Оглавление

1. Летят Лебеди
2. Том 1 Другая Война
3. — ––––––––––––––– Вместо пролога…
4. История первая Севастополь Осада
5. * * * Часть первая Осетинская песня Севастополя
6. — –––––––––––– Часть вторая Дневник медсестры
   1. История вторая Оборона Кубани
7. Часть первая История сабли Хаджи-Мурата
8. — — — Часть вторая Кущёвская атака
9. Часть третья Партизаны — «Академики»
   1. Историческая справка Битва за Новороссийск
   2. * * * Историческая справка Долина Смерти
10. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
    1. *** Историческая справка Курская Дуга
    2. ВОЙСКАМ ПЕРВОГО УКРАИНСКОГО ФРОНТА
11. Часть первая «Сталинград»
    1. ИЗВЕЩЕНИЕ
    2. КОМАНДУЮЩЕГО ВОЕННО–ВОЗДУШНЫМИ СИЛАМИ СЕВЕРНОГО ФЛОТА

Вы уверены, что хотите знать правду?

Когда–то давно мой двоюродный дедушка, — он единственный из всей нашей большой семьи вернулся с войны, со множеством боевых орденов, но без ног, — всегда, когда смотрел очередной военный фильм или читал очередную книгу о тех событиях, говорил:

— Я был на другой войне…

Тогда я не понял, но задумался, а сегодня я вам предлагаю увидеть эту самую «другую войну», — она находится внутри писем, записочек и дневников, которые расскажут об этих событиях глазами тех, кто четыре года, по нескольку раз в день ходил в атаку и отбивал атаки фашистов. Кто голодал и руками копал в мёрзлой земле окопы и могилы своим боевым товарищам, тем, кому отрезали ноги и руки без наркоза, тем, кто защищал свою Родину и свою семью, особо не надеясь, что доживет до Победы, надеясь лишь на то, что его смерть принесет свободу его детям и внукам…

События в романе описаны, как тяжелые, так и интересные, местами романтичные, но всегда правдивые, со множеством редких фотографий с фронта.

Выводов старался не делать, сделайте их сами…

Спасибо за то, что Вы читаете эти строки!

P.S. Кстати, писем за годы войны на фронт и с фронта было написано более шести миллиардов! Такую историю писем, историю в письмах — переписать, переделать, переиначить под свои интересы невозможно… её можно только отыскать, прочитать и сохранить!

* * *

В письме искреннем боль останется,

Я вернусь домой, может станется…

Может и живым, войны жребием,

Если не живым, то жди лебедем…

Отрывок из песни «Летят лебеди»

— –––––––––––––––

Мы должны учить наших детей и внуков знать и помнить нашу общую Великую Историю! Если мы этого не сделаем, то наши враги будут учить их своей истории, где не будет места подвигам наших дедов! И те знания, тот опыт, которым через года, в письмах, делятся наши дорогие и героические предки с нами сегодняшними, дадут нам возможность сделать лучше и качественней не только свою жизнь, но и жизнь всех последующих поколений.

Ведь только фундаментальные знания о прошлом нашей Родины могут нам дать ключи к решению проблем сегодняшних…

Мы же, сейчас, сегодня, изучая тот тяжелый путь наших дедушек и бабушек, который они с честью прошли, погибая, получая увечья и ранения, работая на грани человеческих возможностей …, должны понять, что прошли они этот путь, веря лишь в одно — всё, что они делали — было не зря, и те, кто будет жить после них — не будут рабами!

И завоеванную такими немыслимыми жертвами свободу передадут последующему поколению, как самое ценное, что только может быть у нации на этой земле!

Геннадий Веретельников

Том 1 Другая Война

…У гитлеровцев установка была жесткая, потому война с Союзом отличалась от войны в Европе.

Здесь — тотальное уничтожение. Там — завоевание.

