Мы пересекаем несколько мостов и только тогда останавливаемся у подножия холма. Наверх ведет крутая лестница, перед ней стоит постройка, которая, как я уже знаю, служит и воротами, и символом веры. Она внушительна, но мало напоминает великие врата Будды предыдущего храма. Все линии поразительно просты – никакой резьбы, никакой цветной росписи или надписей, но в то же время строение дышит торжественностью и загадочной красотой. Такие ворота называются ториями.
– Мия, – говорит рикша. На этот раз он привез меня не к буддийскому храму-тэра, а к обители более древних богов – мия.
Передо мной символ синтоизма. Я впервые вижу тории не на картинке. Как объяснить, что это такое, человеку, который никогда не видел тории хотя бы на фотографии или гравюре? Две высокие колонны наподобие столбов-ворот подпирают две поперечные балки. Концы нижней, той, что тоньше, вделаны в столбы у самой их вершины. Верхняя, более крупная балка покоится на макушках колонн и далеко выступает с левой и правой стороны. Конструкция торий почти всегда одинакова, будь они сделаны из камня, дерева или металла. Увы, мое описание плохо передает облик торий, их величественность и мистический ореол, окружающий вход в неведомое. Впервые, когда человек видит благородство торий, он может подумать, что перед ним гигантская копия прекрасного китайского иероглифа, ибо все линии ворот так же грациозны, как ожившая идеограмма, как лихие углы и скругления знаков, начертанных четырьмя взмахами кисти мастера[3]
