумал и признал: — Больно.

Вытер слезы рукавом.

— Держи.

Тереза вытащила руку из-за спины и протянула ему два воздушных шарика. Синий и желтый.

Ребенок удивлённо приоткрыл рот. Протянул руку и сжал веревочки в кулаке. Неуверенно посмотрел на неё и сказал:

— Спасибо.

— Ирвин! — раздался окрик, и из-за поворота появилась молодая женщина. Увидела их и всплеснула руками. — Ирвин, у кого ты их отобрал?!

— Я не отобрал! — возмутился Ирвин, уже совершенно забыв про пострадавшую руку, и ткнул пальцем в Терезу. — Мне тётя подарила!

— Здравствуйте. — Терезе не понравилось, что женщина сразу же подумала о плохом, но и дедушка и мама учили её быть вежливой. — Меня зовут Тереза Аддерли, а вас?

— Эмма, — удивлённо отозвалась женщина.

— Приятно познакомиться, Эмма, — ответила Тереза, и женщина отчего-то вздрогнула. Она сказала что-то не то?

— Пойдём, Ирвин. — Она протянула к мальчику руку. — Отдай тёте шарики и домой.

Маленький кулак сжался крепче, и Тереза улыбнулась.

— Не нужно. Можешь оставить себе, они не опасные.

Эмма отчего-то вздрогнула снова и, ухватив сына за руку, быстро скрылась за поворотом, даже не попрощавшись.

— Да свидания, тётя Тереза! — успел напоследок крикнуть Ирвин. Она улыбнулась и помахала ему рукой.

Потом вздохнула и вернулась на скамейку. Булочек почему-то больше не хотелось.

* * *

— Таким образом, мы полностью укладываемся в смету, — подытожил Джек Барбер и, по своему обыкновению, свернул бумаги в небольшой рулончик. — Пришлось немного порезать расходы на салют, но мы подняли данные по складам — оказалось, что дыру можно полностью закрыть из запасов. — Он сделал небольшую паузу и добавил уже не столь официально: — Честно сказать, там этих фейерверков… — Кашлянул. — Я уже передал данные безопасникам.

Елена немного помолчала, но прямо сейчас разнос решила не устраивать. Были более важные вопросы, чем перерасход средств на хлопушки.

Вообще-то, всё это было подготовлено и согласовано ещё пару месяцев назад, но ей по опыту было известно, что всегда в последний момент всплывает какая-нибудь дрянь, так что не мешало проверить всё ещё раз. Это вовсе не гарантировало, что всё пройдёт именно так, как запланировано, но, по крайней мере, её совесть будет чиста.

Насколько это возможно на её должности.

— Что насчет экстренных случаев?

— Экстренные случаи уже учтены. — Барбер снова развернул свой рулон и нашёл нужное место. — Записано около трехсот тысяч. Я полагаю, что…

— Запишите еще, — перебила она его. — В ближайшие дни вероятен шторм, не хотелось бы оказаться без средств. — Она помедлила. — Воспринимайте это как неприкасаемый запас, Джек. Если всё пройдёт гладко — раскидаем на премии.

Барбер замялся.

— Погодное управление не сообщало о шторме.

— Не сообщало, — согласилась Елена. — Но в техническом отделе ходят слухи, и у меня есть основания им доверять.

Мужчина немного помолчал, явственно выражая свое отношение к распределению бюджета согласно слухам из технического отдела, но вслух с начальством решил не спорить.

Весьма разумно с его стороны.

— Сколько?

Елена на секунду задумалась. Точно всё равно не попадёшь. В прошлый раз они уложились в полмиллиона — оборвало пару линий электроснабжения, а вот тот шторм, который она пережила в десять, ей до сих пор иногда снился в кошмарах.

— Утройте сумму.

Барбер поперхнулся.

— Миссис Март, у нас таких денег нет.

— Значит, продайте петарды. Не мне вас учить, Джек, как доставать деньги.

Тот изменение тона уловил и, слегка побледнев, кивнул. Если самой Елене в кошмарах снились Скаты, то её подчиненным, видимо, разгневанное начальство.

Не то чтобы её это сильно радовало. Но иногда было удобно.

— Достанем.

— Отлично, — она кивнула. — И ещё, Джек, по поводу освещения. Передайте Норе — пусть отключают. Мы с ней говорили на прошлой неделе, проблем быть не должно. Если что — шлите её ко мне.

Барбер кивнул и сделал пометку на полях документа.

— Что-то ещё, миссис Март?

Елена на секунду задумалась, перебирая дела. «Чего-то ещё» было порядком, но к завтрашнему празднику оно отношения уже не имело.

— Нет, Джек. Спасибо, можете идти.

Мужчина кивнул ещё раз и поспешил ретироваться.

Она некоторое время посмотрела на дверь, за которой скрылся её подчиненный, вздохнула и вытащила из кармана пачку сигарет. Воткнула одну из них в мундштук, лежавший на столе (заведомо провальный акт самоубеждения в том, что волосы не будут вонять), лязгнула лежавшей там же зажигалкой и отошла к окну.

Отсюда Мост, конечно, было не разглядеть. Только кафе с простеньким названием «Центр» на противоположной стороне улицы. У кого-то проблемы с воображением, всем дай Бог такие. За одним из столиков сидел какой-то парень и быстро писал в блокноте.

Елена затянулась, приводя физические ощущения в соответствие внутренним.

Кто бы знал, как её тошнит от этого всего. Лучше бы им ставили памятники, в конце концов. И забывали. Впрочем, их и так забывают. Да и памятники, в общем-то, есть.

С другой стороны — кто-то же должен. Вот только почему этим кем-то всегда оказывается она? Очень неприятно, что никто больше об этом не задумывается. А те, что задумываются… Елена поморщилась. Те стремятся побыстрее оказаться подальше. И от Управления вообще и от неё в частности. Нет, чтобы помочь чем-нибудь, чёрт бы их побрал. Их.

На столе, не дав ей сделать и пяти затяжек, пискнул коммуникатор.

— Миссис Март?

Елена с трудом подавила приступ раздражения.

— Да, Джейд?

Если сейчас выяснится, что ещё кто-то что-то разворовал, то репрессии всё-таки последуют. Скатов Барбер, девять из десяти, что сам же и приложил руку, а теперь, когда запахло жареным, пытается выкрутиться без потерь. Денег у них нет, видите ли.

— Звонок из отделения на Нейнсе. Мистер Маккензи на проводе.

Елена нахмурилась. А этим-то что нужно? Своими свистоплясками филиалы, слава Богу, занимаются сами. Тем более что на Нейнсе до этих самых свистоплясок, кажется, было ещё далеко. Месяцев пять, если ей не изменяет память.

— Переведи его на меня.

Коммуникатор пискнул ещё раз.

— Елена Март слушает.

— Здравствуйте, миссис Март, — поздоровался Маккензи.

Голос ей сразу не понравился. Затаенно нервный. Мужчина явно пытался казаться спокойным, но выходило у него из рук вон плохо. И ничего хорошего это не сулило.

— В чем дело, Эрих? — резко спросила Елена.

На той стороне, кажется, поперхнулись. И, возможно, взяли под отсутствующий козырек.

— У нас обнаружен Творец, — уже совершенно другим тоном отрапортовал глава Управления Нейнса.

Елена прикрыла глаза и медленно выдохнула. Потом бросила взгляд на дотлевшую уже до половины сигарету и всё-таки затянулась ещё раз. Глубоко.

— Миссис Март? — снова занервничали на той стороне.

— Какой категории? — спросила она без особой надежды. Опыт подсказывал, что неприятности всегда валятся комом. А считать день Сотворения чем-то иным мог только полный кретин. Каковых, впрочем, большинство.

— Судя по всему, высшей, — подтвердил Эрих её опасения.

— Пол, возраст? — отрывисто поинтересовалась она, возвращаясь к столу и внутренне собираясь. А ведь где-то в глубине души хотелось верить, что на её веку такого больше не произойдёт.

— Э… Женщина. Девятнадцать лет. Зовут Тереза Аддерли, и…

Елена мысленно поморщилась. Подросток. Это могло быть как очень плохо, так и очень хорошо. На первое шансов было больше.

— Значит так, Эрих. Ничего не предпринимать, на контакт с Творцом не выходить. Я немедленно отправляю группу. Джейд, Мауро и Робертса срочно ко мне в кабинет. Потом свяжитесь с Роджерсом, пусть готовит машины.

— Миссис Март! — заполошно перебил её Маккензи. — Подождите, миссис Март!

— Что такое?

— Э… — снова замялся он. — Дело в том, что у нас тут… Есть небольшая проблема.

Елена прикрыла глаза и тихо поинтересовалась:

— Насколько небольшая, Эрих?

На той стороне помолчали.

— Размером с Мост.

Если Маккензи хотел блеснуть остроумием, то у него явно не получилось.

* * *

Она всегда знала, что всё закончится именно этим. Так говорил дедушка, а дедушка почти никогда не ошибался.

Чтобы толпе лоботрясов было куда рожать других лоботрясов, — так он говорил. Попомни мои слова, Тера, однажды они заявятся и сюда, как пить дать, так что радуйся жизни пока можешь, — так он тоже говорил.

Под такие разговоры радоваться было не очень просто, но Тереза старалась. Иногда у неё получалось, иногда нет. В последнее время получалось хуже. Без частых напоминаний деда первоначальный посыл немного терялся, падала мотивация.

Без деда вообще всё стало не очень хорошо.

Наверное, в этом и было дело. Да, определённо, в этом. Если в доме прорвало трубы — можно просто пойти гулять под солнце, но если дождь идёт снаружи, то остается только сидеть дома. А там подавляющему большинству людей крайне затруднительно зажечь солнце, и они остаются ни с чем. Сравнение было не очень хорошим, но Терезу устраивало. В общем, она принадлежала к тому меньшинству, что с комнатным солнцем вполне справлялось.

И, возможно, она справлялась с ним слишком часто. Немудрено было заметить.

Так что, когда в её (уже три месяца, как только её) дверь постучали, а потом — когда она отложила книгу и открыла дверь — и вошли в прихожую двое незнакомых мужчин в синей форме, она даже не удивилась. Ни капельки.

Зато испугалась очень сильно. Зачем они пришли — у Терезы не было никаких сомнений.

За ней.

Она сделала шаг назад.

Сама она тоже ошибалась крайне редко. Такая вот приятная сторона её дара. Одна из немногих. Или неприятная? Очень сложно ошибиться, в том, что тебе просто известно точно.

— Мисс Аддерли? — спросил один из мужчин, невысокий, почти с неё ростом, с коричневыми волосами, похожими на газон. Хотя, кажется, это называлось «ёжик», но на газон походило больше.

А глаза у него походили на саму Терезу. Маленькие и испуганные. Она в них отражалась. И у второго они были точно такими же.

Целых четыре испуганных Терезы на неё одну.

— Да, — ответила она и сделала ещё шаг назад. — Это я.

Но когда они её заметили? Что она сделала не так? Вчера, в парке? Или сегодня? Не надо было давать тому мальчику шарики. Это было глупо. Но ему было больно, и ей хотелось сделать что-то хорошее.

Возможно, ей просто хотелось что-то сделать.

Мужчины переглянулись.

— Мы из Управления Мостов, — сказал газон и, потянувшись к карману, достал из него какую-то книжечку. Протянул её Терезе. — Простите за вторжение. Мы можем поговорить?

— Конечно, — сказала она и снова отступила. — Вы пришли меня забрать.

Мужчины переглянулись опять, и рука с книжечкой медленно опустилась.

— Мисс Аддерли, послушайте, вам совершенно нечего…

Тереза кинула в них сковородку и бросилась к задней двери. Дёрнула задвижку, выскочила из дома и побежала.

* * *

Район, в котором располагалась его мастерская, плавно переходящая в дом, Люк не любил. Впрочем, и не ненавидел тоже, иногда в Банке было уютно. На самом деле — по большей части, в ней было уютно. Но вот радостно было редко.

Это была складская зона. Бетонные заборы в одинаковую выпуклую клетку, разбитые колёсами грузовиков дороги, перекорёженные до неузнаваемости куски металла по обочинам — никогда не поймешь, упаковка из-под пива это была в прошлом, водопроводный кран или цилиндр двигателя. Кажется, что такие несхожие вещи перепутать невозможно, но обочина всё уравнивала до вторсырья.

И запах. Металл, снова вездесущее масло и что-то ещё пластиковое, присущее складам — наверное, они чем-то таким пересыпают или перекладывают содержимое коробок. То ли пенопласт, то ли силикон, то ли ещё что-то вроде того.

Когда Люк сюда только перебрался, он довольно быстро понял, почему это место зовут Банкой. Это действительно была она — стеклянная банка на два литра, набитая ржавыми гвоздями, гайками, спекшимися дверными петлями, и залитая отработкой.

Хорошее место для механика.

Для человека — уже не очень.

В принципе, он мог бы подкопить денег и прикупить себе небольшую квартирку где-нибудь в другом районе. Услуги механика с опытом работы на Мостах стоили порядочно. Даже сейчас, после месяца безделья, он не голодал и мог позволить себе просидеть спокойно еще столько же. Вот потом уже начались бы проблемы.

Но был ли в переезде смысл?

Едва Люк представлял, как весь в пятнах возвращается домой по одной из центральных улиц и кладёт грязную ладонь на блестящую полированной латунью дверную ручку, как понимал — не было.

Он просто приносил бы Банку с собой и ставил её на камин.

Люк, Банка, камин, Банка, Люк. Камин. Что-то в этой схеме определённо было лишним, и Люк решил, что без камина они вполне обойдутся.

Он преодолел небольшой пятачок пустого пространства перед мастерской, перехватив пакет, подпер шелушившиеся красной краской ворота плечом и, порывшись в карманах джинс, вытащил ключ. Вставил его, с лязгом провернул два раза и оказался дома.

Не закрывая ворот, прошёл через бокс и скинул звякнувший консервами пакет на штабель фургонных рессор. Длинные толстые пластины, похожие на ученические линейки, лежали здесь уже больше семи лет, оставшись ещё от прошлого владельца помещения. Люк обещал себе выбросить их чуть ли не раз в неделю, однако ничего не менялось.

На самом деле, он, конечно, и не собирался ничего менять — линейки были органичной частью бокса, такой же как опилки на полу, верстак и старая покрышка в углу. И Люка это вполне устраивало, что бы он там ни говорил.

Он прошёл в угол, другим ключом открыл дверь в жилую зону.

Дом внутри дома — кухня, кладовка (по совместительству — душевая и уборная) и ещё одна комната, являющаяся всем остальным по мере необходимости.

Что-то насвистывая, шлёпнул на газ чайник. Настроение потихоньку выправлялось, улыбка творит чудеса. В конце концов, Люк свое решение уже принял, а всё остальное — не его проблема. Да и не проблема вообще. Ежедневно где-то кто-то срывается и падает в небо, и это нормально. Жизнь вообще опасна.

Люк посмотрел на чайник, соображая, что же он мог забыть. Потом кивнул сам себе и вернулся в мастерскую за пакетом. Вытащил сахарное печенье, остальное, не сортируя, затолкал в холодильник, отодвинув в сторону кастрюлю с позавчерашним супом.

Задержав на ней взгляд, задумался. Съесть? Вылить?

Приподнял крышку и понюхал. Пахло неплохо. Запах говяжьего бульона ещё отчетливо чувствовался и ничем не перебивался. Съесть — кивнул он сам себе, засунул большой палец в ушко ручки и потащил кастрюлю на себя.

Из мастерской раздался громкий и уверенный стук.

Раз-два-три.

Я определённо здесь, и мне кое-что нужно.

Я даже знаю что.

Кастрюля провернулась вокруг пальца, соскользнула с полки, и позавчерашний бульон вылился Люку Марту на левую штанину, мгновенно сменив свой приятный аромат на что-то отвратительное.

Пока кошка гадит в пластиковый лоток — всё хорошо, но как только она начинает промахиваться — все очень быстро становится плохо. У Люка никогда не было кошки, но он полагал, что примерно так это и работает.

Он посмотрел на получившееся пятно, потом на лужу на полу, в которой плавали куски овощей. Смахнул с джинс пару налипших кусочков картофеля и затолкнул кастрюлю обратно. Закрыл дверцу холодильника, выключил газ и пошёл в мастерскую.

Внутри никого не оказалось — пришедший, что было удивительно, все ещё стоял у ворот. Люк посмотрел на него.

Тощий, стрижка под три пальца, круглое лицо, узкий подбородок. Свитер в красно-белые ромбики, потертые болотного цвета брюки. Это точно он стучал?

Сразу за воротами стоял Синзар шестой модели, на котором, видимо, пришёлец и приехал, странно, что Люк не услышал работу двигателя. Так себе машинка, не очень надежная. Люк когда-то сам на таком ездил, пока у того окончательно не наелся двигатель. Перебирать было долго, да и особо незачем, и он по дешёвке толкнул его в комиссионный автомагазин. Чисто теоретически, это даже могла быть та самая машина. Круговорот хлама в природе.

— Здравствуйте, я ищу Люка Марта.

— Это я, — отозвался Люк и проследил за взглядом пришёльца. потёр мокрую штанину ладонью и пояснил — Небольшая авария. С какой целью?

Мужчина отчего-то помялся. Стук соврал. Случается и такое.

— Посоветовали вас, вот с машиной беда.

Люк хмыкнул и посмотрел на собеседника уже более заинтересованно. Кажется, он ошибался, на ближайшее время действительно нашлась работа.

— Я Эдмунд Винс.

Люк взлохматил волосы и снова посмотрел на старенький Синзар.

— Загоняйте, я сейчас буду.

Винс быстро кивнул и направился к машине, а Люк пошёл переодеваться. Вытащил коричневый ремень, содрал мокрые джинсы и бросил в таз стоящий на кухне. Протёр колено полотенцем и отправил его туда же. Зашёл в спальню, взял со стула другие. Встряхнул.

Эти ему не нравились. Их выбирала ещё Елена, а у той всегда был поганый вкус — это доказывал сам Люк. Ряд декоративных клёпок по шву придавали штанам то ли женский, то ли подростковый вид. Для работы как раз подойдут.

Он влез в штанины, протянул в петли ремень и вернулся в бокс.

Винс уже загнал машину и сейчас стоял рядом. Припарковался почему-то не по центру, а слегка в стороне. Судя по всему, новый работодатель Люка был из тех ребят, кто танцует фламенко в углу. За ширмой.

Никаких проблем, Люк и сам так делал.

— В чём проблема?

— Глохнет на средних оборотах. Низкие и верх — всё нормально, а посередине — всё. Приятель сказал — похоже, бензонасос барахлит, но вы точнее определите.

Люк нахмурился, пытаясь осознать, при чём здесь вообще бензонасос, и чем это может быть вызвано на самом деле. Опыт говорил — чем угодно. И даже бензонасосом. Хотя, скорее, дело было в карбюраторе.

— Какой приятель?

— Мэтт Марли. Иногда ремонтируется у вас.

Люк покивал. Может, и ремонтируется. Он Мэтта Марли не помнил.

— Я немало беру. — В принципе, об этом стоило предупредить до предложения загнать машину, но из-за чёртового бульона Люк об этом не подумал.

— Сколько?

— Пока точно не скажу, нужна диагностика. — Он сделал паузу. — Давайте так сделаем, я посмотрю, а завтра вы придёте и обсудим. Вам машина срочно нужна?

— Через неделю, собирался в Нейнс. Завтра праздник, может, давайте на следующий день?

Люк кивнул.

— Хорошо, тогда послезавтра. Диагностика будет три тысячи. А там уже посмотрим.

Винс покачал головой из стороны в сторону. Как било между двумя колоколами на телефоне, только медленнее.

— Идёт.

Он протянул Люку руку, и тот пожал её.

— Тогда до завтра.

— Ага, хорошо.

Эдмунд Винс постоял ещё секунду, словно придумывая, что добавить. Снова сказал «Ага» и направился к выходу.

Люк посмотрел на то, как он пересекает пятачок пустого пространства и на мгновение задумался о том, почему это звучит именно так — «пятачок пустого пространства». Словно бы оно никакое. Буфер между боксом и всем остальным миром, пузырь. Так оно и было. Любой, входящий в мастерскую, сначала попадал в пузырь, а из него — в бокс и наоборот. Миновать его было невозможно.

Люк встряхнул головой, выбрасывая из неё глупости, перевел взгляд обратно на Синзар и нахмурился. Бензонасос, значит, барахлит?

Пожал плечами и пошёл заново ставить чайник. И вытирать лужу возле холодильника.

Глава 2

Проснулся он около девяти, довольно поздно по своим меркам. Вчера до ночи провозился с машиной. Неожиданно дала о себе знать ностальгия, и Люк очнулся только во втором часу, когда уже практически разобрал Синзар по болтику. Бензонасос, конечно, оказался ни при чем — потрескалась мембрана карбюратора. Через трещины неслабо сосало воздух, и игла не поднималась.

Ещё от отца Люк не раз слышал, что совершенно незачем торопиться, если ты уже опоздал, и в этом смысле мифические цели, вроде «встать в выходной в восемь и ни минутой позже» были ещё глупее. Так что он позволил себе ещё минут двадцать поваляться в кровати, и только потом, потирая так и не открывшиеся толком глаза, выбрался на кухню и поставил кофе.

В городе к этому времени должно было подходить к концу праздничное шествие. Огромный разноцветный червяк уже прополз по улицам от центральной площади до Второго Моста и сейчас разваливался на много маленьких, которые устремлялись к сценам, кафе, лоткам со сладкой ватой и маковыми булками и просто куда придётся.

Люк снял кофе с горелки. Не дожидаясь, пока тот отстоится, вылил в кружку и направился в бокс. Уселся на линейки, в полоску света, падавшего из полуоткрытых ворот, осторожно отпил и посмотрел на машину. Что с ней делать?

Варианта было два — менять карбюратор или отправить на свалку. Он сам предпочел бы второе, но хозяина это вряд ли устроит, так что однозначно — менять. Второй вопрос — где этот самый карбюратор взять?

Можно выйти из бокса и просто пройтись по Банке, внимательно осматривая обочины. Люк улыбнулся. Найденное будет куда хуже стоящего сейчас. А хороший — попробуй его найди. Тот сорт деталей, которые вроде бы и дёшевы, но редки — просто потому, что никому не сдались. Сколько шестых Синзаров ещё на колёсах? Мысль найти отдельно мембрану даже обдумывать не стал — изначально дохлый номер.

Голова со сна гудела и соображала ещё не очень хорошо. Люк снова отхлебнул кофе. То, что Винсу придётся раскошелиться — это без вариантов, вряд ли он найдет другого человека, который возьмется за такую работу, так что можно начинать искать. Даже лучше завтра поставить заказчика перед фактом, что детали уже есть.

С пятачка послышались легкие шаги, и через пару секунд внутрь, перекрыв свет, заглянула вихрастая голова Арчи.

— Эй, есть кто дома?

Люк повернул голову и вяло помахал рукой.

— Куда я денусь.

Друг ухмыльнулся и костяшками пальцев отстучал по воротам какую-то бодрую мелодию, вбивая в голову Люка гвозди. Тот поморщился.

— Прекрати, и так башка не варит.

— Ты только встал, что ли?

Арчи прошёл и присел рядом. Требовательно протянул руку, и Люк передал ему чашку. Друг отхлебнул, вкусно выдохнул и вернул её обратно.

— Нормальные люди, Люк, уже вовсю гуляют.

— Я не отмечаю дни Сотворения.

— И очень зря, — Арчи поднял палец. — В нашей жизни не так много поводов для праздника.

Вообще-то, он пришёл очень вовремя, но манера Арчи гнуть свою тему раздражала. Если его не осадить, он мог долбить мозг и два и три часа подряд. Но осадить было трудно, слишком уж друг был добродушен, и рука не поднималась. Порой Люку казалось, что Арчи следовало родиться Творцом. Едва эта мысль появлялась, как он тут же отгонял её подальше.

— Ты сам-то почему не на Мосту?

Арчи пожал плечами.

— Эрик сказал, ты обещал прийти, вот я и решил проверить. Может, тебя Скаты сожрали.

Люк поморщился.

— Очень смешно.

Первый раз он увидел Ската в детстве.

Они тогда только перебрались из города в небольшой частный домик рядом с лесом. Люк в свои восемь был страшно недоволен, и закатил родителям не один скандал, но безрезультатно. На его взгляд, причин для переезда не было.

Потом выяснилось, что причиной был он сам. Школьный врач сказал матери, что мальчик растет мелким и болезненным, и посоветовал переехать на свежий воздух. Люк очень хорошо помнил чувство липкого стыда, когда узнал об этом.

Разумеется, ему не нравилось по утрам трястись в автобусе, битком набитом пропахшими табаком и потом работягами. Но думать, что это нравилось его матери — да, это был полный кретинизм.

После очередного скандала Люк и пошёл пройтись по редколесью. Дом просматривался хорошо, дорога была в двух шагах, так что заблудиться не грозило даже девятилетнему пацану. Тогда-то он и нашёл ту пещеру. Дождь размыл землю у корней большого дуба на краю оврага, и приоткрылся провал.

Люк, сразу забыв все свои обиды, встал как вкопанный. Ничего подобного он ранее не встречал, да и не мог — в городе не росли дубы, и не было оврагов, а значит — дождю нечего было размывать. Провал моментально захватил неокрепшее воображение.

Куда он вел? (Тогда Люк был еще молод, и ему простительно было полагать, будто все провалы обязаны куда-то вести) Выяснить это было жизненно необходимо. Он огляделся и, не обнаружив вокруг ни души, быстро залез в дыру. Внутри оказалось мокро, грязно, но светло — по стенам росла фосфоресцирующая плесень, заливая грубый тоннель потусторонним свечением.

Сейчас он не смог бы там пролезть, но для ребенка это не было большой проблемой. Некоторое время Люк даже мог идти в полный рост. Потом, минут через десять, пришлось встать на четвереньки. Потом, ещё минут через десять, Люк устал. Захотелось вернуться, но его остановило соображение, что потом всё равно придётся возвращаться — ответ на вопрос так и не был получен. А при повторном прохождении туннеля уже пропадет волшебство и плесени (которая станет просто источником света) и грязи под ладонями (которая станет просто грязью) и самого исследования. Пещера превратится в задачку по математике. Ползти же там, где не ступала пятерня человека — это совсем другое.

Закончилось всё не здорово. Провал оборвался у нижней грани острова. Еще метр камня под сильным наклоном, на который Люк не рискнул лезть, а дальше — ничего, небо, будто кусок мира откромсали огромным столовым ножом.

Это было круто. Вряд ли кто-то из тех идиотов, что менялись на переменах наклейками из жвачек, когда-нибудь видел нижнее небо. Ну ладно, вряд ли кто-то видел его так.

А потом Люк увидел Ската. Он просто вынырнул из облаков далеко внизу и тут же пропал обратно. Совсем маленький отсюда. Наверное, там шёл шторм. Наверное, их там было много, и они кружились в хороводе как чаинки в чашке, задевая друг друга крыльями по гладким спинам. Шлеп. Или «флюююх». Что-то вроде того.

Назад он бежал так быстро, что ударился рукой о стену. Люк не оборачивался, но детским своим чутьем знал — скат подлетел к дыре и пялился. Может быть, даже кромсая остров столовым ножиком. На тыльной стороне ладони от удара вздулась синяя венка, которая болела целых четыре дня.

И потом каждый раз, когда Люк видел их — снова болела.

Если бы у Арчи была такая венка, он бы про Скатов не шутил.

Никогда.

— Да ладно тебе, не будь букой. Погнали к ребятам, посидим. Сегодня Каменный Свет должен петь, мы с Гвендой идём.

Люк, приложив некоторые усилия, вернулся в реальность, поставил пустую чашку на пол и снова посмотрел на машину.

— Слушай, Арчи, у тебя карбюратор случайно не завалялся?

Тот нахмурился и проследил за его взглядом.

— Для него что ли?

— Ага.

— Да нет вроде, я с таким барахлом не работаю.

— Сам ты барахло, — обиделся Люк за старенькую шестерку. — Он старше тебя.

— Ну, я и говорю, барахло.

Арчи улыбнулся краем рта, потом стал серьезным.

— Вообще, на Калсе ты его фиг найдёшь, заказывать надо, долго. Кофе-то, всё, вышел?

— Пошли, еще сварю.

Люк подхватил чашку и поднялся, для него порция тоже оказалась явно недостаточной. Они передислоцировались на кухню, Арчи оседлал табурет, а Люк повторно поставил турку на газ.

— Ну, я не знаю, может у знакомых у кого есть?

— Тебе срочно?

— До завтра было бы здорово.

Арчи немного подумал, наблюдая за ложкой, которой Люк помешивал кофе.

— У Ганса могут быть в Нейнсе, он с месяц назад на запчасти взял пару шестерок. Можешь смотаться. То есть на концерт ты не идёшь? — все-таки решил он уточнить ещё раз.

Люк вздохнул.

— Нет, не иду. Гвенде привет передавай.

— Ага.

— Кстати, — вдруг пришло Люку в голову. — Если вы идете, вам машина сегодня не нужна?

— Можешь брать, — Арчи пожал плечами. — Только там зеркало сбито левое.

— Я помню.

— И вообще, я бы сегодня в Нейнс не ездил.

Люк разлил кофе по чашкам и подул в свою.

— Почему?

— Ну, во-первых, потому что праздник.

— Арчи. Ты достал.

— Ладно-ладно! — друг примирительно поднял ладони. — Хочешь быть букой, дело твоё. А во-вторых, ты радио не слушаешь, что ли?

Люк нахмурился.

— Вчера не включал. А что там?

— Вчера и не было ничего, с утра сказали. А, да, — вспомнил Арчи. — Ты только встал. Короче, нашли Творца. Там.

Люк посмотрел на коричневую бурду в чашке, кофе получился не очень, и отставил её в сторону.

— Ну и что?

— Ну, и он немножко сбежал.

Вот и молодец, — подумал Люк. Поразительно умный парень.

Он поднял брови.

— С чего это вдруг?

— Я знаю? В общем, его ищут сейчас.

— Понятно. А я при чём?

Арчи пожал плечами.

— Ты ни при чём, но там сейчас кордоны, досмотры, вся фигня. Надеюсь, скоро найдут.

Люк хмыкнул.

— Чего? — тут же поинтересовался друг.

— А я надеюсь, что вообще не найдут. Если уж парню хватило мозгов свалить, то большой ему удачи. И личного счастья.

Арчи поморщился.

— Ты ещё плакат нарисуй. «Я Люк Март, и я ненавижу Управление Мостов».

— Да нет, — Люк пожал плечами. — Почему ненавижу, Мосты нужны, кто бы спорил. Только, Арчи, ты видел Творца когда-нибудь?

— Не приходилось.

— Вот и не надо.

— И всё-то мы загадочные, — протянул друг. Отодвинул опустевшую кружку. — Ладно, если ты не намерен присоединяться, то я двину. За кофе спасибо.

— Ага, давай, — отозвался Люк. — Гвенде привет.

— Ты передал уже.

Арчи махнул рукой и ушёл.

Люк послушал, как он пресекает пузырь, сделал ещё пару глотков и вылил остатки в раковину. Мрачно посмотрел на размазанную по дну гущу. Скоро придётся чистить сифон. Сколько раз уже зарекался так делать, но привычка была неистребима.

Сполоснул кружку и пошёл собираться.

* * *

Елена потёрла глаза, с отвращением покосилась на пустую чашку, стоявшую рядом, и, откинувшись на спинку стула, закурила. Кофе с неё на сегодня уже хватит.

Поганая ночь.

Сначала они, обливаясь по жаре едким потом, два часа тряслись в машине. Кстати, куда смотрит погодное управление? Даже ей, не имеющей соответствующей подготовки, ясно, что полный штиль и выжигающее всё живое солнце ничего хорошего не предвещают. Всех разогнать. И взять вместо этих бездельников одного старика Аллена.

Потом она ругалась с Маккензи, потом ещё час ждала, пока из хранилища принесут документы. И всё оставшееся до этого момента время занималась их разбором. На Калсе полным ходом идёт парад, а глава всего этого дурдома дышит пылью нейнского архива. Блестяще.

Результат работы был неоднозначным.

С одной стороны, бессонная ночь того стоила — к утру Елена знала некую Терезу Аддерли (девятнадцать лет, волосы светлые, глаза зелёные, ожоговый шрам на правом бедре) как облупленную. С другой — из-за некоторых идиотов теперь в этом было уже не так много смысла.

Если бы Эрих прижал свою задницу к стулу и потратил несколько часов на чтение, вместо того, чтобы бежать скорее выслуживаться, то всё могло бы пройти нормально. По крайней мере, куда более нормально, чем прошло.

Большинство Творцов, может быть, к счастью, а может быть, и к сожалению, не понимают, кем они являются.

Внезапно проснувшиеся способности, тем более такого странного рода, сбивают с толку. Недоумение, любопытство. Иногда паника. Иногда — сильная.

Резко меняется психика. Не сказать, что они становятся блаженными идиотами, но близко к тому. С одной стороны, это их сильно ограничивает, но с другой — упрощает дело. Никакой агрессии, ни одного побега. Ни о каких побегах даже речи не шло — да, сомнения быть могли, но, как правило, Творцы сами шли на контакт, и после некоторых… разъяснений никаких проблем никогда не возникало. Фактически, кто бы что ни говорил, Управление не стояло над плечом с кнутом в руке, а всего лишь предоставляло возможность. В каком-то роде.

Вот только Аддерли знала.

Не посещала школу. Никакого парня, никаких друзей. Вообще за постоянным общением с кем-либо кроме членов семьи не замечена. Лоточник в парке. Водопроводчик. Ещё пара-тройка человек обслуживающего персонала. Почти полная изоляция. После смерти матери три года назад и деда — и трех месяцев не прошло — полная.

И если внимательно посмотреть на даты, то — чёрт бы её побрал — сколько лет она является Творцом?

Выходило, что очень много. С рождения. Самое позднее — с пяти-шести лет. Но, скорее, с рождения.

По легенде Первому было около тридцати, когда он полностью раскрыл свой дар. Получил он его в двадцать. Прежде чем был создан первый Мост — почти десять лет было потрачено на изучение собственных возможностей.

Тереза Аддерли была Творцом вдвое дольше. На что девчонка может быть способна — оставалось только догадываться. И, честно говоря, от таких догадок кровь у Елены немного стыла.

И из-за рвения идиота Маккензи это предположительно всемогущее существо теперь прячется где-то в трущобах Нейнса. Да Эриху повезло, что она со страху вообще не развоплотила весь остров!

Действовать следовало совсем не так. Подружиться, ввести своего человека. И уже потом потихоньку, аккуратно, прощупать почву.

В первую очередь — доложить ей, Скаты его сожри!

Елена воткнула сигарету в пепельницу и пододвинула к себе карту города. Как бы там ни было, что сделано — то сделано. Исправлять ситуацию было поздно, оставалось доводить её до логического конца. Конечно, с Аддерли необходимо нормально поговорить, но для этого её сначала придётся поймать.

Дело было уже даже не в том, что им требовался Творец, а в том, что девушка была опасна.

Она нажала кнопку, точно такую же, как и на её собственном столе.

— Мауро уже вернулся?

— Да, миссис Март, — отозвался женский голос.

— Пусть зайдет.

Дверь открылась почти мгновенно, и внутри оказался Ренцо. Выглядевший ничуть не менее злым, чем она сама.

— Не нашли, — утвердительно произнесла Елена, и помощник кивнул.

— Никаких следов. Её гнали до седьмой улицы, а потом она как сквозь землю провалилась. — Он помедлил и добавил: — Может и провалилась.

Предположение ничуть не хуже любого другого. Могла и улететь, с тем же успехом.

— Агрессивные действия?

Мауро пожал плечами.

— Кинула в парней сковородку. Больше ничего. Потом создала стенку поперёк улицы. В общем-то, так они её и потеряли. Взять в кольцо никто не догадался, понятное дело.

Елена отмахнулась.

— Они не ожидали сопротивления. Никто бы не ожидал. — Она на мгновение задумалась и переспросила: — Сковородку?

— Наверное, готовила.

Она мысленно хмыкнула. И пошла открывать с ней дверь? Вряд ли. В таком случае, хорошо, что сковородку, а не гранату. По крайней мере, это значит, что психически она не сильно отличается от остальных, просто страх в данном случае перевесил. Влияние родственников?

Матери? Она быстро припомнила биографию Тэмзин Аддерли. Маловероятно. Скорее, дед.

Елена добавила несколько штрихов к намечающемуся портрету.

— Ситуация на данный момент?

— Прочесывают улицы.

— Кордон на выезде?

— Стоит. — Ренцо кивнул.

Она посмотрела на карту и пододвинула её вперед.

— Что уже осмотрено?

Мауро склонился над картой. Потратил пару секунд на то, чтобы сориентироваться, и начал водить пальцем.

— Район проживания, северная четверть, уже прочёсан. Следов не обнаружено. Сейчас работают здесь и здесь. Вот тут, на магистрали в центр, стоит блокпост.

