Виталий Скрябин

Предание о Тору

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Редактор Роман Иванов

Иллюстратор Ксения Алекян

© Виталий Скрябин, 2019

© Ксения Алекян, иллюстрации, 2019

Книга «Предание о Тору» перенесет вас в сказочный мир материка Ноа, наполненный магией и волшебством. Главному герою предстоит отправиться в увлекательное и опасное путешествие, в ходе которого он встретит множество удивительных созданий и посетит удивительные места. Книга подойдет, как для молодой аудитории, так и для более возрастной. Каждый найдет в ней что-то свое. Книга представляет собой смесь жанров экшн, романтика, философия.

16+

ISBN 978-5-4496-2011-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Предание о Тору
2. Предисловие
3. Шеридан
4. Чума
5. Иолл
6. Тиан
7. Лотти
8. Рамерла
9. Тигры
10. Хаджи
11. Низерат
12. Ров
13. Ния
14. Деревня
15. Подземелье
16. Пуща
17. Марамана
18. Глен
19. Миотон
20. Водопады
21. Югрин
22. Роща
23. Корабль
24. Таир
25. Малиса
26. Миртана
27. Сестрица-Лисица
28. Аминада
29. Разговор
30. Острова
31. Жертвоприношение
32. Лес
33. Гриоды
34. Эрхат
35. Расплата
36. Табор
37. Герион
38. Сторож
39. Ча-Ги-На
40. Преграда
41. Лагерь
42. Искушение
43. Битва
44. Люциус
45. Анеис
46. Дюк
47. Пираты
48. Тоноку
49. Кристалл
50. Шелим
51. Яйцо
52. Единорог
53. Преисподняя
54. Аркатон
55. Возвращение

Посвящается другу детства —
Леониду Тубскому

Предисловие

Задумывались ли вы о том, что ждет вас за поворотом? Тем самым, мимо которого мы проходим каждый день, даже не подозревая, что в один прекрасный момент все может измениться? Размышляли, как многолика бывает судьба, сколь непредсказуем ее ход, когда лучшие друзья становятся врагами, а заклятые враги — друзьями?

Эта книга повествует о том, что простые вещи вовсе не такие, какими кажутся на первый взгляд. Как обманчив порою бывает этот, казалось бы, привычный мир! Как важно быть внимательным к мелочам, окружающим тебя: может случиться так, что твоя судьба находится где-то рядом, а ты не замечаешь этого? Потеряв это неуловимое «что-то», ты понимаешь, как много утратил. И все бы отдал на свете, чтобы повернуть время вспять…

Эта книга — о том, что благодаря некоторым не очень хорошим событиям, случающимися с нами, мы обретаем возможность познать что-то прекрасное, прикоснуться к чему-то великому. Не случись с нами плохого — не случилось бы и хорошего. Счастливый миг может никогда не настать, если не сделаешь шаг навстречу неизведанному. Все события, плохие и хорошие, связаны между собой одной ниточкой, имя которой — судьба.

Задумывались ли вы хоть раз о том, насколько сильно изменилась бы ваша жизнь, сверни вы однажды на том или ином повороте, скажем, не направо, а налево? Трудно из тысяч возможных решений выбрать всего одно — и не ошибиться. Все мы сталкиваемся с проблемой выбора. Каждый из нас хоть раз да ошибался.

Не стоит отчаиваться: небеса благосклонны к ищущим. К тем, кто следует путем познания, методом проб и ошибок, не боясь променять свою тихую и безопасную, но именно по этой причине — серую и однообразную жизнь на что-то новое, пока непознанное, но столь желанное и манящее. К тем, кто без страха и сожаления окунулся с головой в мир фантазии. Важно знать и помнить: небеса дают нам столько шансов, сколько потребуется. Главное — суметь узреть и не отвергнуть их, ценить то, что нам приготовил Его Величество Случай.

И, может быть, именно вам однажды навстречу выбежит белый единорог.

Важно не предать то самое мгновение, когда ты говоришь себе: я хочу изменить свою жизнь к лучшему и пуститься навстречу приключениям. Разве лучше, не дойдя до поворота, развернуться назад, исключая саму возможность того, что там может случиться что-то невероятное?

Волшебное и обыденное сосуществуют бок о бок.

Откройтесь этой истине. Волшебный час уже настал.

Пора заглянуть за угол и узнать правду…

Шеридан

Давным-давно, так давно, что самый седой старец не сможет сказать, когда именно, на просторах бескрайних земель материка Ноа, что в переводе с языков древних времен означало Необъятный, существовало великое и могучее государство под названием Шеридан.

Его населяли люди, проживающие в небольших городах и деревеньках, эльфы, обычно селившиеся поближе к лесам и водоемам, и вуки, маленький нелюдимый народец, обитающий где-то глубоко под землей.

Шеридан являлся зеленым плодородным краем, где всегда было теплое лето и снежные зимы. Располагался он на полуострове, поэтому его земли омывали моря и океаны. С юга располагался Сиамский океан, а с северо-запада — Бриллиантовое море.

Такие названия они получили совсем не случайно. По легенде, у небесной царицы Азуры родились близнецы, настолько похожие, что сама мать не могла различить их. Близнецы очень сильно любили друг друга и практически никогда не расставались. Но их разлучили. И так сильно они тосковали друг по другу, так сильно плакали, что их слезы наполнили собою целый океан, который впоследствии и назвали Сиамским.

А Бриллиантовое море свое название получило из-за своих кристально прозрачных вод. Они казались настолько чистыми, что в нисходящих с небес потоках солнечных лучей брызги моря сверкали, подобно миллионам бриллиантов.

Северные чертоги королевства от внешнего мира прикрывались Хрустальными горами, которые простирались от самых берегов Бриллиантового моря и почти достигали окончания Шериданского полуострова.

Столицей этого благодатного края служил город Тиан, что располагался в самом центре широкой зеленой равнины, со всех сторон обнесенной кольцом высоких гор, укрывающих его как от холодных ветров, так и от и посягательств захватчиков.

Сердцем города служил королевский замок цвета слоновой кости. Пять величественных башен замка были разными по высоте, но все равно упирались в самое небо, и казалось, что они вот-вот прорвут его, словно полотно.

Между собою башни сообщались целой сетью мостиков и переходов, а их макушки венчали острые пики, на которых вольно развевались красные треугольные флаги с изображением белого единорога — символа и покровителя этих славных земель. К слову сказать, местные жители в старину действительно в окрестных лесах встречали единорогов. Вершину центральной башни с земли видно не было: она таяла среди облаков.

В городе просторные светлые площади сменялись узкими путаными улочками. Роскошные дворцы и красивейшие храмы чередовались с приземистыми деревянными домиками с покрытыми соломой крышами — кварталами бедняков, где многим из них приходилось прозябать до смерти. Покосившиеся от старости дома неимущих разве что не рассыпались на глазах, но их удерживали от этого соседние хибары — так и стояли они, опираясь друг на друга, образуя несуразные бесформенные нагромождения, угнетающие глаз и душу. Чтобы войти в такую лачугу, приходилось нагибаться, чтобы не удариться головой о притолоку, а окна располагались так близко к земле, что, проходя мимо, любой прохожий мог полюбопытствовать, чем занимаются обитатели. Комнаты в хибарах походили на крохотные чуланы и выглядели скорее норками кротов, нежели человеческим жильем.

Дома более зажиточных горожан — другое дело: каменные, двухэтажные, с крышами, покрытыми оранжевой черепицей. В этих краях оранжевый цвет почитался, ибо символизировал благополучие и успех. Делая крыши своих домов столь яркими, достопочтенные горожане верили, что таким образом приманивают удачу. Фасады часто украшали вьющиеся цветы — разрастаясь, они поднимались от самой земли до крыши, скрывая старые, покрытые прихотливыми трещинами стены.

В цветовой палитре удивительного города обращали на себя внимание кроме оранжевого и другие цвета. Белый — символ духовности и очищения. Все храмы и соборы Тиана традиционно красили в белый цвет. Серый — символ спокойствия и умеренности. Улицы во всех районах Тиана, включая трущобы и кварталы бедняков, были вымощены серым дорожным камнем.

Государством Шеридан правил мудрый король Ардонис Аригасский, сын Данара. Серые глаза, седая борода, длинные прямые волосы платинового отлива. Правитель разменял шестой десяток лет, и за эти годы он многое пережил и повидал. Случалось, что на королевство совершали набеги кочевые племена и разбойничьи банды, но Ардонису со своей армией всегда удавалось отстоять свои владения.

Боевые подвиги оставили неизгладимый след и в душе, и на лице — в виде глубокого шрама на левой щеке. Он только подчеркивал и без того волевые черты характера и внешности, столь традиционные для представителей рода Аригассов по мужской линии.

Когда мужчины уходили на очередную войну, женщины и дети выходили на улицы проводить своих отцов и мужей. Выстраивались живым коридором и бросали воинам под ноги желтые цветы, а по возвращении — красные. Девушки повязывали возлюбленным на правое запястье красные шелковые ленточки. Воины, вернувшиеся из боев живыми, вознаграждались почетом и уважением.

