когда занавес опускается, зрители восторженно расходятся, обсуждая сюжет и игру актеров. Последние же спешат в душ, чтобы снять осточертевшие портки, и надеются попасть в метро до закрытия.
— Ты ждешь лета, ждешь, а вокруг полярный круг. Надежда на цветы — лишь глупость, застрявшая в больной фантазии, но ты все еще ждешь, надеешься… Люди, не покидающие дивана, ждут, когда же сбудутся их мечты.
— Жизнь, Сеня, научила людей быть скрытными. Излишняя откровенность частенько может выйти боком. В мире всеобщих тайн не любили болтливых, они выделялись и казались, нет, не смельчаками, что готовы к любым ударам судьбы, а балаболами, метающими бисер пред обществом, пытаясь выдать себя за того, кем не являются, то есть угроза человечеству в нарушении стабильности.
Проебывать бабки безумно весело, особенно если они последние. Следующим днем, правда, жрать хочется, но к нищей жизни привыкаешь. Так хоть смысл появляется — не сдохнуть до зарплаты. Всем рекомендую — отрезвляет, а то вдруг вы зажрались?
Меня пугает изящное богатство. Мало того эти буржуи смотрят на тебя, как на говно, так еще и пролетарский страх, добавив тряски в коленях, принимает правила игры, где ты должен, просто потому, что дышишь этим воздухом. И не дай бог, выставят счет! Расплачиваться придется органами. Логики здесь нет. Бедность до поры, до времени заставляет быть такими. А если надоест? Буржуев поставят к стенке и трястись будут уже жирные чашечки.