Елена внимательно следила за пальцем главы своей силовой группы, но обращала на его слова не так много внимания. Прочёсывать улицы можно долго. Нейнс, может и провинция, но только с чисто формальной стороны — город огромен. И скрыться в нём не составит трудов даже самому обыкновенному человеку. Не говоря уже о Творце, не желающем, чтобы его обнаружили.

Мыслить следовало иначе. Что будет делать Тереза Аддерли?

Она не привязана к коммуникациям, не привязана к каким-либо точкам интереса. Чисто теоретически, ей следовало забиться в угол и сидеть тихо как мышь. День, два, неделю. Сама Елена так бы и поступила.

Но Аддерли так не сможет — она подросток. Паникующий подросток. Ей потребуется передышка, но очень короткая, вероятно, она уже заканчивается. Потом она придёт в себя, вернее — подумает, что сделала это, и побежит дальше.

Куда? В место, которое она хорошо знает? Такое место одно — это её дом, и там её нет. Значит туда, где, как ей кажется, её не найдут, где противнику — Елене — будет сложно ориентироваться. В представлении подростка, место, где плохо ориентируется противник — это то место, где он плохо ориентируется сам. Никакой дифференциации, одни обобщения.

Трущобы, рабочие кварталы, заводы…

Елена прищурилась, и силовик, тут же уловив перемену в настроении начальства, замолк.

— Мауро, в Нейнсе есть Банка?

* * *

Терезу разбудило солнце. Яркий оранжевый луч ударил сразу в глаза, даже не став тратить времени на то, чтобы осветить всё остальное. Не очень любезно с его стороны. От неожиданности она вздрогнула и открыла глаза. И сразу же закрыла обратно — стало больно.

Девушка села, отодвинулась от не любезного луча подальше, убрала с лица волосы и, зевнув, потёрла его. Огляделась. Тёмное помещение, засыпанное каким-то крупным черным песком. Узкое заляпанное пыльными разводами окошко. Как она здесь очутилась?

Воспоминания возвращались постепенно. Вот они звонят ей в дверь, потом она бежит. Спотыкается, теряет тапок и бежит дальше. Ещё двое выскакивают из-за угла, и ей приходится свернуть. Потом свернуть ещё раз.

Дальше Тереза помнила плохо. Кажется, она бежала долго, обо что-то ударилась (болело лицо) и, кажется, даже что-то создавала. Стены? Потом был незнакомый район, неприятные дома — новые, многоквартирные. Когда она была маленькой, здесь ещё росли деревья.

В один из таких домов она и забежала. Преодолела лестницу, разрушила решётку и спряталась на чердаке. Кажется, спряталась. Но раз её никто не нашёл, значит, так и есть. Вообще-то, разрушать не стоило. Это довольно неприятно, да и дедушка всегда говорил, что следует нести ответственность за те вещи, которые создаёшь.

С другой стороны, решётку сделала не она.

А пришедшие к ней люди — это тоже ответственность, которую надо нести или нет?

Девушка почувствовала, что думает не о том, о чем нужно, нахмурилась и, поднявшись, стала осторожно подбираться к испачканному окошку. Оступилась на куче песка, и один из мелких камешков (наверное, это всё же был не совсем песок) попал под ноготь. Тереза коротко выдохнула от неожиданной боли, вытащила помеху и осмотрела палец. Ноготь был сломан, и даже немного капала кровь, но вроде бы ничего смертельно опасного.

Она встряхнула головой и уже нормальным шагом подошла к окну. Аккуратно приоткрыла створку и выглянула наружу.

Тереза отчего-то была уверена, что внизу будет стоять полицейский и смотреть вверх. Это было бы плохо, но разве теперь не всё должно было быть плохо?

Однако полицейского не было. Зато с разных сторон улицы были люди в той же самой синей форме, что и те, которые пришли к ней домой. По три человека с одной и с другой стороны. Ходили туда-сюда и внимательно вглядывались в лица редких прохожих.

Она спряталась обратно и прикрыла окно. Очень хотелось расплакаться, но это было не тем, чем на самом деле стоило заниматься.

Что ей делать? Куда бежать? Она же не может прятаться вечно. То есть, она может — Тереза нахмурилась — но её всё равно найдут. С минуту девушка думала о том, чтобы просто выйти к этим людям, но это было плохое решение. Толком она не знала, что делают с Творцами. Никто не знал.

Они иногда появлялись и делали Мосты, а вот что с ними происходило потом — было никому неизвестно. Может, они просто переставали быть Творцами. Дед говорил, что их убивают.

Терезе было не очень понятно, зачем кого-то убивать, но даже и просто переставать быть Творцом ей не хотелось. Честно говоря, она вообще не представляла как это возможно. Наверное, это то же самое, что и умереть. Если не хуже.

Так что выходить к ним было нельзя. Но нельзя было и оставаться здесь — тут её точно поймают.

Она снова покосилась на окошко. Если выйти через дверь, её сразу же заметят, так что придётся лезть по крыше. Честно говоря, она была не очень ловкой, но тут выбора нет.

Только всё-таки куда? Туда, где много людей? Нет, они ведь проверяют лица. Значит туда, где людей мало. Куда никто не ходит. Где легко потеряться — там её никто не будет искать.

Кажется, на востоке города было подходящее место. Когда-то там тоже росли деревья, а потом построили какой-то завод. Тереза не очень хорошо разбиралась в заводах, но помнила, как ругалась мама, по поводу того, что скоро на острове и места свободного не останется.

Правда, примерно через год мама успокоилась, потому что завод закрылся. Это Тереза тоже не очень поняла — место ведь всё равно осталось занято. Но с тех пор там осталось много складов, гаражей, каких-то мастерских и просто заброшенных построек.

Там её никто не найдет.

Это всё равно не решало проблемы — надо было как-то сбежать с острова, но пока она не имела представления, как именно это сделать, и ей требовалось более надежное укрытие чем чердак.

Тереза снова открыла окно и посмотрела на людей в синей форме, но те, по счастью, те всё так же осматривали прохожих и не интересовались тем, что происходит у них над головой.

Она ещё немного подумала, достала из кармана пачку жвачки и засунула одну из них в рот. Надо было что-то сделать для храбрости и, жвачка, на её взгляд, подошла.

Потом она закусила губу, кивнула сама себе и перебросила ногу черед подоконник.

* * *

Арчи тоже жил на окраине, но в противоположной от Банки стороне. У него была немного другая специализация. В отличие от Люка, который занимался вообще всем подряд, друг решил не усложнять себе жизнь и открыл обыкновенный автосервис. В принципе, в обычной ситуации Люк отправил бы Винса к Арчи, но тот, как он сам сказал, «не работал с таким барахлом».

Центр города производил впечатление вымершего — сейчас все жители были на Втором Мосту, почти на милю превращённом в развлекательную зону.

Люку, по счастью, был нужен Первый, будь Нейнс с другой стороны — он бы в него сегодня не попал.

До дома Арчи он добрался примерно за полтора часа, что было неплохо — вполне можно успеть и туда и обратно. Пожалуй, стоит даже в Нейнсе перекусить, а то Люк остался без завтрака. Суп ушёл в ведро, а вчера, с разбором машины, ему было не до готовки.

Он приветственно хлопнул по капоту старенький Телфорд Арчи, потом завернул за домик, приподнял доску на углу и вытащил оттуда запасные ключи. Вернулся к машине, забрался внутрь и мимолётно поморщился. Салон пропах духами Гвенды. Люк ничего не имел ни против Гвенды, ни против духов, но его страшно раздражала связка машин и женских запахов. Машина должна пахнуть маслом, бензином. Сигаретами, на худой конец. На совсем худой — никак. Хотя, машинка Арчи — его дело, чем будет вонять салон.

Люк завёлся, проверил бак и немного послушал урчание мотора, прикидывая маршрут до Моста на Нейнс.

Мосты. Единственная связь между островами, отстоявшими друг от друга, бывало, и на двести и на триста миль, и даже ещё дальше. Пока на остров не прокладывали первый Мост — его жители вообще не подозревали о существовании остальных. Когда точно началось сооружение Мостов, никто не знал, но уже больше двух веков новых островов не находили, это факт. Управление по делам Мостов, или, чаще, просто Управление Мостов, занималось поддержанием в рабочем состоянии уже существующих и укреплением связей. Как понимал Люк — конечной целью было связать каждый остров с каждым. Хоть это и было невыполнимо технически, но концепция была такова.

Естественно, создать такое сооружение человеку было не под силу. Но это было под силу Творцу. Изредка появлялись люди, которые могли создать подобное только лишь силой воображения. Способность проявлялась безо всякой привязки к возрасту, полу или другим признакам. Просто в один прекрасный (или нет?) день человек начинал создавать… разное. И тогда к нему приходили. Управление искало Творцов днем и ночью по всем открытым островам, потому что каждый из них мог протянуть ещё одну тоненькую ниточку, которая бы связала мир в одно целое.

Было только одно но, про которое мало кто знал — Творец при этом умирал. Маленький совсем аспект, в сравнении с тем, что мир получал взамен. Очень маленький — для того, кто никогда этого не видел.

Пять лет назад Люку Марту не повезло.

Так что большой удачи тому беглецу.

С палец Веселого Сэма размером.

Люк включил радио, перещёлкнул новостной канал и, подхватив «Рыжего соседского кота», вырулил на дорогу.

Глава 3

Идея с крышей оказалась не очень хорошей. Её действительно не заметили, но это не помогло. Сразу Тереза об этом не подумала, ей это отчего-то даже в голову не пришло, но ведь с одного дома на другой надо было как-то перебраться.

И чтобы добраться туда, куда она собиралась — надо было сделать это много раз. А она не представляла даже как выкрутиться прямо сейчас.

Девушка дважды обошла крышу по кругу, но никакого безопасного пути не обнаружила. На втором этаже между домами были натянуты веревки с бельем, но это было на втором, а сама Тереза сейчас была даже выше четвёртого.

Она с тоской посмотрела в синее небо без единого облачка. Вот если бы она умела летать как Скаты, всё было бы гораздо проще. Но людям летать нельзя.

Кто-то пытался — об этом даже она знала. Были такие механизмы с крыльями — самолёты. Честно говоря, они даже работали, но только на одном острове. Если же вылететь в открытое небо, то тут же начинался шторм. Небо не для людей.

Такого она не видела (на самом деле, Тереза никогда не видела даже обычного шторма), да и сделать это уже давно никто не пытался. Но вот в столице самолёты летали — остров был слишком большим, и добираться из одного его конца в другой по земле было долго.

Однако, даже если бы на самолёте можно было улететь с острова, то у Терезы его всё равно не было. Как и представления о том, как он устроен и тем более, как им управлять.

Она снова поглядела на противоположный дом и вздохнула. Немного отступила назад и уже собиралась попробовать прыгнуть, но остановилась и нахмурилась. Её ведь ловят за то, что она может, так?

Раньше она свои способности использовала исключительно для всяких приятных мелочей. Например, когда не хотелось готовить. Правда, её ругали, когда она так делала. Честно говоря, правильно делали, что ругали.

Так или иначе, раньше ей спасать собственную жизнь или, как минимум, свободу не приходилось, но теперь ведь, наверное, надо?

Она задумчиво посмотрела на соседний дом и представила, как кирпичная кладка начинает вытягиваться. Появляется новый кирпич, ещё один. Третий ложится сверху, стягивая конструкцию раствором. Четвертый, пятый. И следующий.

Вокруг разлилось родное голубоватое сияние, по коже пробежался приятный жар (довольно быстро переходящий в болезненный), и узкий мостик, соединяя два дома, рванулся через проулок.

Тереза выдохнула и, стараясь не смотреть на тротуар, быстро перебежала на другую сторону. Хорошо, что она босиком. И легкая. Шагов почти не слышно, даже по подпрыгивающей горячей жести, из которой сделаны кровли. Девушка бросила осторожный взгляд вниз, но, кажется, никто ничего не заметил.

Она нервно улыбнулась и побежала дальше.

* * *

Очередь на въезд оказалась совсем небольшой — мало кто сегодня выехал куда-то с Калса. Есть свои плюсы в том, чтобы путешествовать в праздники. Хотя Люку и наличие очереди всего в пять автомобилей показалось странным — он мог понять, почему досматривают выезжающих (хотя, тоже — найдите придурка, который укроет беглого Творца), но на въезд-то на кой чёрт?

Впрочем, по полупустой дороге он доехал быстро и сейчас никуда не торопился — до вечера было ещё полно времени. Ганса Сандерса Люк знал всё через того же Арчи, лет семь назад тот притащил его сюда на какую-то вечеринку, он уже и не помнил на какую. Кажется, это была чья-то свадьба. Там и разговорились. Близко они не общались, самый максимум информации, которым Люк владел — кажется, у Ганса был взрослый сын, живущий где-то на Калсе. Но где находится мастерская, он приблизительно помнил.

Наконец, подошла его очередь. Он немного поддал газу и остановил Телфорд возле неровно выбритого парня в форме силового корпуса Управления. Видок у того был до такой степени задолбанный, что Люк его даже немного пожалел. Их не меняли, что ли, с вечера?

Он повернул ключ, заглушая движок, вылез из машины и, протянув документы, вежливо кивнул силовику.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — парень вяло махнул блокнотом. Перевернул лист и сделал какую-то пометку, наверное, поставил номер. Заучено оттарабанил: — Рональд Свифт, силовой корпус. Назовите ваше имя и цель приезда.

Сам, между тем, бросил взгляд в документы и что-то переписал себе.

— Люк Март, механик, покупка деталей.

— Откройте багажник.

Люк послушно обошёл машину, вставил ключ и открыл. С некоторым даже интересом для себя — что там Арчи возит? Оказалось, что ничего. Обычный ремкомплект и пара пустых канистр. Даже запаски не было. Механик фигов.

Свифт безразлично осмотрел содержимое багажника, кивнул и черкнул ещё что-то.

— Когда вы планируете покинуть Нейнс?

— Сегодня вечером.

Последняя пометка, и всё такое же вялое:

— Спасибо, вы можете ехать.

Силовик окинул тоскливым взглядом три машины, успевшие скопиться за Люком.

— Тяжелый денек? — решил тот потянуть для парня немного времени. — Творца ещё не поймали?

— Ищем. — Маневр Свифт если и оценил, то виду не подал. — Соблюдайте осторожность, в городе может быть опасно.

— Опасно? — переспросил Люк.

— Это же Творец. — Свифт пожал плечами.

Вот именно, идиот. Чем они могут быть опасны? Сочувствие не испарилось, но определённо поугасло. Хотя этот парень вряд ли их видел, повторяет как радиоприемник. С другой стороны — Люк не мог припомнить, чтобы кто-то сбегал ранее, возможно, этот какой-то необычный.

Ну да, можно подумать, они бывают обычными.

— Спасибо, буду аккуратнее, — кивнул Люк и залез обратно в машину. Вставил ключ, повернул. — Хорошего дня.

— Ага, и вам того же.

Люк аккуратно тронулся. Автоматически попытался посмотреть назад, но из-за отсутствующего зеркала не получилось. Накатило легкое раздражение — самому, что ли, приделать, Арчи уже полгода не может сподобиться. Сзади донеслось усталое:

— Рональд Свифт, силовой корпус. Назовите ваше имя и цель приезда…

В Нейнсе до ближайшего дня Сотворения было еще далеко. Остров имел четыре Моста, и все они по странному совпадению были созданы осенью, хоть и с разницей во много лет. Сейчас же было самое начало лета, и никаких признаков веселого сумасшествия как на Калсе не было. Нормальный рабочий день. Даже больше — из-за проверки всех выезжающих на улицах были немаленькие пробки. Через Нейнс шёл практически весь транзит в секторе, надо бы убраться с центральных улиц. По идее, на въезде стоят указатели, позволяющие фурам объезжать наиболее оживлённые участки, но далеко не все на них смотрят.

Насколько Люк мог судить — на них не смотрел вообще ни один идиот.

Он побарабанил пальцами по рулю, в очередной раз с рывком остановившись. Так он и до вечера не управится. Ко всему прочему, вчерашняя жара только усилилась, и сейчас в салоне, несмотря на опущенные стекла, стояла настоящая парилка. Люк на всякий случай бросил взгляд на прикрученный над приборной панелью вентилятор, безо всякого удивления констатировал, что тот сломан, снял куртку и забросил её назад. Щёлкнул по кнопке переключения каналов.

— …ации в Нейнсе.

— Да-да, что там, Стив? Утром говорили, что сбежал Творец. Но как-то это странно.

— Вот мне тоже так показалось. Что вообще значит «сбежал», откуда?

— Ну, так что, его пока не нашли?

— Пока нет, говорят, идет облава, но подробностей, понятно, никаких. Мне вообще кажется, что нам, знаешь, информацию дают из третьих рук, и не перв…

Люк переключил канал обратно.

Интересно, кто руководит облавой, Елена? Люк представил, как его бывшая жена, упёршись руками в стол, с прищуром сканирует взглядом карту. Китель расстегнут, две верхних пуговицы блузки — тоже. Форменные брюки, конечно же, на размер меньше — чтобы плотно обтягивали выставленный зад. Плевать, что в кабинете на него некому смотреть.

Прекрасная и ужасная. Высматривает свою жертву.

Люк почувствовал злость и выключил радио совсем. Иногда он не понимал, кто из них кого бросил.

* * *

— Есть! — Ренцо влетел в кабинет, впечатавшись плечом в косяк, и так и застыв. Немного развязно, за что в обычной ситуации не избежал бы нагоняя. Но с учетом, по-видимому, хороших новостей, некоторые вольности были простительны. — Нашли.

Елена смерила силовика тяжелым взглядом, подумала о том, что с этого момента основная часть работы, собственно, только начинается, и поинтересовалась:

— Где?

— Шестая улица. Движется по крышам на восток.

— По крышам? — переспросила Елена. В её представлении Аддерли и физические нагрузки сочетались слабо. Вряд ли она в состоянии перепрыгнуть с дома на дом. Впрочем, такая ситуация даже для неё является экстремальной, и кто знает, что она в состоянии выкинуть.

В конце концов, Елена Март ведь в состоянии обходиться на этой жаре без душа уже вторые сутки. И терпеть отвратительные жгуты свалявшихся волос на потном лице.

Мауро замялся.

— Она делает такие… переходы. По ним и нашли.

— Понятно, — она кивнула.

На самом деле, совершенно ничего понятного, но очевидно, что девчонка вовсю использует свои способности. Каким именно образом — не столь важно.

Она немного подумала, снова взглянула на карту, уточняя расположение шестой улицы, и кивнула.

— Наверху её не трогать. Не преследовать.

Не дай Бог со страху свалится и разобьётся — Елену тогда убивать с самой Затраны приедут. И весь силовой корпус заодно. Аддерли нужна им живой, здоровой, целой и желательно с хорошим впечатлением об Управлении. Хотя как реализовать последнее — Елена слабо представляла.

— Предложения?

Мужчина прошёл вперед и тоже уставился на карту.

— Если она идет к складам, то ей придётся спуститься на двадцать пятой. Там пустырь, и нет зданий — до ангаров придётся идти по земле. Думаю, она попробует спрятаться в одном из них. Устроить засаду, бить транквилизаторами. — Он взял небольшую паузу, ожидая возражений, не дождался и уточнил: — Какими?

Елена мысленно поморщилась. Вопрос был не праздным, но ответ ей не очень нравился.

— Чем жёстче, тем лучше. Не думаю, что она нападет, но лучше перестраховаться. Я не хочу собирать вас всех в пакет. Но только безвредное для мозга.

Всё-таки если выбор стоял между пятеркой силовиков и безумием цели — она была готова и походить с пакетом.

Впрочем, если Аддерли окончательно спятит и решит оказать сопротивление, то пакеты вряд ли понадобятся.

— Приступать?

Елена перевела хмурый взгляд с карты на своего подчинённого и кивнула.

Мауро кивнул в ответ и быстро вышел. Она некоторое время посмотрела на закрывшуюся дверь и снова уставилась на бумагу, пытаясь задавить поганое предчувствие.

Елене отчего-то казалось, что Тереза Аддерли доставит ей очень много проблем. Основная часть которых ещё даже не началась.

* * *

Тереза выглянула из-за широкой кирпичной вентиляционной трубы и ещё раз посмотрела на полукруглые вытянутые здания. Или не здания? Она не знала, как точно это определить, но, кажется, когда-то это был склады. Однако, если судить по обвалившемуся, а кое-где и пропавшему совсем забору — это было давно. Сейчас они были уже никому не нужны, а значит, она вполне могла использовать их чтобы спрятаться.

Вот только до них было примерно сто ярдов по пустому пространству. Оно, конечно, заросло полынью, но, по сравнению с крышами, всё равно было гораздо хуже.

Правда, уже довольно давно люди в синей форме ей на глаза не попадались. Наверное, её потеряли, вряд ли кто-то думал, что она сумеет уйти так далеко. Она и сама не думала. Так что ничего плохого произойти было не должно.

Тереза могла и сделать такой же мостик прямо туда, куда нужно, но, во-первых, идти по нему будет уже страшно, а во-вторых, это уж точно заметно.

Или, например, можно было обойти справа, но там было ещё хуже — совсем никаких домов, а только гаражи. Не будет же она прыгать по гаражам, а если внутри кто-то есть?

Девушка нахмурилась и взглянула вниз. Ни одного прохожего. До конца рабочего дня ещё далеко, а просто так сюда, наверное, никто не забредает — что тут делать?

Еще одно мысленное усилие, на этот раз уже куда тяжелее, чем утром — всё-таки она сильно устала, делать пришлось много — и несколько кирпичей выступают из кладки, образуя лестницу.

Сесть на край, осторожно протянуть ногу вниз, встать на кирпич. Теперь перевернуться и сделать то же самое второй ногой. Хорошо, что она в джинсах, а не в платье — пришлось бы куда тяжелее. Но плохо, что босиком. Тереза остановилась и несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. А здесь ведь только третий этаж. Как бы она лезла с четвёртого или пятого?

Теперь руки. Одну, вторую. И вниз.

Когда она наконец оказалась на земле, ей понадобилась почти минута чтобы отдышаться. Это было страшно. Но всё равно не настолько страшно, как те два улыбающихся человека с испуганными глазами.

Честно говоря, неизвестно, кто боялся больше, но от того, что её тоже боятся, ей почему-то становилось только страшнее. Словно они могли сделать с ней что-то такое, после чего она действительно может стать страшной.

Тереза встряхнула головой, избавляясь от таких мыслей, поправила волосы под бейсболкой, огляделась и, снова никого не обнаружив, зашагала вперед.

Пересекла дорогу, выбрала тропинку свободную от травы, прошла десять ярдов, двадцать, двадцать пять.

На двадцать шестом её прошиб мороз, и она замерла. То самое чувство, которое она воспринимала естественной частью себя, и которое никогда не ошибалось, говорило, что дальше идти не следует.

А ещё оно требовало прыгнуть вправо. Немедленно.

И Тереза прыгнула. Упав на бок и поставив себе ссадину на локте. Не вставая с земли, посмотрела туда, где только что стояла, и ничего не обнаружила. Нахмурилась. Но что тогда…

И тут ей на глаза попалась толстая металлическая иголка с пухом на тупом конце.

Внутри начала медленно подниматься паника. Она могла прятаться, но когда испуганные копии набрасывались на неё с разных сторон — для неё это было слишком. А эта штука — она ведь вряд ли лежала здесь просто так, да? Это ведь…

Совсем рядом в землю ткнулась ещё одна иголка.

В следующий миг инстинкт завыл как пожарная сирена, паника взорвалась внутри, точь-в-точь как вчера вечером, и Тереза, взвизгнув, понеслась к гаражам.

* * *

Если ему не изменяла память, то мастерская Сандерса была в восточной части, где располагался местный аналог Банки. Непонятно почему — куда более презентабельный. Присутствовали те же полные хлама обочины. Те же квадратные заборы. Даже складской запах — и то тот же самый. А ощущения другие. Всё чуть более аккуратное и чуть менее вонючее. Вроде и незаметно, но подсознание подчас умнее нас самих.

Большой город, иначе не скажешь. Возможно, у Сандерса в жилой зоне даже есть камин. Где-нибудь за фальшпанелью. Сворачивая с разбитой дороги, Люк искренне порадовался, что живет не здесь.

Остановил машину у бокса, почти копии собственного, разве что без пятачка перед воротами — место было занято парой проржавевших кузовов. Один от Калло пятой модели, а второй, что удивительно — спортивный Даш Ультра. Кто это такие деньжищи на металлолом пустил?

Он подошёл к приоткрытым воротам, заглянул внутрь и позвал:

— Ганс?

Раздались звук срывающегося с головки ключа и тихая ругань. Из-под полуразобранного корпуса с лязгом выехала подкатная тележка с лежащим на ней мужчиной средних лет.

Хотя, скорее, уже преклонных, — поправился Люк, — средние были, когда они познакомились. Тогда у Ганса только-только начинала пробиваться благородная седина, чему Март по молодости лет страшно завидовал. Время над ним славно посмеялось, всего за каких-то восемь лет оставив Сандерса лысым как старая покрышка. Сейчас появления той самой благородной седины Люк ожидал с ужасом. К счастью, до этого было ещё далеко.

Мужчина приподнялся и подслеповато прищурился, заслонившись рукой от солнца.

— Люк? — Он устало утер лоб рукавом комбинезона, размазав по нему грязь. — Ты здесь откуда?

— Привет. По делу, — отозвался Март, проходя в бокс. Оперся о капот стоящего на домкрате автомобиля и тут же отпрянул — послышался тихий хруст, и машина чуть съехала в сторону. Сандерс вроде бы ничего не заметил. Или сделал вид, что не заметил. — Слушай, тут Арчи сказал, что ты пару Синзаров шестых брал на запчасти?

— Было дело, — нахмурился Ганс, припоминая. — С месяц назад.

— Осталось что-то?

— Не в курсе, честно говоря, смотреть надо. — Сандерс поднялся, бросил ключ в широкий карман и направился к шкафам у дальней стены. — А что хотел?

— Мембрана карбовая. А лучше сам карб.

Ганс хмыкнул.

— Ещё ездит кто-то? Отличная машинка.

— Была когда-то, — заметил Люк, несмотря на то, что ещё утром доказывал Арчи то же самое.

— Зря ты так, — наставительно отозвался Сандерс. — Сейчас так не делают.

— Да я не против, — Люк пожал плечами и, всё-таки найдя устойчивое место, снова оперся о капот. — Сам на таком гонял. Но на другой остров за запчастями ездить это слишком.

Сандерс хмыкнул ещё раз и загремел ящиками, решив не спорить. Люк, предоставленный сам себе, заозирался вокруг. С его прошлого посещения ничего не изменилось. Аккуратно, чисто, всё на своем месте. В углу ящик с инструментами. Фирменный. В другом углу — верстак, тоже комплектный с клеймом.

Чистый пол, забранная крупной решеткой лампа на потолке.

Никаких линеек, само собой.

— Слушай, Ганс, тебе рессоры не нужны? — вдруг поинтересовался он.

— Какие рессоры? — Сандерс даже греметь перестал.

— Фургонные, двадцать штук. Тридцать пятого года примерно.

Ганс немного подумал, сказал «Нет» и вернулся к поискам. Желание простучать жилую зону на предмет фальшпанелей стало почти нестерпимым.

— Свезло тебе, Март.

— Нашёл? — отвлекся Люк от созерцания бокса и приблизился.

— Нашёл.

Сандерс продемонстрировал ему блестящий начищенным боком карбюратор.

— Новьё, — оценил Люк.

— Это ты новьё, — хохотнул Ганс. — Хранить надо нормально. Пять штук с тебя.

— Ганс, побойся Бога.

— А вот его-то мы, как раз совсем не боимся, — процитировал Сандерс и, пожав плечами, повернулся обратно к шкафу. — Нет, так нет.

— Стоять! — тут же среагировал Люк и полез за бумажником. На лицо против воли выползла улыбка. Старый жук. Впрочем, больше можно будет содрать с Винса. — Грабитель.

— Не мы такие, жизнь такая, — отозвался изрядно повеселевший Ганс. Ещё бы, не каждый день вот так с утра сами собой приезжают пять тысяч. Пересчитал деньги, протянул карбюратор Люку и с сомнением посмотрел на всё еще поднятую, хоть и немного покосившуюся, машину. — Ладно, с делами всё, может, зайдёшь? Ты ж с самого утра сорвался?

Люк несколько секунд покатал идею в голове и с легким сожалением соврал:

— Спасибо, но нет. Мне еще в пару мест.

Соблазн пожрать бесплатно был велик, но это означало изменение планов, а планы Люк менять не любил.

К тому же, несмотря на краткий приступ веселья, от этого места у него по-прежнему был легкий зуд.

— Ну, как знаешь, — с тем же сожалением отозвался Ганс и припомнил: — Слушай, у вас же вроде бы праздник, тебе чего дома не сидится?

И почему всем есть до этого дело? Мир погубят не злодеи. Его уничтожат энтузиасты. Такие вот милые ребята как Крайт, Арчи и Ганс Сандерс. И Елена.

Оставалось только надеяться, что когда придёт час Апокалипсиса — Винсы и Свифты дадут им достойный отпор.

Сам Люк в это дерьмо ввязываться не собирался.

— Мне за праздники не платят.

— Ну, как знаешь, — повторил Ганс и, вытащив из кармана ключ, улегся обратно на тележку. — Давай тогда.

— Ага, — отозвался он. — Давай. Спасибо, Ганс.

Ему неопределённо махнули ключом из-под правого колеса, что Люк расценил как прощание. Махнул в ответ и двинулся на выход.

Вышел из бокса и направился к Телфорду. На ходу подбросил карб в руке. Действительно свезло. Сандерс уже вполне мог толкнуть всё в комиссионку, в итоге так и так оставшись в плюсе. Ищи-свищи тогда. Гнать за такой ерундой на Затрану, где можно достать вообще всё что угодно, включая паровую тележку прошлого века, Люк не был готов.

Он подбросил карбюратор ещё раз и не поймал.

В грунтовку, прямо возле левого заднего колеса Телфорда, ткнулся дротик. Обычный опушённый дротик, таким в животных стреляют.

Транквилизатор.

Люк пару секунд посмотрел на него и, уже предполагая, что именно увидит, повернул голову влево. По разбитой дороге зигзагом бежала девушка, даже скорее девчушка. Синие джинсы, какая-то бесформенная серая фуфайка, из-под бейсболки с крылатым баскетбольным мячом, облепляя лицо, выбивались светлые волосы. На скуле ссадина. И на правой руке тоже.

Следом, отставая ярдов на тридцать-сорок, бежало трое силовиков. У одного из них было ружьё, которое он сейчас пытался перезарядить на ходу.

Несколько мгновений Люк просто смотрел на погоню, механически всё еще пытаясь поймать карбюратор, уже лежавший на земле, а потом девчонка увидела его.

Ему потребовалась ещё секунда, чтобы понять, что курс изменился, и она бежит прямо к нему.

Он мысленно застонал. Господи, почему к нему? Почему из всех людей это оказался именно он?

Люк в ужасе попятился. Шаг. Другой. И ещё один. Мимо, — взмолился он. Пусть они просто пробегут мимо. На что она надеется?

Но если Бог и существовал, то сегодня у него, кажется, тоже был выходной. Мимо пролетел очередной дротик. У кого-то руки явно росли из задницы.

Девчонка свернула за машину и, оступившись, споткнулась о чёртов карбюратор. И полетела вперед. Вышибая из Люка воздух, роняя его на землю. Его обдало запахом мятной жвачки.

Детские глаза вдруг оказались совсем рядом. Грязно-болотного цвета, дикие, смотрящие из другого мира, существовавшего только в её воображении. Такие же были у самого Люка, когда он, отшибая себе руки, с воем бежал по пещере.

Секунду они просто смотрели друг на друга, а потом она откатилась в сторону и скрылась под днищем машины. Снова поймала взгляд Люка.

Он отвернулся.

А затем толкнулся ногами, проезжая по земле, быстро отползая дальше, ещё дальше. Он упал здесь. Они видели где? Запомнили? Из-за машины точно не скажешь. Она сбила его с ног и побежала дальше, вон туда, между боксами.

Что ты делаешь, Март? Господи Иисусе, что ты делаешь?

Они вывернули из-за корпуса.

Люк поморщился и попытался встать. Это действительно было непросто — ноги не слушались.

— Какого чёрта?

Он ткнул большим пальцем через плечо, указывая в переплетение переходов. Двое, один из них с ружьём, тут же бросились туда, один остался, помогая Люку подняться.

— Вы в порядке?

— Более-менее, — отозвался тот, отряхивая штаны, и повторил: — Какого чёрта?

— Воровку ловим.

— Хреново ловите, — позволил себе заметить Люк. Силовой корпус Управления ловит воров. Босых. Охотничьими транквилизаторами.

Из бокса выглянул Сандерс.

— Что такое?

Люк отмахнулся.

— Ничего страшного, мистер, — отозвался силовик. — Ловим преступника, ваш друг случайно пострадал.

Люк отмахнулся снова и направился за карбюратором. Нагнулся, подбирая, и заметил босую пятку. Поднял, обдул. Забросил на заднее сиденье.

— Ерунда. Просто это было немного неожиданно. Не планировал сталкиваться с преступниками. — Он встряхнул головой. — Мне надо как-то отметиться или что-то такое?

Силовик подумал и потянулся к нагрудному карману за блокнотом.

— Это было бы не лишним.

— Люк Март. Я утром приехал с Калса. У ваших должна быть запись.

Мужчина кивнул, что-то быстро записал и кивнул еще раз.

— Если будет необходимо, с вами свяжутся. Но вряд ли это произойдет, не переживайте. — Он щёлкнул ручкой и спрятал блокнот обратно. — Всего доброго.

— Всего доброго, — сказал Сандерс в спину силовику, отправившемуся догонять своих, и спросил: — Кой чёрт, Люк?

— Я знаю? — он пожал плечами. — Вылетела какая-то девчонка, сбила меня. Эти вон стреляли, — он указал на торчавшие из земли дротики. — Спасибо хоть не по колёсам.

Ганс изучил дротик взглядом и что-то промычал.

— Ладно, я всё-таки поеду. Пока меня тут у вас не пристрелили случайно.

С такими приключениями идея пообедать в Нейнсе уже не казалась привлекательной. Люк вполне мог потерпеть до дома. Тем более что ему совершенно не хотелось, чтобы с ним «связывались». Ничего хорошего это не сулило.

Сандерс хохотнул и протянул ему руку.

— Ну, удачи. Заезжай почаще, с тобой весело.

Обхохочешься, — подумал Люк, пожал мозолистую руку, проводил вернувшегося в бокс Ганса взглядом и присел на корточки. Прикрыл глаза.

— А теперь вылезай.

Нет ответа.

Люк заглянул под машину.

Там было пусто.

Почему-то он почувствовал сожаление. Острое, как укол охотничьего дротика в бедро. Впрочем, оно, как ему и полагалось, тут же испарилось — видимо, подействовал транквилизатор.

Люк никогда не получал охотничий дротик в бедро, но предполагал, что ощущения должны быть примерно такими.

Он снова прикрыл глаза и медленно выдохнул, чувствуя, как успокаиваются дрожавшие руки. До этого момента не обращал внимания. Это было абсолютно не его дело. Всё хорошо. Всё просто замечательно.

Пронесло.

Люк Март совершенно не собирался ввязываться в это дерьмо.

Он зачем-то хлопнул себя по коленкам, поднялся и, наконец-то, уселся за руль. Завел Телфорд, немного послушал ровное успокаивающее рычание двигателя. Опять попытался посмотреть в левое зеркало, твердо решил сделать его сегодня же вечером и, обернувшись через плечо, дал задний ход.

Обратно он добрался по объездной для грузовозов, что заняло вдвое меньше времени. Очень кстати, от голода уже начинало подводить желудок. Ещё каких-то пару часов, и он дома. На Мосту его встретил всё тот же Свифт. Как выяснилось, не так уж и ошибавшийся насчет опасности.

Люк повторно протянул парню документы.

— Рональд Свифт, силовой корпус. Назовите ваше имя и цель отбытия.

— Люк Март, домой еду.

Силовик посмотрел на него пару секунд, припоминая, и кивнул.

— Купили?

— Купил, — отозвался Люк и кивнул на заднее сиденье.

Свифт нагнулся и изучил карбюратор через стекло.

— Шестерка? Редкая штука.

Люк приподнял брови, и парень пояснил:

— У отца был. Откройте багажник.

Он вновь обошёл машину, вставил ключ в замок и вдруг замер, на мгновение ощутив бредовое предвкушение, густо замешанное на страхе. Она спряталась в багажнике, точно. Сейчас он поднимет крышку, и…

Свифт изучил ремкомплект, пустые канистры и поставил в своем блокноте отметку.

— Спасибо, вы можете ехать.

Люк заторможено кивнул, подождал, пока в бедре рассосется ещё один дротик, и вернулся за руль.

Плавно надавил газ, следя за кордоном в правое зеркало. Человечки становились всё меньше и меньше. В голову пришла глупая мысль — если бы дома были прозрачными, то девочка уже стала бы похожа на точку.