Когда же отголоски войны стихали, все в Тиане возвращалось на круги своя. Шумные базары и улочки снова наполнялись суетливыми торговцами, придирчивыми покупателями, мастеровитыми ремесленниками, благовоспитанными дамами и их прислугой, случайными прохожими, беззаботно играющими детьми, сплетничающими кумушками в накрахмаленных белых чепчиках…

К концу эпохи правления короля Ардониса в Шеридане наконец-то воцарился долгожданный мир и покой. Казалось, еще долгие годы обитатели королевства могли ни о чем не беспокоиться. Но в один далеко не прекрасный день все изменилось…

Чума

Королевство охватила чума. Люди, эльфы, вуки заболевали один за другим и скоропостижно умирали. Хворь распространялась с неимоверной скоростью. Стоило здоровому человеку прикоснуться к больному, как зараза тут же перекидывалась на него. Король Ардонис призвал своих лучших лекарей, чтобы те спасли народ Шеридана. Но сколь бы ни старались врачеватели, какие бы зелья ни применяли, болезнь не отступала.

Вскоре мор добрался и до прославленного Тиана. Улочки, такие оживленные в любое время суток, опустели. Многие горожане решили бежать: уходили из города, переправлялись по опасным тропам через горный хребет в надежде переждать опасное время. Другие, полагая, что бежать им некуда, остались в городе, доверясь судьбе.

Наступила осень. Листья кленов, недавно зеленые и сочные, стали желтовато-пурпурными. Небо затянуло серой мглой, и непрекращающимся потоком полил дождь.

В один из таких ненастных дней на улицах Тиана появился незнакомец — скромно одетый старик. Плащ из грубой дерюжной ткани серого цвета с размашистыми рукавами, перехваченный широким оранжевым поясом, несколько раз обернутым вокруг талии, и старые истертые сандалии на ногах — вот и все, что укрывало его бренное тело от непогоды. На коренного жителя здешних мест старец не походил: восточные черты лица и смугловатая кожа, серебристо-седые волосы и узкая бородка-эспаньолка выдавали чужестранное происхождение. В его облике читалось что-то невероятно притягательное, от него веяло искренней добротой. Каждое движение отточено и выверено: ничего лишнего, никакой суетливости или нарочитости.

Неторопливым шагом, не обращая внимания на дождь, брел странник по улицам города. Он так невозмутимо выглядел, словно ничего страшного в королевстве и не происходило. А может, он просто ничего не знал про страшную болезнь? Одно казалось несомненным: здесь странник находился не случайно.

Сначала старец направился к главной площади Тиана, что перед замком. Выйдя на ее середину, он остановился и некоторое время стоял на месте, раскачиваясь в разные стороны, словно выбирая направление, куда податься дальше. Затем, сделав несколько неспешных кругов вокруг пустого каменного фонтана, странник повернулся на северо-запад и, перейдя площадь, побрел вглубь города. В руках у него оказались янтарные четки, которые время от времени вспыхивали пульсирующим светом. Кажется, именно они указывали ему путь.

Медленно и неторопливо старец шел по узким улочкам, пытливо глядя перед собой. Через какое-то время он остановился у неприметного домика — здесь явно жили бедняки. Четки в руках странника теперь горели не переставая.

Старец подошел к двери и слегка дернул ручку. Дверь оказалась не заперта и с легким скрипом отворилась. Он вошел внутрь.

В полумраке странник разглядел ужасную картину. Посреди комнаты, за деревянным столом, запрокинув голову в неестественной позе, сидел мертвый мужчина средних лет. Открытые остекленевшие глаза невидяще смотрели в потолок. Обмякшее тело чудом не сползло со стула, руки безвольно свисали по бокам. На столе перед трупом стояла глиняная тарелка с недоеденной кашей, а по правую руку лежал уже засохший кусок ржаного хлеба.

Подойдя к мертвецу вплотную, старец осторожно провел ладонью по его лицу, закрывая глаза. Затем прошелся по комнате, внимательно все осматривая.

Старый деревянный шкаф разделял и без того небольшую комнату пополам. В стороне было устроено нечто вроде крохотной кухни, с чугунным котелком на жаровне. Судя по давно остывшей сухой золе, ее уже давно никто не разжигал.

Вдруг старец услышал звук, донесшийся из-за шкафа. Там шло какое-то копошение.

Заглянув за шкаф, странник увидел мертвую женщину средних лет, лежащую на убогой кровати. В окоченевших руках она сжимала свернутое в кулечек лоскутное одеяло, и внутри него что-то шевелилось.

Крохотный комочек оказался беспомощным младенцем. Вот малыш высвободил свои ручки из-под одеяла и беспокойно ими задвигал. Удивительно, что он не плакал. Увидев старца, ребенок заинтересованно посмотрел на него и заулыбался, протягивая крохотные ручки.

Странник, не мешкая, подхватил малыша на руки и со словами: «Вот тебя-то я и искал!» — поспешно вышел из дома и стремительным шагом направился прочь.

В чем заключалась истинная причина его визита — остается только догадываться, но можно не сомневаться: ключ к разгадке этой тайны содержался в том, кого он держал сейчас на своих руках.

Иолл

Старика звали Иолл. Он жил отшельником высоко в горах и никогда не появлялся без особой надобности в столице.

Среди людей, которые его знали, он прослыл мудрецом, обладающим редким даром предвидения. Многие называли его провидцем, а иные даже побаивались.

Хижина Иолла располагалась на вершине самой высокой из окрестных гор. При взгляде снизу казалось, что это скорее орлиное гнездо, нежели жилище человека. Туда вела всего одна петляющая змейкой тропинка, которая, то проявляясь, то вновь исчезая среди камней, опоясывала гору. Уже на середине пути до хижины гора погружалась в облака. На трудное восхождение до неприметного строения требовался целый день, а может, и ночь.

Иолл, кутая малыша в одеяло, поднимался по тропинке домой. Сильные порывы ветра, от которых перехватывало дыхание, мешали ему, но старец терпеливо шел, пока наконец-таки не добрался до своего жилища.

Никто, глядя на Иолла, не смог бы сказать, что ему шел уже девятый десяток: выглядел мудрец на пятьдесят.

В свое время Иолл много странствовал по свету и в совершенстве овладел различными видами боевых искусств. На их основе он создал свою систему, объединившую все лучшее, что могли предложить мастера восточной и западной школ единоборств. Его мастерству мог позавидовать любой опытный воин. Иолл одинаково хорошо владел всеми видами оружия, включая различные мечи, боевые посохи, копья и топоры, легко выбирая нужное среди самой напряженной схватки.

Войдя домой, отшельник положил малыша на кровать и принялся разжигать печь. Когда огонь разгорелся, мудрец присел на край деревянного стула, облокотился на стол локтями, подпер подбородок ладонями и о чем-то напряженно задумался.

— Как же тебя назвать?.. — озадаченно произнес он.

Несколько минут Иолл усердно размышлял над этим вопросом — казалось, тяжесть его мыслей пропитала даже воздух в доме, сделав его спертым, темным, почти непроницаемым, — как вдруг тень озарения промелькнула на его челе. Отшельник бросил пристальный взгляд на младенца и, выдохнув с облегчением, произнес:

— Знаю! Тебя будут звать Тору, что означает «гром», ведь в тот день, когда я тебя забирал из города, гром гремел все время — и, знать, недаром…

Так началась новая глава в жизни немолодого отшельника Иолла и его воспитанника Тору.

Годы летели быстро. Мудрец прикипел душой к мальчику, заботился и воспитывал его, словно родной дедушка. Мальчик в свою очередь тоже привязался к одинокому отшельнику и, когда вырос, иначе как дедушкой его не называл. Помогал ему по хозяйству, ходил к роднику за водой, собирал хворост для печки…

Целыми днями Иолл и Тору проводили вместе. Мудрец занимался не только физическим развитием юнца, но и учил его различным наукам, таким, как чтение и арифметика. Особое значение придавал боевым искусствам. Старался научить Тору всему, что знал сам. Развивал в нем силу, ловкость, выдержку, скорость, выносливость. Перед началом тренировок сам привязывал к запястьям и голеням ученика утяжеления — небольшие мешочки, набитые до отказа обычным речным песком. Уже к двенадцати годам мальчик без видимых усилий мог поднять тяжелый камень или легко, словно кузнечик, перепрыгнуть через невысокое деревце. Наряду с этим юный воспитанник, разумеется, учился владеть всеми видами оружия, которые в свое время освоил учитель.

Когда у Тору все-таки выдавалась свободная минутка, он придумывал себе какую-нибудь игру-занятие или просто о чем-то фантазировал.

Обычно мальчик ходил за ключевой водой к высокогорному источнику неподалеку от их жилья. Отправлялся всегда с удовольствием — ведь в воде жила речная фея Маола, его верный и единственный друг. Этот водяной дух не имел физического тела, но, если внимательно и с любовью вглядываться в источник, на водной глади отчетливо проступали черты красивого женского лица.