Потому, жертвы в этой войне на нашей земле были неизбежны. Везде: в лагерях, в оккупированных городах и сёлах. Они сюда пришли уничтожать, а не завоёвывать… Где узнать правду о войне? Да в письмах солдат она, в дневниках и похоронках, там ищите…, а по телевизору её, правду солдатскую, не покажут, страшная она…

Владимир Долгих. Политрук[1] 6-й Гвардейской стрелковой дивизии, дважды Герой…

 Политрук, комиссар — это офицер, наблюдающий и принимающий участие в управлении воинским подразделением от имени правящей партии. Такая должность есть во многих армиях мира

— –––––––––––––––
Вместо пролога…

Выдержка из дневника солдата, имя и фамилию которого я обещал не упоминать…

21 июня 1941 года

Меня похвалили! Ура! Я лучший токарь–изобретатель завода нашего и мне дадут направление в университет! Я буду учиться в столице нашей Родины — Москве! Как здорово оказывается жить! И почему-то хочется бегать по улице и кричать об этом… но уже возраст не позволяет, двадцать три года уже, да и всё-таки лучший токарь завода! А как же быть с Ленкой? Ничего, буду приезжать к ней в гости, или она ко мне… Для настоящей любви нет преград, времени и расстояния! Москва! Ура!

22 июня 1941 года

Объявили, что война… все взрослые пасмурные какие-то, мы же — наоборот! Все готовы идти защищать Родину! В военкоматы очередь стоит несусветная! Завтра пробьюсь точно! Ленка хочет идти медсестрой.

28 июня 1941 года

Вот я уже и в вагоне. Едем на Запад! Все ребята рядом со мной волнуются, чтобы война не закончилась раньше, чем мы приедем! Более взрослые вздыхают и качают головой глядя на нас. Перед отправкой на вокзале нам говорили пламенную речь, что мол мы солдаты и защитники нашей Родины, наши матери, жены, родители, будут надеяться только на нас! Говорили, что враг наступает, но только в наших силах дать ему отпор и не позволить захватить земли, которые ещё наши предки сберегли для нас, и всё в таком духе. Победим, куда денемся, а потом уже Москва, университет и Ленка…

4 июля 1941 года

Поделили на две части — на тех, кто умеет стрелять и на тех, кто нет. Я записался в первую. Вторую увезли в учебку. Обстановка вокруг не очень…

6 июля 1941 года

Бомбят и обстреливают без остановки. Нас. Наших самолётов не видел в воздухе. Рыли окопы. Завтра первый бой. На ладонях вздулись и лопнули пузыри от мозолей. Болят. А завтра ещё копать проходы между ними. Устал. У нас в роте все новобранцы. Командир, сказали, на финской был, но больно молод, может и был.

6 июля 1941 года.

Дописываю вечером. Через наши позиции в тыл прошла пехотная дивизия. Отступают. Несут всякую чушь, что всех убьют. Много раненых. Видел воздушный бой. Наш против четырех немецких. Сбили нашего… упал в лесу… далеко… Мне не по себе. Не могу уснуть…

9 июля 1941 года

Мой первый бой длился три дня. Когда нас начали атаковать, то по врагу почему-то мало кто стрелял, все боялись голову из окопа высунуть, один командир и стрелял поначалу. Потом к нему присоединились несколько человек. Всё взрывается и свистит, командир матерится, а я не знаю, что с собой делать. Как парализованный стрелял наугад в сторону фашистов. От такой стрельбы на весу, без упора в плечо, повредил локоть и кисть. Да я просто поднимал руки с винтовкой и стрелял в сторону, откуда наступали немцы… да, я боялся высунуть голову… да, мама, я трус. Как мы отбились — не знаю. Все сидят по окопам, ничего не понимают, трясутся. Кругом взрывы от фашистского обстрела… и крики, кто-то звал маму, кто-то молчит… первые убитые и раненые. На второй день, когда мы увидели танки, началась настоящая паника, кто-то просто убегал, кто-то начинал стрелять во все стороны, конечно, были и те, кто стрелял и выполнял приказы с полуслова. На второй день было легче. Сейчас я пытаюсь, но понимаю, что не могу словами передать тот ужас, что испытывал я в тот момент. И ужас тех, кто находился со мной рядом…

11 июля 1941 года

Я убил сегодня человека. Да. Именно я. Делал, как учили. Смотрел в прицел. Свёл и выстрелил. Фашист упал и больше не поднялся.