Потом в точки превратились и силовики. Потом сам Нейнс. А потом позади, насколько хватало глаз, остался только Мост.

— Спасибо, — раздался тихий голос.

Люк едва не вылетел в небо. Чудом выровнял машину, ударил по тормозам и резко повернулся назад. Из-под брошенной куртки выглядывали мутно-зелёные глаза.

Он молча развернулся обратно и изо всех сил треснул по рулю. Клаксон загудел.

Глава 4

— И куда, мать её, она могла деться?!

Подчинённые, краснели, потели и смотрели куда угодно кроме неё, но молчали. Придурки. Хотя в данном случае, это не показатель — Елена и сама понятия не имела, куда. Собственно, потому и орала.

Всё прошло отвратительно, и это было ещё очень мягким определением. Для начала, Аддерли каким-то образом обнаружила засаду. Наверняка, снова магические штучки — что бы миссис Март ни говорила, но вряд ли её люди плохо прятались. Да и не заметить ничего с семидесяти ярдов.

Так ведь мало того, что обнаружила — она ещё и снова умудрилась сбежать. И на этот раз — совершенно неясно как. Её гнали в прямой видимости, народ мало что пальцем вслед не показывал, а потом девчонка просто испарилась.

Это если вкратце, подробный доклад Елена ещё не читала, и он пока даже не был написан.

Надо было участвовать самой. Она, конечно, не силовик, но мозгов у неё без ложной скромности побольше, чем у остальных. Поддалась соблазну посидеть в кабинете, а не с ружьём в пыльном ангаре, воняющем полынью, и вот результат.

Отлично же они создают хорошее впечатление о себе. Уже второе нападение — а как ещё Аддерли это расценивать? — и совершенно нулевой результат. Что не отрицательный — это хорошо, но всё равно не повод для гордости.

Вот теперь-то она точно заляжет на дно на неопределённое время. Только где искать в этот раз — не было никакого представления. Прочёсывание ничего не дало, да и сложно прочесать всю Банку, это тебе не жилые районы. Что-то постоянно строится, что-то сносится. Настоящий хаос. Честно говоря, Елена никогда не понимала, как Люк ориентировался в этом бардаке. Запомнить дорогу она ещё могла, но на что-то большее её способностей уже не хватало.

Можно просто залезть в любую канаву и быть уверенным, что тебя не найдут как минимум год. Некоторые так и поступали. Трупы, в основном. В голову пришла довольно ироничная мысль, что девчонка оказалась права — в незнакомом месте противник действительно потерялся.

Елена тяжело вздохнула и махнула рукой.

— Уйдите с глаз моих.

Силовики поспешили ретироваться.

Она привычным жестом полезла в карман за сигаретами, но, передумав на полдороги, зло смяла пачку и швырнула её в угол.

И что теперь делать? Ей нужно… Ей нужно выспаться, в конце концов. И что-нибудь съесть. И принять душ. Потом прочитать, что там понапишет Ренцо, выпить кофе и крепко подумать.

Но в первую очередь — душ. Последние пару часов у неё уже было полное ощущение того, что соляная корка на коже вот-вот задубеет и превратится в подобие древних доспехов, на пару с усталостью полностью лишив её способности передвигаться.

Она покосилась на смятую пачку, но решила не убирать. Пусть чёртов Маккензи сделает хоть что-то полезное, не переломится. Да и со всем этим дерьмом, что он здесь заварил, тоже пусть разбирается сам.

По крайней мере, пока. Иначе сейчас дров наломает уже она сама. Елена вернулась к столу, посмотрела на него пару секунд, мстительно перевернула пепельницу на бумаги и вышла из кабинета.

Нашла взглядом парней, оккупировавших кресла в приёмной. Те подтянулись.

— Где Роджерс?

— Спит, миссис Март.

Козёл, хорошо ему. Хотя что ещё делать водителю, да?

— Пните его. Поехали домой.

* * *

Сперва он просто сидел за рулем. Потом вышел и зачем-то обошёл Телфорд по кругу. Четыре раза. Или пять? Распотрошил заначку Арчи, приклеенную на изоленту за бардачком, и скурил полпачки. Запах духов Гвенды быстро пропал, сменившись на более привычный. Всё — молча.

Девчонка тоже больше не произнесла ни слова. Боялась?

Люку было нечего сказать. Даже подумать было нечего.

Потом она заснула. Сколько её гнали, со вчерашнего вечера?

Ещё две сигареты не помогли решить, что делать (они никогда не помогали), но, по крайней мере, Люк вернулся в состояние, в котором мог держать руль.

Завелся и медленно поехал в сторону дома. К тому моменту, как Телфорд съехал с Моста, уже опустились сумерки. Сколько времени он курил — пару часов?

Ехать было неприятно. Пьяные крики где-то в отдалении, мусор на проезжей части — осколки бутылок, скомканные флаги, упаковки из-под еды. Темнота. Фонари на центральных улицах то ли поразбивали, то ли отключили, чтобы не поразбивали.

По Калсу Люк кружил ещё часа три. Дважды не доехал пару перекрестков до офиса Управления, один раз остановился у дома Арчи. Минут сорок с выключенными фарами простоял у жилища своей бывшей. Потом услышал подъезжающий автомобиль, почувствовал, как сердце закупорило глотку, и дал по газам, едва не сбив почтовый ящик на углу.

К своему боксу он свернул только глубокой ночью. Совершенно разбитый, злой и гораздо более голодный, чем утром. Заглушил двигатель, вылез из машины и сквозь стекло уставился на Творца.

Девчонка спала, нелепо вывернув шею. Как сломанная, — подумал Люк. В приоткрытом рту виднелся мерзкий зеленый комок мятной жвачки. Сколько ей, лет семнадцать, меньше?

Он всё-таки влез во всю эту дрянь.

На что ты вообще рассчитывал, Март, когда срывался за этим долбанным карбюратором? Уж не на это ли? Хотел вытащить Творца? Любой нормальный человек, услышав о кордонах, остался бы дома.

Люк прикрыл глаза, вспоминая утро, и покачал головой. Нет, не хотел. Но, с другой стороны, он был чуть ли не единственным человеком, не отмечающим дни Сотворения, так что, вполне возможно, что всё это было, в каком-то смысле, закономерно.

Предопределено.

Мысль заставила поморщиться. Закономерно было бы отдать девочку Управлению. Закономерно, логично. Это долг каждого гражданина, в конце концов. Так он и сделает. В конце концов. Завтра. Да-да, точно, прямо завтра с утра он именно так и сделает.

Это закономерно. Ключевое слово — закон, разве нет? Именно так.

Предопределено — было немного другим словом. Куда лучше объясняющим, почему он просто не вернулся к Свифту, а потом с колотящимся сердцем убегал от дома Елены. Но об этом слове он не думал.

Он бы с удовольствием не думал вообще.

Люк открыл дверь и потянулся к девочке. Та всхрапнула, и зеленый комок подпрыгнул. Он помялся и, подцепив его пальцами, выбросил на улицу. Потом ухватил её за плечо и потянул на себя. Перехватил под ноги и вытащил из машины. Она оказалась тяжелой. Люк почему-то ожидал, что будет наоборот — они же почти ничего не весят. Перед глазами встал тот парень, парящий в воздухе, излучая голубоватое свечение.

Но девочка была тяжелой.

Он с трудом дотащил её до ворот, потянулся к карману и выронил ноги. Босые пятки стукнули по земле.

На мгновение Люк застыл в ужасе — сейчас она проснётся, и ему придётся что-то говорить. Как-то объяснять свои действия. Но мгновение прошло, а она дышала всё так же ровно.

С соседней улицы прилетел чей-то гогот.

Люк уложил её на землю и снова потянулся за ключами. Открыл ворота, стараясь проворачивать ключ потише, потом прошёл в бокс и открыл жилую зону. Вернулся за девочкой, притащил её в спальню и уложил на кровать.

Постоял, решая, стоит ли раздевать, и покачал головой. Он не педофил, совершенно точно нет. И даже если бы это и было и так, то девчушка определённо была не очень симпатичной — глаза всё портили. Мутные, неприятные. Глаза и вездесущий мятный запах, который Люк ненавидел.

На этом месте он подумал, что эти мысли слабо вяжутся с удобством сна, и потряс головой. Снял «баскетбольную» бейсболку, всё ещё остававшуюся у неё на голове, положил на тумбочку и вышел.

Прошёл через жилую зону, через бокс и забрался в полуразобранный Синзар Винса.

Когда он только перебрался сюда и ещё не обустроил дом — пришлось ночевать в машине около полугода. Никаких проблем.

Минут через двадцать, уже начав задрёмывать, он встал и запер ворота. На три оборота. Потом снова прошёл через жилую зону к входной двери, которой не пользовался, и запер и её тоже. После чего снова вернулся в машину.

Совершенно никаких проблем.

* * *

На этот раз пробуждение оказалось более приятным, но точно таким же непонятным — Тереза снова не могла вспомнить, как она сюда попала. Опять паника, бегство. Грязь, гаражи. И человек.

Она и сама не знала, почему бросилась к незнакомому мужчине — её в очередной раз толкнуло. Хотя кроме этого было и ещё кое-что — он не боялся. Точнее боялся, но совсем иначе — не саму Терезу, а чего-то другого. Он точно не хотел ей помогать, но откуда-то девушка знала, что если попросить, то всё равно поможет.

На этот раз повезло. Её не выдали и даже помогли сбежать с острова. Честно говоря, прятаться в машине было не очень честно, но ведь у неё не было выбора, так?

Вот только где она теперь?

Пока вспоминала, девушка успела отметить, что лежит на чем-то мягком, а сев, убедилась — кровать. Большая двуспальная и, откровенно говоря, не очень чистая. Хотя она сама сейчас тоже была не очень чистая.

Она чуть нахмурилась и обвела взглядом помещение. Наверное, спальня, тоже довольно неопрятная. В углу большой шкаф, рядом с кроватью — тумбочка с телефоном, которого у самой Терезы никогда не было. Чуть в стороне — стул, которого было почти не видно под горой одежды.

Девушка невольно слабо улыбнулась. Её спаситель — неряха.

Но улыбка практически сразу пропала. То, что её не поймали — это хорошо, но вот насчет того, что она спасена говорить было рано. Всё-таки он не хотел помогать, а почему это сделал — она так толком и не поняла. Пользоваться такой помощью было не очень правильно. Да и искать её не перестанут.

Она спустила босые ноги с кровати, дошла до двери и приоткрыла её. Было бы совсем неудивительно, если бы та оказалась заперта на ключ, но ничего подобного не было. С той стороны оказалась кухня (такая же неопрятная, как и спальня), ещё одна закрытая дверь — наверное, в туалет, дверь на улицу с непрозрачными занавесками и открытый проем, за которым, был какой-то большой зал.

Тереза прошла наружу и оказалась в гараже. Ящики с непонятным железным хламом, закрытые ворота, опилки на полу. А кроме этого — длинные ржавые палки, похожие на жвачки, уложенные друг на друга, и разобранная машина, из которой торчали ноги в ботинках.

Она по широкому кругу обошла машину и заглянула внутрь. Ноги принадлежали вчерашнему человеку. Мужчина спал, повернувшись на бок и уткнувшись лицом в сиденье.

Тереза медленно отступила назад. Наверное, его надо было разбудить и познакомится, но это было бы не вежливо. Может, она его, в определённом смысле, и заставила, но это всё равно стоило благодарности. Честно говоря, так это стоило благодарности даже больше — ей не хотелось никого заставлять.

Она ещё раз посмотрела на спящего мужчину и направилась обратно на кухню.

* * *

Голова трещала как с похмелья. Не то чтобы Елена была с ним хорошо знакома. Вообще-то, случаи, когда она упивалась до такого состояния, чтобы иметь похмелье, можно было пересчитать по пальцам одной руки, но впечатления от этих моментов были неизгладимы.

Домой она вчера так и не попала, сгрузившись прямо в офисе. Слава Богу, на втором этаже была душевая — ощущения от воды, смывающей пот, были сродни оргазму а в приёмной — диван. Честно говоря, в здании были и нормальные жилые комнаты — в левом крыле, но туда она добраться была уже не в силах.

Не говоря о том, чтобы куда-то ехать.

За лень в итоге пришлось расплатиться головной болью, но, в целом, оно того стоило.

— Доброе утро, миссис Март.

Она повернула голову и наткнулась на невозмутимый взгляд Джейд. Уже начался рабочий день?

— Который час?

— Девять сорок, — отозвалась секретарша.

Отлично, она ещё и проспала. Впрочем, сегодня это, пожалуй, не предосудительно.

— Мистер Мауро принес отчет.

Елена покосилась на куцую стопку листов, лежавшую на столе, встала с дивана, и, взяв её, направилась к кабинету.

— Меня пока нет, Джейд, я скажу, когда закончу.

— Хорошо, миссис Март.

Все бы так реагировали. Хотя ей грех жаловаться, следовало признать, что просчет был её собственный. Но понимание этого факта, конечно, не означало, что жаловаться необходимо прекратить.

Минут двадцать она потратила на то, чтобы привести себя в порядок, благо, ночевать на работе приходилось не впервые, и всё необходимое давно имелось, затем отпила кофе, который молча принесла всё та же Уотерс, и погрузилась в чтение.

То было не очень увлекательным, но необходимым. Расстояние. Кто стрелял. Сколько раз. Схема перемещений. Маршрут преследования. Гражданские.

Она остановилась, забыв проглотить взятую в рот жидкость. Наверное, со стороны это выглядело забавно. Наконец, мозг справился с обработкой информации, и Елена сглотнула. Прошептала:

— Какого хрена? — и резко вдавила кнопку в стол. — Джейд, Ренцо ко мне живо!

Секретарша на мгновение замялась.

— Он отсутствует, миссис Март. Думаю, мистер Мауро спит.

— Значит, звони ему домой, — отрубила Елена. — И лучше бы ему оказаться там. — Её глава силовиков, что, совсем идиот?! Ничего не показалось странным?! Какого Ската она узнает об этом только сейчас?! — Ещё мне нужны списки въезжавших и выезжавших с Калса в Нейнс за вчерашний день.

— Хорошо, миссис Март.

Она отпустила кнопку связи и снова уставилась в отчет. «Люк Март, место проживания — Калс». Видел цель последним.

Чёрт его знает, сколько Мартов живет на острове. Вероятно, куда больше двух. И очень возможно, что некоторых из них даже зовут Люк. Но вот вляпаться в такую дрянь мог только один. Оставалось только понять — насколько глубоко, но в свете всего произошедшего за последние два дня никакого оптимизма она не питала.

Рука автоматически потянулась к сигаретам, но те так и остались валяться в кабинете Маккензи. Надо послать кого-нибудь.

— Люк, ну какого опять хрена? — жалобно поинтересовалась Елена у пустого кабинета.

* * *

Его разбудило прикосновение. Кто-то аккуратно трогал его за плечо.

Люк открыл глаза и шарахнулся назад, больно ударившись поясницей о рычаг коробки передач. Она — тоже, запнувшись о какую-то ерунду, и сев на пол. А с равновесием у неё проблемы — автоматически отметил Люк, ощупывая свою гостью взглядом.

При ближайшем рассмотрении ей было не так уж и мало лет — от семнадцати до двадцати. Уже не ребенок. Просто остренькое лицо и испуганный вид скрадывали возраст. Средний рост, средней длины светлые волосы, чуть ниже плеч, всё — среднее.

Она в это время так же внимательно рассматривала его. Впрочем, нет — не так же. Люку показалось, что зелёные глаза просвечивают его как рентгеновский аппарат. Ещё немного, и он получит критическую дозу облучения. Зудящая кожа покроется волдырями и слоями начнет слезать, истекая сукровицей.

К счастью, она моргнула.

— Я сделала кофе.

— Что?

— Я сделала кофе, — повторила она.

Он никак не мог взять в толк, что ей от него нужно.

— Кофе?

— Меня зовут Тереза Аддерли. А вас?

Как ни странно, именно это его и успокоило. Имя. У всех есть имена, даже у Творцов.

— Люк, — ответил он. — Люк Март.

— Приятно познакомиться, Люк, — ответила Тереза Аддерли. Наверное, так её учили в детстве. Всех учили.

Кажется, она что-то сказала про кофе.

И это снова было закономерно.

Он осторожно выбрался из машины. Тереза всё так же сидела на полу. Люк, стараясь не смотреть на неё и не спускать с неё взгляда одновременно, что было невыполнимой задачей, боком двинулся ко входу на кухню.

Тереза повернула голову вслед за ним. Он уже собирался попросить её, чтобы она отвернулась, но не успел. Вся закономерность последних событий вдруг разлетелась на куски.

В ворота решительно постучали.

Раз. Два. Три.

Он чуть не заорал и замер, уставившись на девушку. Та в ответ уставилась на него. Кажется, посмотреть на ворота было страшно им обоим.

— Люк? — послышался снаружи голос Арчи, чуть искаженный стальными листами. — Люк, подъем!

Всего лишь Арчи. Совсем не силовая группа. Он почувствовал, что пересохшее горло снова в состоянии издавать членораздельные звуки, и, не отрывая взгляда от мутных глаз, открыл рот.

— Да, — почему-то голос совсем не дрожал.

— Ты какого чёрта закрылся?

Да, действительно, — вспомнил Люк. Он ведь никогда не закрывал ворота, если был дома. Никогда.

— Люк? — уже более напряжённо позвал друг. — С тобой всё в порядке?

— Да, — ответил он, всё тем же спокойным голосом. Но этого было недостаточно, поэтому Люк добавил — Я немного заболел. Точно, я простыл, когда ездил в Нейнс, меня продуло на Мосту. Мне очень плохо.

Кажется, это он тоже сказал вслух. И это было правдой — ему действительно было плохо.

Арчи на некоторое время замолчал, и Люк вдруг с ужасом представил, как он ходит вдоль ворот и в щели пытается рассмотреть, что происходит внутри. Надо было выйти вперед и закрыть Терезу, но это было выше его сил. Ещё секунду спустя он подумал, что в этом нет смысла — щелей в воротах не было. Ещё секунду спустя — что он всё равно собирается отдать её Управлению.

И только потом — что Арчи ни за что не стал бы так делать.

— Тебе машина еще нужна? — наконец спросил друг.

— Нет, — ответил Люк и механически добавил, так, как его учили в детстве: — Большое спасибо, Арчи, ты меня очень выручил.

Тереза улыбнулась, и он вздрогнул.

— Без проблем, — с некоторой задержкой отозвался Арчи. Раздался звук открывающейся двери и следом: — Слушай, ты куртку забыл.

— Брось её.

— В смысле — брось? — не понял Арчи.

— Брось на землю, — ответил Люк. — Я потом подберу.

Ещё одна длинная пауза, гораздо длиннее предыдущих, и неуверенное:

— Ладно. Я попозже заеду, хорошо?

— Хорошо, — ответил Люк.

Хлопок закрывающейся двери, звук двигателя. Шелест удаляющихся по грунтовке колёс. Всё.

— Это ваш друг? — спросила Тереза, и он только сейчас понял, что всё так же пялится в её мутные глаза.

— Да.

— Он беспокоится.

— Ты сделала кофе, — напомнил он сам себе, оставив замечание без ответа. Развернулся как сомнамбула и пошёл на кухню.

Закрыл за собой дверь, отрезая всё лишнее, и пришёл в себя.

Соберись, Март. Не время впадать в кому.

У тебя в гараже — беглый Творец. И ты, дурья твоя голова, ему, то есть ей, помог. Но всё ещё не поздно исправить. Надо всего-то сделать так, как ты и собирался. Отправиться в офис Управления и всё рассказать. Именно это ты сейчас и сделаешь. Выпей кофе, раз уж он есть, это будет совсем не лишним, и вперед.

И всё сразу станет нормально. Как обычно и даже лучше.

Тереза Аддерли превратится в мумию, а на Калсе появится третий гигантский бисквит.

Не сразу, конечно. После того, как с ней поработают психологи и убедят в необходимости такого исхода. Так же как убеждали многих других до неё. Уж в этом-то у Управления был очень большой опыт.

В конце концов, это нужно всем. И тебе в том числе, так?

Возможно, мумия даже будет улыбаться.

Люк почувствовал, как по пищеводу поднимается рвотная масса, и побыстрей ухватился за турку. Кофе было больше, чем обычно, столько же он варил вчера утром. На двоих.

Он достал из ящика над мойкой две чашки и быстро разлил турку по ним. Остатки выплеснул в мусорное ведро. Подхватил чашки и вышел в бокс. Остолбенел и почувствовал, как пальцы, стиснувшие гладкие фарфоровые ручки, начинают разжиматься.

Одна створка ворот была открыта. Терезы не было.

Свет перегородила тень, и она вошла внутрь, с его курткой, наброшенной на плечи. Пальцы сжались обратно, в последний момент удержав чашки на месте.

Люк прошёл вперед, под взглядом девушки замялся и поставил одну из них на пол, выбрав место, чистое от опилок. Со второй проследовал к линейкам, на своё привычное место, и сел.

— Спасибо, — сказала она, заставив его дернуться и пролить немного на пальцы. В утреннем свете узкие кофейные полоски были бурыми. Но всё равно совершенно не похожими на кровь, — сказал себе Люк. Ни капли.

Тереза прошла к Синзару, положила куртку на сиденье и подошла к чашке. Присела, ухватила её — не за ручку, а всей ладонью — и поднялась обратно.

На Люка снова навалилось странное оцепенение, и думать стало сложнее. Она что-то делала с ним! — вдруг осенило его. Определённо, она что-то такое с ним делала. Какая-то магия. И эта магия ему совершенно не нравилась. Как она открыла ворота?

Ключами. Точно, он же оставил ключи на капоте.

Быстрая. Умная.

Он попытался отвернуться, но у него ничего не вышло, зелёные болота удерживали взгляд посильнее, чем магнит металлические гайки.

— Почему вы меня спасли?

Он вздрогнул снова и поспешно отпил кофе, отстранено отметив, что тот сварен очень неплохо. Куда лучше, чем варил он сам. Люк автоматически опустил взгляд в чашку и порадовался, что удалось хотя бы это.

— Хороший кофе, — зачем-то сказал он.

— Дедушка очень любил, — пояснила Тереза. Сделала небольшую паузу и добавила: — Мне кажется, немного больше, чем надо, у него было сердце слабое. Ну, он так говорил. Может, он из-за кофе и умер.

Люк сглотнул.

— Почему вы меня спасли?

Он поднял глаза обратно, и его словно ударили под дых. За то время, что он пялился в чашку, всё изменилось.

Прямо ей в спину, вычерчивая контур, било солнце. Вдруг оказалось, что его, солнца, сюда попадает очень много — это был совсем не тот маленький лучик, в котором он обычно сидел по утрам. Света оказалось столько, что он просвечивал и волосы, делая Терезу лысой как Ганс Сандерс, и её бесформенную фуфайку, вновь напоминая Люку, что перед ним стоит не ребенок. И пространства неожиданно тоже оказалось слишком много — настоящий пустырь. Тот самый пятачок, пузырь, который Люк всегда полагал только своим, сменил хозяина.

И эти свет и воздух ухватили его за воротник и потащили куда-то, куда ему совершенно не хотелось, словно твердо вознамерились выдрать из него если и не душу, то, как минимум, правдивый ответ.

И это было нечестно.

Люку резко захотелось пересесть. Или поставить между ними стол. А лучше что-нибудь более массивное и грубое. Например, двигатель от грузовика. Да, ВГР-4 с его огромным ребристым корпусом, покрытым комками вонючего масла, отлично бы подошёл.

Мгновение спустя, словно прочитав его мысли, и поняв, что хватил лишку, луч ушёл в сторону, и всё пропало. Осталась только средняя во всех отношениях Тереза Аддерли с некрасивыми глазами.

А может, ничего другого и не было?

— Так почему? — спросила она в третий раз.

— Я не спас, — тихо ответил ей Люк, и по дому разнеслась трель телефонного звонка.

Глава 5

Некоторое время они просто смотрели друг на друга, точь-в-точь как несколько минут назад, когда пришёл Арчи, а потом Тереза, немного нахмурившись, уточнила:

— Это ведь телефон, да?

Люк не ответил. Он, пожалуй, впервые в жизни наслаждался этим звуком, который его всегда раздражал. Это был голос нормального мира, и сейчас он был необходим ему как воздух. Потому что его собственный мир с каждым новым словом Терезы Аддерли становился все более не нормальным.

Он почти чувствовал, как с каждым «Бзонг-Данг» к нему возвращается ясность мышления.

Ровно до тех пор, пока не стал мыслить достаточно трезво, чтобы осознать, что по этому номеру может звонить только один человек. Тот самый, который в своё время и установил здесь это стоящее бешеных денег устройство.

— Вам, наверное, надо ответить? — предположила Тереза точно в тот момент, когда Люк понял, что ему совершенно не хочется этого делать.

— Надо, — сказал он и поднялся.

Да, верно, именно Елена ему сейчас и была нужна. Он почувствовал, что опять начинает запутываться.

Поставил чашку на линейки и отправился в дом. Здесь звук ощущался уже совершенно иначе — телефон орал как иерихонская труба, заставляя чашки и тарелки подпрыгивать. Ну хорошо, почти заставляя их это делать.

Люк зашёл в спальню, потянулся к тумбочке и наткнулся на бейсболку, которую вчера положил рядом с телефоном. Осторожно, словно она могла его покусать, самыми кончиками пальцев, ухватил её, переложил на кровать и, наконец, поднял трубку, обрывая звон. Медленно поднес её к уху.

«Здравствуй, Люк, не хочешь объяснить, какого Ската ты делал сегодня ночью возле моего дома?»

— Алло, — сказал он.

— Люк? Доброе утро, — раздался с той стороны твердый и уверенный голос.

У неё всегда был такой голос. Даже во время секса. Может, конечно, она и думала в этот момент что-нибудь вроде «Да, ещё!», но снаружи это не отражалось никак.

Если бы Люк сказал, что утро не доброе, она бы просто решила, что он сумасшедший. Возможно, она была бы не так уж и далека от истины.

— Доброе.

— Ты, наверное, не очень рад меня слышать, — «но мне на это совершенно наплевать», — но я по делу. У меня здесь записано, — он представил, как она по столу пододвигает к себе блокнот и читает с него, будто не знает, что там написано: — что ты вчера ездил в Нейнс. Это так?

— Так, — сказал он. — Меня записал Рональд Свифт. И ещё один парень из ваших.

— Да, всё верно. Его зовут Джейкоб Лэмб. — Она сделала паузу, что было редкостью. — Ты сейчас сильно занят?

— Нет. Я совершенно свободен, — ответил Люк. Ему вдруг захотелось закричать во всю глотку, чтобы она пришла и забрала у него из бокса это чудовище, которое делает с ним, Люком, что-то совершенно неестественное. Но он ответил только это. Потому что чудовище вполне могло стоять в проходе и смотреть на него.

— Отлично. — Ничего другого она и не ожидала. — Было бы просто замечательно, если бы ты сейчас подъехал в Управление. Это по поводу того случая возле мастерской Ганса Сандерса, — имя снова было прочитано из блокнота.

— Да. Я сейчас буду, — сказал Люк и зачем-то спросил: — Воровку пока не поймали?

Елена сделала ещё одну паузу и ответила:

— Нет, Люк. Её пока не поймали.

«Потому что она стоит у тебя в гараже, дорогой».

— Я сейчас буду, — повторил он.

Положил трубку на рычаг и обернулся. В проходе никого не было.

Когда он вышел из дома, Тереза всё ещё стояла посреди бокса.

— Мне надо уйти, — сказал Люк, прежде чем она успела задать ещё какой-нибудь вопрос, на который у него не было бы ответа. — Одному моему другу очень нужна помощь.

Может быть, он соврал так грубо специально. Скорее всего, так оно и было.

Скорее всего, она его поняла. Он был уверен в этом настолько твердо, словно Тереза Аддерли забила эту мысль гаечным ключом прямо ему в голову.

Она нахмурилась.

— Вы ведь вернётесь?

— Да, очень скоро.

Но не раньше, чем всё здесь закончится, и он накачается чем-нибудь алкогольным под завязку. Почему эта замечательная мысль не пришла ему в голову вчера? Если бы он был пьян, то всё было бы гораздо проще. Никаких ночных спиралей по городу, никакого сумасшедшего утра, никакого кофе, сваренного куда лучше, чем у него обычно получалось.

Он быстро прошёл к машине Винса, ухватил свою куртку и набросил её на плечи. Подошёл к воротам, на секунду замер перед ними и сделал шаг в пузырь.

Ничего не произошло. Пятачок снова принадлежал ему.

На самом деле, он всегда принадлежал ему. А всё остальное — просто игра воспалённого воображения. Кажется, он сказал Арчи правду — его продуло, и у него температура. Может быть, даже начинается лихорадка. В салоне стояла страшная парилка, а потом, пока он ходил вокруг машины, вроде бы был сильный ветер.

Пожалуй, ему не стоит пить — вместо этого надо просто сходить к врачу.

Он обернулся назад. Тереза с давно остывшей чашкой в руках всё так же стояла посреди помещения. Босиком, — вдруг дошло до него. Она всё еще была босиком.

— Никуда не уходи.

Она кивнула.

— Хорошо, Люк.

Он развернулся и отправился прочь.

* * *

Тереза проводила его взглядом до поворота. Один раз Люк споткнулся.

Сегодня он боялся даже больше чем вчера, но она никак не могла взять в толк почему. Кажется, она не делала ничего такого. То есть она не делала ничего такого специально. С другой стороны, Тереза вполне допускала мысль, что может делать что-нибудь случайно.

Что-то ведь подсказывало ей куда бежать и где повернуть, а она совсем ничего для этого не делала.

Она даже ненадолго задумалась об этом. Ей довольно часто что-то подсказывало, что делать. Некоторые вещи она просто знала. Совсем немногие вещи, если честно, но такое случалось. И в этих случаях она почти никогда не ошибалась. Тереза привыкла воспринимать это как что-то со стороны, пусть и являющееся при этом её частью, но, если подумать — то ничего постороннего у неё в голове быть не могло. Только она сама.

Раньше у неё не было необходимости размышлять на эту тему, но в последние два дня она только и делает, что убегает и создаёт, а в таких условиях мысли невольно начинали двигаться в странном направлении.

Порой ей даже казалось, что в ней находится сразу две Терезы. И если начинать думать об этом, то пугалась уже она сама — эти мысли слишком напоминали вчерашние.

Она вдруг замерла, неожиданно поняв, в чем именно была разница — и те, кто охотился за ней, и она сама боялись вторую Терезу, странную, а Люк по каким-то причинам боялся первую, обычную. Кстати, а он ведь так и не спросил у неё, кто она такая. Может быть, про «вторую» он просто ничего не знает?

Но все эти мысли, конечно, не помогали.

Она встряхнула головой, возвращаясь на землю, посмотрела на чашку у себя в руках и залпом допила кофе. Тот даже был ещё немного тёплым. Потом перехватила пустую чашку поудобнее и пошла в дом.

Остановилась, вывернула ногу, чтобы посмотреть на впившиеся в ступню опилки, оглядела помещение и нахмурилась. Как вообще можно жить в таком беспорядке? Где-то ведь здесь должен быть веник?

Веник нашёлся на кухне, рядом с мойкой. Тереза аккуратно вычистила из чашек в мусорное ведро остатки гущи, вымыла чашки и поставила их наверх, в сушилку. Пришлось пододвинуть табуретку — та была довольно высоко. Потом взяла найденный инвентарь, вернулась в гараж и начала сметать опилки в кучу. Лучше было заняться чем-нибудь полезным. Пока Люк не вернется, она всё равно ничего не сможет сделать.

Грязные волосы лезли в глаза. Вообще-то, их следовало помыть, но пользоваться ванной без разрешения — это было бы слишком. Задним числом Тереза сообразила, что и варить кофе тоже было немного нагло. То есть, в её представлении, всё, конечно, было в порядке, но многие бы, наверное, решили, что это нагло. Пожалуй, и уборка относилась к той же самой категории, но Люку ведь не нужны опилки? Зачем вообще кому-то может быть нужна грязь на полу?

Так что она отложила идею с мытьём на потом и просто сходила в спальню за бейсболкой, под которую и спрятала волосы.

А когда она вернулась — в проходе стоял человек.

Тереза вздрогнула и чуть было не рванулась бежать, но синей формы на незнакомце не было. И вообще на преследователя он не походил. Наоборот, мужчина был каким-то серым и невзрачным. Пыльным — пришло ей в голову. Только не от старости, а как чипсы, которые уже рассыпаются в руках.

Он заметил её и тоже вздрогнул. Наверное, просто от неожиданности.

— Здравствуйте, меня зовут Тереза Аддерли, — поздоровалась она. — А вас?

Мужчина кашлянул и отчего-то покраснел.

— Я Эдмунд Винс. Мы с мистером Мартом вчера договаривались, он не говорил?

Тереза недоумённо посмотрела на Эдмунда Винса, пытаясь понять, почему Люк должен был ей об этом сказать. То есть, он, наверное, должен был, когда оставлял её одну, но просто забыл. Это было совсем не удивительно.

Только мужчина имел в виду что-то другое. Он, что, подумал…? Да, скорее всего, так и есть.

Она невольно покраснела тоже. Потом нахмурилась.

— Люк ушёл. Он сказал, что ему нужно кому-то помочь. Но он скоро вернётся. Наверное, если прийти попозже, то он здесь будет.

Эдмунд Винс немного помялся, бросил взгляд на разобранный автомобиль и кивнул.

— Тогда я зайду попозже. Передайте ему, пожалуйста, что я приходил.

— Хорошо, — кивнула Тереза. — Я передам.

Винс кивнул ей снова, ещё немного постоял и вышел.

Она осторожно приблизилась к воротам, выглянула наружу и, точно так же как и Люка, проводила мужчину взглядом до поворота. Правда, в отличие от Люка, он не споткнулся. Но это, конечно, вряд ли было оттого, что Люк более неуклюжий. Неуклюжей была как раз она сама, если на то пошло.

Тереза встряхнула головой, и обернулась к опилкам. Немного подумала и представила, как в комнате поднимается ветер, и они, закружившись в небольшой вихрь, собираются плотнее, прилегают друг к другу без малейшего просвета, спрессовываются в воздухе в одно целое.

Посмотрела на получившиеся кубики, покатившиеся по полу, и понесла веник обратно. Настроение, с утра бывшее гораздо лучшим, чем вчера, снова испортилось.

На пороге она обернулась и раскрасила деревяшки. Стало немного полегче.

* * *

Его отпускало с каждым шагом. Чем сильнее Люк удалялся от своей мастерской, а затем и от Банки в целом — тем мир вокруг становился более твердым. Очевидно, что аномалия раскинулась исключительно над его домом.

Город постепенно заполнялся людьми.

Помятые дворники убирали мусор, оставшийся после праздника. Проковыляла куда-то пара мужиков, обдав Люка запахом перегара даже с противоположной стороны улицы. Проехало несколько автомобилей. Мимо пробежала запыхавшаяся женщина, волоча за руку сына лет десяти — похоже, они опаздывали. В некоторых школах день уже не был выходным.

На двенадцатой улице утро показалось ему бредом сумасшедшего. За квартал до Управления он уже даже не был уверен, что всё это вообще происходило наяву. Шизофренический сон, вот что это было. Он не притаскивал к себе в дом никаких девочек, не разговаривал с Арчи через дверь. И никакая Тереза не варила ему кофе.

Он её просто выдумал.

Это, конечно, было уловкой — кто-то ведь позвал его в Управление — но уловкой полезной. Рассказывать это Елене как пригрезившуюся ерунду будет куда проще. Над своим воображением никто не властен. А выдуманные девочки не превращаются в улыбающиеся мумии. А если и превращаются, то в ничуть не менее выдуманные, что уже совершенно не страшно.

Его извечная мантра — «Это не твое дело, Люк» — снова начала восприниматься сознанием.

Правда, оставалось что-то ещё. Какой-то маленький момент, который не позволял ему успокоиться окончательно, но Люк никак не мог взять в толк, что именно это был за момент, а значит и повлиять на него не было никакой возможности.

Офис Управления располагался прямо в центре Калса. Собственно, от него город в своё время и начал расти, это здание было чуть ли не первым на острове. Первым нормальным зданием. Какое-то поселение здесь, конечно, было и раньше, но об этом помнили уже только библиотекари. История Калса, как и любого другого острова, началась с Управления.

За более чем три сотни лет город не раз перестраивался, но офиса это почему-то не коснулось — это был всё тот же двухэтажный дом красного кирпича с не подходящей к нему лепниной вокруг окон, которую регулярно приводили в презентабельный вид. На взгляд Люка, её просто стоило сбить окончательно.

И это при том, что отделение было ведущим в сегменте — других узловых островов в радиусе четырёх Мостов не было. Калс стал таким пять лет и один день назад — когда проложили путь на Гортис. Ранее до него приходилось добираться не меньше месяца.

Ну что ж, хоть кто-то оказался в плюсе.

Люк немного постоял возле входа в кафе на противоположной стороне улицы и двинулся вперед.

У дверей на него покосились. Он стоявших в охране ребят не помнил, но подозревал, что они могли хорошо помнить его.