Тору с радостью общался с Маолой, они разговаривали часами, и им это не надоедало. Именно от Маолы Тору узнавал много нового и интересного, чего не знал порой и сам Иолл. Фея рассказывала ему о дальних краях и странах, о кораблях, бороздящих просторы океанов, о том, как вода проделывает огромный путь, летя по небу в виде облаков перед тем, как пролиться на землю живительным дождем…

Так проходил день за днем, пока Тору не минул восемнадцатый год. Он превратился из мальчишки-сорванца в красивого юношу, высокого, плечистого и стройного, с густыми бровями, широким лбом, прямым носом и волевым раздвоенным подбородком с ямочкой. Темные волосы доставали до плеч, и Тору собирал их в хвост на затылке, а несколько спадающих на лоб прядей закрывали от беглого взгляда его голубые глаза.

Как-то раз вечером, вскоре после того, как Тору исполнилось восемнадцать, Иолл призвал его к себе и сказал:

— Настало время, внучек, и я должен тебе рассказать о том, что долгие годы скрывалось под покровом тайны…

Тору, как водится, поудобнее устроился на циновке и, обхватив свои стопы руками, стал внимательно слушать.

— Давным-давно всемогущий бог Эввос создал этот мир и установил в нем свой порядок — равноправный баланс между силами добра и зла. Это называют вселенским равновесием. Тысячелетиями оно сохранялось. Но однажды демон по имени Аркатон развязал кровопролитную войну между теми, кто испокон веков жил на этой земле, и демонами, поднявшимися со дна ада. Он жаждал уничтожить все живое в этом мире. Страшная война длилась очень долго. Люди, эльфы и вуки мужественно сражались. Но если бы в войну не вмешался сам Эввос, ничего бы их не спасло. Господь не мог допустить того, чтобы его детище — этот прекрасный и хрупкий мир — кто-то разрушил. Накануне финальной битвы Эввос спустился с небес, чтобы покарать Аркатона за дерзость, проявленную по отношению к нему и его творению. Господь заточил душу Аркатона в черный магический камень, после чего спрятал его глубоко под землей, чтобы никто не смог освободить демона. Лишившись своего предводителя, армии Аркатона, состоящие из разномастной нечисти, обратились в бега. Прячась в отдаленных уголках этого мира, они выжидали, когда же наступит их время, чтобы отыграться за свое позорное поражение.

— А что случилось с Аркатоном, дедушка?

— С Аркатоном?.. — задумчиво произнес Иолл, неторопливо пощипывая тонкими длинными пальцами свою изящную бороду. — В том-то и дело, что ничего. Аркатон мог остаться узником камня навечно, но существовало одно условие, при котором его дух мог вырваться из заточения. Освободить его душу мог только тот, чье сердце было бы настолько же черным, что и камень, удерживающий демона…

— Неужели есть на свете такие люди?

— Да, мальчик мой, наш мир не так уж и добр. Такой человек нашелся: правитель государства Мортегалл, располагавшегося в северных широтах Ноа, именуемых Землями Черного Солнца, и звали его, да и зовут поныне, Люциус. Этот правитель прославился невероятной жестокостью. Он непрестанно воевал с соседними государствами, безжалостно расправляясь со своими противниками. Земля содрогалась под ногами и копытами его многотысячной армии. С каждым годом он придумывал все более и более изощренные способы расправы с теми, кто не покорился ему. Однажды Люциус прознал про камень души Аркатона. Долго искал его — и в конце концов нашел. Король решил освободить демона, чтобы тот в знак признательности сделал его армию несокрушимой.

Так все и вышло: Люциус освободил Аркатона, демон укрепил армию Люциуса, да в нее и собрал остатки своих войск. Таким образом, Аркатон основательно подготовился к покорению мира. Совместно с Люциусом он разработал хитроумный план, позволяющий захватить власть на земле, не нарушая напрямую законов Эввоса и оставаясь безнаказанным.

Для этого надо уничтожить главный символ добра: единорогов. Единороги, как я тебе рассказывал, живут вечно, но это вовсе не означает, что их нельзя убить. Подручные Аркатона и Люциуса планомерно истребляли единорогов одного за другим…

— Какой ужас, дедушка! Вот почему единорогов давно никто не встречал!

— Сейчас в мире остался всего один — последний единорог. Уничтожь его — наш мир просто перестанет существовать. И все бы хорошо для Аркатона, но, к его великому сожалению, последнего единорога нельзя убивать, ибо его смерть послужит прямым сигналом для Всевышнего.

Поэтому Аркатон пошел на хитрость. Он пленил последнего единорога и заточил его в некую магическую клетку, из которой тот не может вырваться. На единорога наложено заклятие, постепенно погружающее его разум в сон. Единорог сопротивляется ему, но силы его не бесконечны, они слабеют, а время уходит. Возможно, совсем скоро он заснет навсегда. Когда в мире не останется ни одного носителя света, все запреты спадут, и Аркатон будет властвовать повсеместно. На землю опустится вечная тьма…

— Как же Эввос не догадался, что Аркатон может воспользоваться таким простым способом?

— Все мы в этом мире не безгрешны, Тору, и сам Всевышний не стал исключением. Ты же, когда начинаешь рисовать, не представляешь в полной мере, что у тебя получится?.. В этом и есть непредсказуемость жизни. Даже Бог иногда совершает ошибки, свойственные людям. Думаешь, почему считается, что человек создан по образу и подобию Божьему? Именно потому, что люди — зеркальное Его отражение, сотканное из мыслей и поступков Всевышнего. Да-да, Богу тоже присуща человечность, хотя и в другом, недоступном для нас понимании. Аркатон не преминул воспользоваться упущением Эввоса…

— Дедушка, неужели за эти годы, прошедшие с момента освобождения Аркатона, никто из правителей мира не узнал об его зловещих планах?

— Многие знали, конечно, но либо отказывались в это верить, либо отнеслись безразлично, — с сожалением заметил старик и тяжко вздохнул. — К тому же что может сделать кучка разрозненных государств, короли которых между собой и знаться-то не хотят…

— Неужели даже ради спасения нельзя было объединиться?! — пылко произнес Тору.

— Да, внучек, так случается, когда гордыня завладевает человеческим разумом. Даже перед лицом опасности правители великих государств не объединились, чтобы сплотить свои ряды, как это сделали их прадеды, выступившие воедино во времена первой войны с Аркатоном. Демон же, напротив, объединяет и укрепляет свои силы. К сегодняшнему дню он заручился поддержкой полулюдей-полуживотных — мионов, населяющих высокогорное государство Миотон, что к северо-востоку от Шеридана…

— Что еще за мионы? — с неподдельным любопытством спросил юноша.

— Твоя любознательность похвальна, мой мальчик. Мионы — нечто среднее между человеком и кошкой. Чаще всего оттенок их кожи темно-серого цвета, как гранит, из-за чего миона, если, конечно, он замрет, с легкостью можно принять за статую. Глаза этих удивительных созданий бывают самых невероятных оттенков — от ярко-салатовых и оранжевых до черных как ночь; они похожи на кошачьи, благодаря чему мионы очень хорошо видят в темноте. Уши их вытянуты и слегка заострены, в точности так же, как у и кошек, и слух мионов столь же чуток. Носы — широкие и приплюснутые. Строение кистей больше напоминает цепкие лапы, нежели руки человека, к тому же мионы носят особые кожаные перчатки со стальными когтями. Благодаря этому они великолепно лазают по деревьям. Передвигаются мионы быстро и бесшумно, что не оставляет им равных в искусстве разведки. Волосы у них преимущественно двух цветов: пепельно-серого и светло-сиреневого. Мионы — хорошие воины и охотники, искусно стреляют, а своими стальными когтями наносят смертельные раны. Предпочитают скрытность и неожиданные засады. Мионы поклоняются золоту, служат ему, обожествляют его. Одержимые алчностью, они вступили в союз с Аркатоном: после победы он пообещал им столько золота, сколько пожелают…

— А почему всемогущий Эввос не уничтожит Аркатона сам? — удивился молодой человек. — Никакие мионы не смогут помешать самому Всевышнему, разве нет?

— Если он поступит так, то нарушит свои собственные законы. А это недопустимо. Вселенское равновесие будет нарушено, и наш мир развалится, как карточный домик. Да, как ни прискорбно, Эввос кое в чем просчитался. Поэтому сейчас мир и находится на грани катастрофы.

Пойми, внучек, цель Всевышнего — поддерживать разумный баланс сил в мире. По сути, добро и зло — это одно и то же, всего лишь энергия, которую каждый вправе использовать, как сочтет нужным. Но различие все же есть: цель добра — движение вперед, развитие и совершенствование, а цель зла — хаос и разрушение. Можно сказать, что жизнь проявляет себя в постоянном освобождении от зла. При этом именно зло дает нам возможность почувствовать сладость жизни, оттеняя собой все хорошее, что есть в этом мире. Как бы ты узнал, что такое добро, не изведав зла? Ты же не можешь рисовать по белому листу белыми красками. Какая бы у тебя получилась тогда картина? Когда хозяйка печет пирог, она добавляет в него и соль, и сахар…

­– Но, если хозяйка насыплет слишком много соли или сахара — есть пирог будет невозможно.

— Верно, мой умный мальчик. Все дело в пропорциях. Все в этом мире подчинено определенным законам, и они гласят, что зло не должно быть бесконтрольным. Разрастаясь, оно способно похоронить под собою все окружающее. Теперь, внучек, — помедлив, произнес старец, — настал твой черед помочь миру. Ты уже достаточно вырос для того, чтобы понять и принять то, о чем я тебе расскажу.

