Лед покоен.
И безразличен. Он, имеющий двести сорок семь имен, не считая их сочетаний, самой сутью своей противится движению.
Или огню
– Планирование собственной смерти не представляется целесообразным ввиду большого числа внешних факторов, игнорирование которых не приведет к значительному ослаблению их воздействия на существование субъекта. В то же время появление зависимых от данного субъекта элементов дестабилизирует систему в целом и может привести ее к коллапсу вследствие физической гибели упомянутого субъекта.
– Я вас понял, – поспешил заверить Глеб.
– Ольга меня убьет, – обреченно произнес Алексашка, глядя, как младенец засыпает на руках деда.
– Не волнуйся, если и так, я воскрешу.
– Вот-вот… и тогда она сможет убить меня снова.
Он растянулся на траве, сунул руки под голову и закрыл глаза.
– Может, – тихо спросила Анна, – вам в дом пройти?
– Зачем?
– Спать в саду неудобно.
– Это вы просто на погосте никогда не ночевали. – Алексей широко зевнул. – А здесь хорошо – травка, бабочки и солнце припекает… Но не переживайте, я ненадолго. Я просто полежу, мне еще деда встречать надо. Он был прав, я редкостный идиот.
экрю, то это вроде бы как
Нет.
Она обмахивалась шляпкой
Ничто так не утомляет, как чужое стремление причинять добро.
– Планирование собственной смерти не представляется целесообразным ввиду большого числа внешних факторов, игнорирование которых не приведет к значительному ослаблению их воздействия на существование субъекта.
По колючему зеленому стеблю бежали муравьи. Тонкой нитью, друг за другом.
Деловитые. Точно знающие, что делать. Их жизнь размеренна и предопределена. Но стоит ли завидовать этой предопределенности?
– Будете убивать? – Илья устроился на камешке.
Очередной нож достал и демонстративно в ногтях ковырялся. Нож был маленький, верткий.
– Вас? Хочется, но это, говорят, непедагогично.