— Люк Март, — зачем-то сообщил он. — Меня вызывали.

— Да, проходите, — отозвался один из охранников. В общем-то, в их обязанности и не входило задерживать посетителей.

Люк кивнул и вошёл.

Прошёл через знакомый холл, кивнув еще одному парню за стойкой, свернул к правому крылу, поднялся по лестнице и остановился у второй двери по правую руку.

«Глава отделения Елена Март»

Он так и не понял, почему она не сменила фамилию.

Люк открыл дверь и вошёл. Небольшая комнатка с секретарем. Какая-то новая девушка, Джейд Уотерс, если верить табличке на столе.

— Здравствуйте, Джейд, — поздоровался он. — Люк Март, меня вызывали.

Уотерс на мгновение застыла, пытаясь соотнести фамилию и факт вызова, затем бросила взгляд в блокнот (у них тут у всех память ни к чёрту) и кивнула.

— Проходите, мистер Март. Миссис Март, — ещё одна пауза, — сейчас свободна.

Он кивнул ей в ответ и проследовал в левую дверь, закрыв её за собой.

Елена стояла у окна и курила. Как всегда — через свой дурацкий пластмассовый мундштук. Начала, когда они развелись, хотя до этого регулярно капала ему на мозги, чтобы он бросил. И он бросил.

Последний раз они виделись года два назад, но что тогда, что сейчас, Люку пришла в голову мысль, что время пролетело куда-то мимо неё. Миссис Март оставалась всё такой же строгой, красивой и опасной — как в каком-нибудь приключенческом романе.

Ровное чёрное каре, тонкие пальцы. Китель расстёгнут. Брюки на размер меньше.

Наверное, ей пошла бы шпага, или что-нибудь вроде того.

Не человек, явление.

Антитворец, — промелькнуло у него в голове, и Люк вздрогнул. Вряд ли Тереза курила через мундштук.

Услышав его, Елена развернулась и своим характерным жестом воткнула сигарету в пепельницу. Да, шпаги не хватало сильно.

— Привет, Люк.

— Привет, — отозвался он.

— Извини, что позвала, но у нас возникли небольшие проблемы, — выдала она ещё одну дежурную фразу.

— Ничего страшного, — повторил он. — Я совершенно свободен.

Когда говорить, сейчас? «Елена, это я украл у вас Творца». Нет, пусть она спросит. Тогда это будет не так подло.

— Спасибо, — кивнула она и уселась за стол. — Присаживайся.

Люк сел. Закинул полы куртки на колени, чтобы они не болтались в воздухе, и, наконец-то, понял, что за мелочь всю дорогу не давала ему дышать полной грудью.

Запах.

Куртка воняла Терезой Аддерли так сильно, словно её на ней трахали.

Он сам вонял ей.

И судя по тому, как Елена задержала взгляд на его воротнике — она это прекрасно почувствовала.

— Какие проблемы?

Она сложила руки в замок, широко раздвинув локти, и начала:

— Возле мастерской мистера Сандерса ты столкнулся с девушкой.

— Я помню.

— Её зовут Тереза Аддерли, — продолжила она, проигнорировав замечание. — Девятнадцать лет, средний рост, зелёные глаза, блондинка. Была одета…

— Я помню, Елена.

Она вздохнула.

— Люк, она Творец.

В кабинете повисла тишина.

«Елена, это я…»

Но это всё еще был не вопрос.

— Ты знаешь, — констатировала она.

— Я догадался, — Люк медленно кивнул. Строго говоря, он ведь так и не спросил, за что её гнали. Вполне могло быть так, что она действительно что-нибудь украла. Это было бы просто прекрасно. — Силовики Управления не ловят воров.

Надо быть имбецилом, чтобы не отличить Творца, когда он смотрит тебе в глаза.

— Слушай, Люк, я понимаю, что ты не очень любишь Управление, но эта девочка нужна нам.

— И вы убьёте её.

Зачем ты споришь, Март? Ты ведь для этого и пришёл.

Елена нахмурилась.

— Никто никого не собирается убивать. Твою мать, Люк, открой глаза, тебе ведь не пятнадцать лет. Если бы в своё время кто-то не проложил путь на Калс, ты бы вообще не родился. И я тоже.

Да, вот поэтому они и разошлись. Общее благо.

— Елена, ты видела их?

Глупый вопрос. Пять лет назад она стояла рядом. Даже ближе, чем он сам.

— Естественно, я видела их. Ты хочешь сказать, что они лучшие из нас, Люк? Я знаю это не хуже тебя. Но именно поэтому, прости мне такой пафос, они и должны жертвовать собой.

Лучшие? Тереза уж точно не была лучшей.

— Я видела лицо этого парня. Его звали Томас, чего ты, наверное, не знаешь. Томас Харманн. И, да, он скукожился как лист горелой бумаги. — Он вдруг понял, что она сейчас скажет, и его чуть не вырвало прямо на документы, разложенные на столе. — Но он улыбался, Люк.

Елена немного помолчала и продолжила:

— Так или иначе, мы не в том положении, чтобы ставить под сомнение необходимость Мостов. — Она сделала ещё одну паузу, а потом вдруг отодвинула все бумаги, лежавшие между ними, в сторону. Хороший жест. Доверие. — И я скажу тебе ещё кое-что.

— Что?

— Вообще-то, Люк, это секретная информация, но ты знаешь, сколько Творцов находят ежегодно?

— Ни одного? — предположил он.

— От трех до пяти.

Его словно ударили по голове.

— Что?

Елена кивнула.

— Именно так. Пять Творцов в год, ты представляешь себе? Но далеко не все из них достаточно сильны, чтобы создать Мост. Многие не могут ничего большего, чем разогреть себе чай. И их не ловят по всем островам, они спокойно живут своей жизнью.

— Тогда почему ловят Терезу?

— Тереза Аддерли — одна из сильнейших Творцов, что мы встречали. Я говорю это именно тебе, чтобы ты кое-что понял. Послушай, Люк, она может выжить.

Выжить? Они никогда не выживали. Никогда.

— И если это произойдёт… Ты осознаёшь возможности?

Он осознавал. Замкнуть сеть. Чем чёрт не шутит, найти новые острова. Впервые за двести лет.

Золотой век.

— А если нет?

Она вздохнула и, наконец-то, задала вопрос:

— Люк, она у тебя?

Он замер и почувствовал, что его накрывает снова.

«Да».

Впрочем, от него шла такая вонь, что она могла бы и не спрашивать. В общем-то, она знала об этом уже в тот момент, когда набирала его телефонный номер.

— Люк, пожалуйста, скажи мне правду.

Они обыскали его дом. Или обыскивают прямо сейчас. Он здесь только для того чтобы признаться самому. Когда-то она всё-таки любила его.

За что, интересно? Кто из них кого бросил? Почему он её спас?

Но ведь никакой Терезы там уже нет, — вдруг осознал он. Она ведь всё поняла, правильно? Сбежала, оставляя на грунтовке босые отпечатки, едва он скрылся за поворотом.

Собственно говоря, Люк Март больше не участвует во всей этой истории.

Он уже открыл рот, чтобы сказать это, но опять вспомнил свет. Пространство. Тот огромный объём просвеченного солнцем воздуха, который там был. И весь этот воздух вдруг бросился Люку в лицо и заткнул ему рот, как шар от БДСМ костюма. Вдавил язык внутрь.

Он никогда не пробовал влезать в БДСМ костюм, но полагал, что это работает примерно так.

Резинки раздвинули губы в извиняющейся улыбке, и Люк Март сломался в третий и в последний раз в жизни.

— Мне нечего тебе сказать.

Глава 6

Она некоторое время задумчиво посмотрела на закрывшуюся дверь и потёрла лицо ладонями. Вернее собралась это сделать, но передумала — размазанная тушь определённо не улучшила бы настроения.

О своем бывшем муже она могла сказать много чего плохого. Впрочем, и много чего хорошего тоже. Более того, частенько это были одни и те же вещи.

Люк был принципиален. До зубовного скрежета. Если уж он что-то вбил себе в голову, то повлиять на это не было совершенно никакой возможности. Умён. До полного идиотизма. У него на любое простейшее действия находились целые тома объяснений. Зачастую не имевших отношения к действительности. И кроме того — как это назвать? — в нём была какая-то глубина, иногда Елена не понимала, как он воспринимает мир. В его представлении это было какое-то невыразимо сложное место, полное, может, и не чудес, но… взаимодействий, пожалуй, так, которые ей самой были недоступны.

Собственно, именно это её в своё время, когда они оба только пришли в Управление, и привлекло. А потом это же и послужило причиной разрыва. Что-то там такое произошло между ним и Харманном, что прошло мимо неё. Эти двое, взявшись за ручки, куда-то там мысленно прогулялись, а её оставили в дураках. Сперва Харманн, который просто сдох, а потом и Люк, взбесившийся с того, что она не понимает.

Кто бы ей ещё объяснил, что именно она должна понять.

Честно говоря, это было… Это было давно. Да к дьяволу, это было погано. Больно и обидно. И самым дерьмовым во всей этой ситуации было то, что она так и смогла решить, кто из них был прав. Да, уложила всё это в удобную себе систему, но по-настоящему — не решила. А нерешённые проблемы — это её слабое место.

Может, она и на работу эту согласилась, чтобы немного в этом разобраться. Может, и нет.

Елена встряхнула головой.

Так или иначе, при всех его сомнительных качествах, лжецом Люк не был. Это, кстати, была ещё одна его черта, которая вызывала у неё смешанные чувства. Задавать этому человеку вопросы было опасно, потому что он мог на них ответить.

Да и не стал бы он ей врать. Господи, у него, безусловно, есть свои закидоны, но не настолько же. Сказать, что они «остались друзьями» язык, конечно, не повернётся, но, в целом, Елена могла назвать их отношения вполне… достойными.

Она снова с сомнением посмотрела на дверь. Но если Аддерли не у него, тогда где? К Сандерсу уже наведались, и там никого нет. Он вообще не видел девчонку, вышел только когда всё уже закончилось. Да и вообще на Нейнсе со вчерашнего дня ровно ничего не произошло. Покинула остров или спряталась — не поймешь.

Елена откинулась на спинку стула и помассировала виски. Голова всё ещё порядочно гудела. А ведь скоро должен прийти Джек с отчетом о празднике. Странно, что этого до сих пор не произошло, Джейд его, что ли, прогнала? Нора, наверняка, снова будет жаловаться на то, что освещение выведено из строя — отключение не панацея, да и не на всех улицах это было возможно. Если подумать — это вообще было плохим решением. А ведь есть ещё множество других дел, которыми ей надо заняться. В конце концов, она не может отложить всё в сторону и заняться одной исключительно шустрой девчонкой.

— А к чёрту, — выдохнула Елена себе под нос. Поднялась, сгребла все бумаги со стола, затолкала в ящик и направилась к двери.

На полдороги остановилась, с сомнением посмотрела в окно и скинула китель на стул. Она рассчитывала, что бедствие обрушится на остров ещё вчера, но жара и не думала спадать. То ли Говард в кои-то веки ошибся, то ли их ждет по-настоящему жуткий ветер. Сама она склонялась ко второму.

— Миссис Март? — удивлённо подняла голову Уотерс, когда она вышла из кабинета. Да, в это время она обычно сидит, закопавшись в документы по самые уши.

Но не сегодня. Никаких успехов, кажется, не предвидится, и стоит попытаться нормально выспаться. Ренцо, вон, справился, может, и у неё получится перехватить пару часов в кровати.

— Я домой, Джейд. Отправляйте всех на завтра.

В конце концов, у неё форс-мажор. Раз в пару лет можно позволить себе побольше, чем обычно. Кроме обязанностей надо ведь получать от должности и плюсы.

Джейд немного заторможено кивнула, пытаясь уложить в голове необычное поведение начальства, но Елена на неё уже не смотрела. Вышла из приёмной, спустилась по лестнице, кивнула чуть подтянувшимся парням на выходе и подошла к своему Дашу. Не спортивная модель, конечно. Честно говоря, самая дешевая и поганая из линейки — тот же Телфорд выигрывал и по цене и по качеству. Но машину свою она любила. Не так, как Люк, разумеется, тот мог ковыряться под капотом сутки напролет, что-то налаживая и улучшая, но как что-то удобное и родное. Чуть ли не первое, на что она накопила с нового оклада.

Забралась внутрь, завела мотор и откинулась на сиденье, слушая басовитое рычание. Что-то она совсем расклеилась. Надо брать себя в руки, она здесь не для того, чтобы глупо хлопать глазами. Это Люк может себе позволить витать в облаках, у неё такой роскоши нет.

«А жаль» — добавил гаденький внутренний голос, и она мысленно согласилась. Иногда действительно жаль. Изредка.

Дорога оказалась почти свободной — город постепенно приходил в себя, но до обычного движения было ещё далеко — так что домой она доехала быстро и без приключений. Неплохой домик в северной части, подальше и от промышленной зоны и от основных магистралей. Возможно, чуть более запущенный, чем следовало, у неё не часто было время приводить здесь всё в порядок, но свой. Её дом — её крепость. Эпизодическая.

Елена запарковалась у входа, вышла, махнула рукой пожилой женщине, копошащейся в своих розовых кустах на другой стороне улицы, и направилась к двери.

— Доброе утро, Лена, — поздоровалась женщина в спину.

Она мысленно поморщилась. Пришлось оборачиваться. Вообще-то, насколько она знала, её имя не сокращалось, но мисс Уэйт отчего-то с первого знакомства выбрала именно такую, изрядно её бесившую, форму. Возражать было довольно глупо и не стоило времени, тем более что при их разнице в возрасте в возрасте соседка могла выбрать и что-нибудь более раздражающее, например «девочка».

«Девочку» она бы не вынесла. Когда-то она откликалась на «Эл», но это было давно.

— Доброе утро, мисс Уэйт.

— Всё сама водишь, да? — улыбнулась женщина, отряхивая руки в желтых резиновых перчатках от земли. — Правильно, Лена, женщина должна быть самостоятельной.

Оно и видно, — подумала она. Чтобы на старости лет ковыряться в кустах. Хотя, можно подумать, у неё есть выбор.

Но это, конечно, не означало, что слова соседки наполнялись глубинным смыслом.

— Возил бы кто, — бросила она немного раздраженно, но тон, кажется, остался не замеченным.

Женщина всплеснула руками.

— А этот твой молодой человек?

Елена всё-таки позволила настроению вылезти на лицо.

— Какой ещё молодой человек?

Соседка приняла заговорщицкий вид. Учитывая, что они разговаривали через улицу — очень кстати.

— Поняла-поняла, девочка. — Чёрт. — Я ничего не видела, будь уверена.

Из груди вырвался усталый вздох.

— Чего вы не видели, мисс Уэйт?

— Ну как же, простоял здесь сегодня всю ночь. Симпатичный такой паренек, блондин.

Она замерла.

— Какой паренек? Рост, вес?

Мисс Уэйт немного опешила.

— Ну, про вес тебе ничего не скажу, Лена, а рост… Чуть повыше тебя будет. — Она снова улыбнулась. — Паренек-то фонари не включал, так что тебе лучше знать.

— Фары, — автоматически поправила она. — Спереди фары, фонари сзади.

Потом развернулась и бросилась к машине.

* * *

Он не пошёл к врачу. У него не было никакой лихорадки. Даже температуры не было.

И пить он не пошёл тоже.

Вместо этого он просто отправился домой. Весь пропитанный запахом, который его больше не раздражал и не заставлял воспринимать мир через стекло. Тереза Аддерли не была чудовищем, а Люк не был сумасшедшим.

Сумасшедшими являлись все остальные.

Если бы кто-то не проложил путь на Калс, Люка бы не было на свете. Если бы почти полторы тысячи лет назад первый Творец не создал первый Мост — мир был бы совершенно иным.

Разорванным.

Он немного покрутил это слово в голове. Разве можно разорвать что-то, изначально не являющееся целым?

Просто иным.

Если бы. Если бы.

Но за это не должна была нести ответственность девушка, вся проблема которой заключалась в том, что она родилась какой-то не такой.

И сам Люк — тоже не должен был нести за это ответственность.

И даже Елена несла за это ответственность лишь потому, что сама захотела этого.

В тот момент, когда Творцов поставили на учет — Управление потеряло право существовать. Это было очевидно. Хотя бы потому, что им руководили обычные люди. Которым никогда не придётся скукоживаться в лист горелой бумаги.

А сочувствие — да кому оно нужно это сочувствие? С тем же успехом Елена могла бы выбросить его в небо или запихать в свою красивую задницу.

Приведение мира к норме — даже не к норме, а к тому состоянию, которое решили считать таковой — проблема исключительно тех, кто это решил.

И если сейчас у него в доме всё перевернуто вверх дном, и его дожидается силовая группа — значит, так тому и быть.

Силовой группы не было.

Створка ворот находилась в том же состоянии, в каком Люк оставил её, когда уходил.

Он подошёл и остановился на пороге.

Тереза Аддерли сидела на полу и, нахмурившись, крутила в руках какую-то головоломку из металлических проволочек.

Вокруг неё по эллиптическим орбитам летали разноцветные деревянные кубики. Преимущественно красные.

Не ушла.

— Привет, Тереза.

Она подняла голову, и несколько кубиков сменило цвет на синий. Улыбнулась.

— Привет, Люк.

Проследила за его взглядом, и вздрогнула. Похоже, про кубики она просто забыла.

— Я Творец. — Тереза сделала опасливую паузу. — Вы ведь знаете, да?

Никто не пришёл. Да и с чего бы? Его досмотрели на въезде, досмотрели на выезде, он совершенно ничем себя не выдал.

По здравом размышлении, утренняя паника была полным идиотизмом.

— Знаю. Ты хочешь есть?

Тереза сглотнула и быстро кивнула несколько раз.

— Хочу.

Люк не ел с позавчерашнего вечера. А она?

— Пойдём.

Девушка поднялась и вслед за ним отправилась на кухню. Кубики собрались в стайку, сложились в аккуратный штабель рядом с линейками, и Люк только сейчас понял, что на полу больше нет опилок. Довольно своеобразный метод уборки.

Тереза оседлала табуретку, как любил делать Арчи, а он принялся рыться в холодильнике.

Из съедобного нашлись только рыбные консервы, пара яиц, огурец, помидор и наполовину опустевший пакет печенья. Негусто, но при желании и из этого можно сделать что-то удобоваримое.

Люк с сомнением покосился на Терезу, смотревшую на него с искренним интересом и не менее искренним голодом, и протянул ей овощи. Нож и так лежал на столе.

— Поможешь?

Она кивнула, поднялась, сполоснула нож в холодной воде и принялась аккуратно нарезать огурец.

Люк потряс головой. Картина была дикой. Никто и никогда ничего не готовил у него на кухне. Окно в параллельный мир. Хотя — снова напомнил он себе — параллельным скорее был мир за настоящим окном.

Вдруг она остановилась и уточнила:

— Как?

— Что — как? — не понял он.

— Как резать?

— Как получится, — отозвался он, снова потряс головой и вернулся к консервам. Вскрыл банку и вывалил содержимое на сковороду. Отправил следом яйца, взболтал. Подождал, пока Тереза нарежет огурец и вывалил неровные кубики туда же. За огурцом последовал и помидор.

Печенье, пожалуй, всё-таки следовало оставить на чай.

Люк взболтал всё повторно и уставился на пузырящуюся кашеобразную смесь. Всё это было хорошо, но что делать дальше? Её надо где-то спрятать. Вот только где и как надолго? Он же не может всю жизнь держать её в подвале. Тем более что никакого подвала у него не было.

Какие-то другие варианты? Изменить внешность? Это возможно. Как минимум, можно перекрасить волосы, кажется, у него где-то оставался флакон чёрной краски, если она еще не испортилась за столько лет. Обрезать короче? Тоже хорошо. Было бы неплохо сменить цвет глаз, но это, к сожалению, невозможно.

Ладно, пусть будут волосы. Но как он объяснит её появление? Сестра? Слишком молода. К тому же всем отлично известно, что никакой сестры у него нет, как и кузины, и прочих дальних родственников.

Малолетняя любовница? Его передёрнуло.

— Надо закрыть крышкой. Тогда пожарится быстрее.

Он покосился на кандидатку в малолетние любовницы, опять смотревшую на него тем самым взглядом читающим мысли, и послушно закрыл сковороду крышкой.

Точно нет.

— Я могу уйти, — вдруг предложила Тереза и отвернулась.

Люк изумлённо посмотрел на нее.

— Вам не нравится, что я здесь. Никто не хочет помогать Творцу. Спасибо, что спасли меня, но если вы хотите, то я уйду. Спрячусь где-нибудь.

— Где?

Она пожала плечами.

— Где-нибудь.

Люк помолчал. Ему действительно не нравилось, что она была здесь. Но куда меньше ему нравилось, что она уйдет. Потому что её «где-нибудь», очевидно, было эквивалентом «не знаю».

— Нет.

Тереза снова посмотрела на него и спросила:

— Точно?

— Точно, — ответил Люк.

— Спасибо, — она улыбнулась. — А можно я буду говорить «ты»? Я ведь ни с кем больше не могу разговаривать. Глупо выкать.

— Можно, — с некоторой задержкой отозвался он и снял сковороду с плиты. Поднял крышку, выпуская на волю отвратительный аромат горелой рыбы

Не самая презентабельная пища, но, как по опыту знал Люк, вполне съедобная.

Он быстро раскидал получившийся «омлет» по тарелкам, вытащил из ящика две ложки и сел за стол.

— Приятного аппетита, Люк.

— Спасибо, — отозвался он и понял, что забыл добавить соль. Потянулся к солонке и обнаружил её пустой. Пожал плечами и уже собирался взять ложку, как вдруг белая вазочка полыхнула знакомым голубоватым сиянием и наполнилась.

Не могут большего, чем разогреть себе чай, да?

Он медленно поднял взгляд на Терезу, и та нахмурилась.

— Наверное, надо было просто сделать соленым, да?

— Ты могла сделать так сразу? Может быть, даже просто сделать еду?

— Я не подумала. — Она покачала головой. — Дедушка ругался, когда я делала что-то такое.

— Почему?

— Оно не красивое.

Люк хмыкнул. Кажется, этот её дед был необычным человеком. Он припомнил летавшие по боксу кубики и хмыкнул ещё раз. Почему она просто не убила тех, кто за ней гнался? Из тех же соображений? Просто не пришло в голову?

Если на то пошло, то почему этого не сделал ни один Творец за всю историю?

Между тем, она упомянула своего дедушку уже во второй раз. А родители? Что, интересно, они думают обо всём происходящем? У неё же должен быть хоть кто-то.

— Твоя семья живет в Нейнсе?

— Жила. Мама умерла три года назад. Ей не нравилось, что я могу. Потом дедушка умер, недавно совсем.

Понятно. Тут-то она и попалась. Однако, если ей верить, то получается, что Тереза была Творцом чуть ли не с рождения. Разве так бывает? В свете этого, слова Елены о том, что она являлась чуть ли не сильнейшей из когда-либо найденных, становились чуть менее глупыми.

— А отец?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Он ушёл давно.

Люк кивнул и вернулся к еде. Остановился.

— Ты можешь разогреть воду?

Тереза немного помялась, потом поднялась и поставила чайник на газ.

Он чуть не расхохотался.

— К тебе приходили.

Смех застрял в горле.

— Кто?

На её лице появилось виноватое выражение.

— Я забыла, извини, Люк. Он сказал, что его зовут Эдмунд Винс, и что он с тобой договорился.

Несколько секунд он вообще не мог сообразить, о чем идет речь. Потом мозг со скрипом несмазанных шестерней выдал нужную информацию.

Эдмунд Винс. Машина. Карбюратор.

Который увез Арчи. Куртку заметил, а карбюратор — нет. Тот, наверняка, завалился под водительское сиденье. Вся эта ерунда совершенно вылетела у Люка из головы.

Интересно, Тереза может создать карбюратор? — промелькнула у него глупая мысль. Скорее всего. Мосты были устроены куда сложнее карбюраторов.

— Он тебя видел?

Конечно, видел, идиот. Откуда-то она ведь узнала кто он такой.

— Да. Я сказала, что ты ушёл, но скоро вернешься. Наверное, он зайдет попозже.

Люк задумался. Это было не очень здорово. Но, в принципе, и не очень страшно. Винс понятия не имел, как выглядит разыскиваемый Творец. А даже если бы и имел — мало кому придёт в голову, что он, то есть она, может оказаться не на том острове, на котором её все ищут. В общем, как ни посмотри, а ничего фатального, кажется, не произошло. Что он подумал, интересно?

— Наверное, он решил, что я твоя любовница.

Он вздрогнул и поднял на неё взгляд. Напротив снова сидело совершенно незнакомое ему существо с болотными глазами.

— Кстати, ты помог другу?

Люк чуть было не спросил какому, но прикусил язык. Ей и так было прекрасно известно, что никакого нуждающегося в помощи друга не существовало.

— Я включу?

Он проследил за её жестом и обнаружил висящее на стене радио. Прикрыл глаза, уже привычно прогоняя оцепенение, и когда открыл, всё снова было нормально.

— Включай.

Кнопка сама собой щёлкнула.

Из динамика донеслось потрескивание. Это всегда ставило Люка в тупик — канал оставался одним и тем же, радио тоже было настроено одинаково, но каждый раз чтобы убрать помехи, приходилось крутить регулятор.

Не сегодня. В приёмнике щёлкнуло что-то ещё, и звук стал чистым. Пауль Бенсон. Люк никогда особенно не любил джаз, но некоторое представление имел. Арчи обожал гонять этот визг у себя в гараже.

Он встал, скинул тарелки в мойку и включил воду, смывая остатки пищи. Сифон жалобно захлюпал. Всё-таки забился. Люк мысленно ругнулся, снял с огня закипевший чайник и разлил по чашкам. Выложил на стол пакет с печеньем.

Тереза тут же взяла одно из них, обмакнула в чай, и Люк понял, что на этот раз забыл про сахар. Впрочем, как показала практика, если он ей понадобиться, то она справится сама.

— Мама любила слушать радио. А я ненавидела.

— Почему? — поинтересовался он.

— По-моему, это неправильно — слушать то, что поют другие. Некогда петь самой.

— Любишь петь?

Она улыбнулась и пожала плечами.

— Нет. Я не умею. Но кто-то ведь умеет. А ты?

Люк невольно вернул улыбку.

— Я тоже нет.

Она снова что-то с ним делала, но теперь он не был против. Возражения всё равно ни к чему бы не привели, удачный для них момент был упущен ещё вчера днем, когда он ткнул пальцем через плечо, а не под машину.

А может, и ещё раньше — когда он вырулил на дорогу в Нейнс? Когда не пошёл на праздник? Когда?

Джаз закончился и сменился чем-то молодежным. Кажется, Мэдлин Брайан. Или Брайс? Грейс? Эти широко известные никому певички, меняющиеся быстрее, чем Люк успевал запоминать их имена, нравились ему ещё меньше, и в них он, к собственной радости, разбирался гораздо хуже.

Тереза поморщилась, и переключатель щёлкнул ещё раз.

— А мы напоминаем нашим слушателям, что сегодня у вас есть последний шанс выиграть два билета на концерт…

Щёлк.

Какой-то заковыристый гитарный риф, заставляющий задаться вопросом о том, сколько у гитариста пальцев. И извилин.

Щёлк.

Классика. Хорст Ланге, кажется. Восьмая симфония из пяти. Чем композиторы руководствуются, давая своим творениям названия — та ещё загадка.

Щёлк.

Люк успел ещё подумать, что вот Ланге она могла бы и оставить, а потом из динамика раздался чуть более печальный, чем требовалось для того, чтобы звучать естественно, голос:

— И наша обычная рубрика о пропавших без вести. Разыскивается Тереза Аддерли, девушка девятнадцати лет. Может выглядеть моложе. Волосы светлые, глаза тёмно-зелёные. Два дня назад Тереза вышла из своего дома в Нейнсе, и с тех пор от неё не поступало никаких вестей. Девушка была одета в синие джинсы, серую футболку и белую бейсболку с рисунком. Особые приметы — ожоговый шрам на правом бедре. Просьба ко всем, имеющим о ней какую-либо информацию, сообщить её в ближайший офис Управления Мостов.

— Разыскивается Валентин Кауфер, мужчина сорока двух лет…

Тереза замерла и с испугом посмотрела на него, не замечая, что кусок размокшего печенья плюхнулся ей в чашку. Замолчал даже хлюпающий сифон.

Какова вероятность того, что Эдмунд Винс слушает радио прямо сейчас?

Не очень большая.

Другой вопрос.

Какова вероятность того, что это объявление было первым за сегодня, и он не слушал радио утром? Или не послушает его через час?

Если и не нулевой, то очень близкой к тому.

Сифон, полностью соглашаясь с такими выводами, хлюпнул ещё раз, а потом кто-то совершенно другой, кем Люк то ли ещё, то ли уже не являлся, но кем ему, по всей видимости, вскорости предопределено было стать, твердо сказал:

— Мы уходим.

Глава 7

Дура!

Как он мог её облапошить? Как он мог?!

— Козёл! — она треснула по рулю, отбив себе пальцы, и затрясла рукой, зашипев от злости.

Просто соврал ей прямо в лицо. Люк никогда такого не делал, ни разу в жизни.

Но всё случается в первый раз. А она-то надеялась, что он её хоть немного уважает. Она сама вот уважала. До этого момента.

А теперь об неё словно вытерли ноги. Чёрт, это же было очевидно. Как он мялся, как не хотел разговаривать. Куда она смотрела?

Какой ещё блондин мог стоять у её дома полночи? Тайный поклонник? Ну да, очень смешно. Конечно, это был он. Наверняка, с девчонкой на заднем сиденье. Хотел сдать?

Эта мысль немного остудила ярость, но Елена волевым усилием разожгла её снова, ещё сильнее, чем ранее. Хотел или не хотел — это никому не интересно. Ей-то уж точно. Не сделал, и это главное.

Дома летели мимо на скорости, близкой к критической. На одном из поворотов она чуть не влетела в фонарный столб. Пришлось сжать зубы и немного скинуть. Секунды сейчас, наверное, роли уже не играли, но результата хотелось немедленно, сию же секунду.

Ну почему никакой умник ещё не придумал, как установить телефон прямо в машине? Она была бы первым клиентом.

Дважды дура! Могла позвонить сразу из дома, а уже потом срываться в офис.

С другой стороны, в офис ей нужно в любом случае, на этот раз она их одних не отправит. Её нужно там быть, и послушать, что он скажет в свое оправдание. Вообще-то, в этом случае ей и силовой корпус не особенно нужен, с тем, чтобы выбить из мистера Марта дурь, она справится и сама, да и…

Елена одёрнула себя. Хватит. Дело не в личных обидах, тем более старых (она и сама не могла сказать, насколько большая их часть здесь присутствовала), а в Творце. Вот о ней и следует думать. И соваться к Аддерли одной — самоубийство. Пока ничего такого не было, но если девушка захочет (а увидев, как Елена будет бить морду человеку, который её вроде как выручил, вполне может и захотеть) — от неё даже мокрого пятна не останется.

Девушка — приоритетна. Всё остальное — лишняя сейчас эмоциональная ерунда. Она Елена Март, строгая и пугающая. Подчинённые видят её в кошмарах.

Тормоза даже не взвизгнули.

Елена вышла из машины, подошла к охране и сухо поинтересовалась:

— Старший из тех, кто здесь?

Из-за неполной формы впечатление было немного не тем, на какое она рассчитывала, она даже поймала вполне определённый взгляд одного из парней. Лестно. Но не сейчас. Сейчас хотелось дать в морду.

Взгляд вернулся обратно, и парень сглотнул.

— Сейчас только Марк здесь, миссис Март.

— Стоун? — уточнила она. Старший группы, не так плохо. Кстати, какого Ската, если Мауро она ещё могла понять, то куда исчез его зам? Или они что, думают, что если уж она сама ушла с работы, то и остальным можно? Скорость внушала уважение.

Парни закивали.

— Пусть берет две группы, и в гараж.

Кивки повторились.

Елена подождала пару секунд и демонстративно приподняла брови. Глазастый тут же развернулся и бросился выполнять приказ.

Кто управляет собой, тот управляет миром.

Ну, и в обратную сторону это тоже, в какой-то мере, работает.

Она кивнула оставшемуся и направилась к гаражам. Вошла через небольшую дверцу возле ворот и отмолотила по жестяной стене. Из-за ближайшего грузовика с недоумением на лице выглянул Юджин Роджерс.

Елена посмотрела на него почти с нежностью, хотя только вчера призывала на голову водителя все кары господни. Сейчас тот факт, что кто-то из них всё же провел вчерашний день нормально, и, как следствие, сегодня был в форме, воспринимался как восхитительная предусмотрительность.

— Миссис Март? — поздоровался Роджерс, вытирая руки какой-то тряпкой, которая, впрочем, была погрязнее тех самых рук, что заставляло испытывать разумные сомнения в результате. — Что-то случилось?

Она кивнула.

— Собирайтесь, Юджин.

— Снова едем ловить маленьких девочек? — скептически поинтересовался водитель.

Елена смерила его взглядом, но мужик годился ей если и не в отцы, то в старшие братья, и так просто его было не пронять.

Ей оставалось только кивнуть снова.

— Именно так.

* * *

Он ещё немного покопался в шкафу и добавил к уже образовавшейся на кровати немаленькой куче тёмно-синий укороченный пиджак. Правильно он назывался как-то иначе, но запомнить, как именно, ему так и не удалось.

Тереза, стоявшая рядом, приподняла его и покрутила в руках.

— Красивый. А чьё это всё?

Люк, нахмурившись, поглядел на полки с обувью. С ней всё было куда хуже. Он бросил взгляд на босые ноги. Семь с половиной, может быть даже просто семёрка. Вряд ли у него найдется что-то меньше восьмёрки.

— Моей бывшей жены.

— Она умерла?

Он даже остановился и с изумлением посмотрел на неё.

— Извини, я не хотела тебя расстроить, — Тереза отвела глаза и чуть нахмурилась.

Люк встряхнул головой.

— Нет, мы просто развелись.

«Именно от неё мы и убегаем».

Но этого он говорить не стал.

— А почему?

— Хороший вопрос, — пробормотал он себе под нос и ухватил с полки ботинки, которые определял для себя как миниатюрные. Могут и подойти. И вот эти туфли, пожалуй, тоже.

Может быть, потому, что она умнее тебя, Март?

— Не люблю женщин сильнее себя, — сам себе удивившись, ответил Люк. Осознал некую двусмысленность своих слов и обернулся.

Тереза улыбалась.

— Это хорошо.

Он на секунду задумался, какое именно хорошо она имела в виду — хорошо в принципе, хорошо, что развелись, или хорошо, что как женщина она его не заинтересует — и мысленно поморщился. С тем же успехом, это могло быть что-то четвертое, а то и пятое. Думать сейчас следовало совершенно о другом.

— Выбери себе что-нибудь, должно подойти. Остальное в пакет. — Означенный пакет, извлеченный из нижнего ящика, лег поверх кучи одежды. — Я пойду соберу остальное.

Тереза кивнула, и он направился к двери, но у самого выхода она его остановила.

— Люк, ты сказал, мы уходим. А куда?

Этот вопрос был еще лучше.

— Куда-нибудь.

Он понятия не имел.

Сейчас важно было убраться отсюда и как можно быстрее. Куда? Наверное, можно спрятаться в старом доме родителей. С другой стороны, это первое место, где их будут искать.

Вопрос — как скоро? Убежище им требуется буквально на несколько часов — изменить внешность. А потом надо уходить с острова. И лучше на Гортис, а не на Нейнс. Вероятно, это тоже было предсказуемо, однако вариантов у них не так немного. Но как пересечь чёртов Мост?

Люк до сих пор не мог поверить, что думает эти мысли всерьез. Да, было очень круто встать из-за стола и сказать это, но, приятель, ты правда собрался куда-то бежать? Через Мост на другой остров, с девчонкой, копающейся у тебя в мозгах, которую ты знаешь один день?

Он потряс головой, выбрасывая из неё слишком рациональные мысли. Рационально следовало думать гораздо раньше.

— Я что-нибудь придумаю.

Ответа получше у него не было.

Он вышел из спальни, закрыл за собой дверь, на мгновение задумался и отправился в душевую. Отодвинул в сторону жестяной бак неизвестного ему самому назначения и принялся рыться во флаконах.

Какие-то бальзамы, все просроченные. Шампунь с плесневелым цветком внутри. Елена в лучших традициях не забрала ничего, просто хлопнув дверью. Генеральную уборку он с тех пор не устраивал. Редкие женщины к нему домой не попадали, а самому Люку содержимое шкафчиков было, по большому счету, неинтересно.

Когда ему вообще в последний раз было что-то интересно? До сегодняшнего дня?

Он даже на секунду замер с флаконом краски в руке. Очень давно. Настолько, что он успел забыть это ощущение. К тройке вопросов, уже пару часов долбивших ему мозг, неожиданно добавился четвёртый.

Кто из них кого спас?

Пока никто — снова оборвал он себя. И если продолжить философствовать, то никто никого и не спасет.

