когда путч случился в 1991 году, я сидел в лагере с названием «Красный берег». Так пока ГКЧП не захлебнулся, три дня начальник оперчасти вышагивал по зоне и орал: «Мрази, еще пару дней, и я вам покажу Советскую власть – всех с особо тяжкими статьями на тот свет отправим». Так что пусть Ельцину земля пухом будет. Он прервал эту живодерню.
евша тут же насторожился, кто будет принимать деньги. – Родительский комитет, конечно, – подтвердила классная руководительница. – А сколько человек в этом комитете? – уточнил Левша. – Шесть. – Ерунда, шесть человек держать общак не могут, – заявил папа. В классе стало тихо. Поручили собирать деньги ему. Поверьте, это был самый честный родительский комитет на белом свете.
Еще в 60-е инженер, офицер, врач, преподаватель вуза – почтенные люди, завидные женихи. А в 70–80-е слова «доцент», «инженер», «хирург», «офицер» уже потеряли былое обаяние. Теперь бармен, продавец, автослесарь – вот привилегированные позиции. Именно эти люди ближе всего подобрались к желанной потребительской триаде: «дачка, тачка и собачка». Так что «Инстаграм» просто раскрасил старую мечту.
Единственным, кто художественно осмыслил братву, был Балабанов. И не в «Брате», конечно. «Брат» – это про русского богатыря. Его «Кочегар», «Я тоже хочу» настолько точно отражают душевную погоду 90-х, что являются практически документалистикой.
К тому же в этих обеих работах братва исполнила сама себя. Сержанта сыграл Александр Мосин, а молчаливого Бизона Юрий Матвеев. Балабанов их вынул из гущи братвы. Они не актеры, они реальные участники движения.
В культовое место, кстати, лег и убитый лидер «великолукских» Николай Гавриленков – в Богом данных пещерах Псково-Печорского монастыря, рядом с именитыми священниками и предками Пушкина.