— Внимательно слушаю тебя, дедушка.

— Восемнадцать лет назад в наше тихое и миролюбивое государство пришла чума. Люди умирали один за другим. Твои бедные родители тоже скончались. Эта болезнь была наслана на Шеридан Аркатоном и его слугами. Черные птицы принесли из далеких краев в своих клювах зараженные зерна и бросили их в воду. Моментально вся вода стала отравленной. Люди, ничего не подозревая, пили эту воду и заболевали. Вымерло почти все население Шеридана. Ты же чудом остался жив, и в назначенный час я пришел и забрал тебя. Не просто так. Теперь тебе суждено исполнить свое предназначение.

— Какое предназначение?

— Ты должен отправиться в проклятые земли Аркатона, где он укрывает плененного единорога, и освободить его. Но для этого тебе придется встретиться с демоном лично, потому что только он сможет снять с единорога заклятие, а если не захочет — убить его. Судьба всего живого на земле отныне зависит от тебя…

Ошеломленный юноша, запинаясь, спросил:

— Но… почему именно я?!

— Прости, Тору, сейчас я не могу тебе этого сказать, — с хитрым блеском в глазах произнес Иолл. — Наступит время, и, поверь мне, ты все узнаешь сам. Отправляйся же в путь как можно быстрее, ибо силы единорога истощаются. Аркатон и Люциус, предвкушая победу, шлют своих посыльных во все концы света, предлагая владыкам государств повиноваться им. У тебя нет времени на долгие раздумья, — жестко сказал Иолл. — Собирайся, ибо завтра на рассвете ты должен отправиться в путь.

От такой неожиданности у Тору встал комок в горле, и он не смог произнести ни слова. В голове шумела буря противоречивых эмоций. Юноша пытался все осознать, расставить по своим местам, но ничего не получалось.

— Если хочешь, — прервал поток его путаных мыслей голос Иолла, — ты можешь поговорить с Маолой — и попрощаться с ней.

— Да, конечно, я сейчас же это сделаю! — пылко произнес юноша и, резко вскочив на ноги, направился к выходу.

Он стремительно, словно молодой олень, перепрыгивая растения и камни, направился в сторону ручья. Тору казалось, что еще никогда в своей жизни не бежал так быстро. Оказавшись у ручья, молодой человек сел на знакомый камень и, оперев локоть на колено, понуро произнес:

— Здравствуй, Маола… Ты знаешь, я пришел попрощаться.

— Знаю, — печально ответила речная фея и замолчала.

— Что мне делать? — растерянно спросил Тору. — С малых лет я привык быть рядом с дедушкой. Толком и не общался ни с кем, кроме него. Ничего не знаю о других людях — только по рассказам деда. Теперь мне предстоит отправиться в большой мир, где все чуждо и незнакомо. Как это странно и непонятно! — чуть не плача, высказался юноша.

— Так надо, Тору… — так же печально вымолвил речной дух.

— Даже толком не знаю, кто я такой и почему именно мне выпала эта участь — спасать мир! Неужели нет более достойных?! — раздраженно выкрикнул парень.

— Мир слаб и утратил способность к самоочищению. Раздираемый войнами, он погряз в раздорах и лицемерии. Ждет доблестного героя, который докажет собственным примером, что в мире еще остались светлые души. Как знать, может быть, именно ты и есть такой герой, — спокойно и рассудительно произнесла Маола.

— А что будет, если у меня не получится? Что тогда?!

— Не стоит бояться будущего, — промолвила Маола, — ведь оно пока не наступило, и все в твоих руках. Ты должен быть уверен в себе. Доверься высшим силам, и они проведут тебя по самым опасным дорогам. А если задаешься вопросом о своем предназначении, то знай, что познать божественный замысел можно, лишь пройдя весь жизненный путь до конца. Только тогда ты сможешь увидеть картину целиком. Одна нить не поймет цели своего существования, пока не увидит тот прекрасный узор, что она образует, переплетаясь с другими…

— Все это красивые слова, — угрюмо сказал Тору. — Способны ли они мне помочь?..

— Мне будет тебя не хватать, — с грустью произнесла речная фея, словно не расслышав, — но ты не расстраивайся, ведь я буду всегда с тобой, куда бы ты ни направился. Ведь вода есть везде, кроме жарких безжизненных пустошей. Тебе достаточно всего лишь взглянуть на воду и позвать меня. А чтобы тебе хоть чуть-чуть стало легче, открою маленький секрет: ты найдешь свою любовь…

Эти слова заинтриговали Тору. Но к тому моменту, как он собрался с мыслями и решился расспросить Маолу как следует, ее образ на поверхности воды начал расплываться и вскоре вовсе исчез.

Молодой человек в задумчивости посидел возле родника, смотря на закат, который все эти годы завораживал его своей красотой. Он вспоминал, как впервые пришел на берег ручья ребенком и увидел прекрасный лик Маолы в мерцающей воде. Вернется ли он снова на этот берег?..

Когда совсем стемнело, Тору в тяжелых раздумьях побрел домой.

Он поужинал с Иоллом — они почти не разговаривали — и лег спать. Всю ночь ему снились кошмары. В первом он боролся с Аркатоном, который ощущался как неопределенное черное сгущение, и никак не мог его победить. Во втором — попадал в какие-то тесные каменные помещения без окон и безуспешно пытался оттуда выбраться. А в третьем — рухнул на дно глубокого высохшего колодца, кишащее змеями…

— Вставай, уже пора! — раздался вдруг резкий голос Иолла, мгновенно выдернув Тору из жуткого сна.

Утро выдалось ясным, слегка морозным. Туман уже рассеялся, пробивающиеся из-за горизонта солнечные лучи медленно, но уверенно начали подсвечивать макушки близлежащих гор.

Позавтракав рисовой кашей, приготовленной дедом, Тору начал собираться в дорогу. Его пожитки оказались весьма скудными: фляга для воды и одна хлебная лепешка. Все это юноша сложил в вещевой мешок, забросил его через плечо и направился к выходу.

На пороге ждал Иолл, который держал некий сверток. Он бережно протянул его парню и величаво произнес:

— Это боевой костюм Хранителя. Раньше он принадлежал мне. Первый раз я надел его еще совсем мальчишкой, таким же, как ты. Считаю, ты готов стать настоящим Хранителем. Ведь все эти годы я старательно готовил тебя именно к этому.

Юноша удивился: за все эти годы Иолл ничего не говорил о Хранителях.

— Кто это? Почему я ничего об этом не знаю?

— Существовало тайное общество, именуемое Орденом Невидимых Стражей. В него входили воины, лучшие из лучших, принявшие обет неизвестности, чтобы отдать свои жизни на алтарь всеобщего блага. Этот орден организовали король Данар из рода Аригассов, что правил этими землями в те годы, и его союзники, властители дружественных государств. Цели — охрана государственных границ, поддержание всеобщего порядка, разведка вражеских планов. Но главной целью всегда оставалась защита священных единорогов.

После войны с Аркатоном тайное сообщество распалось — мы же победили, так зачем оно нужно? Многие вернулись к мирной жизни. А я ушел в горы и стал отшельником. Все эти годы я оставался последним хранителем наших тайных учений, которые хранил, чтобы со временем передать тебе…

— Достойный ли я ученик, дедушка?

— Полагаю, да. Надень этот костюм. С его помощью ты сможешь становиться невидимым. Для этого всего лишь надо накинуть капюшон. Но учти: действие невидимости непродолжительное, и ее нельзя использовать часто, иначе магия перестанет действовать…

Тору поблагодарил деда за подарок и незамедлительно переоделся в костюм, состоящий из темно-синей куртки с запахом, на правом предплечье которой красовалась серебряная вышивка с изображением головы единорога в овальной рамке, и таких же холщовых штанов. Он сидел на Тору как влитой и выглядел превосходно. Подпоясался же юноша широким кожаным ремнем с массивной бронзовой пряжкой посередине. На ногах новоиспеченного хранителя красовались невысокие черные кожаные сапожки с металлическими пряжками по бокам. Эту редкостную обувь Иолл добыл у лучшего сапожника Тиана.

Когда Тору облачился в новое одеяние, Иолл смерил юношу придирчивым взглядом и, потерев подбородок, заявил:

— Прекрасно, но, кажется, тебе кое-чего не хватает.

— Чего же?..

— Конечно же, оружия!

С этими словами Иолл протянул Тору из-за спины заранее приготовленные предметы: меч в богато инкрустированных ножнах и кожаную плеть.

— Меч поможет тебе расправляться с врагами, а плеть пригодится в самых неожиданных ситуациях. Она может даже спасти тебе жизнь…

Тору вынул меч из ножен и принялся внимательно рассматривать. Меч был одноручным, остроконечным, с двусторонней заточкой. Лезвие настолько остро, что едва Тору его коснулся, как на подушечке пальца выступила капелька крови. Меч, наверное, вполне мог разрубить подброшенный в воздух волосок. По виду клинок напоминал сплюснутый ромб, каждая грань которого сверкала и переливалась на солнце. Крестовина меча, украшенная кованым, с бронзовым отливом рисунком, изображающим две переплетенные ленты, составляла с рукоятью одно целое.