14 июля 1941 года

Сегодня наконец, уснул. Убийство человека, пусть даже фашиста, не давало моему естеству покоя. Я видел, что он был в годах, значит у него есть дети, есть жена, есть родители, бабушка и дедушка. Как они все будут без него? Зачем он на меня бежал? Меня тошнит…

20 июля 1941 года

Мы отступили. В ушах до сих пор стоит канонада вражеской артиллерии и крики раненых бойцов, которых мы не могли вытащить с поля боя — ведь наша контратака захлебнулась… и на том поле половина нашей роты полегла за десять минут, а вторая половина была ранена. Тот, кто легко, как я — смог вернутся в окопы, а тот, кто тяжело — лежал на поле боя и кричал. И ночью кричали, и утром, и я слышал их, пока мы не скрылись в овраге, потому что нас со всех сторон уже окружили, и остался только проход по оврагу… медсестры ещё пытались проползти в сторону раненых, но у нас уже приказ… Слышу я их крики и здесь — за пятьдесят километров от того места…

***

Владелец дневника прошёл всю войну. Говорил мне, что помнит того первого убитого фашиста. Как сейчас помнит, что он три дня не мог уснуть. Были и те, кто просто сбегал, либо пускал себе пулю в лоб. Самое страшное и в то же время стрессовое, это когда вокруг тебя умирают твои товарищи, а кто не умер, тот кричит на всё поле… И под эти крики и взрывы ты сидишь и отбиваешься от врага, и лишь единицы держат себя в руках и не поддаются панике. Тот, с кем ехали вместе в вагоне, Степка, не выдержал и просто побежал куда глаза глядят, через несколько секунд его подстрелил снайпер и… конец. Первые братские могилы, когда ты засыпаешь разорванных снарядом мальчишек двадцати лет отроду, а их в могиле той с полсотни… Рассказывал, что когда война закончилась, и мы наконец-то победили, он ещё много лет не мог спать, ему постоянно снились сны, где он, под крики и взрывы, сидит в окопе, а рядом летят ошметки, кишки, руки и т.д., его, а может и врага, части тела. Говорил, что нет ничего страшнее войны, а пережил он в жизни всё! Владелец дневника умер, когда ему было 97 лет. Обычный, советский, простой парень, со своими мечтами и желаниями. Был. А стал жертвой войны, да и не только он — миллионы ещё вчерашних мальчишек и девчонок мгновенно повзрослели, пережив смерть, войну, голод, разруху, восстановление, потом перестройку. Рассказывал, что он, как и многие, защищал страну от врага. Как он, за день до войны — 21 июня 1941 года, и представить не мог, что все его интересы и желания пойдут коту под хвост. Расставаясь со мной, он пожелал всем нам, тем, кто будет читать его дневник, чтобы наши (ваши) дети, ни в коем случае не прошли через войну, ведь война — это не то, что показывают по телевизору и в кино. Жизнь на войне — это смерть, это кишки и кровь, оторванные руки-ноги, голод и мороз, миллионы убитых, тысячи заледеневших трупов в полях и городах, которые некому хоронить, потому они лежат на улицах и ждут весны, это предательство и расстрелы дезертиров собственными руками, а вчера ты с ним, с будущим дезертиром, лежал в вагоне, который шёл на запад и желал, чтобы война не закончилась к твоему приезду на фронт…

П. С. А Ленка, она была медсестрой, с 41-го по 45-й, две медали «За Отвагу» … Ленка погибла в 1949, в лесу, в Белоруссии. Гостила у бабушки, пошла по грибы и подорвалась на мине. Носила под сердцем двойню. Его двойню. Больше владелец дневника не женился… воспитывал сына, сына его и Ленки. Сам. В момент, когда он это вспоминал, у него потекла слеза, которую он попытался скрыть от меня…

История первая Севастополь Осада

Из окопа вижу белых лебедей,

Не судите, птицы, глупых нас, людей…

Предыстория…

Спокойно спят британские солдаты,

Мы никогда не мстили мертвецам…

Константин Симонов

Севастополь.

Город–герой Севастополь — город русской славы.

Город славы русских моряков.

