2. Мия

Жара окутала город плотным коконом. Плавился асфальт, поникла листва на деревьях, цветы уронили головы в траву, которой все было нипочем. Я сидела на подоконнике в кабинете Николая Ивановича и смотрела на замерший в зените зноя город. В кабинете было прохладно – после снятия запрета на магию можно было спокойно остужать воздух в помещении заклинанием и не бояться, что кто-то донесет.

Со снятия запрета прошло уже три года, но люди все равно смотрели на волшебников косо. Многие побаивались, кто-то открыто презирал, другие же относились восторженно, как к людям из высшего круга. Меня поначалу это раздражало, теперь же я привыкла и перестала обращать на новые отношения какое-либо внимание.

Но привыкать пришлось не только к этому. Дело в том, что, дав согласие стать проводником источника магии, я приобрела татуировку на солнечном сплетении и Марика, который появлялся в самые неожиданные моменты, чтобы посмотреть на мир вокруг меня или что-нибудь мне рассказать. Без проводника он не мог уходить далеко от источника, но теперь в любой момент материализовывался рядом со мной.

Первое время это пугало и даже раздражало, но теперь я стала даже получать удовольствие от забавной компании. К счастью, Марика видела и слышала только я. Впрочем, даже в кафе он показывался только тем, кому считал нужным.

Мысленно улыбнувшись, я отвернулась от окна и посмотрела на Николая Ивановича. Начальник сидел за своим столом и меланхолично грыз яблоко. Сегодня после обеда он уходил читать лекции в школе для волшебников, которые открыли при каждом отделении Комитета. Я же, помимо основной работы, входила в состав группы, которая отыскивала не знающих о своей силе либо намеренно скрывающих свою сущность волшебников.

Люди сначала пугались нас – отнекивались, отказывались проходить проверку, прятали детей. Потом освоились и успокоились. Некоторые стали приходить сами, если подозревали, что имеют способности к магии.

Мы проверяли всех. Потом в специально созданном центре разделяли новоявленных волшебников по возрастам, распределяли по группам и обучали.

Сначала было сложно – слишком много людей, слишком мало учебных программ, и непонятно, как их учить. Пришлось перелопачивать архивы, искать старые учебники. Конечно, в Комитетах были учебные пособия, но они давали ограниченные знания о магии, часто в них не было даже такого обширного раздела, как бытовое волшебство. Ему пришлось учиться даже нам с Фёдором, ведь родители смогли дать нам лишь общую базу.

Меня вызвал в свой кабинет начальник, и я догадывалась, по какому поводу.

– Слушай, может, все-таки заменишь меня на лекции? – в очередной раз спросил он.

– Ну, Николай Иванович, у меня нет столько опыта и знаний, чтобы преподавать юным волшебникам.

– Там дети. У тебя знаний и опыта намного больше, чем у них.

– Тем более! Чем младше ученики, тем больше ответственность, – замахала я руками.

– Ну, хоть на одно занятие, – умоляюще протянул он.

– У меня на сегодня есть планы, – тяжело вздохнула я.

– У тебя рабочий день заканчивается позже, чем занятия.

– Зато есть рабочие планы.

На мое счастье, в общий кабинет зашел Саша – дежурный, и мы замолкли. Он принес несколько папок с зафиксированными магическими преступлениями. Выбросов магии стало намного меньше, зато количество других преступлений, связанных с магическими искусствами, увеличилось. Причем настолько, что нам пришлось расширять отдел. Николай Иванович откуда-то выудил еще двух волшебников, а остальные сотрудники пришли сами.

– Вот видите, – сказала я, кивнув на дверь, за которой переговаривались коллеги. – Новое дело.

Николай Иванович мученически возвел глаза к потолку и махнул рукой, отпуская меня. Я вышла, забрала у Саши папки и бегло просмотрела их. Легкое проклятье, подпаленные волосы, два украденных кошелька и один сломанный нос – ничего тяжелого в этот раз не было. Мы разделили дела, я забрала себе последнее, и разошлись. Выходить из прохладного кабинета не хотелось, но иначе мне грозила лекция с подростками, поэтому я взяла своего бессменного напарника Гришку, и мы поплелись к машине.

– Мы будем нос чинить или искать того, кто помог с переломом? – спросил Гриша, садясь за руль.

– Лечить в больнице будут. А мы побеседуем. – Я охладила воздух в машине и блаженно улыбнулась.