Досконально изучив меч, Тору вернул его в ножны, приставил к стене и взял из рук Иолла плеть — новенькую, кожаную, с круглым набалдашником на конце. Поклонившись, юноша поблагодарил Иолла за подарки и прикрепил меч и плетку на пояс.

— Ну а где же мне искать Аркатона? — спросил он старца, лишь теперь вспомнив о самом главном.

— Ох, чуть не забыл! — шлепнул себя рукой по лбу Иолл, доставая из-за пояса что-то вроде золотистой дамской брошки. — Этот светлячок укажет тебе путь к логову Аркатона. Просто потри его обо что-нибудь мягкое и скажи, куда хочешь попасть. Превратившись в блуждающий огонек, он полетит впереди тебя, указывая дорогу…

Тору аккуратно взял «брошку», оказавшуюся золотистым, а может, и правда искусно сделанным из золота жучком, и бережно убрал в карман.

— Не потеряй, — прищурившись, произнес Иолл. — Что до Аркатона, так он, скорее всего, сейчас находится в своем замке Низерат, затерянном в бескрайних землях каменной пустыни Хаджи. Иди прямо на север, никуда не сворачивай — и окажешься там…

После этого Тору и Иолл обнялись на прощание.

— Буду молиться за тебя, внучек, — прошептал напоследок старик, смахивая скупую слезу со своего морщинистого века.

Тору двинулся в путь.

Мудрый Иолл долго смотрел с порога ему вслед, пока фигурка не затерялась за выступом дальней скалы.

Тиан

Юноша спускался с горы по узкой извилистой тропинке целые сутки и лишь к началу следующего дня оказался у ворот, ведущих в горный туннель в окрестностях замкнутой в кольце скал столицы королевства.

Ворота выглядели так, будто не открывались много лет. Тору внимательно осмотрел их. Деревянные створки, обшитые по краям металлическими листами с заклепками, поражали воображение своими размерами: примерно четыре человеческих роста в высоту. Юноша подергал огромные, изъеденные временем железные кольца на створках, но, как и следовало ожидать, открыть не получилось. Справа и слева от ворот стояли большие каменные будки, вероятно для стражи, но сейчас они были пусты, а их железные двери заперты. В окошко-бойницу одной из них Тору разглядел огромные железные колеса и какие-то натянутые цепи. Он понял, что это, видимо, механизм, открывающий ворота, но воспользоваться им никак не мог.

Молодой человек отправился бродить по городу, смутно надеясь найти кого-нибудь, кто ему поможет.

В Тиане оказалось неспокойно. Горожане там и сям собирались кучками, встревоженно обсуждая, что ожидает их государство. Старики ворчали: будь они хоть капельку моложе, дали бы отпор армии Аркатона, а нынешняя молодежь на такие подвиги не способна. Молодые в свою очередь роптали на власть, разглагольствуя о том, что государство не может защитить своих граждан…

Так, прогуливаясь по столице туда-сюда и прислушиваясь к невеселым, а то и злобным разговорам, Тору дотянул до сумерек. Любуясь очередным храмом на фоне закатного неба, парень услышал: кто-то окликнул его. Юноша обернулся и увидел нищего преклонных лет, сидевшего с протянутой рукой на паперти. Худой, небритый и босой, одетый в какие-то грязные лохмотья неопределенного цвета, он напоминал саму смерть.

— Эй, паренек! У тебя ничего нет поесть? А то я уже двое суток маковой росинки во рту не держал…

Тору на миг призадумался — помочь бедняге или сделать вид, что он его не расслышал, — но все же достал из своего мешка хлебную лепешку и, отломив половину, протянул попрошайке:

— На, поешь…

Нищий схватился за хлеб обеими руками и с жадностью принялся поглощать его. Съев все до последнего кусочка, он вытер рукавом крошки с губ, после чего, подобострастно заглядывая в глаза благодетеля, быстро заговорил:

— Слушай, а ты ведь нездешний? Я часто прошу здесь милостыню и уже запомнил всех наизусть. А тебя не видел. К тому же ты оказался первым человеком, который был сегодня так добр ко мне. Обычно горожане проходят мимо… Ты просто спас меня. Как я могу тебя отблагодарить?

— Не знаю, сможешь ли ты мне помочь, — ответил Тору, — но меня интересует: как я могу выбраться из города?

— А тебе зачем? — удивился нищий, высоко подняв густые брови и сделавшись похожим на нахохлившегося зяблика.

Молодой воин не нашелся, как ответить бродяге, поэтому просто сказал:

— Так надо.

— Ладно, надо так надо… Наш король Ардонис велел никого не впускать и не выпускать из города, так как демоны Аркатона только и ждут открытия горных врат, чтобы ворваться в Тиан. Так вот, я подслушал разговор стражников: оказывается, раз в неделю, по средам, ворота открывают ровно в полночь на один час — для того, чтобы впустить повозки с провиантом для королевского стола, что привозят крестьяне из владений барона Вильгольфа в нескольких верстах отсюда. Тебе повезло: сегодня как раз среда, так что если ты будешь достаточно проворным, то сможешь проскользнуть мимо стражи. Но смотри, если тебя поймают — я тебе ничего не говорил, и ты меня не знаешь…

Обрадованный, Тору горячо поблагодарил нищего и, глянув на стрелки часов, что на городской башне, поспешил к воротам. До полуночи еще оставалось время, и юноша решил где-нибудь вздремнуть, чтобы набраться сил перед опасным делом. Поиски пригодного места оказались недолгими: неподалеку он заприметил двух привязанных к коновязи лошадей, жующих сено.

«Если есть сено, значит, где-то неподалеку есть и что-то вроде сеновала, где можно будет поваляться», — рассудил юноша. И действительно, подойдя поближе, он обнаружил рядом с лошадями незапертый деревянный амбар, в котором было навалено много пахучего сена. Тору с разбегу плюхнулся туда и мгновенно заснул. В детстве Иолл приучил его просыпаться в положенный час, поэтому он был уверен, что не проспит.

Когда он открыл глаза, уже совсем стемнело. Тору встал, отряхнулся и пошел к воротам. Стрелки часов на городской башне показывали без пяти минут двенадцать. Спрятавшись за углом одного из каменных домов неподалеку от ворот, юноша стал ждать. И только сейчас он вдруг испугался: не наврал ли ему нищий? Разве можно доверять подобным людям?..

Однако, когда часы пробили ровно полночь, около ворот началось оживленное движение. Появились стражники, не меньше десятка, которые, разделившись на две команды, открыли знакомые Тору сторожевые будки и начали, кряхтя, с огромным трудом поворачивать железные колеса. Визг металла о металл, лязганье цепей, кажется, перебудили всю округу. Створки ворот начали медленно раздвигаться.

За ними открылся проход вглубь скал, слабо освещенный факелами. Послышалось конское ржание, скрип тележных колес, и вот показался обоз. Люди, похожие скорее на монахов, чем на крестьян, в длинных темных плащах, с поднятыми капюшонами, скрывающими лица, неторопливо вели в поводу лошадей-тяжеловозов, тянущих повозки, на которых громоздились ящики, тюки, корзины, бочонки…

Тору не мешкая поднял волшебный капюшон и, став на время невидимым, побежал к воротам. Ему удалось проскочить в них — мимо первой повозки, въезжавшей в город.

Внезапно Тору услышал позади яростные крики охранников. Он с досадой пробормотал ругательство, которое вряд ли одобрил бы старый Иолл, и рванулся дальше, мимо почему-то остановившихся обозов. Однако за ним никто не погнался, а за спиной началась какофония боя: лязг мечей, звуки ударов, ругань, рев, стоны и какое-то нечеловеческое рычание.

Обернувшись назад, юноша увидел, что «крестьяне» дерутся с охранниками, и это вовсе не крестьяне — вообще не люди. Один за другим они посрывали с себя плащи, обнажая уродливые тела, рвущиеся в бой. Эти слуги зла походили на огромных быков, вставших на дыбы, с гладкой багровой кожей и густым мехом на груди и загривке. Вместо передних копыт — могучие и вполне человеческие, только заросшие рыжей шерстью, руки, в которых демоны сжимали большие боевые топоры — и обрушивали их на стражников. Те отчаянно сопротивлялись, но совладать с демонами (которые к тому же превосходили их числом) явно не могли. Глаза нежити светились красным…

Стало быть, они, как тот нищий, все знали про обоз и ворота — и решили, перебив настоящих крестьян, ворваться в город! У них могло это получиться: стражники падали замертво один за другим.

Тору не мог оставаться в стороне. Тем более что эффект невидимости прошел, и два-три демона, отвлекшись от расправы над стражниками, злобно посмотрели на него. Тору выхватил меч в тот самый момент, когда они с ревом рванулись в его сторону.

Хранитель, сжимая обеими руками меч, ринулся им навстречу. Пришло время вспомнить все, чему учил славный Иолл! Резким ударом Тору отсек ближайшему демону руку с топором, из обрубка хлынула зеленая жижа. Через мгновение, спиной почувствовав угрозу, без разворота, пропустив клинок под мышкой, юноша ударил, не глядя — и проткнул второго демона насквозь, как тряпичную куклу. Ай да меч! Тору выдернул его, перепрыгнул в заднем сальто еще двух врагов и, приземлившись, рубанул, пока те не успели развернуться, одного и тут же второго. Одному отсек голову, другого разрубил от шеи до живота. Зеленая кровь ударила фонтаном в лицо героя, и Тору почувствовал на губах ее мерзкий вкус. И только в этот момент он осознал, что это первый в его жизни самый что ни на есть настоящий бой, где нужно победить или умереть.