В переводе означает — город достойный поклонения. Пережил множество войн и осад. Каждая пядь[1] земли обильно полита русской и вражеской кровью. Город, где есть отдельно стоящие Некрополи[2], в которых похоронены все, кто хотел владеть Севастополем (читай Крымом), но не смог это сделать. Вернее даже сказать, не те, кто хотел, а те, кого послали те, кто хотел.[3]

Англичане, итальянцы, французы, турки, немцы… У каждого из них своё кладбище. У каждого из них был свой выбор — жить на своей земле или умереть на русской, они его сделали… Ну а наши с вами предки не дали им выполнить задуманное…

От них остались только кладбища, а у нас — память о наших героях и героинях…[4] Жгучее желание политических соперников России лишить её Крыма — важного плацдарма на Чёрном море, заставляло их раз за разом отправлять свои войска на наш маленький полуостров. И раз за разом захватчики, отступая, оставляли в крымской земле всё новые могилы. Во время Крымской войны XIX века наши воины обороняли главную военно–морскую базу Черноморского флота 349 дней.

В годы Великой Отечественной Севастополь держался 250 дней и ночей, с 30 октября 1941 года по 4 июля 1942 года. В обоих случаях защитникам города противостояли превосходящие силы врага: в Крымскую войну — англичане, французы, турки, сардинцы, в 1941–1942 годах — отборные соединения 11–й немецкой армии Э. Манштейна и румынские дивизии.

Севастополь в числе первых городов СССР подвергся налёту фашистской авиации в первый день Великой Отечественной войны — 22 июня 1941 года, в 3 часа 13 минут.

Первые жертвы среди населения — 22 человека, погибли от взрыва бомбы на ул. Подгорной…

Первые сбитые немецкие самолёты.

15 августа 1941 года — гитлеровцы вышли к Перекопскому перешейку, перекрыв единственный сухопутный выход из Крыма.

24 сентября 1941 года — 51–я армия начала оборону Крыма.

1 ноября 1941 года — немцы оккупировали Симферополь.

11 ноября 1941 года — первый штурм немецко–фашистскими захватчиками Севастополя.

17 декабря 1941 года — второй штурм Севастополя.

7 июня 1942 года — третий штурм Севастополя…

4 июля 1942 года — Севастополь пал…

Это если в цифрах и сухой сводке Совинформбюро. Город подвергался ожесточенной бомбардировке и артиллерийскому обстрелу. Но и в условиях осады и обстрела города жизнь не прекра-щалась. Продолжали работать мно-гие предприятия, военный порт, же-лезная дорога и т. д. Все жители го-рода участвовали в создании обо-ронительных рубежей, убежищ, в расчистке завалов на улицах, в ту-шении пожаров.

Защитники Севас-тополя — морские пехотинцы, приморцы, артиллеристы, лётчики, по-граничники — стояли насмерть, би-лись за каждый клочок земли, нано-ся гитлеровцам огромные потери.

Однако силы были неравны.

 Пядь — древнерусская мера длины, изначально равная расстоянию между концами растянутых пальцев руки — большого и указательного. 1 пядь = 7 дюймов = 17,78 см

 Некрополь — город–кладбище

 Ведь во главе воюющих стран всегда стоят старики, но на войне, которую они, старики, начинают, всегда умирают молодые

 Например, Даша Севастопольская (Крымская война 1853–56г.г.). Оставшись сиротой, семнадцатилетняя Даша совершила поступок, во многом непонятный местным обывателям: она отрезала красивую косу, переоделась в форму матроса, продала всё своё имущество и любимую корову, которая помогала ей выжить, и на все деньги купила лошадь с повозкой. Далее барышня приобрела уксус и белое полотно… Так в Севастополе вскоре появился первый передвижной перевязочный пункт. Её повозка у местных жителей с Корабельной стороны получила название «карета горя». Каждый день с утра и до ночи Даша вывозила раненых с поля боя. Для многих защитников Даша стала настоящим ангелом последней надежды. Постепенно война подступила к самому Севастополю. Началась блокада. В суровые дни обороны Даша приспособила один из городских домов под госпиталь. К ней присоединились другие женщины, которые помогали чем могли. Николай I приказал ей пожаловать золотую медаль на Владимирской ленте с надписью «За усердие» и приданое серебром. По статусу золотой медалью «За усердие» награждались те, кто уже имел три медали — серебряные, но для Даши восхищенный ею император сделал исключение. Ныне в честь неё названа больница в Севастополе