– А ты сможешь вылечить? – спросил Гриша.

– Теоретически. Медицинскую магию толком не изучала. Там свои заморочки, – пожала я плечами. – А что?

– Любопытно, – улыбнулся напарник.

Мы выехали из центральной части города и теперь катились между невысокими домами. Ближе к окраинам дома становились выше и современней, но здесь сохранялся неповторимый уют старых кварталов. Автомобиль подъехал к ничем не примечательной пятиэтажке, и мы, оставив машину под раскидистым дубом, снова погрузились в жару, из которой с наслаждением нырнули в прохладный подъезд.

Квартиру открыл паренек лет семнадцати. Поперек распухшего носа ему наклеили восстанавливающий костную ткань пластырь. За тощей спиной паренька тут же появилась мама – статная рыжеволосая женщина с холодным выражением лица.

– Приехали! Ну наконец-то! – воскликнула она и повернулась к сыну: – Что ты стоишь! Впускай быстрей!

Парень посторонился, и мы вошли в небольшую квартиру.

– Вы должны посадить его в тюрьму! – эмоционально запричитала женщина.

– Его? – кивнула я на юношу, проходя мимо нее в зал. Там села на диван и продолжила наблюдать немую сцену. Юноша вытянулся в лице и смотрел на меня затравленным взглядом, а женщина остановилась с открытым ртом, в тщетной попытке хоть что-то сказать.

– Как вы смеете?! – наконец смогла выдавить мама юноши.

– Никак не смеем. Но кого, простите, мы должны арестовать и за что? – спросил с примирительной улыбкой Гриша и сел рядом со мной.

– Ка-а-ак кого! – снова зашлась женщина. – Соседа нашего! Из квартиры напротив – Шувалова Кирилла Ивановича, тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения.

– За что? – спросила я с невинным видом.

– За вот это! Видите? Нет, ну вы видите? – Женщина подтащила юношу к нам вплотную и наклонила, чтобы показать на его лицо. – Ну, это ни в какие ворота не лезет!

– Молодой человек, как вас зовут? – прервал бессмысленный и беспощадный поток восклицаний Григорий.

Конечно, мы знали и как зовут юношу, и что мама воспитывала его одна, но знакомство – лучший способ начать разговор с потерпевшими.

– Макс, – робко проговорил юноша.

– Максимилиан, – тут же поправила его мать.

– Макс, расскажи нам, что с тобой произошло.

– Максимилиан! – с нажимом повторила женщина.

Юноша покосился на маму и попытался начать рассказывать, но тут же был прерван женщиной:

– Он вышел из квартиры…

– Пусть нам расскажет потерпевший, – резко оборвала я.

– Вы не имеете…

– Имеем, – снова перебила я возмущенную мать. – Выйдите, пожалуйста.

Женщина несколько секунд гневно разглядывала меня, после чего отошла, встав в проходе.

– Макс, присядь, пожалуйста, и расскажи нам, что произошло, – мягко повторил Григорий.

– Его зовут Максимилиан! Прекратите коверкать его имя!

– Так, все! – Не выдержав, я поднялась с места. – Гриш, вызовем юношу в допросную и будем говорить там.

– В допросную?! – побледнела женщина. – Почему в допросную, он же пострадавший!

– Однозначно, – кивнула я. – И в первую очередь от воспитания.

Юноша побелел и бросил умоляющий взгляд на маму. Женщина вцепилась в мою руку:

– Нет! Никуда он не поедет!

– Тогда мы выпишем штраф за ложное обращение, – пожала я плечами.

– Нет! Мы все расскажем! – взвизгнула она и отступила.

– Не вы. Он, – кивнула я на юношу. – А вы подождете на кухне.

Женщина обреченно кивнула и вышла из комнаты.

Мы с Григорием вернулись на диван, и я улыбнулась юноше:

– Теперь можно и поговорить.

– Расскажи, как все произошло. – Гриша снова достал бумагу и ручку.

– Я вышел из квартиры, а на площадке темно было. Потом из лифта появился сосед, уронил пакет. То есть он у Кирилла Ивановича порвался. Кирилл Иванович собрал продукты и к себе зашел. Я направился к лифту, наступил на что-то и упал.

– Нос сломал при падении?

– Нет, то есть… Короче, я встал и начал искать то, на что наступил, чтобы соседу отдать, но наступил на свои шнурки и снова упал, а рука попала на банку и поехала. Поэтому я нос и сломал.