Демоны наседали. Увернувшись от просвистевшего над головой топора, Тору прыгнул на повозку, стремительно вскарабкался по ящикам и стал бросать все, что подвернется под руку, во врагов. Это не причиняло демонам особого вреда, но задерживало их, мешало карабкаться и нападать. Ловкими ударами меча юноше удалось убить еще нескольких нападавших.

Вдруг послышались радостные крики людей: пока Хранитель отвлекал демонов, уцелевшие стражники вызвали подмогу. Стрелки, выстроившись в шеренгу перед распахнутыми воротами, начали стрелять по мельтешащим во тьме теням. Многие стрелы летели мимо врагов, впиваясь в поклажу на повозках, но несколько демонов застонали, схватившись кто за руку, кто за бок, а кому-то стрела вошла в голову. Пара стрел просвистела мимо Тору: стрелки явно не различали в полумраке, кто враг, а кто союзник.

Юноша перепрыгнул на соседнюю повозку, стоявшую у самой стены тоннеля, оттолкнулся, прыгнул на стену, быстро пробежал по ней вверх и, перекувырнувшись, пружинисто приземлился в самую гущу врагов. Не распрямляясь, он вытянул меч и быстро закрутился вокруг своей оси, рассекая демонам животы и подрубая ноги.

Вскинув голову, Тору заметил одну из деревянных балок, укреплявших своды тоннеля. Он выдернул из-за пояса плеть и, высоко подпрыгнув, взмахнул и ударил по балке, чтобы зацепиться за нее. Черный шнур змеей обвился вокруг деревянного бруса, и Тору, одной рукой держась за рукоять, пролетел сквозь толпу демонов, сбивая их и рубя мечом.

Вдруг молодой воин выпустил плеть и упал на землю, корчась от боли: в его бок впилась стрела! К упавшему подбежали враги, занесли топоры, но сзади, к счастью, налетели стражники. Завязалась ожесточенная сеча. Несколько демонов, оставшихся в живых, исступленно сопротивлялись.

Тору и рад бы подняться и вступить в бой, но у него туманился разум: он то впадал в забытье, то приходил в себя, как будто пловец, который то ныряет, то выныривает. Открыв глаза в очередной раз, юноша увидел горой возвышающегося над ним демона с занесенным топором. Тору обожгла мысль о неминуемой смерти — и тут же еще одна: «Как жаль, что все закончилось, так и не успев начаться!»

Тут же он увидел, как в лоб нависшему над ним врагу воткнулась стрела. Демон пошатнулся и захрипел, топор вывалился из его рук, а зловонное тяжеленное тело рухнуло прямо на юношу, полностью погребя его под собой. Он окончательно провалился в забытье.

…Очнулся молодой воин, лежа в кровати посреди светлой просторной комнаты. В окна бил яркий солнечный свет. Слегка приоткрыв глаза, Тору окинул взглядом богатое убранство покоев, в которых находился. Высокие арочные окна, белые каменные стены со старыми картинами в резных позолоченных рамах выдавали роскошь этого места. Над кроватью нависал белый балдахин, а рядом с ней стоял маленький столик из темного дерева с различными, похоже, лекарственными баночками и фруктами, разложенными на серебряном подносе. По другую сторону кровати виднелся стул, на котором лежали вещи — аккуратно сложенные, выстиранные и выглаженные.

Постанывая от боли в боку, Тору ощупал рану и обнаружил, что она закрыта плотной марлевой повязкой. Он потихоньку дотянулся до стула, чтобы осмотреть свой боевой костюм: он был заштопан, чист, без единого следа крови.

Превозмогая боль, молодой человек все-таки счел возможным подняться с кровати и, держась за ее спинку, сделал два шага к окну. Отсюда открывался прекрасный вид на город — великий и прекрасный Тиан. От архитектурного великолепия, достойного кисти лучших художников, у парня перехватило дух. Судя по всему, такой вид мог открываться только из центральной башни королевского замка. Это обескуражило Тору настолько, что боль отступила: он никак не ожидал оказаться в королевских палатах.

Тут послышался негромкий стук в дверь, и в комнату вошел седовласый мужчина средних лет. Его одежда и манера держаться указывали на благородное происхождение. Высокие черные сапоги, белые бархатные штаны с узорами по швам и вишнево-красный камзол с металлическим отливом безукоризненно сидели на фигуре вельможи. На груди поблескивал овальный серебряный медальон с изображением головы единорога.

— Здравствуй, ты уже встал? — великодушно обратился к юноше представительный господин.

— Да, — растерянно ответил молодой человек.

— Не стоило тебе так рано вставать, надо бы отлежаться. Так рекомендовал наш придворный лекарь, что осматривал тебя. Стрела вонзилась в бок, рана довольно глубокая и требует ухода, — назидательным тоном произнес мужчина и замолчал, с интересом осматривая юношу. После непродолжительной паузы он спросил:

— Как тебя зовут?

— Тору.

— Хм, весьма редкое имя… — медленно, почти по слогам, произнес вельможа, словно получив повод для серьезных раздумий. — Так вот, Тору, я благодарен тебе за то, что помог моим солдатам справиться с этими тварями. Сражался ты храбро и умело, а выжил чудом. В качестве награды дарю тебе сто золотых монет и своего лучшего скакуна. Все это можешь получить у начальника королевской стражи Скимуса. Ты найдешь его в юго-восточной башне.

С этими словами неизвестный благодетель направился к выходу.

— Когда я могу быть свободен? — осторожно поинтересовался Тору.

— Когда пожелаешь. И не смотря на то, что мне очень пригодились бы такие воины, как ты, я тебя не задерживаю. Хотя мой лекарь не отпустил бы тебя еще пару дней, — ответил вельможа и вышел из комнаты.

Тору присел на кровать, обдумывая услышанное. Потом потихоньку оделся и тоже направился к выходу, сгорбившись и держась за больной бок. Двери оказались не закрытыми, а за ними — длинный коридор с белокаменными стенами и сводчатым потолком. В конце коридора виднелась узкая лестница, ведущая вниз.

Хранитель добрался до нее, с трудом спустился, держась за перила, и очутился в просторном пустом зале без окон, освещенном большим количеством свечей, горящих в канделябрах, что висели в простенках между высокими деревянными шкафами, заполненными книгами. Похоже, Тору попал в дворцовую библиотеку.

В центре зала стояли столы, накрытые красными бархатными скатертями. На них были разложены толстенные, очень старые на вид книжные тома в кожаных и золоченых переплетах, украшенных драгоценными каменьями. Тору подошел, взял одну из книг и наугад раскрыл ее. На темно-желтой, словно опаленной по краям странице юноша прочел:

«И настанет тот великий день. День, когда мир навсегда погрузиться в беспросветный мрак или будет озарен небесным светом, что воссияет сильнее солнца. День, когда встретятся лицом к лицу сын рода человеческого и посланник ада. Исход той битвы покрыт налетом тайны, ибо не дано знать смертным то, что уготовано им свыше, но если Сын Человеческий использует то, что больше целого мира, то, что старше самой Вселенной, то, что не подвластно пространству и времени, присутствуя всегда и везде — удача улыбнется ему».

Эти слова заставили Тору глубоко задуматься, ибо напомнили то, что говорил Иолл. «Не может быть в старой книге написано про меня, — одернул себя юноша. — Я слишком много возомнил о себе».

— Интересно?.. — услышал он голос позади себя и вздрогнул. Обернувшись, Тору увидел того самого вельможу.

— Что это? — спросил юноша.

— Эти книги — летопись нашего государства. В одних описано все, что происходило с нашим государством в прошлом. В других — то, чему еще только предстоит свершиться. Ну а еще рассказывается о родовом древе Аригассов, бессменных правителей Шеридана. Подробно говорится о каждом короле и его правлении. А вот, например, книга, которую ты сейчас держишь в руках, рассказывает о грядущем, хотя и написана очень-очень давно…

Тору закрыл том и прочитал на темно-синей обложке золотистую надпись: «Предание о Силе».

— Что это за Сила? — спросил воспитанник Иолла.

— Все в этом мире является Силой. Мир, любовь, свет и, конечно, сам Господь Бог — тоже Сила. Тот, в ком живет Сила, не может ею не воспользоваться. Только надо знать, как, — назидательно ответил вельможа.

— Почему вы мне это рассказываете?

— Как тебе сказать… — помедлив, ответил тот. — Может быть, потому, что я достаточно повидал на своем веку и кое-что вижу в тебе. Человек с изображением единорога не будет бесцельно скитаться по улицам нашего города. Думаю, у тебя есть цель, и цель эта блага. Не знаю, чем именно смогу тебе помочь, но сделаю все, что в моих силах.

— А где мы сейчас находимся? Почему здесь больше никого нет?

— Мы находимся в тайной библиотеке рода Аригассов в замке Тугарон, а посторонние здесь не бывают.