Люк скинул флакон в сумку, немного подумал и отправил туда же второй — ему бы тоже не помешало сменить цвет.

За краской последовали ножницы.

Кухня, верхний ящик. Жестяная коробка из-под чая. Документы. Деньги.

Теперь в бокс.

Он прошёл в угол, остановился у стеллажа с инструментами, и к поклаже присоединились плоскогубцы, отвертка, разводной ключ и строительный нож. Зачем — он и сам не знал, но лишним точно не будет.

— Люк?

Он обернулся и попытался оценить результат перевоплощения. Тот был странным. Хотя бы потому, что таких вещей он из шкафа точно не доставал. Он сомневался, что там вообще могло найтись нечто подобное.

На Терезе были широкие молодежные штаны со множеством карманов, серые кроссовки и красная толстовка.

Люк посмотрел на сумку у себя в руках.

Идиот.

— Там всё слишком большое, — словно извиняясь, пояснила девушка.

— Можешь добавить капюшон?

Она кивнула, вновь мягко засияла, и одежда потекла как воск. Толстовка чуть удлинилась, сменила оттенок на более тёмный, сзади вытянулся капюшон. Сияние потухло, и она набросила его на голову.

— Так лучше?

— Да. — Люк кивнул и поинтересовался: — Ты можешь создать всё что угодно?

— Не всё. Чем больше и сложнее, тем, — она немного замялась, — тем сложнее. Больно. Менять проще.

Тереза заметила его взгляд, направленный на выбившуюся из-под капюшона светлую прядь, и спрятала её.

— И я не могу менять людей.

Он закинул сумку на плечо.

— Идём.

Она кивнула, спустилась по лестнице и встала рядом. Люк на секунду прикрыл глаза и посмотрел на дверь в дом. На линейки. На ворота.

Кажется, он снова собирается залезть в провал, ведущий неизвестно куда. Или вылезти из него? И если вылезти — то с какой стороны? Несмотря на то, что мысль в очередной раз отдавала тем самым цепенелым бредом, ответ почему-то был важен.

Фактически — важным теперь было всё, что отдавало им.

Но найти ответ Люк так и не успел. Тереза вдруг взяла его за руку, и он едва не шарахнулся в сторону. Еще пару часов назад он бы действительно это сделал.

— Идём, — повторила она его слова.

Он кивнул, освободил ладонь и первым двинулся к воротам. Как и утром, остановился на пороге, посмотрел на пузырь и вдруг осознал, что больше его не видит. Просто не может зацепиться за пространство взглядом. Созданный им самим барьер между мирами пропал.

Всё-таки это было его дело.

Люк решительно кивнул ещё раз и вышел за ворота. Следом вышла Тереза. Запирать бокс теперь не было никакого смысла.

Налево, направо?

Обдумать этот вопрос он не успел тоже. Раздался звук двигателя. В принципе, в этом не было ничего выдающегося — здесь регулярно проезжали машины. Грузовозы, работяги, их клиенты. Это мог быть кто угодно. Но отчего-то никаких сомнений в том, чей именно это был движок, у Люка не возникло.

Мгновение спустя звук размножился. Машин было несколько.

Если бы не никому не нужные сборы — они бы успели.

На этот раз он ухватил Терезу за руку сам и побежал направо. В противоположную от машин сторону.

Они успели пробежать ярдов семьдесят. До поворота было сто.

За спиной послышался визг тормозов, а потом двигатель взревел ещё громче.

Люк поднажал, дёрнул уже успевшую запыхаться девушку — всё-таки в скорости она ему сильно уступала — и резко свернул в сторону, не добегая до поворота. В узкий проход между боксами. Капюшон слетел.

Тормоза взвизгнули снова, послышались крики. Следом — топот ног. Силовики бросились в погоню.

Люк ощутил тягучее словно мед чувство дежа вю. Именно так всё было вчера в Нейнсе. Только теперь он бежал рядом. В голову сквозь шум крови пробилась глупая мысль — мог бы присоединяться прямо там, Март, сэкономил бы кучу времени. Правда, в отличие от того раза — пока что по ним не стреляли. Но вряд ли это надолго.

Впрочем, было и ещё одно отличие — Тереза, судя по всему, тогда была в Банке впервые.

Люк знал её как свои пять пальцев.

— Дыши носом, — коротко бросил он. Она кивнула. Хорошо, что выбрала кроссовки, будь девушка в тех туфлях — далеко бы они не убежали.

Здесь следовало пройти до зеленого гаража и уйти вправо — там была развилка сразу на пять проходов. Дальше были склады.

Крики приближались. Уж кто-кто, а силовой корпус физическими тренировками не пренебрегал. Как ей вообще удалось скрываться так долго?

Частично Люк получил ответ сразу же. Тереза снова вспыхнула, и у них за спиной появилась кирпичная стенка. Он, воспользовавшись прикрытием, тут же свернул снова. Не туда, куда собирался, но возможность упускать не следовало.

Чёрт, но что дальше? Вдвоём под машиной они точно не поместятся. Тем более что здесь, кажется, нет второго такого идиота, который бы ткнул пальцем не в ту сторону. Сейчас они оцепят квартал, если ещё не оцепили, и тогда всё. Просто сожмут кольцо.

Интересно, что с ним будет? Терезу заберут, а сам Люк? Он преступник, или нет? Случай-то беспрецедентный. По сути, его даже обвинить не в чем.

Вот только сам он себе не простит, если их схватят. Не после того, как врал Елене, а потом с уверенным видом рассуждал о бегстве. Если выбирать между преступником и дерьмом — Люк предпочитал первое.

Куда прячутся преступники в городах?

Глупый вопрос. Он, не прекращая бега, заозирался в поисках люка. Топот был уже совсем близко — импровизированное препятствие задержало преследователей ненадолго. Что было куда хуже — шум послышался и с другой стороны. Кольцо замыкалось.

— Стой, — он снова дёрнул Терезу за руку, заставив её развернуться. Знакомые испуганные глаза, на пол-лица, вряд ли меньше.

Ему вдруг пришла в голову мысль, что в ней прятались целых два человека — одна была молодой девушкой, фактически, еще девочкой, внимательно слушавшей своего мудрого деда, а вторая — чем-то совершенно непонятным. Или дед как раз относился к категории непонятного?

Так или иначе, сейчас девушка побеждала. Что было хорошо — именно её он и собирался спасать.

— Туда, — Люк указал рукой.

Лезть под землю не было никакого желания, но, похоже, в данный момент выбора у них не было.

Однако Тереза сейчас, кажется, не воспринимала речь. Он просто потащил её в нужную сторону. Нагнулся, вытащил ножницы, — пожалуй, они подходили лучше всего — всадил их в щель и нажал. Отбросил крышку в сторону и прикинул высоту.

Ярдов пять. Впрочем, выбирать не приходилось — ни троса, ни времени у них всё равно не было.

— Прыгай!

Непонимающий взгляд.

— Прыгай, чёрт!

Люк выругался, ухватил её поперек туловища и просто сбросил вниз, стараясь не задеть края дыры. Раздался крик боли. Похоже, приземление вышло не очень мягким.

Он зачем-то бросил взгляд назад, увидел вылетающую из-за поворота фигуру в синей форме, кинул вниз сумку и прыгнул следом.

К счастью, он приземлился удачнее.

Тут же набросил сумку обратно на плечо, ухватил опять вскрикнувшую Терезу за руку, поднял, и у неё вырвался ещё один вопль. Нога? Вывих, ушиб? Перелом?

Люк закинул её руку себе на плечо и побежал по широкому коридору, таща девушку на себе. Та, скривив лицо от боли, старалась хотя бы прыгать одной ногой, но скорости это если и добавляло, то не очень сильно.

Хорошо, что канализация хотя бы была освещена — забранные решетками фонари висели довольно часто, и риск сломать себе ноги был невелик (если нога ещё не была сломана, — поправился он). Однако это работало и для преследователей.

Кажется, это была не очень хорошая идея. С другой стороны — их пока не схватили. Видимо, парни размышляли, прыгать так или устроить себе более удобный спуск.

Но вот сзади раздался первый удар, и следом опять топот — кто-то решил рискнуть. Люк свернул в первый попавшийся проход. Через несколько ярдов — преследователь успел добежать до первого поворота — в другой. И ещё раз.

Он никогда не был в городской канализации, но если верить знающим людям — лабиринт здесь был ещё тот.

Ещё пара поворотов в разные стороны. Топот приблизился, но затем на секунду прервался. Возобновился снова. Через пару мгновений пауза повторилась.

Отлично.

За следующим поворотом в глаза бросилась ниша возле самого пола. Чёрт её знает, какого назначения — ливнёвка? Возможно, строители позаботились о крысах.

Вроде них.

Люк толкнул Терезу к ней.

— Лезь!

Та вцепилась в него и бешено замотала головой. Глаза за это время стали только больше. Никакой связи с реальностью.

— Лезь внутрь! — Он не без труда отодрал от себя цепляющиеся руки. Секунды шли, топот был всё ближе, оставалась максимум пара поворотов. С её больной ногой им не убежать. — Я вернусь, слышишь! Быстро лезь!

Наконец она неуверенно кивнула. Посмотрела на нишу.

Но на церемонии уже не было времени, поэтому Люк снова ухватил её поперек туловища и просто запихал внутрь, возможно, задев стенки пару раз. Нахлобучил капюшон обратно на голову.

— Сиди тихо! — напоследок сказал он и рванул дальше. Свернул, отметив в голове «направо», и немного выдохнул. Один он уйдет. Может, он и не был здесь раньше, но канализация была построена не ради того, чтобы устраивать здесь экскурсии. Канализация была устройством. А как работают устройства — Люк приблизительно представлял.

«Направо», «налево».

Сейчас следовало следить за скоростью — если та увеличится слишком сильно, это будет подозрительно. Оставалось надеяться, что пауза останется незамеченной, и что Тереза действительно будет сидеть тихо.

И что он успеет вернуться, до того как устроят полное прочёсывание коридоров.

«Налево»

Потому что если её найдут, в то время как Люк сбежит — это будет значить, что преступника из него не вышло.

«Второй поворот направо»

И в таком случае, из канализации можно будет уже не вылезать.

Глава 8

Люк вернётся. Вернётся за ней. Он так сказал. Он ведь уже один раз так сказал и вернулся. Надо только чуть-чуть подождать. И сидеть тихо.

Эти слова Тереза почти безостановочно повторяла про себя уже почти час. Вслух она старалась даже не дышать.

Хотя дышать, конечно, всё равно приходилось, и это было не очень приятно. Наверное, канализационные стоки были в трубах, но зато сюда, похоже, постоянно стекал дождь и приносил с собой всякий мусор, который потом гнил. Коридоры были чистыми — это ведь работа уборщиков, должны же они здесь подметать — но вот та ниша, в которой лежала она сама, то ли чистилась очень редко, то ли не чистилась совсем никогда. Прямо у Терезы за спиной была какая-то влажная вонючая куча неизвестно чего — девушка периодически упиралась в неё носком кроссовка и тут же отдергивала ногу.

Кроме того, на полу большая лужа воды. Или того, что всё-таки подтекало из труб. Жидкость тоже была довольно вонючей, и постепенно пропитывала её одежду, которая из-за этого начинала липнуть к телу. Живот и коленки стали мокрыми почти сразу, и потихоньку мерзкое ощущение перебиралось выше.

Прятаться тут было противно, но вылезать было нельзя — мимо дырки постоянно мелькали чужие ботинки, всякий раз заставляя Терезу испуганно замирать.

Людей было много. Она попыталась их посчитать, но не смогла — ботинки были все одинаковые, а голоса давали сильное эхо и путались между собой.

Но их точно было гораздо больше, чем в прошлый раз, и теперь ей было уже некуда бежать. Хорошо, что дырка была узкая, возле самого пола, и никому не приходило в голову, что в ней можно спрятаться. Ей бы точно такое в голову никогда не пришло.

Однако, рано или поздно сюда всё равно кто-нибудь заглянет, и что тогда? У неё мелькнула мысль просто зарастить проход, но, во-первых, это могли заметить, и тогда её уж точно найдут, а во-вторых, это означало остаться одной, замурованной в полной темноте с непонятной гниющей кучей. Эта перспектива ей не нравилась. К тому же, проход уходил ещё и дальше, где становился совсем узким, и оттуда могло что-нибудь вылезти. Например, крыса. Эта перспектива не нравилась ей ещё больше.

Тереза разозлилась на себя. Ну почему она не может придумать ничего подходящего? Вот Люк бы точно что-нибудь придумал. Какую-нибудь штуковину, которая бы ей помогла. Он набрал с собой целую кучу штуковин, а она даже не знает, что ей может пригодиться.

Напротив остановилась очередная пара обуви.

— В дыре смотрел?

Она затаила дыхание.

— В этой, что ли? — Ботинки приподнялись на цыпочки. — Сюда даже я бы пацаном не пролез. — Последовала небольшая пауза, и ботинки опустились обратно. Тереза бесшумно выдохнула, кажется, они говорили о какой-то другой дыре. — Нет никого.

— Она мелкая, говорят.

Голос хмыкнул.

— Мелкая — не мелкая, всё равно девчонка. Короче, нет её здесь.

— Март нам глаза съест, — обреченно вздохнул первый.

Март? — мысленно переспросила Тереза. Март это ведь Люк. Вряд ли он будет есть чьи-нибудь глаза. Вообще-то, следовало признать, что он не самый добрый человек, но не настолько, чтобы мучить людей.

— Она может, — протянул второй.

Она? — совсем ничего не поняла девушка. Люк ведь он.

— Ладно, Стоун сказал сворачиваться, пошли отсюда. Периметр всё равно перекрыли, никуда она не денется.

Второй хмыкнул.

— Ну, может вниз уйти.

— И куда? В небо свалиться, что ли? Так и так мы сейчас не насмотрим ничего. — Ботинки пропали из поля зрения, и голоса начали удаляться. — Пусть начальство набродится, потом послушаем, что скажут.

— Она сегодня вообще какая-то невменяемая. Фред говорит, чуть не набросилась на него.

— Март-то? На такой работе будешь невменяемый. Два дня уже такая ерунда.

Мужчины продолжали говорить что-то ещё, но слов Тереза уже не разобрала. Ушли? Или, может быть, они хотят её выманить?

Она нахмурилась. Слова про перекрытый периметр и то, что она не сможет никуда деться, ей не понравились. Правда, ей всего-то надо дождаться Люка, но что если его тоже поймают?

А его — признала Тереза — вполне могут поймать. И тогда ей придётся выбираться самой. Причем с каждой минутой, проведенной здесь, вероятность этого становилась всё больше, а выбираться, соответственно, становилось опаснее.

Сколько ей вообще тут сидеть? Она отчего-то предполагала, что долго это не продлится, и Люк вернется быстро. Однако вокруг по-прежнему были только враги. А сейчас и вовсе никого не было. Вполне возможно, что ей придётся искать его самой. Или просто убегать. Как эти люди и сказали, в глубину. А потом уже искать какой-нибудь другой выход — он ведь есть?

Тереза ещё раз прислушалась, не услышала ничего кроме капающей воды и тихонько поползла вперед. Остановилась возле края дыры и осторожно выглянула наружу.

Никого. Как они и сказали, пошли к своим начальникам. Она повернула голову, чтобы посмотреть наверх и обнаружила там выход вентиляционной шахты. Видимо, о нём они и говорили. Нет, туда бы она точно не пролезла.

Она быстро выбралась наружу, отряхнула одежду, насколько это было возможно, и огляделась снова.

Справа они прибежали, значит, туда ей нельзя — её, наверняка, ждут возле входа. Ей надо в другую сторону — куда убежал Люк.

Тереза на пробу сделала пару шагов и остановилась. Нога вроде бы немного отошла, кажется, она её не сломала, а только вывихнула. Наступать всё ещё было больно, но ходить она уже могла.

Она пошла дальше и тут же остановилась снова. А что если Люк вернется другой дорогой? Это было бы плохо.

Но, немного подумав, она решительно встряхнула головой. Она не пойдет совсем далеко, просто посмотрит и всё. И запомнит дорогу. Если она его не найдет, то вернется.

Вроде бы это звучало разумно.

Девушка, тихо ступая, дошла до поворота и заглянула за угол — пусто. Повернула, сделала около двадцати шагов и нос к носу столкнулась с вышедшей ей навстречу незнакомой женщиной.

Высокая, темноволосая. В форме. Правда, не в такой, как все остальные, гораздо темнее, почти чёрная, а не синяя.

И у неё в руке был пистолет.

На мгновение девушка оцепенела от ужаса, а потом незнакомка улыбнулась и сказала:

— Здравствуй, Тереза.

* * *

Она выпрыгнула из машины и зло захлопнула дверь, заставив её жалобно звякнуть.

— Всё оцепить. Канализацию, вентиляцию, крыши. — Что там ещё есть? — Перекрывайте всё, что придумаете.

Это тебе не маленьких девочек гонять, в такой компании она может скрыться тысячей способов, особенно здесь. Подцепятся под какой-нибудь грузовик, и ищи-свищи их потом.

— Досматривать всех. Хоть покрышки вскрывайте.

Елена посмотрела вслед скрывшимся беглецам и направилась к дому. Подошла к воротам, мимоходом бросив взгляд на землю. Протектор. Свежий. И, кажется, действительно от Телфорда. Не то чтобы она сильно в этом разбиралась, но похоже. А вот самого Телфорда нет. Брал чужую машину?

Она обернулась и свистнула, привлекая внимание пары, оставшейся у машин. Указала на следы шин.

— Определите модель.

Парни переглянулись и двинулись к следам, а Елена вошла в бокс. Первое же, что бросилось в глаза — чистый пол. Это точно жилье Люка, а не чьё-нибудь ещё? Нормально прибраться даже она не могла его заставить, а уж подмести в гараже — это настоящий подвиг. В стороне — машина. Но тоже не Телфорд, какое-то старьё. Распотрошенное — наверное, клиента, или взял на разбор.

Возле этих его рессор — штабель детских кубиков. С каких пор он работает по дереву? И никаких следов Аддерли. Хотя какие следы она рассчитывала найти? Но что-то же должно быть. И если ей сильно повезет, то станет понятно, куда они собрались двинуться. Если девчонка могла бежать наобум, то Люк должен был придумать хотя бы приблизительный план.

Кто бы мог подумать, что их роли настолько сильно изменятся. Уму непостижимо.

Она покачала головой и прошла в жилую часть. А вот здесь следы уже были. Грязная посуда — два комплекта. Выдвинутая табуретка. Верхний ящик открыт, жестянка опустошена — забрал деньги и документы. Зачем — непонятно. Был бы толк, если бы их личности были неизвестны, а так…

Елена прищурилась. Но если девушка сможет их изменить, то это уже совсем другое дело. В принципе, она, наверное, могла сделать паспорта и с нуля, но подделка была бы плохой, без защиты.

Примем, что они сменят личность. А значит — и внешность. Она прошла в ванную — так и есть, все флаконы частью на полу, частью прямо в ванне. Люк что-то искал. Краску.

Дальше — спальня. Шкаф разграблен, вся одежда кучей свалена на кровати, что-то — снова на полу.

Елена остановилась, тупо глядя на гору тряпья.

То есть он одел Аддерли в её шмотки. Просто блестяще. Ещё и покрасил в черный. Фетишист грёбанный.

— Люк, я тебя убью.

Она быстро осмотрела всё ещё раз, но больше ничего интересного не обнаружила.

Вышла из дома и глянула на своих. Честно говоря, внутри теплилась надежда, что, пока она занималась осмотром, беглецов уже привели, но она, естественно, не оправдалась.

Зато в компании Стоуна и ещё двоих парней стоял какой-то нервный мужик и с жаром что-то им втолковывал. Елена нахмурилась. Это ещё кто, и какого чёрта его вообще сюда пустили?

Глава группы обернулся, увидел её и, оставив мужика на попечение парней, приблизился. Проследил за её взглядом и пояснил:

— Эдмунд Винс. Говорит, здесь его машина.

Она обернулась к боксу. Похоже, у разобранного старья нашелся хозяин. Но в таком случае, у неё для него плохие новости.

— Уберите его отсюда, потом разберемся. Что с девчонкой?

— Они спустились в канализацию. Пока не поймали, но всё кроме нижних уровней перекрыто. Никуда не денутся.

— Нижних уровней? — переспросила Елена. Это канализация или, мать их, сказочные подземелья?

— Здесь старая часть, — силовик развел руками. — Там лет сорок никого не было.

Чёрт, а вот об этом она совсем забыла. Хотя выходов там всё равно нет. То есть выход, конечно, имеется, но только один — вниз, в небо.

— Показывайте.

Оказавшись у края люка, Елена глянула вниз и мысленно присвистнула.

Как они не разбились только? Ладно этот больной, а Тереза?

Или всё-таки разбились?

— Кто-то из них ранен?

— Точно неизвестно, но, возможно, девушка. Она кричала.

Что ж, очень может быть. И с раненым балластом его ещё не нашли? Что-то здесь не то.

— Я посмотрю, покурите пока.

Елена села, свесив ноги, ухватилась за прикрепленный к вбитой скобе трос и соскользнула вниз.

Активная погоня, судя по всему, уже закончилась, и сейчас прочёсывали территорию. Она немного побродила неподалёку от входа, оценивая окружение. Грязно, вонюче. Сумрачно. Свет от фонарей был, но не очень яркий, ровно настолько, чтобы не сломать себе ноги.

Женщина в задумчивости остановилась. Подняла ногу, с силой топнула и вслушалась. Сильное эхо, что неудивительно. Голоса поисковой группы тоже множились.

Хорошо, что бы сделала она сама? Здесь, в отличие от вчерашней погони, можно было рассуждать и так.

Предположительно раненная спутница, плохое освещение, сильное эхо. Лабиринт.

Елена прищурилась.

Они разделились. Люк как более сильный и хорошо ориентирующийся повел преследователей за собой, а девчонка… Девчонка, скорее всего, спряталась, раз уж её пока не нашли.

Что планировалось потом? Март должен вернуться, или они договорились о месте встречи? Или вообще разошлись насовсем?

Последнее предположение она, немного поразмыслив, отбросила — Люк бы на это не пошёл. Предпоследнее тоже — Тереза не знает местности.

Значит, Аддерли по-прежнему где-то здесь. Причём совсем недалеко. Вдвоем они бы далеко не ушли.

Елена хмыкнула и вернулась ко входу. Запрокинула голову.

— Сворачивайте поиск. Оставить только оцепление.

— Они могут уйти на старые уровни, — возразил Стоун.

— Они всё равно могут туда уйти, — напомнила она. — Мы преследуем сверху. Нет, выводите всех. А я тут немного поброжу. — Елена подумала и добавила: — Киньте пушку.

Нет, она не собиралась стрелять. Но хоть какое-то средство защиты необходимо. Откровенно говоря, встреча с Аддерли её пугала и довольно сильно. Но некоторые вещи надо было делать самой. Остальные налажали уже дважды, и вряд ли третий раз окажется волшебным.

Ей скинули револьвер, какой — она понятия не имела, не разбиралась в этом. Но пользоваться умела. Всё оружие одинаковое. Кроме всяких странных моделей от Арториал, там и магазин сверху вставлять — обычное дело. Но такой экзотики у них не было.

Проверила боезапас, взвела курок — у неё сильные пальцы, но не настолько, чтобы от бедра лупить из этой штуки — и двинулась обратно в переплетение коридоров.

Голоса поисковой команды довольно быстро стихли — ребята вышли наверх. Она снизила скорость. И уровень шума.

Сейчас были возможны два варианта. В первом — Люк возвращается, находит Аддерли, неизбежно шумит, и Елена их находит. Это очень плохой вариант, потому что стрелять ей в него не хочется, а любое другое развитие событий чревато проблемами.

Второй вариант был чуть лучше. Аддерли не выдерживает и выходит из укрытия. Вспоминая, как развивались события в Нейнсе — он очень вероятен. Здесь стоит вопрос, насколько она тяжело ранена, но вряд ли это что-то серьезное — растяжение или вывих, не перелом. Передвигаться она, скорее всего, сможет. В таком случае они встречаются один на один, и вот здесь уже есть некоторое пространство для манёвра.

Правда, в этом случае вероятность обнаружить девчонку куда ниже — один человек шумит меньше двух, и…

Что именно «и» — Елена додумать не успела, поскольку завернула за угол и едва не врезалась в объект своих поисков.

На какой-то миг они обе просто замерли, а потом Елена заставила себя выдавить улыбку. И опустить рефлекторно выставленную вперед руку с оружием.

— Здравствуй, Тереза.

Сердце взвинтило темп и забилось даже не в глотке, а похоже, что где-то в носу. Бомба. Перед ней ходячая бомба.

— Здравствуйте, — настороженно отозвалась девушка и сделала шажок назад, не сводя глаз с револьвера.

Сейчас сбежит. Ударит и сбежит. Как тех ребят. И совершенно не факт, что это будет сковорода.

Елена тихонько сглотнула. Необходимо было что-то придумать и срочно.

— Ты не знаешь, где Люк? — спросила она. После чего, наступая себе на горло, отвернулась и пошла к стене. Естественно, следя за ней краем глаза. Оперлась на влажные кирпичи плечом.

Если он где-то поблизости, то сейчас взгляд метнётся, и это станет ясно. Но взгляд никуда не метнулся. Они здесь одни, уже хорошо.

Аддерли остановилась. С сомнением нахмурилась, немного надув нижнюю губу.

Неожиданные действия. Её никто не хватал. Ей задали вопрос и отошли. Не так-то просто начать убегать, когда за тобой не гонятся. Или бить того, кто не сопротивляется.

А Елена считала секунды. С каждой лишней шансы на успех росли.

— Не знаю, — наконец, ответила девушка и тут же спросила сама, заставив её вздрогнуть: — Вы меня убьёте?

Елена сглотнула снова, но уже по другой причине. Каким-то этот вопрос был… неправильным. Что за чёрт?

— Нет.

Но она убьет Люка. Когда найдет его, разумеется. Пистолет спрятался в карман.

— Я хочу с тобой поговорить. Меня зовут Елена Март.

— Приятно познакомиться, Елена, — вежливо, но ничерта неподходяще к ситуации ответила Тереза, и утвердительно произнесла: — Вы его бывшая жена. — Чёрт, она убьёт Люка в максимально извращенной форме! — Я подумала, что они ошиблись. — Девушка немного помолчала и добавила: — Он сказал, что вы сильнее него.

Елена смотрела на девчонку во все глаза. Да, она не побежала, и да, она не стремилась её убить, но переход к другой форме общения был слишком резким.

И признаться, она растерялась.

— В каком смысле? — зачем-то переспросила она.

Аддерли, наконец-то, оторвала взгляд от кармана с револьвером, посмотрела ей в глаза и пожала плечами.

— Мне кажется, вы врете про разное. Наверное, ему кажется, что ваше лучше.

У неё по спине пробежалась вереница мурашек. Господи, если она общается так постоянно, то нет совершенно ничего удивительного в том, что Люк её вытащил.

Елена на секунду прикрыла глаза и попыталась собраться.

— Я обещаю, что тебя никто не тронет. И не будет заставлять ничего делать. Я просто хочу поговорить.

— Точно? — спросила Тереза. Как будто ей никто не мог соврать в этой жизни.

Впрочем, — пришло в голову Елене, когда она снова взглянула в эти зелёные… Малахит. Или что-то вроде того. — Вполне возможно, что ей и правда было невозможно соврать.

— Точно. Я здесь главная, меня слушаются. Пойдём?

Аддерли немного подумала, словно у неё был выбор (хотя, как тут же напомнила себе Елена, он действительно был — превратить её в кровавое пятно на стене и пойти дальше), и кивнула.

— Если вы обещаете, то пойдём. Но надо сказать Люку. Он думает, что вы очень злая.

Это точно, Люку стоит сказать. Пару ласковых. Значит, она злая, да? А он вроде как добрый? Настоящий волшебник, мать его.

— Его найдут.

— А с ним можно будет поговорить?

Елена, пересилив себя, кивнула.

— Когда он найдётся.

То есть когда выберется злой как чёрт и придёт к ней ругаться. В то, что его действительно найдут Стоун с ребятами, она не верила. Но в то, что он бесследно сгинет в городской канализации и вывалиться в небо… ну, это просто смешно.

— Хорошо. — Тереза подошла к ней, заставив напрячься, и встала рядом. — Только я не знаю куда идти.

До входа добрались быстро, дорогу она запомнила хорошо. Тем более, здесь от входа-то было. Но если не знать, то блуждать действительно можно часами. Какой маньяк это строил? Хотя понятно — новые коммуникации, старые коммуникации. То ещё удовольствие всё это связывать, уж она-то знала. Но место от этого, конечно, приятнее не становилось.

От присутствия Аддерли, то и дело разглядывавшей её взглядом то ли психиатра, то ли психически больного, кстати, тоже. Может, она немного подзабыла Томаса Харманна, но вроде бы он таким не был. Что с ней за чертовщина? Или чем сильнее дар, тем больше отклонений? Изучить бы это всё. Но не ей конечно, специально обученным людям. Такие в Управлении имелись.

Вот только Елена вовсе не была уверена, что подпускать их к этой девчонке было отличным решением. Они поговорили всего минут пять, но, строго говоря, Елена уже даже не была уверена, что к ней стоит подпускать вообще кого-либо. Включая себя.

— Придётся поползать. Сможешь?

Она дождалась, пока Тереза осмотрит трос и кивнёт, и быстро выбралась наверх. Предупредила своих:

— Без резких движений. Кто дернется, ногу продырявлю.

Протянула руку и под изумленными взглядами парней вытащила Терезу из дыры.

Осмотрела её на свету и повернулась к обалдевшим силовикам.

— Нужна чистая одежда.

Глава 9

Люк тяжело привалился к стене, переводя дыхание, и сполз вниз. Ноги гудели. Даже не столько от банальной усталости, сколько от постоянного шлёпанья по камню. И от воды в промокших ботинках. По крайней мере, Люк предпочитал считать это водой. Воображение способно на невероятные вещи. Тереза тому доказательством.

Всё-таки мысль сделать круг была не самой удачной. Он заблудился. Точнее кружной дороги просто не оказалось.

К сожалению, понимание этого пришло слишком поздно — только минут через десять после того, как звуки преследования пропали. И где-то через полчаса после того, как он оставил Терезу.

Вокруг уже давно были не относительно сухие служебные коридоры, а, собственно, канализационные каналы. Две нешироких бетонных бортика вдоль стен — а посередине булькал широкий поток сточных вод. Параллельно шли другие такие же каналы. Иногда они связывались широкими трубами. В принципе, туда можно было свернуть, но для этого пришлось бы искупаться. Да и когда вокруг сплошное дерьмо — имеет ли смысл выбирать дорогу? Всё равно все трубы вели в одном направлении.

Он покосился на воду. Дерьма, на самом деле, было не так чтобы много, основная масса воды, она немного из других источников. Но оно было. Словно оправдываясь за своё малое количество — довольное колоритное. Отвратительное. Скользкое. И в кавернах. Люк почувствовал, что его начинает тошнить и, отбрасывая идиотские мысли, отвернулся.

Отличная иллюстрация ситуации, в которой ты оказался, да, Март? Смысл, конечно, не в том, чтобы думать о дерьме, но если не думать о нём совсем…

Он издал смешок. Такой же неуместный, как и эти размышления.

Его занесло в старую часть.

Раньше, ещё до его рождения, с канализацией не заморачивались. Когда-то давно кто-то, теперь уже и не скажешь кто если в архивах не копаться, проложил эти самые каналы к нижнему небу, и всё это великолепие просто стало литься вниз.

Потом, всего-то лет тридцать назад, кто-то другой, наконец, решил, что это не очень эстетично (и экономично), и была построена зона фильтрации, куда всё это теперь и стекалось. Вода отправлялась на повторное использование, а осадок вроде как шёл на химзаводы, Люк, честно сказать, особо не интересовался.

Старые каналы, естественно, никто не стал перестраивать, просто отвели стоки. Так что, чисто теоретически, ничто не мешало пройти по течению, найти выход и вылезти на внешнюю сторону острова. Или попробовать отыскать ту самую зону фильтрации.

Проблема была в том, что Люка интересовал совершенно другой выход, а именно — тот, через который он сюда и попал. Когда он убегал, то планировал поводить погоню минут десять и другой дорогой вернуться за Терезой, но сначала силовики оказались слишком упорными, а потом этой другой дороги просто не нашлось.

Люк очень надеялся, что девушка послушается и не станет вылезать из укрытия. Если её схватят… Он прикрыл глаза. Это будет конец. Потому что тогда станет совершенно неясно, что же Март здесь делает. И «здесь» в данном случае — куда более широкое понятие, чем старые коллекторы.

А потому, может быть, хватит прохлаждаться? Абстрактные размышления сейчас помочь уж точно ничем не могли.

Он отлепился от стены, встал и попытался собраться с мыслями. Что делать? Прошло уже почти сорок минут, и наверху могло произойти всё, что угодно. Надо было возвращаться, и даже неважно, есть там кто-то сейчас или нет. Пребывание в каналах теряло смысл с каждой секундой. Вопрос — как.

Продолжать идти вперед бесполезно, стоки явно не выведут его наверх — только вниз. И нормальных проходов, на которые он рассчитывал, уже не будет, это просто технический туннель. А значит надо возвращаться старой дорогой, несмотря на то, что это куда дольше.

Он мысленно развернул перед собой карту поворотов. Сорок минут в одном направлении, бегом и полным сил. Сколько придётся идти назад? Хотя сколько бы ни было, если что-то произошло — то он уже опоздал. А скорее всего, так оно и есть.

Ещё вчера утром Люк бы сказал, что если ты уже опоздал, то торопиться нет никакого смысла. Но сейчас он уже не был в этом так уверен. Была возможность опоздать несколько раз. Да, вероятно, его план провалился, и скрученная Тереза уже едет в Управление Мостов. Но там, где он её оставил, всё ещё оставался кое-кто ещё.

И этим кое-кем был он сам. Тот, которого он с помощью девушки нашёл этим утром, правильный. И ждать, пока пропадет этот Люк, было нельзя ни в коем случае. Его следовало догнать. Потому что кроме него, верить, кажется, было больше не во что.

Люк понятия не имел, имеет ли всё это хоть какое-то отношение к действительности, и если да, то как именно это работает, но ему, в кои-то веки, этого совершенно не требовалось.

Вероятно, он делал всё это просто потому, что хотел.

Он кивнул сам себе и зашагал обратно. Сделал пять шагов, десять, начал ускоряться, и через десяток ярдов вновь перешёл на бег.

Как бы там ни было, это ещё не конец.

Теперь дерьмо текло навстречу.

* * *

Тереза серьёзно рассматривала свою… как это называется? Женщину, которая её поймала. Елена Март, жена Люка. Это довольно странно, что она успела познакомиться с ними обоими всего за один день. Ну, то есть за два дня, ведь вчерашняя погоня тоже считается? Хотя Елена искала её сразу, так что тут ничего удивительного нет, а вот то, что она встретила Люка — действительно странно. Людей, которые чинят машины, много.

С другой стороны, это ведь должен был быть кто-то. Так почему бы и не он?

Сейчас Елена сидела на переднем сиденье, смотрела в окно и стучала пальцами по подлокотнику, но Тереза не обманывалась — женщина внимательно за ней наблюдала. Периодически их взгляды встречались в боковом зеркале, после чего Елена тут же снова отворачивалась. Она ей не доверяла, боялась, что Тереза снова сбежит или сделает что-то страшное.

Честно говоря, ей было не совсем ясно, о чем страшном идет речь. Кажется, из такого она могла только разрушать, но она ведь не будет разрушать людей. Вообще-то, Люку она немного соврала — менять людей она умела, но это было уже совсем плохо. Делать такого было нельзя ни в коем случае — это Тереза знала точно, и здесь даже её дедушка был ни при чем. Когда ей было семь, она попробовала изменить себе цвет глаз — ей показалось, что это будет здорово. Ощущения оказались настолько мерзкими, что Тереза решила больше никогда в жизни не делать ничего подобного. Что будет, если повлиять на кого-то другого, ей даже думать не хотелось.

А вот мысли о побеге её действительно не оставляли — она тоже не доверяла Елене. У неё просто не было выбора — если бы она попыталась сбежать прямо там — её застрелили бы из пистолета. Где-то в канализации остался Люк, его надо было дождаться и убегать дальше. А теперь, когда он вернется, то что он подумает?

Правда, пока Елена Март действительно не сделала ей ничего плохого. Люди, которых она послала к Люку, скоро вернулись, и сказали, что не знают, что нести. Тогда Елена выругалась и повела её обратно сама.

Снова входить в дом, из которого она только что убежала, было странно. Как будто он был уже совсем другой. Она внимательно посмотрела на кубики, которые сама же и сделала. И они уже тоже были какими-то не такими. Они прошли через бокс, через кухню, зашли в ванную, где Елена взяла полотенце, и опять оказались в спальне с кучей одежды.

— О чем ты думаешь? — вдруг поинтересовалась женщина, настороженно её разглядывая. Всё так же настороженно, как и тогда, когда они были в туннеле.

