Или есть ощущение, что ты уже умер; безразличие, говорящее: "Мне все равно, жив я или мертв". Душа уже покинула мир, сквозь который тело движется, как раскрашенная картонка. В каждом таком случае время выпало из нормального течения, и самоубийство могло бы восстановить его правильный ход.
Аналитический процесс состоит из трансформаций в направлении к индивидуальности; он ведет человека к состоянию, в котором тот становится самим собой. Из эмпирического наблюдения за этим процессом можно сделать вывод о том, что индивидуальность является нормой для самого вида — для гомо сапиенс, человека. Это парадоксальное утверждение, так как индивидуальность всегда отличается от вида и разрушает все статистические данные. Поэтому аналитик обнаруживает, что сам способствует развитию, которое, как бы то ни было, ведет в направлении к нестандартному и эксцентричному. Он обнаруживает, что сам занимает позиции (подобно его позиции в отношении самоубийства), которые определенно противостоят видовым нормам в их биологическом понимании.
Душа может развиваться, не выставляя результатов этого процесса на обозрение, и проявления этих результатов могут противоречить требованиям внешнего мира, жизни и тела. Мы должны вернуться к древней мысли о здоровом духе в здоровом теле. Когда мы говорим о полноценной жизни, то не всегда подразумеваем также и полноценную душу. Иногда полноценная жизнь может означать "внутреннюю пустоту", точно так же, как кто-то, о ком говорят, что он душевно богат или очень добр, может ни единого дня в своей жизни не прожить в состоянии хорошего здоровья с медицинской точки зрения.
Медицина может избавить нас от мучений. Врач может поставить перед собой цель вылечить пациента, так как воспринимает болезнь как чужеродное вторжение, от которого следует избавиться. Но «избавление» в анализе невозможно, потому что, как мы уже видели, сам пациент и есть болезнь. А болезнь — это не то страдание, от которого должен быть избавлен пациент, но состояние, необходимое для спасения. Если пациент — это болезнь, «избавление» означает деструктивный отказ от пациента.
Корневая метафора аналитической точки зрения заключается в том, что человеческое поведение можно понять, поскольку оно обладает внутренним смыслом. Внутренний смысл — это страдание и переживание. Аналитик понимает эти состояния через сочувствие, симпатию и инсайт.
Под патологизацией Хиллман понимает способность души создавать болезнь, артикулировать болезненные состояния, расстройства, аномалии и страдания в различных аспектах душевного переживания, а также испытывать и представлять жизнь сквозь эту деформированную, пораженную заболеванием перспективу
«Причины смерти находятся скорее вовне, чем внутри нас, и оказываются действенными только при условии, что мы отваживаемся проникнуть в их сферу деятельности»
«Есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема — проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, — значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Все остальное… второстепенно Таковы условия игры: прежде всего нужно дать ответ». Алъбер Камю. Миф о Сизифе, 1942
Сновидения и подземный мир» («The Dream and the Underworld») и «О необходимости патопсихологии» («On the Necessity of Abnormal Psychology»). Данная книга предваряла появление этих более поздних эссе о мраке бессознательной жизни, в который погружен человек.
Людвиг Бинсвангер, вдохновленный мыслью Хайдеггера, в известном труде «О полете идей» (1933) рассматривал происхождение душевного заболевания как неудачу при использовании экзистенциальных возможностей, из которых состоит человеческое существование (Dasein).
