Ограничения предыдущей теории заключаются в том, что субъективность сравнивается с разумом, который, согласно Кэтрин Хейлс, показывает сильное отрицание влияния наших тел на способ нашего мышления и действия. Бестелесная реальность в электронном устройстве возвращает нам некую старинную жажду трансцендентности, бессмертия и совершенства, но также задаёт вопрос об их актуальном воплощении. Хейлс подчёркивает существующую реальность, когда мы должны горбатиться, сидя за компьютером, уставшие от длительного нахождения перед экраном компьютера. Но мы забываем о возникшем физическом дискомфорте, когда получаем опыт «погружения» в виртуальные миры. Американская художница Сондра Перри блестяще продемонстрировала это в работе «Ремесло и ясень». Она даёт остроумную интерпретацию темы «тело в искусстве», парадоксальным образом создавая напряжение и синтез внутри слияния цифрового и физического пространства.
Новая точка отсчёта начинается с отступления в киберструктурах, которые можно наблюдать, анализировать, дополнять, украшать и изменять. Действительно ли прогресс заканчивается, когда технология захватывает человеческое тело? Ведь сегодня, благодаря экспериментальным технологиям, самые фантастические прогнозы осуществляются. Например, можно заменять повреждённые части человеческого тела более усовершенствованными компонентами.
Японский проект немецкого художника Ярга Гайсмара «Одежда создаёт людей» (Токио, 1991) был обращён к архаическому, поэтическому сознанию. Ведь философия одежд есть философия иллюзорного мира, где каждый одет только потому, что существуют другие люди и где каждый выглядит иначе, чем он есть на самом деле. Составной частью проекта была инсталляция из сорока манекенов с искусственными красными розами в руках. Они просто лежали или сидели на газетах, обнажённые и одетые, приняв различные позы, сбросив туфли. Умело расставленные акценты, очертания фигур образовывали красивый орнаментальный узор. Что есть одежда? Разве это истинная реальность? Не является ли отсутствие одежды «формой пустоты»? — вопрошает художник.
«Причина моего интереса к искусству и моего интереса к биологии одна и та же; удовольствие — поиск трансформации и движения» говорит Альтмейд. Он вводит понятие поток — всё постоянно изменяется — как альтернативу идеи, что существует такая вещь как идеальное состояние бытия.
Их произведения демонстрировали новый подход к художественной практике, искусство превращалось в фундамент социальной коммуникации, зеркало и лабораторию изменений. Публика — больше не пассивный зритель, а интегрированная часть самого произведения.
Молодые китайские художники боди арт стали применять гротескные сценарии, смешивая обнажённые тела, муляжи частей тела и ряды мясных туш. Почему же показ обнажённого тела кажется столь угрожающим представителям правопорядка? Потому что демонстрирование обнажённых тел, независимо от целей подобной акции, воспринимается как посягательство на авторитет власти.
Приход Нептуна в знак Козерога (2008—2024) вызывает стремление к поиску иного пути, иной сферы выражения сексуальности. Устанавливаются порядок и жёсткие правила. Энергия Плутона ослабевает. Возрастает потребность в духовном осознании человеком своей роли в обществе. Большое значение обретает жизнь индивида. Несомненно, в ближайшем будущем произойдут большие изменения в сфере культуры и искусства. Возможно трансформации произойдут и в отношении к телу, к сексуальности. И искусство в этих трансформациях может сыграть важную и неожиданную роль. Поэтому всё большую ценность сегодня обретают необычные, порой радикальные художественные практики и представляются чрезвычайно актуальными размышления о том, насколько обогащают работы художников на тему телесности применение средств, приёмов и способов новых технологий.
К сожалению, многие работы на тему телесности разочаровывают. Например, попытка автора использовать разного рода механическое или электронное оборудование, «чтобы выйти за пределы собственного тела» для интерпретации темы телесности. Многие художники терпели неудачу в тех случаях, когда стремились преодолеть присущие человеческому телу биологические ограничения, либо пытались выйти на иной уровень перцептивных возможностей не с помощью мистических озарений, экстазов или других эзотерических практик, а сосредоточившись исключительно на манипулировании «ортопедическими» механизмами.
наши дни постиндустриальное общество приближается к пониманию тела, которое предстаёт не как объект прекрасного, а как воплощение новой правды, ведь привычные определения, применяемые к «произведению искусства», уже не подходят, например, к видеоискусству, компьютерному искусству, инсталляции. Те, кому нравятся самые острые изыски современного авангарда, также должны пересмотреть свои взгляды. Так, например, сегодня на многих выставках с ис
искусстве конца ХХ века изображение тела обретает новое звучание и новое значение. Тело больше не является мерой всех вещей, оно безгранично. Кредо крупных современных художников, обращающихся к теме телесности (Ив Кляйн, Джино Де Доминичис, Йозеф Бойс…), согласно известному французскому критику Пьеру Рестани, звучит так: «Нет больше тела, изъеденного неврозами, тела — зеркала идентичности. Существует лишь тело как объект желания, гигантская сила, способная трансформировать и отрицать мир видимостей».
