автордың кітабынан сөз тіркестері  Материалы для суждения о спиритизме

Дмитрий Менделеев

в полемику с д-ром Шепфером по поводу его лекции, читанной в Берлине и озаглавленной в русском переводе так: «Окончательные выводы науки: земля неподвижна». Шепфер

Задатки этой гипотезы давние. В сочинениях Лавуазье есть отчет (1784) об исследованиях над животным магнетизмом. Там резюмировано учение Месмера, начинающееся пышною речью: «Всюду есть жидкость, легче ощущаемая, чем описываемая: Ньютон ее назвал эфирною средою; Декарт — всеобщим двигателем; философы — мировым началом. Свет, звук, запах передаются при ее помощи…» — и пошел в это поле. Много с этими понятиями бились, много раз доказывали, что фикция Месмера не приложима к фактам, что воображение — первый деятель в опытах магнитизеров. И все-таки эти понятия выплывают. Шевиллар стоит на этом же пути, хотя его мнение и заключает свои особенности. При его гипотезе, как и при двух предшествующих, совершенно ясно, почему в речах, слагаемых при помощи спиритических стуков, нет иного смысла, чем в речах лиц, сидящих за столом.

Спрашивается поэтому: что же приводит здесь воздух в колебание?

На это отвечали весьма различно, и вот шесть главных вариаций ответов.

Всякий стук есть колебание воздуха, следовательно, для произведения звука нужно средство привести воздух в колебательное состояние.

Физическая сторона дела несомненна, т. е. стуки в спиритических сеансах происходят. Вопрос состоит в том, что стучит и обо что? Тут не два первичных вопроса, а один.

А я прибавлю от себя, что не осудил бы ботаника, если бы он поместил в «Русском вестнике» статью о новом найденном им растении и о переполохе в ботанической систематике, вышедшем из-за нового растения, но, может быть, восстал бы против его речей, когда бы он стал строить на единичных виденных им фактах новую систему упреков ученым в ретроградности их понятий — за то, что они не поспешили переполошиться.

Спиритами не родятся, спиритизму в школе не учат, до него доходят опытом, наблюдением и умом. Это весьма важно для суждения о спиритизме, потому что показывает смелость мысли, самостоятельность и новость суждения, расширение области знаний. Кто же не ратует за них? Когда вы скажете: «Мало ли в новейшем есть ложного, ни на чем не основанного?» — вам ответят, что явления и даже самые понятия спиритов существовали во все времена, но только ныне их обособили, дали им свою область, подготовляют сделать науку, которая свяжет учение о материи с учением о духе, скрепит разрозненные звенья направлений человеческого знания. Вы поспешите, может быть, сказать, что нет нужды говорить о том, что будет, должно остаться пока при современном строе веками выработанных понятий, но тогда вы, вероятно, услышите ответ: «При таком способе действия знание не станет развиваться, передовому не будет места».

Так как спириты вообще заметили, что по отношению к медиумизму часто встречается у многих ученых самомнение, отсутствие объективности или пристрастность, и так как, по словам упомянутого выше ученого спирита де Моргана, «спиритуалисты, несомненно, стоят на пути прогресса в физических науках, а противники их ратуют противу оного», то я, не желая идти против прогресса физических наук, воздерживаюсь от суждения о спиритической гипотезе, думая, что мнение родится в вас самих, зато я старался как можно ближе держаться подлинников, составляя все здесь сказанное.

сами спириты признают достаточною особую гипотезу «бессознательной церебрации», которой держался Фарадей, разбиравший спиритические явления, и которую удержал и развил особенно Карпентер

согласиться с де Морганом: «Физические объяснения легки, но до жалости недостаточны, духовная гипотеза хоть и достаточна, но трудна