— Дом одичал, — ответила Тереза. — Это как-то слишком быстро, мне кажется.

Елена ощутимо вздрогнула и, словно разозлившись на себя, тут же нахмурилась. Потом покачала головой и ответила:

— Он здесь не жил никогда.

Тереза удивлённо посмотрела на неё, немного подумала и пришла к выводу, что это верно. Здесь он действительно не жил.

— Он забрал дом с собой, — согласилась она. Чуть-чуть помолчала и добавила: — Или выбросил. Этот — не тот.

Женщина нахмурилась ещё сильнее, и Тереза снова ощутила чужой страх, отчего ей стало плохо. И почему-то очень обидно, почти до слёз, хотя раньше этого чувства не было. В эти два дня её боятся все вокруг. Словно она опасное чудовище. Какой-то гадкий монстр.

А вот Артур в парке так не думал — он часто говорил ей, что она красивая. Честно говоря, сама она так не считала — скорее всего, Артур врал, но всё равно было приятно. Люк тоже так не думал, и среди всех этих новых людей только он один. Да, в нём тоже был страх, но он боялся, что с Терезой может что-то случиться, а не того, что она его убьёт, съест, или о чем там думает его жена. Потому она с ним и сбежала. А сейчас всё вышло хуже некуда.

— Тебе надо переодеться. Вот, вытрись. — Елена протянула ей полотенце.

Тереза молча кивнула и начала стягивать мокрую одежду. Посмотрела на женщину, но та явно не собиралась отворачиваться, и ей пришлось просто продолжить, стараясь не смущаться. Она вытерлась полотенцем и посмотрела на вещи, которые ей предлагали. Те были гораздо большего размера, что ей было уже известно, но создавать себе новую одежду при Елене не стоило. Всё и так плохо.

Она быстро натянула на себя синюю кофту с косами и клешеные брюки. Продела ремешок и затянула потуже, чтобы штаны не свалились вниз. На ноги снова надела свои кроссовки — они были почти сухими.

Елена критически осмотрела её, кивнула и улыбнулась. Даже на самом деле. Тереза стало ещё обиднее — она так глупо выглядит?

— Вот так гораздо лучше.

— Болтается, — возразила девушка.

— Сейчас нет ничего подходящего, когда приедем в офис — поищем твоего размера.

Она только кивнула — что ей ещё оставалось?

На выходе Елена зачем-то остановилась и целую минуту смотрела на дом. Тереза не очень поняла зачем — на её взгляд, смотреть там было не на что. Хотя, если подумать, то ведь они же когда-то жили вместе?

— Это и ваш дом тоже? — зачем-то спросила она.

Женщина, не поворачиваясь к ней, покачала головой, и страха неожиданно стало меньше.

— Этот — не тот, — повторила Елена её слова, и Тереза, кажется, поняла. Люк забрал с собой и её дом тоже. Или выбросил. Что, вообще-то, было не очень хорошо. С другой стороны, если твой дом просто выбросили — то его всегда можно найти заново, ведь так? А вот если забрали с собой, то всё, конечно, куда хуже — отобрать обратно уже не получится.

А после этого её посадили в машину и повезли. И Елена Март смотрела не неё в боковое зеркало.

Тереза почему-то думала, что ехать придётся долго, но машина остановилась уже через двадцать минут. С её стороны открыли дверцу и сказали выходить. Она выбралась из машины и посмотрела на красное здание. То было некрасивым. Но и красивым тоже. Просто нелепым — нашлась девушка. Несуразным, неподходящим. Почему-то не верилось, что Управление Мостов располагается именно здесь.

— Пойдём, — Елена тоже вышла, захлопнула за собой дверцу и пошла ко входу.

Если бы вокруг не стояли другие люди, то это был бы хороший момент чтобы сбежать. Но, во-первых, они стояли, а во-вторых, у Елены всё ещё был пистолет. И, кроме того, пока ей действительно не сделали ничего плохого, — снова напомнила себе Тереза.

После чего вздохнула и двинулась следом.

Они поднялись на второй этаж и вошли во вторую справа дверь. «Глава отделения Елена Март» — прочитала Тереза. За дверью оказалась небольшая комнатка, где сидела девушка чуть старше неё, и была ещё одна дверь — уже слева.

Девушка сразу же уставилась на неё изумленным взглядом, и Тереза ответила ей взаимностью. Джейд Уотерс, как было написано на табличке, была никакой. Самой обыкновенной, почти как Артур или мальчик, который разбил коленку в парке, и которому она подарила шарики. И это почему-то удивило Терезу куда больше, чем всё остальное, что с ней случилось. За эти два дня она уже успела отвыкнуть от того, что так бывает.

— Здравствуйте, — сказала она девушке.

— Здравствуйте, — с небольшой задержкой и довольно неуверенно отозвалась та и перевела взгляд на Елену.

— Миссис Март…

— Нас не беспокоить, Джейд, — прервала её женщина. — Все вопросы отложить.

Девушка закрыла рот и кивнула. Бросила на Терезу ещё один удивлённый взгляд и вернулась к документам, которые перебирала до этого.

Они вошли в правую дверь. Эта комната была уже побольше. Шкаф с книгами, большой стол. За ним — стул, а напротив — кресло. Хотя оно тоже больше было похоже на стул, единственное отличие — у него были подлокотники.

— Присаживайся, Тереза.

Она подошла к креслу и осторожно присела на краешек. Елена обошла стол, села напротив и положила руки на стол, сплетя пальцы в замок и широко расставив локти

— Давай поговорим.

— Давайте, — согласилась Тереза и призналась: — Я люблю разговаривать, только мне не с кем. А о чем?

Женщина немного помолчала, кажется, собираясь с мыслями, потом покивала сама себе и спросила:

— Скажи, ты ведь знаешь кто ты?

— Да. — Она кивнула. — Я Творец. Умею создавать вещи.

— Не только вещи, я права?

— Ну… — Тереза замялась. Что она имеет в виду? — Не знаю. Наверное. Могу изменить то, что уже есть. Могу сделать что-нибудь, например, заставить летать. Или сделать два, если было одно. — Елена немного изменилась в лице, и она замялась снова. Говорить или нет? — Могу разрушить что-то. Только это плохо, и я так не делаю, — быстро оговорилась она. Делает, но совсем редко. Это почти и не враньё.

— Разрушить? Ты имеешь в виду сломать?

— Нет. — Она покачала головой. — Разрушить. Чтобы оно перестало быть.

И тут Терезе в лицо плеснуло таким ужасом, что она едва не вскрикнула и не отскочила назад. Но, что странно — ощущение практически сразу же пропало, сменившись каким-то другим, а каким — она уже не поняла.

И её реакцию заметили. Елена пробежалась внимательным взглядом по её лицу, по чуть дрожавшим рукам, которые сами по себе разглаживали пузыри на брюках.

— Ты боишься меня? Что тебе рассказал Люк?

— Ничего, — тихо ответила девушка, опустив глаза. — Это вы меня боитесь. Вам кажется, что я вас убью. Или скажу, чтобы вы перестали быть. Но ведь это вы поймали меня, а не я вас. Это глупо.

Елена молчала довольно долго, а потом откинулась на спинку стула, достала из кармана сигареты и прикурила одну. Потянулась к пластмассовому мундштуку, лежавшему на столе, но передумала и затянулась просто так. Потом спросила:

— Ты не против?

Тереза пожала плечами.

— Люк курил.

Елена на мгновение застыла, потом кивнула. Затянулась снова.

— Извини меня. Я уже знала одного Творца.

— Того, который сделал вам Мост?

— Да, — она кивнула. — Его звали Том, и он был очень добрым человеком. И когда я увидела, на что он способен — это меня испугало. Я думаю, оттого что он был добрым — испугало даже больше. Что бы было, если бы он вдруг стал злым? Какой человек ты — я не знаю, и поэтому мне страшно. Я ведь простой человек, Тереза, и не могу делать таких вещей.

Тереза чуть нахмурилась. На её взгляд, это был совсем не повод. В конце концов, она же не умела прикручивать трубы, но совсем не боялась тех, кто умеет. Сантехников, например. Но зато, может быть, сейчас ей расскажут, что с ней будет?

— А где Том сейчас?

— Он умер, — ответила Елена, и Тереза вздрогнула. — Тебе ведь больно создавать?

Она медленно кивнула.

— Да. Ну, то есть если что-то маленькое, то почти не заметно. Но чем больше и сложнее, тем больнее.

— Если ты сделаешь что-то слишком большое или сложное — ты сгоришь.

Тереза вздрогнула снова.

— Творцы умирают, когда делают Мосты? Я думала, что она просто становятся обычными.

Елена покачала головой, стряхнула пепел и повторила, уже не оставляя иных вариантов:

— Нет, Тереза, они умирают.

Теперь надолго замолчала она сама. Вот как. Дедушка был почти прав. Только их не убивают. То есть, они убивают себя сами. Но ведь нельзя заставить сделать что-то?

— А почему тогда они это делают? Почему Том сделал Мост?

— Он был добрым человеком, — повторила женщина. — Томас Харманн хотел объединить мир. Думаю, это звучит слишком пафосно, но это правда.

Получается, что каждый Мост — это мертвый Творец. А в Нейнсе их целых четыре. Терезе вдруг стало плохо. А она ходила по ним. Они хотели объединить мир, а теперь она ходила по их костям. Ужасно.

Так и не дождавшись от неё никакого ответа, Елена продолжила:

— Когда-то давно Мостов не было совсем. Люди на каждом острове жили сами по себе, и ничего не знали о других. На некоторых островах не жил никто. Многие погибали. Многие вырождались, потому что их было мало — родственные связи. Пока однажды не появился человек, который стал первым Творцом. Это произошло не сразу — долгое время он учился, его дар медленно рос. Ему понадобилось целых десять лет, но, в конце концов, он смог почувствовать, что нужно делать.

Всё это Тереза знала. Про Первого Творца все знали. И ей было не очень понятно, зачем Елена ей это рассказывает. Но спрашивать она не стала — пока её слишком пугала мысль о Мостах из костей чтобы думать о чем-то ещё.

— Он создал Мост и погиб. Но появились и другие. Наверное, они были и раньше, но до Первого никто не мог придумать, что делать. И острова начали объединяться. Вскоре оказалось, что Мосты, хоть и созданы Творцами, но могут ломаться и обрушаться, так же как и обычные. И тогда было основано Управление. Сначала просто чтобы следить за ними, а потом и искать новых Творцов. Таких как ты.

Тереза кивнула. Ужас постепенно отступал, и она начала действительно вслушиваться в то, что ей говорили. Пока это звучало… хорошо. Но немного странно, хотя даже она сама не понимала, в чем эта странность заключалась.

— Вместе связывалось всё большее и большее количество островов, связи становились прочнее и сложнее. Но всякий раз, Тереза, за это приходилось платить человеческой жизнью.

Елена сделала паузу, и Тереза почувствовала, что должна что-то сказать. Только она не знала что.

— Это… плохо.

— Да, — согласилась женщина. — Но ты можешь это изменить.

— Я? — смешалась Тереза. Это было совсем неожиданно. Почему вдруг именно она и каким образом?

— Именно ты, — кивнула Елена. — Как я сказала, дар Первого Творца рос десять лет. Всех прочих Творцов мы находим в течение года, самое большее — двух, после того как у них просыпается дар. А потом — они почти сразу применяют свои силы, так уж вы устроены. Почти все вы. Тереза, сколько времени ты можешь делать такие вещи?

Сколько? Она… Она всегда могла. А если те, ну, остальные, могут сделать Мост через год, а Первый и вовсе смог только через десять (а он, наверное, был самый сильный), то тогда получалось, что Тереза сильнее, чем он?

— Я сильная? — уточнила она. Мысль была странной. Как будто ей сказали, что она может летать. Или, что она парень. Так ведь не бывает.

— Ты самая сильная из всех, что когда-либо были. — Елена помолчала, и, подтверждая её догадки, кивнула. — Ты можешь выжить.

И Тереза чувствовала, что ей не врут. Самая сильная? Она может создать Мост и выжить?

Может быть, может выжить. А может быть и не может. А потом, наверное, ещё один? И ещё? И снова?

В её голове забрезжила какая-то странная мысль. Того же рода странности, что и сам рассказ Елены Март.

— А сколько всего островов? — спросила она.

— Никто не знает. Может быть, мы нашли все, а может быть, только малую часть. Это можете определить только вы. Я не знаю, как это происходит — за последние двести лет ни одного острова не нашли. Так что тебе лучше знать, как это почувствовать.

Елена положила давно потухший окурок в пепельницу, встала и пошла к выходу.

— Просто побудь пока здесь и подумай над этим. Я не буду заставлять тебя. Но мне кажется, что человек, который может спасти мир обязан хотя бы узнать об этом.

* * *

Дважды он свернул не туда. Один раз, ещё до выхода в современную часть катакомб, оступился на чёртовой обнаглевшей крысе и свалился в воду. Тварь даже не пискнула. Сверкнула на него злобными глазками и побежала дальше. Да, конечно, очень иронично. Побывать в городской канализации и вылезти чистым — это никак невозможно. И не встретить этих мерзких тварей — тоже. Что они здесь жрут, дерьмо? Друг друга? Люк проводил грызуна взглядом, ругнулся, проклиная Всевышнего и его поганое чувство юмора, и выбрался обратно.

Так что теперь он, ко всему прочему, ещё и вонял. Елена умрет со смеху. Хотя нет, она — вряд ли.

В общем, когда он вышел к тому месту, откуда его побег начался, его больше беспокоили не абстрактные вопросы, вроде того, имеет ли смысл аллегория данного места с его жизнью, а тот факт, что он был мокрым как вода, смердел как труп и устал примерно так же.

В коридорах было пусто. Никакой поисковой команды, вообще ни одного человека. Догадаться, что это означает, было несложно.

Люк подошёл к нише и присел на корточки. Пару секунд просто тупо смотрел внутрь. Куча мусора, лужа воды. Из тёмного сливного отверстия снова выглядывала крыса. Терезы не было. Он качнулся вперед и прислонился лбом к стене.

Разумеется, её нашли. Он поступил по-идиотски. Но какие у него были варианты? Вдвоём их бы схватили сразу, а так хотя бы один из них остался на свободе. Правда, что это давало? Остался зачем?

Он прикрыл глаза. Елена бы сказала, что всё разрешилось замечательно. Никто не пострадал, и Люк в том числе, Творец теперь там, где ему и полагается быть. Можно выдохнуть, забыть всю эту историю как бредовый сон и заняться своими делами.

Проблема была только в том, что он не хотел забывать эту историю как бредовый сон.

И ещё в том, что ему была необходима… Нет, не Тереза Аддерли.

Не Тереза Аддерли сама по себе.

Эта девушка за один неполный день успела что-то с ним сделать. Он так и не понял — что именно, но это было ещё не всё. Ему лишь самым краешком показали нечто такое, что он не видел уже настолько давно, что даже забыл об этом. Наверное, только в детстве, до той идиотской пещеры. Или всё же не настолько далеко, а до того, как на его глазах умер Томас Харманн. Или он видел это именно в тот момент? Возможно, так воспринимают мир Творцы? Нет.

Так мир когда-то воспринимал сам Люк, вот верный ответ.

И, чёрт возьми, он должен был вспомнить это ощущение до конца.

Но даже и это было ещё не всё. Сумасшедшие желания есть у каждого. Даже у Елены. Люк никогда не узнает, почему она курит через мундштук. Может, гладкий пластик во рту напоминает ей детство, когда она грызла крышки из-под газировки. Или в ней живёт недобитая в юности шлюха, каким-то причудливым образом уравновешивая её личность. А возможно, она в этот момент представляет себя муравьедом с длинным языком, и это её развлекает. Арчи может любить джаз, потому что представляет визги пытаемых грешников.

Если копнуть достаточно глубоко — абсолютно безумны окажутся все. Но не все совершают безумства.

Однако, слишком долго рассуждать про такие вещи не стоит, тем более что по-настоящему осознать это всё равно никогда не выйдет. По крайней мере, у него. На самом деле, всё было куда проще и понятнее. Он обещал этой девочке, что вытащит её.

И он вытащит.

Люк моргнул и вернулся в реальность.

Вот только Терезы здесь уже нет, как вытаскивать-то собрался, умник? Сейчас её привезут в Управление, если ещё не привезли, и мило с ней побеседуют. Психологи, милые улыбки. Сама Елена, вот уж кто мастер капать на мозги и взывать к чувству долга. И она очень быстро уже даже и не захочет, чтобы её кто-то куда-то вытаскивал. Просто выйдет к краю острова, немного похмурится, сомневаясь, что у неё получится. И полыхнет голубым похлеще солнца.

Только ты, никто кроме тебя. Всего-то надо сделать то, что мы хотим.

Почему именно то, что они хотят? Почему, к примеру (просто к примеру), не то чего хочет Люк? Ему карбюратор нужен. Причем срочно, уже сегодня. А без Мостов как-то жили тысячи лет и ничего страшного вроде как не произошло.

Почему не то, чего хочет сама Тереза, в конце концов? А она вообще чего-нибудь хочет? Вот правильный вопрос. Она не хочет ничего. Живи и жить давай другим.

Да чёрта с два.

Люк вздрогнул. Ещё один правильный ответ — она сделала того, кто спасет её. Это была сделка. Даже если Тереза сама и не понимала этого. Пока он не знает, как именно, и что вообще входит в это понятие. Но обязательно разберётся.

Он поднялся и пошёл к выходу.

Возле люка никого не было. Крышку так и не закрыли, даже прикреплённый трос никто не стал отстегивать. Наверняка, Елена оставила специально. Даже не посчитала нужным его ловить, сам вылезет, никуда не денется. Забрала то, что ей было интересно, и ушла. Как трофей. Только людей не берут трофеями.

Он сплюнул, ухватился за трос и полез наверх. Выбрался, задвинул крышку люка на место и поёжился. С утра ещё стояла такая же жара, как и вчера, но вот сейчас было уже довольно прохладно. Да что там, почти холодно, особенно если вспомнить, что стоит июнь.

Он поднял голову.

На горизонте маячило знакомое тёмное пятно. Плотное скопление облаков, изредка прошиваемое вспышками молний. Пока ещё маленькое. Но очень быстро приближающееся. Максимум, сутки — и оно будет размером с остров. Люк отчетливо почувствовал, как в его правую ладонь воткнулся тупой нож, и прошептал:

— Твою мать.

Старый Аллен оказался прав. На Калс шёл шторм.

Глава 10

Она вышла из кабинета, плотно закрыла за собой дверь и вздохнула. Очень хотелось прислониться к деревянной поверхности спиной и сползти вниз, но было нельзя.

Наверное, это оказался самый трудный для неё разговор за последние пять лет, несмотря даже на то, что она вроде бы не делала ничего, кроме как просто пересказала всем известную байку.

Реакции были странными. Совершенно неадекватными обстоятельствам. Ей бросилось это в глаза ещё в туннелях, но там была экстремальная ситуация — сейчас это выразилось куда ярче. Озвучивание мыслей вслух, причём таких, которые обычно принято держать при себе, странные вопросы. Не эмоциональная реакция, а именно попытка выяснить — почему, зачем, сколько всего.

Елена никак не могла понять, что у Аддерли на уме.

До того момента, пока не осознала потрясающую в своей простоте вещь. Да ничего там, у неё на уме, нет! Совсем!

Ребенок. Она говорила с ребенком. «Это вы поймали меня, а не я вас». Господи, и она боялась, что эта девушка размажет её по стене? Да Аддерли саму размажет кто угодно. Елена уже в десять лет была менее наивной.

Но, с другой стороны, это было как бы не хуже. Такая сила (а, судя по её словам, она действительно чудовищна, полностью развоплотить что-то… Она сама полагала, что утрирует, но Нейнс и впрямь мог исчезнуть с карт) в руках наивной девочки — это было жутко. И вдвойне это было жутко оттого, что она, кажется, потерянная сестра Люка — общается на совершенно недоступном большинству уровне. То ли мысли читает, то ли ещё что-то подобное. И похоже, тот факт, что это слегка ненормально для неё не очевиден. А уж как она, с учетом её наивности, полученную таким образом информацию интерпретирует — одни Скаты знают.

Елена мысленно хмыкнула. Может и знают. Есть у них нечто общее. «Вы врете про разное». Что, мать её, это должно было означать?

— Миссис Март?

Она подняла взгляд на Уотерс и поняла, что стоит замерев уже минут пять. Встряхнула головой.

— Всё в порядке, Джейд. Что я пропустила?

Сколько можно откладывать свои обязанности.

— Мистер Мауро вернулся. Готов отчет мистера Барбера по прошедшему празднику, положительный. Я написала резолюцию. Две жалобы от миссис Гордон на силовой корпус — хулиганы испортили несколько осветительных столбов. Мистер Робертс взял отгул на сегодня. Я тоже подписала.

Чёрт, теперь понятно, где шарахался зам Мауро.

— Ещё что-то?

— Ещё погодное управление выставило красный уровень угрозы. — Джейд немного помолчала и добавила: — Уже в окно видно. Техотдел приступил к мероприятиям, к вечеру Мосты свернут.

И до этих наконец дошло. Ну, лучше поздно, чем никогда.

— Мне надо что-то подписать? — Здесь такое случалось так редко, что Елена, откровенно говоря, не загружала себе память необходимыми процедурами на этот случай.

— Нет, миссис Март. Ещё опять звонил мистер Маккензи.

А этому-то что опять нужно?

— Если позвонит снова, Джейд, скажи, что Творец у нас, пусть расслабится.

Уотерс помялась, но всё же спросила:

— Миссис Март, это она?

Елена кивнула.

— Да, Джейд, это она. Опасности нет, она просто посидит в кабинете.

— С ней нельзя контактировать?

Она немного подумала.

— Думаю, можно. Даже нужно. — Пусть убедится, что здесь работают нормальные люди, а не кровожадные психи. — Если она что-то попросит, сделай. Только не выпускай из приёмной. Хотя, — оговорилась она, — вряд ли она захочет.

А если и захочет, — мысленно закончила Елена, — то не решится. Смелости у неё порядочно, но снова дурной, детской. Если ближе пяти метров имеется хоть один взрослый — она испаряется. Никуда Аддерли не сбежит.

— Ещё пошли кого-нибудь за одеждой её размера. И пусть ей приготовят комнату в левом крыле.

Джейд кивнула.

— Хорошо.

Елена подумала пару секунд, но больше никаких срочных указаний, кажется, не было. Она кивнула своему секретарю в ответ и вышла из приёмной. Снова плотно закрыла за собой дверь и вздохнула. В этот раз уже немного полегче. Даже странно — казалось, что надо постоянно держать всё в своих руках, иначе Управление развалится, и наступит хаос, однако вот уже два дня она носится с Терезой как угорелая, и, кажется, все прекрасно справляются без неё.

Ну, не так, чтобы совсем прекрасно, но без эксцессов.

Однако это означало, что ей снова нужно возвращаться к той самой беготне, от которой она уже порядочно устала. И ведь ни на кого не переложишь.

Да, теперь Тереза у них, но это ещё далеко не конец. Теперь с ней надо работать. Психологам, с которыми ещё нужно поговорить, потому что они, скорее всего, вообще знакомы с ситуацией только со слов радио (по крайней мере, сама она их в известность не ставила), и самой Елене. Хорошо бы отложить это всё до после шторма, но вряд ли это возможно.

Вот только как с ней вообще можно работать, когда она даже сама не понимает, что именно думает. Зато понимает, что именно думают остальные как бы не лучше них самих. Поневоле начинаешь задумываться, а так ли Люк был неправ.

Об эту мысль Елена немного споткнулась.

Вполне возможно, что к психологу следует сходить ей самой.

* * *

Тереза думала.

Ей, наконец-то, всё объяснили (если, конечно, это не было враньём), и объяснение было логичным, но кое-что её всё равно смущало.

Она могла понять, почему Первый Творец сделал то, что он сделал. Наверное. Он ведь ничего тогда не знал про другие острова, где всё плохо, так что всё равно не очень понятно почему. Или на Затране тоже было всё плохо? Она-то большая. Хотя, вроде бы Елена сказала, что он это как-то почувствовал. Так или иначе, ему, наверное, виднее. Но ведь сейчас никто давно не может найти новых островов, а Мосты всё равно продолжают строить.

А они, острова, может быть даже и есть, но только очень далеко. Тогда новые Мосты вообще никак не помогают. Это было странно. Конечно, Тереза не считала себя самой умной, но ей отчего-то казалось, что Первый Творец в чём-то ошибся. Только она не понимала, в чём.

Первый — это ведь не обязательно тот, кто лучше всех. Просто он успел сделать то, что придумал, а остальные нет. Они, может, тоже придумывали и даже лучше. Тогда почему не может она сама?

Например, есть самолёты. Но самолёты не могут летать между островами. Вообще, только Скаты могут. Но на Скатах летать нельзя, они только пугают.

Всё это было не очень понятно и очень похоже на те головоломки, что она иногда собирала.

Ну и больше всего её, конечно, смущало, что она может умереть. Елена была уверена, что у неё получится. А Люк боялся, что нет — теперь она поняла. Странно — даже не догадалась спросить у него, почему он ей помогает. Хотя нет, — поправилась Тереза, — она спросила, просто он не ответил.

А где Люк теперь — неизвестно. Ей обещали, что с ним можно будет поговорить, но пока об этом никто не вспоминал. И это плохо, потому что всё это было неправильно. Тереза сочувствовала Елене и понимала, о чем та говорит (хотя та, кажется, думала, что нет). Но она говорила глупые вещи. Даже если у неё выйдет, и она не умрёт, то в этом будет не так много смысла. Тереза полагала, что вместо Моста может сделать много других, куда более красивых вещей. И лучше, чтобы без всякого риска того, что её пристрелят из пистолета, или что она вдруг сгорит.

Она поднялась со стула и подошла к окну. Посмотрела вниз. У дверей здания стояли двое мужчин, из тех, что её сюда привезли. Сбежать самой явно не выйдет. Она вздохнула. Остаётся только сидеть здесь, по крайней мере, пока.

Тереза обернулась, разглядывая кабинет. Ничего интересного в нём не нашлось. Разве что шкаф, но то, что ей сперва показалось книгами, оказалось папками со скоросшивателями. Наверное, Елена хранила здесь документы, хотя подписаны папки были довольно странно, так что точно Тереза сказать бы не смогла. Вот что значит ВЗТС-23? Или КДР ИСП 2?

Она перевела взгляд на стол, но пусто было и здесь. Тоже одни документы, пепельница с окурком, мундштук и всё. Тереза взяла пластмассовую трубочку и покрутила в руках. У мамы тоже был похожий когда-то давно. Гладкий узкий и твердый. Тоже как кость. Вообще-то, это не совсем трубочка — она знала, что внутри ещё есть металлический шарик, который надо чистить.

Тереза снова покрутила мундштук, ища шов, и в этот момент дверь открылась. Она вздрогнула и быстро положила предмет на место, но получилось не очень хорошо — тот покатился и упал на пол.

Девушка, которая сидела в предыдущей комнате, Джейд Уотерс, замерла на пороге и неуверенно посмотрела на неё.

— Извините, — сказала красная от стыда Тереза и, подобрав с пола мундштук, положила его обратно.

— Ничего страшного, — ответила ей Джейд Уотерс, прошла к столу и положила на него ещё одну пачку документов. Отвернулась и пошла к двери, но возле неё остановилась. Обернулась обратно, немного посомневалась и спросила:

— Вам что-нибудь нужно?

Терезе редко говорили «вы». Только совсем маленькие дети, с которыми она не часто общалась. А эта девушка была даже старше неё. Наверное, она просто привыкла, что все главнее, чем она. А может быть и нет. Елена всё-таки начальник, так что и её секретарь — почти начальник.

— А можно что-нибудь попить?

Джейд недоумённо посмотрела на неё, но быстро пришла в себя и чуть улыбнулась.

— Я сейчас сделаю чай.

— Спасибо, — сказала Тереза.

Девушка ещё немного посомневалась и позвала:

— Пойдёмте в приёмную. Там есть диван.

— Спасибо, — повторила Тереза и быстро вышла вслед за ней. Прошла к кожаному дивану и уселась на него. Тот тоже был немного нелепым, как и всё здесь — тёмно-коричневый и мятый. На одном из подлокотников шов на коже чуть-чуть разошёлся, и, если постараться, то в дырку можно было засунуть палец.

Джейд достала из-под стола железный электрический чайник и две чашки. Налила воды из бутылки и воткнула вилку в розетку.

— Сейчас будет.

Тереза кивнула и спросила:

— А сколько вам лет?

Девушка немного напряглась, но потом слабо улыбнулась.

— Двадцать три.

— Я думала, что меньше. Мне девятнадцать, а вы только чуть-чуть старше.

Теперь она улыбнулась уже пошире.

— Спасибо. Обычно все думают, наоборот.

Тереза немного подумала и нахмурилась.

— А почему?

Джейд пожала плечами и пояснила:

— Я секретарь у главы Управления. Это достаточно высокая должность, даже если просто перекладывать бумажки. А миссис Март требует гораздо больше.

— Может, вы умная? То есть, я верю, что вы умная, — поправилась Тереза. — Но совсем необязательно быть старым, чтобы быть умным. Наверное.

Закончила фразу она уже не очень уверенно. Как-то она плохо звучала.

Джейд снова улыбнулась.

— Старой мне быть ещё не доводилось, так что поживём — увидим. — Она выключила чайник, бросила в чашки заварку и залила их кипятком. — Но миссис Март явно умнее, и она старше нас обеих. Может быть, здесь есть какая-то связь, как ты думаешь?

Тереза подошла и взяла чашку со столика. Подула в неё и осторожно отпила. Вот Джейд Уотерс поживёт и увидит. А она сама — вовсе даже не обязательно. Она отставила чашку обратно и сказала:

— Елена — странная. Ей кажется, что всё плохо. Нет, — поправилась она. — Ей кажется, что всё хорошо, потому что она главная.

— Это так, — кивнула Джейд. — Миссис Март очень хороший руководитель.

Тереза покачала головой.

— Вот у меня всё было хорошо, пока меня не поймали. Ну, то есть, пока меня не поймали в первый раз.

Джейд перестала улыбаться и в свою очередь покачала головой. Тереза стало немного стыдно.

— Извините.

Но не настолько, чтобы добавлять «пожалуйста».

— Ничего страшного, Тереза. — Девушка помолчала и добавила: — Вы не очень похожи на то, что говорят о Творцах.

— Извините, — повторила Тереза. Снова взяла свою чашку и вернулась на диван. Немного помолчала и спросила: — Джейд, а вам нужен Мост?

Девушка посмотрела на неё немного удивлённо, хотя Тереза не понимала, что такого она спросила. Это ведь нормально — пытаться узнать нужно кому-то, чтобы она спасала мир или нет?

— Не знаю, — наконец ответила Джейд. — У меня на Гортисе дядя живет.

Она кивнула и вернулась к чаю. Очевидно, что Джейд Уотерс спасение мира было не очень нужно. Ей было нужно быстрее ездить к своему дяде, а это, по мнению Терезы, было немного не то.

Но Джейд ещё не закончила.

— Мне кажется, — задумчиво проговорила она, — что Мост вообще мало кому нужен. Но если бы он был, то лучше стало бы всем. Это как фонари на улицах. Можно прожить и без них, и за ними никто не хочет следить, но в темноте гораздо легче найти неприятные приключения.

Она встряхнула головой и стала сворачивать провод чайника.

— Наверное, это не моё дело.

Тереза посмотрела на неё и мысленно не согласилась. Джейд Уотерс была куда более умной, чем думала.

* * *

Елена постучалась в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла.

Майкл Ротт поднял голову от каких-то бумажек и снял очки. Зачем они ему нужны, учитывая, что он использовал их исключительно для того, чтобы выглядеть серьёзно, пялясь в текст поверх стекол — ей было совершенно неясно.

Как кстати и то, откуда в медицинской службе столько бумаг. О своём существовании врачи ей напоминали только во время плановых медицинских осмотров раз в год, когда кто-то получал травму, или же когда требовалось подписать счёт на какую-нибудь технику, что при ней случалось всего дважды. Однако, когда бы она ни зашла к любому из медиков (это, кстати, касалось и медиков, не относящихся к Управлению) — они всегда что-то писали или проверяли.

Потребовать что ли полную отчетность, мало ли чем здесь Ротт занимается? Хотя вот он-то как раз врачом в привычном смысле слова не был.

— Добрый день? — слегка неуверенно поздоровался Ротт.

Она кивнула.

— Относительно. — Елена уже открыла рот, чтобы сообщить, что Творец у них, а значит, медицинскому отделу предстоит много работы (её ведь надо и просто обследовать, помимо всего прочего), но вдруг остановилась. Вспомнила мысли, посетившие её на две лестницы раньше, разговор в туннеле, потом почему-то короткую беседу в доме Люка, и сказала совершенно не то, что собиралась. Не столько потому, что её это действительно беспокоило, сколько для того, чтобы увидеть чужую реакцию. — Как ты думаешь, Майкл, со мной всё в порядке?

Ротт подавился, закашлялся в кулак. То ли от неожиданности, то ли скрывая смех. Елена терпеливо ждала.

Наконец, Майкл перестал валять дурака и уточнил:

— В каком смысле?

Она задумчиво посмотрела на него. Он тоже ничерта не понял, что она имела в виду. А кое-кто бы понял, — мелькнуло в голове. И ответил, да так, что её бы в дрожь бросило. Даже если бы это было простое «да».

Как вообще работают эти психологи? Ты приходишь к ним, рассказываешь о своей жизни, а они думают что-то себе в голове и говорят в чем твоя проблема? И с Аддерли они будут взаимодействовать так же? Тогда их, пожалуй, ждёт сокрушительное поражение.

Эта мысль не радовала.

Потому что Елена не тешила себя надеждой, что смогла её убедить. Тереза была совершенно не похожа на Харманна, который задал всего один вопрос — «можно?», а всё остальное время светился неземной благодатью.

Она спрашивала. Она думала. Она оценивала свои и чужие действия. Да, на своем, немного странном уровне (по правде говоря — куда более широком), но всё же. Как сейчас понимала Елена — она была куда более человечной, чем парень, который хотел спасти человечество. Хотя бы потому, что её беспокоило — как и зачем.

Если кто и сможет убедить Терезу Аддерли, то только сама Тереза Аддерли. Или, возможно, Люк Март. Который, разумеется, не станет этого делать. Кстати, ему бы пора уже выбраться на поверхность. Скоро её ждет потрясающий скандал.

Насколько было бы проще, если бы существовал какой-то прибор, решающий вопросы подобного рода. Подошёл, нажал кнопку и всё сразу становится ясно. И что с тобой не так, и что тебе делать, чтобы всё стало нормально. И что вообще такое — нормально.

Или чтобы существовал такой человек, заменяющий этот несуществующий прибор.

В общем, было бы просто замечательно набрать в психологическую службу толпу Терез. Они, чёрт дери, используют Творцов совершенно неверно.

Елена сглотнула враз пересохшим горлом. Как и две лестницы назад, ей было совершенно неясно, каким образом эта мысль попала в её голову.

— Забудь. У меня для вас куча работы.

* * *

Люк остановился перед входом в бокс и хмуро посмотрел на следы. Ну да, вполне логично, что они обыскали дом. Собственно, он ожидал этого ещё утром. Справедливость восторжествовала. Хотя бы в плане соответствия предположений фактам.

Он встряхнул головой и вошёл. Впрочем, зная Елену, вряд ли здесь перерывали всё вверх дном, и отсутствие беспорядка (вернее, наличие беспорядка, привычного ему) это подтверждало. Скорее, она просто прошлась по всему внимательным взглядом и сделала выводы.

Люк брякнул сумку на кухонный стол и проследовал в спальню. Мимоходом задержал взгляд на куче одежды. Та выглядела иначе. Во-первых, другим был порядок, но это могла сделать и сама Тереза, он не видел, как она переодевалась. А во-вторых, эти её молодёжные штаны и толстовка лежали здесь же. И были порядочно заляпаны. Не так, как его собственная одежда, но близко к тому.

Он покачал головой. Дурной пример заразителен. Кажется, Елена пошла по его стопам.

Эту мысль Люк немного покрутил в голове. Да, вполне можно было сказать и так. Интересно, а она тоже чувствует этот сдирающий кожу взгляд, когда смотрит Терезе в глаза? И ещё интересно, что именно из-под этой кожи в таком случае вылезает. С собой самим он уже разобрался, а вот что касается Елены — так просто не скажешь.

Какая-то дурацкая карусель. Они носятся друг за другом по кругу, только больше запутываясь. Возможно, куда проще абсолютно для всех было бы просто разбить Терезе голову гаечным ключом и скинуть в те самые коллекторы, из которых он только что вылез. И всё бы осталось по-прежнему.

То есть это было бы проще два дня назад. Сейчас остаться по-прежнему всё, разумеется, уже не могло.

Люк подхватил чистую одежду и направился в ванную. Что бы они ни предпринял, это явно следовало делать не в таком виде. Он выбросил из ванны флаконы, скинул тряпье (после купания в стоках назвать то, что на нём было, по-другому язык не поворачивался) и забрался внутрь. Включил душ и задумался.