— Ясно, — произнес Тору и учтиво кивнул головой. — А как мне отсюда выйти? Я хотел бы, при всем уважении к вам, отправиться по своим делам…

Незнакомец развернулся к одному из книжных шкафов и жестом показал следовать за ним. Приблизившись вплотную к шкафу, мужчина открыл его и потянул на себя одну из книг, стоявших на третьей полке сверху. Раздался щелчок, и шкаф медленно начал отъезжать вглубь стены. За ним показался проход, ярко освещенный факелами.

— Идем! — обратился мужчина к Тору, и они вдвоем вошли в проход. Как только они оказались внутри, шкаф вернулся на исходное место.

Юноша и вельможа молча шли по длинному коридору, пока не уперлись в глухую стену, сложенную из булыжников. Мужчина слегка надавил на один из этих камней, и стена почти бесшумно отъехала в сторону.

От яркого солнечного света Тору на секунду ослеп. Прикрыв глаза ладонью, молодой человек шагнул вслед за своим провожатым на свежий воздух. Проход сзади тихо закрылся. Парень осмотрелся и понял, что они — в прекрасном саду, в окружении множества деревьев, кустов причудливой формы и прочих цветущих растений, высаженных в строгом геометрическом порядке.

— Это королевский сад, — по-хозяйски сказал седовласый господин. — Иди прямо, выйди через кованые ворота, спустись по мраморной лестнице и поверни направо. После этого иди прямо, пройди через лепную арку — и увидишь юго-восточную башню. Торопись, пока Скимус не ушел со своего дежурства. Будешь выходить из города — просто покажи страже знак на своей одежде, — указывая на вышивку на плече Тору, произнес он. — Охрана тебя пропустит. Но учти, что в связи с происшедшим ворота не откроют до следующего утра. Открывать их по ночам слишком опасно. Враг раскрыл наши планы.

Тору уже было зашагал прочь, когда вельможа окликнул его:

— Тору, постой-ка, я чуть не забыл… — как-то неуверенно произнес тот и, подойдя к остановившемуся юноше, снял свой серебряный медальон и аккуратно повесил его молодому человеку на шею.

— Пусть этот медальон поможет тебе во всех начинаниях и принесет удачу. Да хранит тебя Господь! — торжественно сказал мужчина и, поцеловав себе указательный и средний пальцы на правой руке, прикоснулся ими ко лбу молодого человека.

После этого, как бы сочтя свою миссию выполненной, вельможа развернулся и быстрым шагом направился по мощеной дорожке прочь.

Тору не понимал, чем он удостоился такой чести, почему знатный господин так по-доброму обошелся с ним — обычным парнем с гор, ни разу не бывавшим в столице, а тем более в королевском замке. Щедро наградил, благословил! С другой стороны, Тору действительно храбро сражался и мог погибнуть. Ах, как жаль, что не догадался он спросить имя благодетеля, а тот сам не назвал его… Может, потому что не хотел?

Размышляя над этим, юноша добрался до юго-восточной башни, где его должен ожидать начальник королевской охраны Скимус. Тору негромко постучался в дверь. Она оказалась незапертой и легко подалась. Парень вошел внутрь.

В маленькой караульной комнатке за письменным столом сидел полноватый человек с внушительными, заостренными вверх черными усами и лысеющей макушкой. Он что-то писал пером на бумаге, время от времени подкручивая усы и замирая, будто осмысливая написанное. Мужчина поднял тяжелые набрякшие веки, хмуро посмотрел на вошедшего и мрачно буркнул:

— А! Явился! Ну, наконец-то, а то я уж думал, что ты покойник!

Тору опасливо посмотрел на начальника стражи, который явно не слишком обрадовался его появлению, и вежливо поинтересовался:

— Вы Скимус? Мне сказали, что я должен встретиться с вами…

— А кто сказал? Да ты хоть знаешь, с кем разговаривал?! Это был король всего Шеридана, мудрый Ардонис! — грозя пальцем в небо, произнес Скимус. — Я рассказал ему о случившемся у ворот. Уж не знаю, чем ты ему так приглянулся, но, когда решался вопрос, наградить тебя за помощь в бою или арестовать за попытку покинуть город без разрешения, король выбрал первое. Вот я бы на его месте без раздумий отправил тебя в тюрьму. Ну да ладно, довольно порожних разговоров! Вот твое золото! — недовольно выкрикнул он, кидая Тору коричневый матерчатый мешочек, плотно набитый звенящими монетами. — А на улице за башней тебя ждет конь, — добавил начальник стражи, бросив на хранителя взгляд исподлобья. — Кстати, зовут его Ветерок. Все! Не мозоль мне глаза, проваливай отсюда, пока я не передумал!

Тору уже направился к выходу, когда услышал брошенный ему вдогонку вопрос Скимуса:

— Скажи, как ты вообще прошел сквозь ворота? Еще никому не удавалось проскользнуть мимо моих ребят…

На что Тору, повернувшись к стражнику вполоборота, хитро подмигнул и, чуть пожав плечами, кратко обронил:

— Чудом!

Не без удовольствия оценив, как Скимус выпучил глаза, юноша вышел за дверь.

Конечно, Тору ошарашил тот факт, что он беседовал не просто с важным господином, а с самим королем Ардонисом. И почему всесильный государь был так милостив и доброжелателен?..

Около башни с другой стороны юноша действительно увидел привязанного к стойлу коня, мирно дожидавшегося нового хозяина. Породистый рысак дымчатого окраса с мелкими серыми вкраплениями на спине и короткой лоснящейся шерстью выглядел красивым и ухоженным. Густая белая грива ниспадала с шеи.

Конь оказался полностью снаряжен, да еще как: роскошное кожаное седло с выбитым по бокам королевским гербом, блестевшие на солнце изящные позолоченные стремена, сбруя с тонкой, изящно обрамленной золотом уздечкой…

Тору подошел к скакуну и, небрежно потрепав его по гриве, произнес:

— Значит, тебя зовут Ветерок. Готов, дружище, к приключениям?..

Конь неторопливо переминался с ноги на ногу и моргал огромными добрыми глазами, глядя в которые, верилось, что он все-все понимает.

Тору отвязал Ветерка от стойла и повел его в поводу по улицам города. Залезать на коня ему было пока трудно. Хотя он чувствовал, что боль в раненом боку как-то на удивление быстро проходит. С каждым шагом юноша ощущал себя все лучше. Неужто королевский медальон имеет исцеляющую силу?..

У знакомого храма Тору вновь заприметил того самого попрошайку. Бродяга тоже сразу его узнал, резво вскочил на ноги и, подбежав к Тору, взволнованно спросил:

— Ты слышал, какая вчера ночью была заварушка у ворот? Не пострадал?..

— Да, знаю. Со мной все в порядке, — бесстрастно ответил Тору.

— Я рад, я рад! — взволнованно залепетал нищий. — В наше время хороших людей так мало, и жаль, если бы с тобой что-то случилось. А у тебя случайно не найдется пары монет на пропитание?.. — чуть заискивающе добавил он.

Тору достал несколько золотых монет из тех, которыми его наградил Ардонис:

— Вот, возьми!

— Премного благодарю! — прочувствованно сказал попрошайка и поклонился в пояс.

— Послушай, окажи мне еще услугу. Не знаешь ли, где тут можно перекусить и остановиться на ночлег? Ворота все равно до следующего утра не откроют, — обратился Тору к удивительному нищему.

— Конечно же, знаю! Как не знать! — с радостью в голосе отозвался тот. — Тут неподалеку есть одна хорошая таверна, где можно вкусно и недорого перекусить. Она называется «Хромая кобыла».

— Почему такое странное название?

— Тебе что важнее — вкусно поесть или название разгадать? Пойдем быстрее, а по дороге я тебе все расскажу, — залепетал нищий, маня его за собой.

Они двинулись по узким путаным переулкам в самое чрево города. Сначала шли молча, но спустя какое-то время бродяга решил нарушить молчание:

— Ты, стало быть, хочешь знать, почему таверна называется «Хромая кобыла»?

— Да, интересно.

— Ну, как-то раз поехал наш известный помещик Яков к своему двоюродному брату, который проживал очень далеко от Тиана, верхом на лошади. Погостив у брата несколько недель, решил вернуться домой. На обратном пути его лошадь подвернула ногу и плелась еле-еле. Много времени провел Яков в пути. Изголодавшийся и сильно уставший помещик уже и не надеялся добраться до дома живым — ведь в окрестных лесах частенько промышляли разбойники. С одной стороны, он был очень зол на свою кобылу за то, что она не могла быстро идти, а с другой — без нее совсем пропадай! И вот, когда силы его были почти на исходе, взмолился Яков богу и пообещал, что если лошадь все-таки довезет до дома, то назовет в ее честь свою таверну. А еще поклялся, что в этой таверне каждый нуждающийся в ночлеге и еде путник получит и то, и другое. Не совсем бесплатно, конечно, но дешевле, чем у всех. И произошло чудо: его лошадь внезапно перестала хромать и доставила Якова домой целым и невредимым. Богачу ничего не оставалось делать, кроме как сдержать обещание, данное небесам. С тех пор в Тиане появилась единственная и неповторимая в своем роде таверна со смешным названием: «Хромая кобыла». Хорошее заведение даже для нас, бродяг! — сказал бродяга и погладил себя по предательски заурчавшему животу.