Итак, что он может сделать?

Тереза, наверняка, в Управлении. И скорее всего, там и останется, Елене нужно её убедить, а не заковать в наручники и бросить за решётку. Это, с одной стороны, всё упрощает — туда можно просто прийти. Вероятно, она даже ждёт когда он придёт, чтобы с усталым видом выслушивать, как он будет жаловаться на несправедливость мира.

Но Люк не будет жаловаться. Теперь нет. Мир несправедлив, но жаловаться на это он уже пробовал. Правда — та, которую видела Тереза Аддерли (или, по крайней мере, та, которую теперь благодаря ей видел он), была в том, что в утверждениях о несправедливости мира всегда заключается некое злорадство. Потому что после фразы «Мир несправедлив» чаще всего следует другая «Но это не моё дело». Отказываясь же от второй, человек уже самим фактом своего существования отрицает первую.

Он встряхнул головой и взял губку. Истерический пафос не помогал. Дельных же мыслей не было никаких. Вряд ли у него выйдет уговорить Елену просто отпустить Творца. Это даже не смешно. А каких-либо рычагов влияния на неё у него не было. Одного желания было мало — это Люк понял ещё час назад. А вот чего будет не мало — этого он не понял до сих пор.

Он вытерся, влез в джинсы, набросил на плечи рубашку, вдел левую руку в рукав, вышел из ванной и уперся взглядом в стоявшего в проходе Арчи.

Пару секунд он даже не осознавал, кого именно видит, друг был настолько чужеродной деталью в его только что рождённом мире, что Люк просто не понимал, куда эту деталь следует встроить.

— Привет, — механически поздоровался он.

— Привет, — немного нервно отозвался Арчи. Помолчал и поинтересовался: — Люк, какого хрена происходит? Тут весь район на ушах стоит, вы с Еленой решили повоевать?

Он моргнул. Потом неторопливо вдел в рукав правую руку и спросил:

— Арчи, хочешь посмотреть на Творца?

Глава 11

Пару секунд Арчи просто непонимающе смотрел на него. Потом, словно подумав о том, что сейчас было бы довольно уместно это сделать (Люку вдруг пришло в голову, что он вообще многое делал именно из этих соображений), удивлённо поднял брови. Переспросил:

— В каком смысле?

Люк на мгновение задумался — а не сказал ли он лишнего, но эта мысль тут же пропала, снова сменившись захватившим его чуть ранее чувством уверенности во всем происходящем.

— В прямом смысле, Арчи. Глазами.

Друг несколько неуверенно пожал плечами и ответил:

— Не отказался бы. — Немного помолчал, почесал в затылке, огляделся, оседлал табуретку и добавил: — Только, ты знаешь, у меня два вопроса. Во-первых, у тебя что, завалялся лишний Творец? А во-вторых, какое это имеет отношение к тому, что я спросил?

Люк молча смотрел на него, дожидаясь, пока друг по примеру Елены сложит два и два. И Арчи Гарднер его ожиданий не обманул.

— О, — наконец, раздалось в кухне. И через пару секунд ещё раз, уже погромче: — О! Ну да, это многое объясняет.

Собственно, это объясняет всё, — согласился Люк. Но Арчи, наверняка, имел в виду немного другое. Честно говоря, Люк Март вообще не был уверен, что для тех, кто не видел Терезу Аддерли, существует то самое всё, что она объясняла. А как только предмет появлялся — терялась необходимость в его объяснении. Наверное, это смахивало на любовь. Или, — поправился Люк, — на секс.

Кого волнует, как он работает. Он просто есть. С любовью, в этом смысле, всё немного иначе, но никому не придёт в голову задавать вопрос, почему ты с кем-то спишь.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — протянул Арчи. — Ты съездил в Нейнс, спёр там эту самую, как её…

— Терезу.

— Да, точно. — Друг кивнул. — Спёр Терезу и… На моей машине, между прочим, и… Матерь Божья, Люк, ты вообще в своем уме?!

И снова он потратил пару секунд на серьёзное обдумывание этого вопроса. Только для того, чтобы убедиться, что тот не имеет большого смысла.

— Не уверен, — озвучил он свои мысли. — Но это не так важно.

Арчи взлохматил себе волосы и задумался. Люку вдруг пришло в голову, что именно так это делает Тереза. Нахмурившись, и по-детски надув губы, словно её обидели. Ещё утром она сидела на той же самой табуретке.

Картинки вдруг наложились друг на друга и вызвали странное ощущение. Совсем некстати вспомнилась собственная мысль о том, что Арчи следовало бы родиться Творцом. Тогда, возможно, порядок был бы обратным.

Хотя нет, не был бы. Тогда бы Люк не знал Терезу, а значит — она не могла бы сидеть у него на кухне.

К тому же, даже если бы это было и так, сейчас ему нужен был именно Арчи.

— Ладно, — наконец, с сомнением сказал друг, — допустим пока, что ты вменяем. — И где она сейчас?

— В Управлении.

— А. Ну и отлично! — Он хлопнул себя по коленям. — То есть Елена её нашла?

— Нашла, — признал Люк. — Только в этом нет ничего отличного.

Арчи поморщился.

— Господи, Люк, у тебя пунктик на Елену. Ты серьезно веришь в то, что злобная сука разорвёт маленькую девочку на части?

— Дело не в Елене.

— Ну да, конечно. А в ком, в Творце? Ты что запал на неё?

Он даже не сразу понял, что Арчи имел в виду. Потом покачал головой.

— Нет.

— Тогда это очень глупо, потому что других причин я не вижу.

Не видит, — согласился Люк. А этого было бы достаточно — просто посмотреть. Запуганная, не знающая, что ей делать, она будет делать то, что ей скажут. Как глина. Или, скорее, вода. Занимает предоставленный объем. Или сносит всё на своём пути, включая каменные стены — так, кажется, принято думать? Обтачивает камни.

Несет дерьмо по канализационным каналам.

Ещё её пьют.

— Арчи, она умрёт.

Об этом они никогда не говорили, хотя он, наверняка, догадывался о чем-то подобном. Слишком много было недомолвок и случайных слов. Арчи, с которым они сначала жили по соседству и вместе тряслись в том самом раскаленном автобусе, а потом сидели за одной партой в училище Управления, знал его слишком хорошо.

Гарднер помолчал.

— То есть вот так, да? Что там вообще происходит?

— У них есть ресурс. Когда они исчерпывают его, они умирают.

— Типа как мана в фантастике? — уточнил друг. — А Мосты слишком здоровые?

— Точно.

— Хорошо, а почему нельзя, например, сделать Мост по частям, а потом собрать?

Люк раздражённо встряхнул головой.

— Откуда я знаю! Дело вообще не в этом, Арчи! Какого чёрта кто-то должен решать их проблемы, да ещё и думать, как при этом не сдохнуть? Если Елена такая умная, так и строила бы всё сама.

— Их проблемы? — переспросил друг. — А ты у нас кто?

— Мне Мост не нужен.

Арчи глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоиться, покачался на табуретке взад-вперед и поднял ладони, прося временного перемирия. Хотя Люк на него вроде бы и не нападал.

— Ну ладно-ладно, Мост тебе не нужен. Девчонку тебе жалко. Мне, допустим, тоже жалко. Но дальше-то что?

— Её надо спасти.

Арчи фыркнул.

— И как ты себе это представляешь? Придёшь и попросишь её отпустить?

Люк покачал головой. Если бы он мог так сделать, он бы просто сказал Арчи, что одному его другу нужна помощь, и ушёл. И вряд ли в этом было бы больше правды, чем в прошлый раз.

— Нет.

— Тогда как?

— Мы её украдём.

Друг молча встал, подошёл к нему, протянул руку и приложил тыльную сторону ладони к его лбу. Люк раздражённо отмахнулся.

— У меня нет температуры, Арчи!

— Да я, собственно… Люк, а вот под «мы» — ты это кого имел в виду?

Он тяжело вздохнул и, наконец, вспомнил, что до сих пор стоит в коридоре в так и не надетой толком рубашке. Запахнулся и принялся застёгивать пуговицы, пытаясь за это время подобрать слова, в достаточной мере передающие то, что он хотел передать.

Круглых матовых пуговиц было целых шесть, но слова так и не нашлись. Оставалось говорить то, что сказала бы Тереза. Простую и глуповатую правду.

— Арчи, мне нужна помощь.

Друг ещё несколько секунд поизучал его, наверняка, застывшее сейчас лицо, потом как-то особенно тоскливо вздохнул и поинтересовался:

— Слушай, Март, вот почему ты не мог так капитально долбануться вчера, а? Сходили бы на праздник, музыку послушали. Между прочим, Эрик на тебя пива взял.

Люк дёрнул щекой. Упоминание дня Сотворения было совершенно не к месту. Если у него ничего не выйдет, то календарь пополнится ещё одним красным днем. Под цвет пальцев измазанных в кофе.

И это было гораздо хуже, чем кровь. Потому что пятна крови были абстрактны, а эти слипающиеся пальцы Люк запомнит на всю жизнь. Кошмары — вещь очень личная.

Не дождавшись ответа (впрочем, вопрос его и не предполагал), Арчи зло сплюнул.

— Я тебя ненавижу. Поехали ко мне. Чёрт, Гвенда меня убьёт.

Сперва Люк даже немного опешил. Он был уверен в том, что собирается сделать, но полагал, что Арчи придётся уговаривать долго, и всё равно не было никакой гарантии, что получится.

А потом он снова вспомнил то, что сказала Тереза. «Ваш друг беспокоится». Да, пожалуй, дело было в этом. Это же нормально, — могла бы она добавить, — беспокоиться за друзей.

Внезапно его заинтересовал вопрос — а согласился бы он сам, если бы Арчи пришёл к нему с подобной безумной просьбой?

Кто его знает. Правильный ответ был таков, что Арчи бы, вероятнее всего, не пришёл.

— Зачем к тебе? — поинтересовался Люк.

— Затем. — Гарднер пожал плечами и ногой задвинул табуретку под стол. — У тебя ствол есть?

— Нет.

— А у меня есть.

Люк покачал головой.

— Арчи, нам не нужен ствол.

Друг фыркнул.

— Не учи меня грабить, умник. Нам нужен ствол. — Он на мгновение замялся и неуверенно уточнил: — Кажется, так говорят крутые парни, да?

* * *

Когда она занималась этим в первый раз — её поровну наполняли чувство гордости и груз ответственности за будущее острова. Сейчас Елена испытывала исключительно досаду. Какого чёрта она здесь делает? Кто те два идиота, один из которых установил в медблоке это стекло, а второй вписал в инструкцию, что она должна находиться здесь и подглядывать? Совершенно никакого эстетического наслаждения вид обнажённой Терезы, крутившейся на месте согласно указаниям, не доставлял. Тощая, угловатая. Хорошо хоть, что она догадалась сначала отвести девушку в душ. Если у неё и были какие-то идиотские мысли, что Люк мог повестись на внешность девчонки (сущий бред), то теперь они рассеялись окончательно.

Кстати, где его черти носят? Её бывшему мужу полагалось бы уже давно быть здесь. Но почему-то — он не был. Всё-таки заблудился в канализации? Это было сомнительно. Или просто решил самоустраниться? Чуть более вероятно, но тоже довольно сомнительно — такое не в характере Люка. С другой стороны, это было не в его характере раньше. С тех пор, как она хорошо его знала, утекло много воды. Всё могло измениться, уже сам его уход из Управления об этом говорил.

А особенно, — Елена бросила ещё один взгляд на стекло, — особенно всё могло измениться после встречи с ней.

Особый интерес у их умников вызвал шрам на бедре — его померили линейкой, помазали какой-то химической краской и вроде бы даже взяли пробу кожи с рубца. Откуда он вообще взялся — ошпарилась кипятком? Как Елена уже заметила, особой ловкостью Аддерли не отличалась. Что, впрочем, с учетом её детства, было понятно.

А это они ещё не начали цеплять датчики — тогда сдержать отвращение (и жалость, если уж быть совсем честной) будет стоить больших усилий. Хотя прозрачность всё равно односторонняя, так что можно кривиться сколько влезет. И когда её начало тошнить от работы? Хотя, надо признать, от всего связанного с Творцами её тошнило всегда. Может совсем немного меньше.

Тереза бросила на неё немного жалобный взгляд, и женщина вздрогнула.

По крайней мере, прозрачность должна была быть односторонняя.

Разбирайся она в этих процедурах хоть немного — отменила бы половину к чертям собачьим. Но, что там делают ребята Ротта, она не имела никакого понятия и, к слову, полагала, что и сами они имеют об этом довольно смутное представление.

Искусственно повторить феномен Творца было невозможно хотя бы потому, что никак, кроме собственно способности создавать, он не проявлялся. Творцы были редким явлением, и чуть ли не к каждому их появлению разрабатывались какие-то новые приборы и методы анализа, но результат был неизменен. Состав крови, состав пота, пульс, рефлексы… — она замялась, — что там они ещё измеряют — всё это совершенно ничем не отличалось от таковых у обычных людей. Повторять было просто нечего.

Люди как люди.

Только дар и доходящая до глупости доброта. Ну, это у нормальных Творцов, как бы странно это ни звучало. В плане доброты с Терезой была немного другая история. В плане глупости, впрочем, тоже.

Она вздохнула и приложилась к чашке с холодным чаем, которую держала в руках. Скоро придётся пить уже горячий. Холодало всё сильнее, за последнюю пару часов температура упала градусов на десять. Пока ещё это была прохлада, только освежающая после испепеляющей жары, но уже совсем скоро, — Елена через окно бросила взгляд на штормовой фронт и нахмурилась, — совсем скоро наступит настоящий холод, следом придёт шквальный ветер, и над городом начнут кружить Скаты.

Она поспешно приложилась к чашке ещё раз. Создавая этих существ, Бог был пьян. Хорошо хоть на людей они не нападают. Обычно. Если люди смирно сидят по домам. Кстати, вот и ещё одна загадка для учёных — почему Скаты вызывают такой сильный страх, чем они питаются и как им вообще удаётся летать (и почему это не удаётся всем остальным) — так никто и не выяснил.

Надо бы съездить к обоим Мостам, поторопить техников.

Будет просто блестяще, если вместо создания нового Моста Терезе придётся восстанавливать один из старых.

Будет просто блестяще, если её использование окажется ещё более нерациональным, да?

Елена поёжилась. Разумеется, просто от холода.

Дверь за спиной приоткрылась, и в комнату заглянула голова её секретаря.

— Миссис Март?

Он повернулась.

— Да, Джейд? Что-то случилось?

— Мистер Маккензи на проводе.

Всё же успел дозвониться, до того как обрезали связь. Елена с некоторой долей злорадства надеялась, что у него не выйдет. Впрочем, Терезу она нашла, так что чёрт с ним, с Эрихом, злиться на него дальше не было никакого смысла.

— Передай ему, что всё под контролем.

— Я так и сделала, миссис Март, но он требует вас.

Елена нахмурилась и почувствовала, как где-то в легких шевельнулось неприятное предчувствие. Ещё какие-то проблемы?

— Я сейчас подойду.

Джейд кивнула и скрылась. Елена обернулась обратно к Терезе, зачем-то кивнула ей, убедилась, что та на кивок не отреагировала и отправилась следом за Уотерс.

Прозрачность всё-таки была односторонней.

* * *

Терезе было плохо. Ей очень хотелось спать, очень хотелось есть и очень хотелось куда-нибудь отсюда уйти. Она думала, что хуже быть уже не может, но это оказалось не так.

Елена дала ей посидеть в приёмной совсем немного. Едва она успела допить чашку чая, как женщина вернулась и снова повела её за собой. Сначала в душевую в конце коридора, а потом в другую сторону от лестницы и уже не на второй этаж, а на первый. Завела её в большой белый кабинет и оставила там.

В кабинете было много непонятных приспособлений, зеркало, занимавшее всю стену, и два человека в белых халатах — доктора. И ещё здесь очень неприятно пахло — Тереза знала, что в медицинских кабинетах (а это, очевидно, был он) должно пахнуть спиртом, но сама она в последний раз была у доктора, когда ей было четыре года, и почти ничего не помнила. Однако если так действительно пах именно спирт — то Терезе он не нравился.

Но люди в халатах не нравились ей гораздо больше. Если все прочие относились к ней или со страхом (как Елена и её подчиненные) или более или менее хорошо (например, Люк и Джейд Уотерс), то эти люди не относились к ней совсем. То есть, на самом деле, им было очень интересно, но вот самой Терезы этот интерес не касался. Её как будто бы вообще не существовало. Только какая-то непонятная штуковина, к которой она просто прилагалась. И это было неприятно.

Когда они оказались внутри, один из мужчин на них даже не посмотрел, продолжая крутить какие-то ручки на одном из приборов, а второй бросил на неё всего один короткий взгляд и повернулся к Елене.

— Это она, миссис Март?

— Да, Саймон, это она. — Елена, как показалось Терезе, немного замялась и попросила: — Постарайтесь не слишком… усердствовать.

Саймон недоумённо посмотрел на неё, словно не понял, что имелось в виду, и ответил:

— Конечно, миссис Март. Мы будем аккуратны.

Елена повернулась к ней.

— Делай, что говорит тебе Саймон. Всё будет нормально.

В принципе, Тереза нисколько не сомневалась, что именно так всё и будет, вот только она уже поняла, что то «нормально», которое было у Елены, и то, которое было у неё самой — отличались.

Но никакого выбора ей не предоставили, так что она кивнула.

— Хорошо, Елена.

Та улыбнулась.

— Молодец. Это ненадолго.

Женщина отвернулась и направилась к двери. Когда та захлопнулась, Тереза вздрогнула. Почему-то последняя фраза её совсем не успокаивала.

— Раздевайтесь, мисс Аддерли.

Она повернулась обратно к Саймону и нервно переспросила:

— Прямо сейчас?

Елену, конечно, такое тоже не смущало, однако она была женщиной, так что это, наверное, не страшно. Но в этом кабинете, наедине с двумя врачами, Тереза чувствовала себя неуютно, и раздеваться ей совсем не хотелось. И даже не от того, что они увидят её голой, а словно бы от того, что сваливающиеся широкие штаны — это единственное, что у неё осталось своего, и если их отберут, то произойдёт что-то ужасное. Даже с учетом того, что они и так были чужими.

Саймон снова принял такой вид, как будто не понял, что ему говорят. Как заметила Тереза, он вообще был не очень умным.

— Да, мисс Аддерли. Не беспокойтесь, это просто медицинский осмотр. Мы вас проверим, возьмем кровь, зададим несколько вопросов. Вы ведь не против?

— Я… — начала, было, Тереза, но остановилась. Если она сейчас начнет возражать, то её просто заставят сделать всё то же самое силой, а это будет ещё менее приятно. Получалось точно так же, как с пистолетом, который Елена носила в кармане. Его вроде бы и не было, но Тереза хорошо запомнила, как он смотрел прямо на неё, и знала, что в любой момент он может появиться снова. Она не думала об этом постоянно, но забывать про такое совсем было бы глупо. — Нет, я не против.

Она быстро начала раздеваться.

— Сложите на стул, вон туда, — Саймон махнул рукой.

Девушка послушно убрала вещи, куда ей сказали, и повернулась обратно.

— Хорошо, теперь встаньте на эту платформу.

Она встала.

— Джей, пишешь?

Второй мужчина что-то промычал, видимо, это было согласие.

— Сто шестьдесят четыре, сорок восемь. Мисс Аддерли, закройте глаза.

Она закрыла. Ей и так хотелось это сделать.

— Дотроньтесь указательным пальцем до кончика носа.

Этот приказ был немного странным, но Тереза всё равно дотронулась.

— Отлично, теперь другой рукой. Норма. Повернитесь спиной. Нагнитесь. Позвоночник норма. Покажите пятки.

Потом её ещё много раз заставляли крутиться и наклоняться в разные стороны. Тыкали в палец бритвой, чтобы взять кровь (походило на то, как лопается воздушный шарик, только больно), набирали её же из вены, водили во рту (и не только там) ваткой и делали много других неприятных вещей. После чего прилепили к ней резиновые присоски с проводами, которые вели к большому гудящему устройству, и стали задавать вопросы.

Как её зовут? Тереза. Сколько ей лет? Девятнадцать. Откуда у неё шрам на ноге? Она поставила на голую коленку горячую сковородку — в детстве ей не нравилось есть за столом. Её потом долго ругали. Был ли у неё сексуальный опыт? Нет.

Тереза чувствовала, что её тошнит. А ещё — что она очень скоро не сдержится и начнет плакать. Может, Елене и казалось, что это всё недолго, но, на самом деле, это было гораздо дольше, чем она могла выдержать.

Закончилось всё неожиданно. Дверь открылась, и внутрь снова вошла Елена с каким-то пакетом в руках. Тереза повернула к ней голову из кресла, куда её усадили.

Она снова была мрачной, как тогда, когда они ехали в машине. Но и немного по-другому тоже. Почему-то Терезе вдруг показалось, что она чем-то похожа на Люка. Честно говоря, они и раньше были похожи, но сейчас ощущение было сильнее.

Саймон тоже удивлённо повернулся к двери.

— Миссис Март?

— Перерыв, Саймон.

Мужчина быстро покивал.

— Да, нам осталось совсем немного и…

Елена плотно сжала губы,

— Саймон, перерыв. Сейчас.

Он немного смешался, но через пару секунд кивнул.

— Хорошо. Конечно, давайте прервемся. Джей, вырубай машину.

Джей что-то повернул, и гудение сначала стало тише, а потом и вовсе смолкло. Саймон подошёл и стал снимать с Терезы присоски.

Елена тоже приблизилась и положила ей на колени пакет.

— Одевайся, должно подойти.

Тереза заглянула внутрь. В пакете были джинсы и рубашка. Она сглотнула и тихо сказала:

— Спасибо.

Глава 12

Когда она вышла из кабинета, Джейд в обозримом пространстве уже не наблюдалось. Иногда у Елены возникало ощущение, что её секретарь обладает какой-то мистической способностью оказываться там, где необходимо, точно в нужный момент времени. Большей частью, это место, конечно, располагалось в приёмной, но когда случались исключения, тоже никаких проблем не возникало. Всё-таки ей повезло с этой девушкой. Впрочем, повезло им обеим.

Она миновала коридор, поднялась по лестнице и свернула в приёмную. Прошла к столу Уотерс и подняла отложенную на край стола трубку.

— Елена Март слушает.

На той стороне раздался уже знакомо нервный голос Маккензи:

— Здравствуйте, миссис Март.

— Что-то случилось, Эрих? — поинтересовалась она.

— Да, — протянул мужчина. — То есть нет, но… Мисс Уотерс сказала, что вы захватили Творца. Это правда?

Она покосилась на дверь.

Фактически, она покосилась гораздо дальше, но человеческий глаз за мозгом в таких случаях угнаться не способен. Использованное Маккензи слово ей не очень понравилось. Но любое другое было бы ложью. Именно это она и сделала.

— Да, Аддерли у нас.

— Но, — замялся Эрих, — она же была на Нейнсе.

«Её вывез с острова мой бывший муж». Отличная была бы фраза, его бы, наверное, удар хватил. Но говорить явно следовало что-то другое.

— Ей удалось пересечь Мост. Мы не знаем — как. Возможно, она смогла уговорить кого-то помочь.

Точно, проголосовала на трассе. Вежливо представилась и поинтересовалась, как зовут водителя. Елена покачала головой, осознав, насколько бредово звучат её слова. С другой стороны, Эрих с ней не разговаривал, так что для него это всё пока не лишено смысла.

— Хорошо, — медленно и почему-то не очень успокоено произнес Маккензи. — Но, миссис Март, что делать с группой из центра?

Она немного помолчала и уточнила:

— С какой группой, Эрих?

— Когда поиск свернули, я связался с Затраной. Обрисовал им ситуацию, и они сказали, что забирают вопрос себе и высылают группу. Она, наверное, уже выехала. То есть она точно выехала, я говорил с ними ещё в час, днём.

Идиот.

— Эрих, просто скажите им, что всё под контролем.

— Да, но, ми…

Голос резко оборвался, и трубка выдала тишину.

Елена недоумённо посмотрела на телефон. Пару секунд тишина ещё сохранялась и во внешнем мире, а потом над городом разнёсся гул сирены, и стекла в приёмной мелко задребезжали.

Началось складывание Мостов.

— Твою мать!

Она зло бросила трубку на рычаг, уставилась на неё и задумалась, краем глаза заметив, как Джейд аккуратно откладывает бумагу, стараясь, чтобы та не зашуршала.

Елена уважала энтузиазм, но совершенно не переваривала идиотизм. К несчастью, довольно часто эти качества шли рука об руку, порождая поистине страшные последствия. И Эрих уже дважды демонстрировал именно это неприятное сочетание. Сначала попытавшись взять дело в свои руки, а теперь — через её голову передав его выше. И какое должно сложиться впечатление у Центра? В чьей зоне ответственности проблема — тот и виноват. То есть она. А белый и пушистый Эрих, напротив, проявил ответственность.

В конце концов все, конечно, разберутся, как было дело, и выговор, а то и снятие с должности, отправится по правильному адресу, но до этого придётся пережить ряд довольно неприятных процедур.

Однако это была только одна часть проблемы и даже не самая на данный момент важная.

Честно говоря, она тоже совершила кое-какое нарушение, но до текущего момента об этом просто не задумывалась.

Вообще-то, о Творце высшей категории с почти двадцатилетним опытом действительно следовало доложить. И не сейчас, как поступил Маккензи, а немедленно, как только этот факт стал очевиден. Но сначала, со всеми этими погонями и засадами, она банально замоталась, а потом, когда стало известно, что здесь замешан Люк — дело уже стало слишком личным.

И продолжало таким оставаться. Да, сейчас Мосты свернули, но что бы там теперь ни передал Маккензи на Затрану — они всё равно приедут. Филиалы, даже узловые, такими вопросами не занимаются. По крайней мере, это было бы логично — фактически, таких вопросов ранее не возникало, а значит, не существовало и соответствующего регламента.

А когда они сюда доберутся — Аддерли придётся отдать. Если и не на самом деле, то, как минимум, юридически. Если рассуждать в таком, официальном, ключе, то даже найдена она была не на Калсе, а значит, и прав на неё у данного Управления никаких не было. Если бы отделение Нейнса не облажалось, то они бы даже узнали обо всем только постфактум.

И, как с некоторой долей удивления вдруг осознала Елена — её это не устраивало. Это она поймала Терезу (а не наоборот). Это она выбирала ей одежду (свою, между прочим) и беседовала с ней в кабинете. Это, в конце концов, её бывший муж пытался её спрятать.

Между ними двумя (или тремя?) была связь. И она должна была разобраться с этим сама. Уговорить Терезу и ответить себе на вопрос, правильно ли вообще её уговаривать. То есть, наверное, в обратной последовательности. И разобраться, наконец, с Люком — этот вопрос слишком долго висел в воздухе. Благо, теперь она хотя бы примерно начала понимать, что происходит у него в голове.

Возможно, она встретила Терезу только для того, чтобы это понять.

Возможно, Творцы вообще существуют именно для этого.

Зачем нужны Мосты, если люди не в состоянии нормально поговорить даже с собственной соседкой? Или с мужем.

Она — чудовище? Может быть и так, но если Елена Март в действительности являлась чудовищем, то ей хотелось бы быть в этом полностью уверенной, прежде чем делать какие бы то ни было выводы.

И на фоне этого возможные проблемы с работой немного меркли.

Сирена стихла, и Елена вернулась в реальность.

— Джейд, одежду нашли?

— Да, миссис Март, Фред принёс, — Уотерс указала на пакет, лежавший на диване, который она сразу не заметила.

— Фред, — переспросила Елена. — Сикарски?

— Да.

Тот самый глазастый парень. Ранее она не обратила бы на это никакого внимания, но почему именно он? В голове сразу же возникла довольно забавная картина того, как Джейд передаёт в караулку её приказ, и Фред вызывается добровольцем, потому что — что?

Впрочем, картина была мгновенно отброшена. Она должна сохранять трезвый рассудок в любых условиях. Именно в этом всегда была её сила, и именно это сделало её той, кем она являлась. Подобными размышлениями пусть занимается Люк, у неё же, в отличие от него, куда более конкретные вопросы.

А вот методы их решения, в этот раз, вероятно, окажутся схожи.

— Спасибо.

Она подошла, ухватила пакет за ручки и пошла обратно. Вышла из приёмной, снова миновала коридор, лестницу, ещё один коридор и вошла в медблок.

Тереза, вся оплетённая проводами, лежала в опущенном кресле. Как какой-нибудь робот. Услышав звук открывшейся двери, девушка дёрнулась и повернула к ней голову, насколько позволяли электроды.

Саймон, бомбардировавший её вопросами (совершенно не теми, какими бы следовало), остановился и тоже поднял голову.

— Миссис Март?

Она кивнула.

— Перерыв, Саймон.

* * *

Мимо пролетел рекламный плакат.

Арчи вывернул руль и зло выругался. Железный лист, с которым они чудом разминулись, перекувырнулся в воздухе пару раз и улетел шкрябать асфальт дальше.

— Вот дерьмо, какого чёрта их не закрепляют?

Люк только пожал плечами. Вопрос действительно был неплохим, но ответа у него не имелось.

На самом деле, пока это даже не было сильным ветром. Всего-то около тридцати узлов, может, чуть больше. Ещё даже можно нормально передвигаться на машине. Часов через пять, если судить по скорости, с которой ухудшалась погода, жестяные четырёхколёсные коробки будет просто сносить как сухие листья.

Впрочем, приятного и так было немного — уже начинало темнеть, даже непонятно — из-за того, что потихоньку наступал вечер, или из-за тяжёлых туч. По дороге вовсю летели пыль и мелкие камешки. Вот-вот должен был начать накрапывать дождь, и на улицах почти не осталось людей — последние пешеходы преодолевали открытое пространство бегом, заранее закутавшись в дождевики, и пригибаясь. Навстречу проехал точно так же уворачивающийся от крупного мусора автомобиль.

Погода портилась слишком быстро, Люк полагал, что до шторма есть ещё, как минимум, сутки, но, судя по всему, пик непогоды придётся на эту ночь. С одной стороны, это было хорошо — в таких условиях гораздо проще скрыться, но с другой — побег через Мост придётся отложить. Была, вообще-то, ещё и третья сторона — надо было каким-то образом умудриться сделать так, чтобы не улететь в небо.

Рука болела не переставая.

Так или иначе, следовало поторопиться, и крюк на другую сторону города был совсем некстати. Люк совершенно не считал, что им необходимо оружие. С оружием вся эта затея выпадала из категории ненормального и переходила в категорию опасного и незаконного. Первое было желательным — чем-то таким, что заставляло его ловить внутри себя ощущение правильности, на которое он ориентировался в последние несколько часов.

Чем-то магическим.

Второе было куда обыденнее. А в этой плоскости уже существовали довольно крупные проблемы. Насчет самого Люка всё понятно, но чем думает Арчи — неясно. Нападать на офис Управления… Мало того, что это заведомо обречено на провал, так ещё и может быть чревато чем угодно, начиная смертью и заканчивая тюрьмой.

И если Люку, опять же, теперь держаться было особенно не за что, то у Арчи, вообще-то, существовала жена.

Впрочем, на то он и Арчи Гарднер. Люку порой казалось, что его друг словно бы персонаж какой-то книги и знает об этом. Правильно отучился в школе. Не на круглые отлично, как сам Март, сын учительницы, но как раз достаточно, чтобы поступить в училище. Правильно отучился и там. Снова не на отлично, но достаточно, чтобы закончить без выговоров. Сразу же открыл мастерскую, словно для этого и поступал, а вовсе не отрабатывать направление. Всего за каких-то пару лет выплатил штраф. Женился тоже правильно — на случайной клиентке. У Гвенды полетел передний мост ровно напротив его бокса.

Смысл заключался в том, что Арчи вполне мог знать об ощущении правильности куда больше него самого.

Друг дёрнул руль снова, пропуская на этот раз сорванный с места мусорный бак, и у Люка в голове вдруг промелькнула совершенно сумасшедшая мысль. Тереза, не вызывая никаких подозрений, пряталась почти двадцать лет.

Возможно ли, что Арчи действительно был Творцом?

Но это, конечно, было невозможно.

Перекрыв даже шум ветра, над всем городом вдруг разнеслось длинное высокое гудение. От неожиданности Гарднер ударил по тормозам, и Телфорд, крутанувшись на месте, встал поперёк дороги.

— Какого чёрта?

Люк выглянул в окно, но пока отсюда, конечно, было ничего не разглядеть. Однако этот звук он знал очень хорошо — на периодических учебных тревогах он звучал довольно часто, хоть и был в этих случаях гораздо тише.

— Мосты сворачивают.

Сам он по-настоящему участвовал в этой процедуре всего дважды, однако порядок действий мог бы пересказать, даже если бы его подняли с кровати посреди ночи.

Начальник смены уже позвонил на ту сторону и убедился, что сейчас на Мосту никого нет. Что, впрочем, мало на что влияло — в таких условиях Мосты сворачиваются несмотря ни на что. Большая часть процедур уже проведена. Проверено давление в чудовищных поршнях, проверена исправность механики (вернее, проверены записи о вчерашней диагностике, прямо сейчас протестировать всю протяженность не представлялось возможным). На специальных пунктах в двух кварталах от Моста, уже открыты шахты с захватами.

Следует команда, и на той стороне проводится отстыковка. Телефоны мгновенно начинают выдавать тишину. Пропадают каналы радио, транслируемые с той стороны — кабели пропущены прямо в теле Моста. Больше никакой связи с Нейнсом и Гортисом нет.

В поршни подаётся давление, и вся титаническая конструкция с лязгом приходит в движение. Гигантская гармошка, которую обычному человеку и вообразить-то сложно, начинает с ровно настолько же гигантской скоростью складываться по всей длине, одновременно проворачиваясь на шарнирах, и уплощаясь до состояния жестяного листа, пролетевшего мимо них чуть ранее. Мост не ломается только потому, что отсутствуют моменты покоя. Малейший сбой, неровность шестерни или недостаток давления — и неизмеримое количество тонн металла просто рухнет вниз.

Но специалисты технического отдела недаром получают столько, сколько они получают. Сбоев не бывает. Напряжённое ожидание длится почти десять минут, но в конце концов над городом исполином, видным даже отсюда, встает первая секция, в которую с грохотом начинают врезаться все остальные. Этот грохот длится ещё минуты три, после чего из шахт выстреливают стальные столбы захватов, входят в предназначенные им пазы, и всё, наконец, заканчивается.

— Охренеть, — выдохнул Арчи, и Люк только сейчас понял, что они всё ещё стоят на месте и, замерев, глядят на две башни, вознёсшиеся над Калсом. — Просто охренеть.

Он встряхнул головой.

— Поехали.

Арчи бросил на него нервный взгляд, кивнул и надавил на газ, возвращая Телфорд на курс.

— Не видел никогда? — поинтересовался Люк.

— Видел, конечно. Но всё равно охренеть. — Арчи покачал головой. — Я даже представить себе такое не могу, а кто-то их делает.

Люк не ответил, и дальше они слушали только гудение ветра.

* * *

Елена отвела её обратно в кабинет и снова усадила на стул с подлокотниками. Обошла стол и, как и в прошлый раз, уселась напротив.

Тереза бросила взгляд в окно. Пока она была внизу, погода совсем испортилась. На улице было пасмурно, и если судить по раскачивающимся деревьям и пролетавшему мимо мусору — поднялся сильный ветер. А кроме того, вдалеке над домами появилось что-то огромное, что она не смогла для себя определить. Наверное, это было здание, но она бы такое точно запомнила.

— А что это? — Девушка указала пальцем на непонятную вещь.

Елена обернулась через плечо, немного помолчала и пояснила:

— Это Мост, Тереза.

Она немного смешалась. Это поломка?

— С ним что-то произошло?

— Этой ночью ожидается шторм.

Тереза вздрогнула. Ей не приходилось переживать шторм, на Нейнсе они случались ещё реже, чем здесь, но насколько она знала — это было очень страшно. Ветер, холод и Скаты, которые живут в облаках. Видимо, так выглядит сложенный Мост.

Она перевела взгляд обратно на Елену. Та смотрела на неё как-то странно. Если подумать, то, наверное, так же смотрела сама Тереза, когда о чём-то задумывалась. Немного мимо. Как она уже знала — других такой взгляд пугал.

И, кажется, она поняла почему — её саму он тоже пугал. Сейчас она совсем не понимала сидящую напротив женщину.

Точнее было бы сказать, что она не была уверена в том, что напротив сидит та же самая женщина, что и раньше. Примерно то же самое было с Люком, только она не сразу это заметила. Да и сам Люк, кажется, ничего не заметил тоже.

— Расскажи мне о себе, — наконец попросила Елена.

Тереза на мгновение задумалась и неуверенно сказала:

— Я Творец.

— Кроме этого. — Женщина снова достала сигарету и, воткнув её в пластмассовую трубочку, подожгла. Тереза надеялась, что мундштук не успел сильно испачкаться, пока лежал на полу. — Ты жила с дедушкой?

— С дедушкой и мамой, — поправила она.

— Тэмзин Аддерли.

— Да. — Она кивнула.

— Она умерла три года назад. Вы хорошо общались?

Тереза покачала головой.

— Нет. Мне кажется, мама хотела, чтобы у меня не было никакого дара.

— А ты сама?

— Нет, — сказала Тереза и поправилась: — То есть да. — Нахмурилась. — Мне не хотелось, чтобы у меня не было дара.

— Тебе нравится быть Творцом?

Здесь она немного растерялась. Разве может нравиться быть кем-то? То есть, если ты уже кто-то, то ты ведь не знаешь точно, как было бы по-другому, ведь так?

— Я Творец, — повторила она. — Наверное, нравится.

Елена покивала, снова посмотрела на неё тем же задумчивым взглядом и вдруг спросила:

— Я задаю не те вопросы?

Тереза опять нахмурилась.

— Я ведь не знаю, что вы хотите узнать. Вот доктор Саймон точно задавал не те. По-моему, это потому, что он вообще ничего не хотел знать.

Женщина надолго замолчала, и Тереза тоже. Некоторое время они просто сидели в тишине. Потом Елена докурила сигарету, положила окурок на край пепельницы и поинтересовалась:

— Что ты думаешь обо мне?

Она ненадолго задумалась.

— Вы хотите сделать как лучше, но делаете только хуже. — Она задумалась ещё ненадолго. — Вы как Люк, только наоборот.

Елена прищурилась.

— Ты это уже говорила. Не пояснишь?

— Это как со мной. Вы хотите сделать Мост, но не умеете. А Люк умеет, но не хочет. То есть не Мосты, но это похоже.

На губах у женщины мелькнула слабая улыбка и тут же пропала.

— А что ты думаешь о Мостах?

— По-моему, Мосты не помогают, — озвучила Тереза свои мысли. — Когда я хочу есть, то я делаю еду. То есть я не делаю, — поправилась она, — но так надо. А вы говорите, что надо делать посуду. Но посуду ведь есть нельзя.

Однако Елена, судя по всему, её не поняла, и Терезе пришлось добавить:

— Мне кажется, Первый Творец был неправ. И тогда получается, что все эти люди умирают просто так. — Она помолчала и медленно проговорила: — Наверное, я могла бы сделать то, что вы хотите, но это будет зря.

— Думаешь, ты знаешь, что делать, лучше?

Она пожала плечами.

— Нет. Но кто-то ведь знает. Мне кажется, вам надо ловить его, а не меня.

Елена покачала головой.

— Может быть, ты и права. Но, к сожалению, Тереза, если такой человек и существует, то его не представляется возможным определить. — Она нажала кнопку на столе. — Джейд, зайди.

Дверь открылась и в кабинет вошла Джейд Уотерс.

— Отведи мисс Аддерли в её комнату.

Тереза поднялась и посмотрела на Елену сверху вниз.

— Вы ведь меня не отпустите, да? Пока я не попробую?

В общем-то, она на это и не надеялась. Самое лучшее, что могло произойти — чудо. Например, её бы освободили.

Вот только она не представляла себе, как это будет. А если даже Творец не может что-то себе представить, то, наверное, это совсем невозможно.

Но в этом разговоре ей на какой-то миг показалось, что Елена передумает. Однако, это оказалось не так. Кроме тех, которые делает она сама, чудес не бывает.

Женщина не ответила.

Тереза отвернулась и пошла следом за Джейд, но на пороге обернулась и сказала:

— Знаете, если кому-то приходится умирать, чтобы сделать что-то хорошее, то этот мир неправильный. И мне совсем не хочется его спасать.

Елена промолчала снова, и она вышла из кабинета.

Глава 13

— Красавец, да? — ухмыльнулся Арчи, прокрутив полированный Карсон на пальце, и наставил дуло на Люка.

Тот аккуратно отвел его руку в сторону. Не хватало ещё, чтобы пистолет выстрелил в кого-нибудь из них.

— Ты им пользоваться умеешь?

Гарднер пожал плечами.

— Чего тут пользоваться, магазин всадил, предохранитель снял и пали.

Люк покачал головой. В его представлении всё это было не так просто.

— Ты в кого стрелять собрался?

Арчи крутанул пистолет ещё раз, уже в сторону, и убрал в карман. Закрыл тумбочку и уселся на кровать.

— Вообще-то, ни в кого. Но лучше пусть будет. Мне с ним спокойнее. — Он немного помолчал и хмыкнул. — Кстати, а сам-то ты что собирался делать? Просто зайти и выйти?

Люк кивнул.

— Именно.

Арчи, несколько растеряв напускную веселость, уставился на него тупым взглядом и переспросил:

— В смысле?

— Это офис, а не тюрьма, — пояснил он. — На входе никто никого не задерживает.

Гарднер, осознав, что никакого волшебства в плане друга нет, пришёл в себя и фыркнул.

— Тебя особенно никто не задержит, после того как ты с ней по всей Банке скакал.

— Вот поэтому мы и идём вдвоем, — терпеливо объяснил Люк. — Я к Елене, уверен, она меня ждёт, а — ты за девушкой. Пока будут охранять меня, а они будут, ты выведешь Терезу. Там в левом крыле есть что-то вроде жилой зоны, думаю, она там.

Арчи немного подумал.

— А потом? На выходе-то нас, в любом случае, задержат.

— Потом прыгаем в машину и газуем.

— В мою машину, хочу заметить, — опять напомнил друг. — Хорошо. Допустим. Только куда газуем-то?

Люк пожал плечами.

— Ты никуда. А нам надо бежать с острова.

— Погоди, то есть ты на моей малышке собрался рвать без меня?

Люк нахмурился. Кажется, пора было кое-что обговорить. И даже не манеру друга раз за разом долбить мозги на одну и ту же тему.

Собственно, он и не собирался угонять у Арчи машину. Просто строить планы дальше, чем на пару часов, сейчас не было никакого смысла, и о способе вернуть Телфорд стоило начать думать тогда, когда для этого появится время.

— Арчи, нас будут преследовать.

Но тот только пожал плечами.

— Это да, но, понимаешь, Люк, формально, я здесь вроде как вообще ни при чем.

— И именно поэтому ты взял ствол? — скептически уточнил Люк. — Кстати, как ты не устаёшь напоминать — машина твоя.

— Давать тачку покататься не запрещено. А стрелять я не собираюсь, уже сказал. Честно сказать, думаю, что нас просто поймают, и на этом всё наше приключение закончится. После чего мы с тобой спокойно поедем дуть пиво. Ты кстати, формально, тоже ни при чем. Она же не преступница по закону?

— Нет.

— Вот видишь. Максимум, мы набьём кому-нибудь рожу. Ну, — Арчи пожал плечами, — или рожи набьют нам. Что, в общем, тоже не так плохо.

Люк помолчал. Как он и думал, отговаривать Арчи от более активного участия, чем требовалось, было бесполезно, а уж чем он при этом руководствовался — дело десятое. У него оставался ещё один аргумент, но, откровенно говоря, он не думал, что тот сработает.

— А Гвенда? Где она, кстати?

— На работе осталась. По шторму домой ехать дураков мало. А что — Гвенда? Если не повезёт — то… Ну, у меня будут проблемы, да. Но если повезёт — так вообще не узнает ничего. Ты мне лучше другое скажи. Как ты собрался валить, если Мосты подняли?

— Значит, свалим утром, когда опустят. По шторму нас преследовать не должны — улетят в небо.

— Как бы нам самим в небо не улететь. — Арчи хмыкнул. — Слушай, Люк, а если их не опустят?

Он помолчал. Эта мысль ему в голову пока не приходила, но Елена вполне может поступить именно так, наплевав на все убытки, в которые городу обходится каждый час без сообщения с внешним миром, на связь — наплевав на всё. Насколько он её знал — это было бы вполне в её характере.

И всё же…

— Она знает, что мы захотим уйти. И будет ловить нас там. — Люк сделал паузу и подытожил: — Мосты развернут.

Арчи смерил его каким-то странным взглядом и покачал головой.

— Знаешь, приятель, не знаю, что она с тобой сделала, но таким ты мне гораздо больше нравишься. — Он помедлил, поднялся и добавил немного не то, что Люк ожидал услышать: — И вот это мне уже не нравится.

— В каком смысле?

Арчи нахмурился.

— Да чёрт его знает. Просто, как по мне, так ты стал ещё более неприятным типом. — Он сделал ещё одну паузу и закончил даже более странно: — Хотя, по идее, должно быть наоборот.

Люк немного помолчал, но на этот раз времени найти правильный ответ не хватило. Арчи махнул рукой, словно показывая, что всё это не имеет особенного значения, и направился на выход.

— Поехали.

* * *

Кто всё-таки дал этой забегаловке такое идиотское название? Почему-то этот вопрос не давал ей покоя. Центр — просто потому, что в Центре? Потому что напротив офиса Управления? Почему? Владелец всю жизнь мечтал открыть кафе и метафорически вложил в него душу? Полный идиотизм, но вполне возможно.

Её, честно говоря, никогда особенно не интересовало, почему люди делают то, что они делают. Вернее, её интерес был сугубо прикладным — требовалось, чтобы они делали то, что нужно ей.

Ещё вернее — её никогда не интересовало, почему они делают то, что они делают, на самом деле.

Но кое-что изменилось.

За столиком снова сидел парень с блокнотом. Тот же самый или другой? Елена не запомнила, как выглядел предыдущий. Как он собрался идти домой?

Парень неожиданно поднял голову, посмотрел расфокусированным взглядом куда-то сквозь неё и, отрицательно покачав головой, что-то вычеркнул.

Она мысленно согласилась. Вычеркнуть следовало многое.

Это неправильный мир. Да, это верно.

Ему определённо не помешал бы… ремонт. Именно ремонт, а не латание дырок, которым занималось Управление. И речь шла даже не столько об островах, с которыми нельзя было ничего поделать. А вот о чём именно шла речь — она понять уже не могла.

Но сам появившийся вопрос крепко выбивал из колеи. Именно им в своё время задался Люк Март — и не нашёл ответа. И им же сейчас задавалась уже его жена. Бывшая жена.

Ради чего это всё? Ради галочки в отчете? Или для того, чтобы сократить транспортные издержки?

Женщина покачала головой. Раньше у неё была вера в то, что дело, которым она занимается, важно для всех. Для неё Управление никогда не являлось просто работой — это была миссия.

И всё было в порядке до тех пор, пока одна девушка не сказала, — я не хочу. Вообще-то, по здравом размышлении, это было естественно — кто хочет умирать? Но была и вторая часть, куда более фатальная — потому что это лишено смысла.

Миссии не существовало. Они просто придумали её — они все. На лбу у Творцов не было написано «Я рождён, чтобы создать Мост». Чёрт их знает, зачем они вообще были рождены. Работать психологами? Да ни зачем. Не всё обязано иметь смысл.

А то, что имеет его в действительности — не обязано иметь его тем более.

Но вот причины — причины должны быть у всего.

Люк понял это. И, не найдя причин, — как она осознала около десяти минут назад, — отказался от смысла как такового.

Но Люк был слабаком. Елена не была готова отбросить всё, что составляло её жизнь, только потому, что это вдруг потеряло ценность в глобальном масштабе. И более того — не имела никакого желания это делать.

А значит, ей придётся это пережить. Так же как она пережила смерть родителей, их с Люком разрыв, гибель Томаса Харманна и прочие неприятные вещи в своей жизни. Она справится.

Она справлялась всегда.

Елена отвернулась от окна и подошла к шкафу. Обычно сигареты помогали держать себя в руках — никотин отлично бьет по нервной системе, но сегодня ей было нужно что-нибудь помощнее.

Она открыла стеклянную створку, вытащила пару папок с кадровыми списками, и на свет появилась початая бутылка коньяка. Кажется, в последний раз она использовала это средство около года назад, когда транспортная колонна налетела на Ската, который неизвестно как оказался на Мосту. Впрочем, ещё вопрос, кто на кого налетел.

Зачем нужны Скаты? Чтобы люди не желали странного? А Творцы — чтобы желали? Кто-нибудь вообще мечтает им стать? Ей такие люди не встречались — почему?

Елена достала из нижнего ящика стола стакан, плеснула на палец и залпом выпила. Немного подумала, плеснула ещё и выпила снова. Прислушалась к ощущениям.

В желудке горячо — в голове пока ещё холодно. Да и вряд ли у неё выйдет напиться. Для этого требуется особое состояние, и не то, в котором она находилась сейчас.

А жаль — ей бы очень хотелось ненадолго перестать анализировать. Но, к сожалению, именно тот холодный разум, который её всегда выручал, этого и не позволял. Даже если мир вокруг рушится — требуется оценить ущерб и подготовить контрмеры. В такие моменты она завидовала… да, пожалуй, что всем. Быть кем угодно другим было бы лучше.

Проще.

Впрочем, она никогда не умела долго рефлексировать.

Елена покосилась на бутылку и покачала головой. Снова выдвинула ящик и убрала её в стол. Потянулась к кнопке, чтобы попросить Джейд сделать горячего кофе, но коммуникатор неожиданно пискнул безо всякого её участия.

— Миссис Март.

— Да. Джейд, — с некоторой задержкой отозвалась она. Что ещё могло случиться?

— К вам мистер… — Уотерс замялась. — Пришёл Люк.

Внутри словно раздался щелчок, и Елена пришла в себя.

Люк.

Честно говоря, она уже перестала его ждать. Кем надо быть, чтобы за какой-то час до шторма (или его уже можно считать начавшимся?) идти сюда с другого конца города?

Однако он был здесь, и это, возможно, было к лучшему. Пожалуй, ей просто было необходимо, чтобы кто-то разыграл с ней эту сценку и высказал в лицо всё то, до чего она дошла самостоятельно.

— Впусти его. И пусть нас не беспокоят.

— Миссис Март, здесь охрана.

Мауро после всего произошедшего решил перестраховаться. В данном случае это было лишним, но она могла его понять.

— Пусть будут в приёмной.

Последовала небольшая пауза, видимо, Джейд передавала приказ. Скорее всего, силовики остались не очень довольны, но где они были раньше? Не нападёт же Люк на неё прямо в кабинете.

Честно говоря, любая картинка, где он причинял ей какой-то вред, смотрелась бессмысленно. Или она выдаёт желаемое за действительное?

— Хорошо, миссис Март.

Коммуникатор отключился, и секунду спустя дверь открылась.

Они немного поразглядывали друг друга.

Что удивительно, никаких следов пребывания в коллекторах не было. Привел себя в порядок?

Это было нетипично — тот Люк, которого она знала, даже не стал бы заходить домой. Но, как она уже поняла — стоявший напротив человек не имел с тем Люком, которого она знала, почти ничего общего. И сейчас это стало очевидно — она смотрела на свою копию.

Разумеется, с некоторыми отличиями, но, по крайней мере, этот человек твердо знал, зачем он здесь. Или, — поправилась она, учтя собственный опыт, — был способен выглядеть так.

Возможно, если бы так было раньше — то вся их история могла бы закончиться иначе.

Люк нарушил молчание первым.

— Привет.

— Здравствуй. — Она кивнула.

Он прикрыл за собой дверь, прошёл через кабинет и уселся на стул для посетителей. Бросил взгляд на стакан, потом на окно и вернулся обратно к ней. Спокойный, словно и не бегал от неё сломя голову, несколькими часами ранее.

В прошлый раз она вызвала его сама и была вынуждена слушать враньё. Сейчас она, судя по всему, будет вынуждена слушать правду.

Которая, по странной иронии, была ей уже известна, но совершенно ничего не меняла.

Елена немного подумала, встала из-за стола и отошла к окну. Сейчас был чуть ли не единственный случай, когда ей, как ни странно, хотелось ощущать в этом кабинете равенство. И что было ещё более странно — стол мешал.

Она присела на подоконник, бросив беглый взгляд вниз — пусто. Действительно дошёл пешком?

— Зачем ты пришёл? — поинтересовалась она. — Сказать мне, какая я сука?

Люк помолчал, просто внимательно рассматривая её, а потом констатировал:

— Ты говорила с ней.

Елена вздохнула. Разумеется, он понял. И, разумеется, он имел в виду не болтовню о погоде.

— Говорила.

Он помолчал ещё немного.

— Но всё равно её не отпустишь?

— Люк, я надеюсь, ты не собираешься меня уговаривать? — поинтересовалась она. — Это слишком даже для тебя.

— Даже после того, что она тебе сказала?

Неожиданно Елена почувствовала злость. Ревнитель морали, чтоб его.

— А что она сказала? Что не хочет умирать? Я открою тебе секрет Люк — умирать не хочет никто.

— А убивать?

— Никто никого не убивает. Я уже говорила тебе, что она достаточно сильна…

— Ты не знаешь этого, — перебил он её. — И противоречишь сама себе. Эл, это убийство.

Она мысленно согласилась. С другими это не работало, но Тереза — в Терезе слишком много от человека. Вот в чём дело — они никогда не считали Творцов кем-то равным себе. Мутанты, психи, или, напротив, полубоги, которые, на самом-то деле, и не умирают по-настоящему.

Однако, это было не так. Утром она сказала ему, что жертвовать собой должны лучшие. Но они не были лучшими. Они были обычными.

Возможно, даже более обычными, чем все остальные.

Она даже не заметила, как именно он её назвал.

— Да, Люк, это убийство.

Он нахмурился.

— И что это значит?

Елена пожала плечами, вернулась к столу, вытащила сигарету и засунула её в рот. Подожгла. Звучно лязгнула зажигалкой.

— Да ничего. Я убью её. — Она затянулась. Приводя физические ощущения в соответствие внутренним. Наконец-то, она сказала это вслух. — Потому что она слишком опасна на свободе. Потому что людям нужны Мосты. Потому что ты трус, Люк, а я делаю свою работу.

— Работу? — переспросил он. С довольно тупым выражением лица. Ей даже стало его немного жаль.

— Работу, Люк. Ты сбежал, но это твои проблемы. Мне бежать некуда. И желания это делать, честно говоря, тоже нет никакого. — Она сделала паузу. — Я согласна, что было бы здорово иметь альтернативу. Но ни ты, ни я не можем её предложить — так? Ты её даже сам для себя найти не в состоянии! Представь на минутку, что я её отпущу — и что будет дальше?

— Я её увезу.

Елена изумлённо посмотрела на него. Хотя чего-то подобного и следовало ожидать. Она потрясла головой.

— Куда увезёшь, Люк? Управления — везде. Что вы будете есть? Это, мать твою, абсурд, идиот! — вконец разъярилась она. — Чтоб ты знал, сюда уже едет группа с Затраны. Вернись в реальность! Миру плевать, как он устроен!

На мгновение она даже запнулась о собственную фразу, уж слишком странно та прозвучала. Но, если подумать, то это было правдой. Никто не будет искать ту самую альтернативу, просто потому, что никто не будет её искать. Некоторые вещи следуют настолько естественным путем, что отклонение от него невозможно, даже если все люди в мире вдруг разом осознают его ущербность, как это сделали они двое.

— Знаешь, на самом деле, я тебя ненавижу, — с чувством сказала Елена. — Если бы ты не случился, я бы вообще не задумалась обо всем этом. — Она помолчала ещё пару секунд и добавила: — На самом деле, тебе всегда было плевать на меня. На самом деле, Люк, тебе вообще на всех плевать.

— Не на всех, — тихо возразил он.

Она фыркнула.

— То есть я уже даже вопросов не вызываю? На всех. Даже если бы я её вдруг отпустила, как ты сказал — уверена, ничем хорошим это бы не кончилось.

Она отвернулась и уставилась в окно на гнущиеся деревья. В тучах уже кружились тени — в город пришли Скаты. Внутри подняла голову иррациональная тревога, готовая вот-вот смениться не менее иррациональным ужасом. Но даже это было приятнее, чем смотреть на то, как он молчит.

Здесь даже не пахло её копией.

— Вообще говоря, — мстительно добавила она, — Тереза постоянно просит с тобой поговорить. Но теперь я не думаю, что это хорошая идея.

Теперь на улицу до утра выйдет только полный псих. Отвратительно, но, кажется, Люку придётся остаться здесь. Ну, хоть ребятам будет чем заняться, а то половина силовиков застряла в офисе без дела. К слову, надо бы поинтересоваться, что с организацией спальных мест и прочего.

А ещё к слову — он всё-таки ненормальный, если пешком добрался сюда от самой…

Елена запнулась. Снова бросила взгляд вниз.

Неподалёку от дверей, заехав на тротуар одним колесом, стоял Телфорд со сбитым зеркалом. И что-то подсказывало Елене, что если сверить след его протектора со следами, найденными утром возле бокса — совпадение будет идеальным.

Еще мгновение спустя она вспомнила, кому именно принадлежит машина — Арчи Гарднер. Всегда бесивший её своими неуместными шуточками и способностью раз за разом повторять одно и то же Гарднер.

— Какого…

Елена обернулась в тот момент, когда хлопнула входная дверь. Ещё секунду она со скрипом соображала, а потом метнулась к столу и с размаху врезала по кнопке коммуникатора.

Глава 14

Тереза куталась в одеяло и устало смотрела в синюю штукатуреную стенку. За окном громко выл ветер, и в стекло периодически били мелкие камешки. Каждый раз она вздрагивала.

Впрочем, не столько от страха, сколько от того, что просто забывала о непогоде. Когда её только привели сюда (и, наконец-то, накормили нормальной едой), она целых пятнадцать минут смотрела в окно, и пришла к выводу, что шторм её совсем не пугает.

То есть оказаться сейчас на улице, конечно, было бы не очень приятно — дождя почему-то не было, несмотря на тёмные тучи, но дул очень сильный ветер, направление которого постоянно менялось, и человека могло легко унести. А ещё стало темно как ночью. Или уже действительно наступила ночь? Сколько сейчас времени Тереза не знала. По её ощущениям, вполне могла наступить уже и следующая ночь.

Но в помещении-то бояться было нечего. Разве что холод. Её новая рубашка, синяя, оказалась тоненькой и совершенно от него не спасала.

А ещё в облаках кружились какие-то большие тени. Наверное, это были Скаты, и ей бы очень хотелось хоть на одного из них посмотреть. Тереза ожидала, что шторм окажется страшным, однако это оказалось не так. Может, тогда и Скаты совсем другие?

Но они так и не показались.

Собственно, поняв, что ничего не насмотрит, Тереза и уселась на кровать. И вернулась мыслями к тому, что с ней произошло.

И к тому, что с ней должно было произойти ещё.

Да, она сказала, Елене, что не хочет спасать мир, но это, конечно, была не совсем правда. Просто она расстроилась. Даже, наверное, разозлилась.

Однако Джейд Уотерс была права — никому не нужны Мосты, но всем было бы хорошо, если бы они были.

Но Джейд Уотерс была и не права тоже. Для Терезы это было очевидно, а вот остальные этого, кажется, не понимали.

Дело ведь было совсем не в Мостах. Дело было в том, что требовалось соединить острова. Именно этого от неё хотели — чтобы она соединила всё между собой. Ну, то есть если сможет остаться в живых после одного.

Но ведь у этой проблемы было и другое решение.

Мысль её заключалась в том, что соединять острова не придётся, если никаких островов не будет. А если будет, например, один большой остров. Или не остров — если других нет, то его ведь уже нельзя таким считать? Слово имеет смысл, только пока есть другие.

Даже если бы остался только один человек, — подумалось ей, — он бы уже не назывался так. А как?

Тереза покачала головой и вернулась мыслями к островам. На её взгляд всё это выглядело очень хорошо, но был один сложный момент.

А она вообще сможет сделать такое? Да, она самая сильная, однако это уже куда больше Моста. Это больше чем все Мосты сразу. Даже больше чем все острова сразу!

Тереза вполне отдавала себе отчет, что вряд ли переживёт что-то подобное, но… То, о чем говорила Елена, было ужасно. Множество людей умерло, а совсем ничего не изменилось — их всё так же ловят и заставляют сгорать. Даже если остальные Творцы и не похожи на неё, как говорила Джейд Уотерс, то это, наверное, даже хуже — они же ничего не понимают.

Если же у неё выйдет, то умирать больше никому не придётся — и вот это было уже по-настоящему хорошее дело. В Мостах отпадёт необходимость, а значит, за Творцами перестанут охотиться. Тогда и штормов, наверное никаких не будет. И Скатов тоже — они ведь живут между островами?

Однако, это только в том случае, если у неё получится. А если нет? Она тоже умрет зря?

Если бы рядом был дедушка, он бы сказал ей: — Тера, ты всё сможешь, — и тогда бы она попробовала. Но дедушки рядом не было. Вообще никого не было. Только Елена, но спрашивать совета у неё было бессмысленно — она уже всё для себя решила, и больше ей не было интересно, что у Терезы в голове.

Она вздохнула, подтянула коленки к груди и уже собиралась ткнуться в них носом, но ручка вдруг повернулась, а потом дверь открылась.

Тереза повернула голову и наткнулась взглядом на незнакомого мужчину, с коричневыми кудрявыми волосами. И он снова держал в руке пистолет.

На мгновение она испугалась, но тут же поняла, что незнакомец не был похож на всех людей здесь.

Во-первых, на нём не было никакой формы, ни синей, ни черной как у Елены, а во-вторых, он её совершенно не боялся. Ни капельки. Скорее, — пришло ей в голову, — ему было любопытно. А ещё почему-то весело.

Это было настолько странно, что она растерялась.

Однако прежде чем она успела придумать, что сказать, незнакомец прокрутил пистолет на пальце и широко улыбнулся.

— Привет. Арчибальд Гарднер, приятно познакомиться. А ты — Тереза?

Она с некоторой задержкой кивнула.

— Да. — Немного подумала и уточнила: — Меня зовут Тереза Аддерли.

— Удачно зашёл, — кивнул Арчибальд Гарднер и опустил пистолет вниз. Вошёл в комнату и аккуратно закрыл за собой дверь. Обернулся и принялся её разглядывать. Удивлённо приподнял брови, потом чему-то слабо улыбнулся. Потом нахмурился и пробормотал:

— Однако.

— Кто вы? — спросила она. — Вы же не охранник?

Он хмыкнул.

— Нет, точно не он. Ты же знаешь Люка?

— Знаю. — Тереза привстала. Люк всё-таки вернулся? — С ним можно поговорить?

Арчибальд Гарднер фыркнул.

— В общем, пока нет. Сейчас он занимает Лену, пока мы сваливаем.

— Сваливаем? — недоверчиво переспросила Тереза. Он что, издевается над ней? — То есть вы пришли меня освободить?

— Точно.

Некоторое время она соображала. Люк отвлекает Елену, а этот Арчибальд Гарднер за ней пришёл. Ей вдруг вспомнилось, как Люк говорил с каким-то Арчи через дверь. Они же друзья, да? Значит, это не шутка? Он просто просил помощи, поэтому его и не было так долго.

Она отбросила одеяло в сторону и вскочила. Арчибальд кивнул.

— Ты готова? Или тебе нужно что-то взять?

— Я готова!

— Отлично, тогда погнали.

Тереза, от радости соображавшая довольно плохо, сразу же бросилась к двери, но он придержал её за плечо и чуть нахмурился.

— Эй, не так быстро. На входе стоят ребята, я сказал, что я к мистеру Лоуренсу. Да и мало ли кого встретим, так что до выхода не дергайся. Если что, скажем, что я тебя куда-то веду.

— А потом? — уточнила девушка, немного подумав. — Если вы говорите, что там охранники.

Мужчина пожал плечами.

— А потом по обстоятельствам. Я, в худшем случае, получу в морду, а для тебя всё равно ничего не изменится, ведь так?

Она немного удивлённо посмотрела на него и согласилась:

— Так.

— Вот и отлично. Тогда пойдём. Я впереди, ты за мной. Он повернулся к двери, но вдруг остановился, с сомнением посмотрел на пистолет и протянул его ей.

— Пользоваться умеешь?

Тереза помотала головой.

— Нет.

— Чёрт, я тоже нет. Что делать будем?

Она невольно улыбнулась. Наверное, вопрос ответа не требовал, но тот нашёлся быстро.

— Не пользоваться.

— Справедливо, — кивнул Арчибальд. — Но не умно. Ладно.

Он сунул пистолет в задний карман джинс и открыл дверь. Покрутил головой в разные стороны, проверяя наличие людей.

— Пошли.

Они осторожно вышли в коридор. Терезе не верилось, что она действительно уходит. Как-то это было слишком неожиданно. И глупо. Что, они просто выйдут и всё? Получается, она могла бы и сама выйти? Так ведь не бывает.

Арчибальд, внимательно прислушиваясь, двинулся вперед, а она пошла следом.

Но, как она и ожидала, далеко им уйти не удалось. Хлопнула дверь и в коридор вышел уже хорошо знакомый ей врач. Остановился и изумлённо уставился на них.

Она замерла, а её спутник, напротив, широко улыбнулся.

— Слава Богу! Вы не подскажете, где найти мистера Лоуренса?

— Кого? — немного замявшись, переспросил врач. Перевёл взгляд на Терезу. Она, чувствуя, как подрагивают коленки, отвела глаза и выдавила:

— Здравствуйте, доктор Саймон.

— Лоуренса, — повторил Арчибальд Гарднер. — Миссис Март сказала отвести мисс Аддерли к мистеру Лоуренсу для каких-то тестов, а я немного заплутал.

На этот раз пауза была дольше. Наконец, Саймон ещё раз с сомнением изучил их обоих и покачал головой.

— Нет, не подскажу. Возможно, это в погодном отделе — правое крыло, конец коридора.

— Спасибо, — погрустнел Арчибальд. — Может, там подскажут.

— Может быть, — согласился доктор Саймон. Снова прошёлся по ним взглядом, покачал головой и отправился в ту сторону, откуда они пришли.

Арчибальд тут же дёрнул её за руку, и они продолжили путь. Тереза очень старалась не бежать, и не понимала, как Саймон им поверил.

Впрочем, он, скорее всего, просто не предполагал, что такое может произойти. Ещё час назад Тереза и сама такого не предполагала.

— Кто такой мистер Лоуренс? — тихо спросила она, когда они удалились достаточно и приблизились к лестнице вниз.

— Понятия не имею, — так же тихо ответил её спутник. — По статистике, в каждом учреждении да найдётся какой-нибудь мистер Лоуренс.

— Это правда? — удивилась Тереза.

— Нет. Подожди.

Арчибальд выглянул вниз, в пролёт, и она последовала его примеру. Небольшой холл перед входными дверями был почти пуст, только в креслах сидело двое охранников — те же самые, что раньше стояли снаружи. Наверное, зашли внутрь из-за непогоды. А они как раз собираются выйти именно туда.

Вот только как им попасть к дверям? Их же сразу заметят. И что будет с Люком? Он же сейчас у Елены, да? И если он не успеет выйти до того, как они поймут, что она сбежала — у него тогда будут проблемы.

Хотя, — подумалось Терезе, — у них и так у всех большие проблемы.

— Ну, и что мы будем с этим делать? — пробормотал её спутник себе под нос, а потом где-то напротив громко хлопнула дверь и раздались крики.

* * *

— Какого…

В этот момент Люк понял, что пора сваливать. Елена могла быть неприятной, аморальной, и сколько угодно превращать себя в монстра, но одного у неё было не отнять — умения быстро соображать. А по тому, как на мгновение замер её взгляд, он приблизительно представлял, что именно она там увидела.

Он вскочил со стула и бросился к дверям. Охрана не настолько умна — они не успеют сообразить, что именно происходит. По крайней мере, он очень сильно на это надеялся.

Люк вылетел в приёмную, захлопнул за собой дверь, всё тем же движением, что и открывал, и рванул на выход. Сидевшие на диване четверо парней вскинулись, но ещё неуверенно, опаздывая где-то на полсекунды. Вполне достаточно.

Когда в спину прилетел крик Елены, он был уже в коридоре.

Они бросились следом. Но у него уже было ярдов шесть форы, и Люк надеялся, что их хватит. Если повезет, Арчи уже вывел девушку (ему ведь хватило ума спустить её в окно, так?), и тогда достаточно просто прыгнуть в машину.

Когда они оказались в коридоре, он уже вылетел на лестницу. И тут же заметил сразу две вещи. Во-первых, двух парней внизу, всполошенных шумом, и уже поднимавшихся по лестнице в его сторону. А во-вторых, замерших на площадке напротив Арчи и Терезу.

Твою мать.

* * *

Когда на противоположной лестнице появился Люк, она хотела крикнуть, но не успела.

— Бежим! — Её спутник дёрнул её за руку и бросился вниз. Тереза едва не полетела носом в ступеньки, но кое-как ей удалось справиться и не запутаться в ногах.

Охранники, которые уже двигались к Люку, начали медленно поворачиваться обратно к ним, но вроде бы они бежали быстрее и должны были успеть.

Но что будет с Люком?!

Тереза, не очень понимая, что именно она собирается сделать, дёрнулась в ту сторону, но Арчибальд удержал её за руку и снова направил к дверям. Второй рукой подтолкнул в спину.

— Ходу!

* * *

Первого силовика ему удалось обойти. Пришлось вспомнить юность и часть пути проехать по перилам (сильно заболела ушибленная кость на заднице). А вот со вторым, уже обернувшимся в другую сторону, этот фокус не прошёл.

Люк, слетая с перил, врезался в парня всем телом, и они покатились по ступенькам.

Где-то во внешнем мире взревел ветер — Арчи распахнул дверь, выталкивая Терезу наружу. Люк сильно надеялся, что её не унесет.

Она легкая.

Противник вцепился ему в плечи, похоже, даже не столько, чтобы удержать, сколько рефлекторно. Как ни странно, это даже помогло — он почти ничего не отбил.

Упали они тоже довольно удачно — Люк оказался снизу. Да, так было больнее, но при последовавшем вращении его выбросило наверх, и он смог освободиться почти без труда, достаточно было скинуть суматошно хватающую его руку.

Он снова бросился бежать, но запнулся о собственную ногу. Сделал пару шагов просто по ходу падения, чтобы не свалиться окончательно.

Выровняться удалось, но за это время преследователи оказались совсем рядом.

Люк увернулся от одной руки, пытающейся его схватить, от другой.

На улице зарычал мотор.

Шаг, другой.

Двери и порог, об который он, разумеется, споткнулся.

* * *

Она напряжённо смотрела в окно и, сама не зная зачем, крутила в руках револьвер. Бежать следом за остальными было бы идиотизмом. Поймают — приведут. А если не поймают — хотелось бы узнать об этом сразу.

Но такого быть не могло. Два идиота и девчонка не могут уйти от десятка силовиков, особенно так нагло. Как он вообще придумал этот, с позволения сказать, план? Ударился головой в коллекторах?

Люк никогда не был идиотом.

Впрочем, как она сама всегда говорила — его ум частенько вступал в конфликт с объективной реальностью.

Первой на улицу вылетела девчонка. Порыв ветра тут же сбил её на землю, но сразу за ней выскочил Гарднер и успел её подхватить. Практически протащил перед собой до машины, распахнул водительскую дверь. Забросил Терезу внутрь, сразу на соседнее сиденье, запрыгнул сам.

Елена, не осознавая этого, почти приклеилась к стеклу. Какого хрена Ренцо творит?

Мотор завёлся, и одновременно из дверей вылетел Люк. В отличие от Аддерли — вылетел в прямом смысле, покатившись кубарем.

Вскочил, бросился к машине, но из дверей, слава Богу, уже выскочили силовики, среди которых был тот самый Ренцо, которому за халатность стоило вставить по первое число.

Вот только за каким чёртом он тоже достал пушку?

* * *

Всё-таки он успевал. Арчи уже крутит высокие, достаточно прыгнуть в дверь и…

И тут Люк краем глаза заметил поднимающийся пистолет.

— Стоять!

* * *

Тереза крепко сжимала кулаки, но это не помогало. Арчибальд, сидящий рядом, вцепившись в руль, матерился, но это не помогало тоже.

Когда Люк споткнулся, она ахнула, но ему удалось быстро подняться. Ещё чуть-чуть и он будет внутри.

А потом она опять увидела пистолет. Чёрный и плотный как молоток. В её представлении, все пистолеты были похожи на молотки.

Тереза ненавидела молотки.

Люк обернулся и, тоже увидев оружие, замер.

А оно всё поднималось и поднималось. Ей показалось, что всё вдруг стало очень медленное, и быстрой осталась только она сама.

Пользуясь этим, Тереза нажала на ручку, выскочила из машины и побежала вперед. Наверное, Арчибальд ей что-то закричал, но из-за ветра она ничего не услышала.

Тереза снова совершенно не представляла, что именно она собирается сделать, но она знала, что Люк помогает ей, а пистолеты убивают.

И ей бы не хотелось, чтобы Люка убили.

Но, как оказалось, она была такой же медленной, как и все остальные.

Пистолет выстрелит раньше.

Тереза ничего не могла.

И тогда она закричала. Словно пытаясь дотянуться, выбросила руку вперед, зажмурилась…

* * *

…и Ренцо Мауро растворился в воздухе. Вместе с формой, фуражкой и пистолетом, который держал в руке.