— А почему ты стал бродяжничать? — вдруг решил спросить Тору.

Нищий заговорил с печалью:

— Думаешь, я всегда был бродягой? Нет, сынок, это не так. Меня зовут Эдвард, и раньше я жил совсем по-другому, как все нормальные люди. У меня была жена. Ее звали Адель. Детей, правда, Бог не дал, хотя мы их очень хотели. Я делал глиняную посуду, а моя жена расписывала ее красками. Она хорошо рисовала. Расписные горшки и кувшины мы продавали на городском рынке. На то и жили. Но однажды Адель тяжело заболела и вскоре умерла. Расписывать посуду стало некому. А мне… стало не для кого жить. Мои горшки выходили все хуже и хуже, а потом я и вовсе прикрыл свою лавочку, так как беспробудно пил с горя. Лишился всего — жены, денег, жилья… С тех пор живу только тем, что подадут прохожие. Ты думаешь, меня не устраивает такая жизнь? Ошибаешься! Знаешь, после смерти Адель мне совершенно все равно, что со мной происходит…

Тору заметил, что глаза Эдварда увлажнились.

— Не надо, Эдвард, не грусти, — поспешил успокоить его юноша. — Послушай меня. Я не помню родителей — они умерли от чумы, когда я был совсем маленьким. Меня воспитал… — Тору задумался, рассказать ли новому знакомому об Иолле, и решил повременить. — …Дедушка. Я тоже мог бы решить, что без родителей навсегда останусь несчастным. Но их не вернуть, и я стараюсь жить дальше, несмотря ни на что. Верю, что в будущем меня ждет что-то хорошее, надо только в это по-настоящему поверить, без каких-либо «но». Верь в себя и никогда не сдавайся…

Эти слова, похоже, зажгли в душе Эдварда слабый огонек надежды: Тору увидел, как глаза его заблестели. Нищий смахнул с лица слезы и, жалобно посмотрев на юношу, спросил:

— Ты правда так считаешь?

— Да, безусловно, — ответил хранитель. — Дело вовсе не в том, нужен ты кому-нибудь или нет на этом свете, а в том, нужен ли ты сам себе. Важна ли тебе твоя собственная жизнь? Думаю, Адель, глядя на тебя с небес, не очень рада тому, что ты сделал со своей жизнью. Ей, наверное, больше понравится, если ты перестанешь просить подаяние и топить горе в вине…

— Думаю, ты прав, — грустно сказал Эдвард.

Так за разговором молодой воин и бродяга добрались до небольшого каменного дома с кованой вывеской в виде лошадиной фигуры, припавшей на одну ногу, и словами: «Хромая кобыла». Поднявшись по ступенькам, они вошли в заведение.

Внутреннее убранство таверны оказалось небогатым, но уютным. Тору и Эдвард присели за деревянный стол с краю, и молодой человек заказал подошедшему к ним половому на двоих самой лучшей еды.

Вскоре стол просто ломился от всевозможных яств: юноша и старик ели бараньи ребрышки с печеной картошкой, перепелок, поджаренных на вертеле, кроликов, приготовленных в собственном соку, а на десерт — сладкие сдобные булочки с кремовой начинкой. Все это они запили целым литром медового напитка.

— Да, — сказал Тору, вытирая губы, — еще ни разу в жизни я не ел так сытно и вкусно!

Эдвард лишь утвердительно махнул головой, не в силах после столь плотного обеда произнести ни слова.

Тут к ним за стол молча подсел странного вида человек лет пятидесяти, одетый в какой-то мешковатый плащ до пят. Рядом с собой он положил плотно набитый холщовый мешок. Высота и худоба придавали внешности незнакомца некую аристократичность, несмотря на странное одеяние. Слегка вьющиеся, прибранные назад волосы, тронутые сединой, спускались до плеч, острый пронзительный взгляд темно-карих глаз напоминал взор коршуна. Впалые щеки и орлиный нос с горбинкой только усиливали это сходство. Чем-то он напомнил юноше Иолла.

Незнакомец просто сидел и молчал, пристально уставившись на Тору. Молодой человек, пораженный такой беспардонностью, неприязненно спросил:

— Кто ты и что тебе нужно?

Незнакомец, нимало не смутившись, лукаво прищурился и вкрадчиво произнес:

— Скорее, это тебе от меня кое-что нужно.

— Не понимаю.

— Я продавец уникальных товаров и знаю почти всех в этом городе, — негромко начал незнакомец. — Многие, включая знатнейших особ и чиновников, однажды воспользовались моими услугами и, скорее всего, хотели бы пользоваться ими впредь, потому что вещи, которые я предлагаю, не достать просто так. Но у меня есть одно правило, которому никогда не изменяю: стараюсь не работать повторно с теми, кто знает меня в лицо, потому как это слишком опасно. Но тебя-то я вижу в первый и, возможно, в последний раз. Я наслышан о том, что произошло прошлой ночью у городских ворот, и думаю, что тебе могут пригодиться мои товары…

Торговец подмигнул Тору и нешироко распахнул плащ, с внутренней стороны которого оказалось множество карманов разного размера, плотно чем-то набитых.

Юноша переглянулся с Эдвардом — тот пожал плечами, но лицо его явно выражало неодобрение.

— Ну, и какой мне с этого прок? — скептически спросил ученик Иолла.

— А ты не спеши — смотри, думай, выбирай. Может, что-нибудь и понравится. Вот, например, перо синей птицы, — торговец достал из одного кармана небольшое ярко-синее птичье перо. — Оно послужит тебе незаменимым компасом и укажет путь, куда бы ты ни направился.

— Нет, спасибо, — ответил Тору, — такой «компас» у меня уже есть.

— Бесшумные сапоги! — многозначительно произнес проныра и стал развязывать мешок. — В них можно бегать-прыгать как угодно, и никто не услышит. Они могут пригодиться тебе, если соберешься стащить что-нибудь…

— Нет, извини, думаю, мне это не нужно. Воровать не собираюсь.

— Ну, тогда, может быть, браслет обаяния? Просто надень его, и все девушки в округе — твои! — не унимался торговец.

— Ну, это как-то нечестно, — улыбнувшись, сказал Тору.

Тут его внимание привлекло торчащее из одного кармана торговца зауженное горлышко какого-то пузырька. Жидкость, доходившая до половины этого горлышка, светилась голубоватым оттенком.

— А это что такое?.. — спросил Тору и потянулся рукой к интересному предмету.

Продавец резко ударил юношу по руке и немедля отпрянул назад, запахивая плащ.

— А ну, не трогать! Вот если покупаешь, другое дело! — строго сказал он. — Это особый товар. Очень редкий и очень дорого стоит. Волшебный эликсир. Называется «Утолитель». С его помощью, находясь в далеком и трудном пути, можно не беспокоиться о пропитании: достаточно одной капли, и почувствуешь себя так, словно сытно поел.

— Да?! — удивленно переспросил Тору. — Это здорово. А жажду этот самый «Утолитель» утоляет?

— Нет! Только голод. Если бы он еще и жажду утолял, то ему вообще бы цены не было! — закатил глаза проныра.

Тору подумал и решился:

— Беру! Сколько стоит?

— Пятьдесят золотых!

Воин немного опешил от столь нескромной суммы, но не стал перечить, достал из мешочка монеты и, аккуратно пересчитав их, отдал торговцу. Тот, съежившись и косясь по сторонам, передал в руки Тору изящный пузырек и, прищурившись, произнес:

— У тебя глаз-алмаз! Смотри, какой ценный товар отхватил! Только учти: этим эликсиром надо пользоваться крайне аккуратно. Слушай внимательно. Его надо принимать только по одной капле! Если здоровый человек примет больше, может умереть от переедания. Будь осторожен!

Передав товар, проныра быстро встал из-за стола и стремительно вышел вон. Тору некоторое время смотрел на пустую скамью, словно не веря, что торговец действительно сидел здесь, а не привиделся.

— Какой странный человек… Может быть, он жулик, и мои золотые пропали зря? — наконец спросил он Эдварда.

— Контрабандист, и все его товары краденые, — ухмыльнувшись, уверенно ответил нищий. — Разумеется, он боится, чтобы его не разоблачили.

— Ты думаешь, он вор? — удивился юноша.

— Уж знаю таких. Втираются в доверие к тем, у кого можно стащить что-либо ценное. Могут переодеваться, изображать богачей и вельмож… А потом — хвать! Подальше бы от таких!

— Во-от оно что… — протянул молодой человек и потрогал приятный на ощупь пузырек с «Утолителем».

Для ночлега Тору снял комнатку на втором этаже таверны, заказав две постели — для себя и для Эдварда. Тот был глубоко тронут добротой юноши: очень давно не спал на чистой кровати, соскучился по мягкой перине, теплому одеялу.

Наутро Тору тепло попрощался с Эдвардом и, отсчитав из своего мешочка десять золотых монет, сказал, положив руку ему на плечо:

— Друг мой Эдвард, надеюсь, они тебе пригодятся. Постарайся не пропить их, а потратить по-дельному — так, как хотела бы твоя Адель. И не унывай!