– А сосед здесь при чем? – удивилась я.

Парень пожал плечами и кивнул в сторону кухни, где скрылась его мама.

– Ясно. Гриш, оформляй ложный вызов.

– Как ложный?! – взвизгнула женщина, едва появившись на пороге.

– Так, любезная, ваш сын споткнулся в темноте об свои шнурки и упал. В чем здесь вина соседа?

– Так он же волшебник! – воскликнула она.

– Ну и что?

– Он и наложил заклятие на Максимилиана, чтобы мой мальчик упал.

Я выразительно посмотрела на напарника и, пожав плечами, вышла из квартиры. Мы молча спустились по лестнице и, только погрузившись в машину, дали волю чувствам.

– Не повезло парню, – первым высказался Григорий.

– Да уж. Не то слово. И соседям тоже.

Таких дел тоже становилось все больше. Люди, привыкшие к тому, что за волшебниками пристально следят, искали след магии в любых своих неудачах. Сколько еще лет пройдет, прежде чем они привыкнут к волшебникам?

Машина ехала по улицам города, а мы молчали – каждый думал о своем.

Мимо пробежал парень, за ним следом двое других. Я проводила их взглядом, присмотрелась. «Куда они? Зачем?» – зароились в голове вопросы, но мысль тут же ускользнула, когда я почувствовала тонкую вибрацию магии.

– Стой! – воскликнула я.

Едва машина остановилась, я выскочила из нее и прислушалась. Перед внутренним взором появилась едва ощутимая нить, тянущаяся оттуда, куда убежали парни. Я побежала следом. На ходу нащупала жетон, спрятанный в кармане, но доставать не стала. Сзади послышались шаги, мне даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять, что это Гриша.

Нить становилась толще, а бегущие молодые люди ближе. Один из них вдруг споткнулся на ровном месте и упал. Магический выброс прокатился по мостовой. Догоняющий не остался в долгу – швырнул заклятием. Парень снова упал, посыпались какие-то листовки, но он тут же вскочил и скрылся в подъезде.

Я остановила догоняющего волшебника, да только не смогла удержать – он вырвался и скрылся вслед за первым. Мы с Гришей переглянулись, подошли к подъезду и не смогли открыть дверь. Кодовый замок возмущенно пискнул.

– У них был ключ, – озвучил очевидную мысль Гриша.

– Ага. У обоих, – нахмурилась я. – А где третий?

– Сбежал. Но я не видел куда, – ответил напарник и пожал плечами так, как это часто делала я.

– Понятно. Так они враги или нет? – Я закусила губу и потянула магию, чтобы открыть замок.

– Не знаю. – Гришка хмуро посмотрел вдоль улицы. – Боюсь, мы этого не сможем понять, пока не поймаем хотя бы одного из них.

Мы пробежались по подъезду, никого не нашли, зато обнаружили открытую дверь на чердак. Но там тоже никого не было, видимо, парни ушли через другой подъезд. Мы еще немного покрутились вокруг дома, записали адрес и пошли к машине. Возле кучи листовок остановились.

«Свободу магии!» – гласила кроваво-красная надпись. «Вернем себе права!» – было написано ниже. Мы с Гришкой собрали все до единой бумажки, и он сказал:

– Это надо сразу Николаю Ивановичу отнести.

– Он на лекции, – закусив губу, ответила я, – из кабинета позвоним.

Мы сели в машину и тронулись с места. Листовки жгли руки, я запихнула их в сумку и зажмурилась. Чего мы не ожидали после отмены запрета на магию, так это попыток раскачать волшебников на революцию. Лишь бы снова не пришлось запрещать магию, ведь только-только начало все налаживаться…

В кабинете сидел один Витюша. Перед ним лежали недописанный отчет и огрызок яблока. При виде меня Витюша вздрогнул, но я так глубоко погрузилась в свои мысли, что не отреагировала.

Дозвониться до начальника нам не удалось, а показывать листовки коллегам почему-то не хотелось. А вдруг они подумают, что я к этому причастна? Вот, даже Витюша каждый раз вздрагивает при виде меня. Правда, у него есть для этого основания, никак не связанные с тем, что я волшебница. Ну кто виноват, что он все время подставляется под шутки? В большинстве своем совершенно безобидные, между прочим.

Я подошла к окну, открыла его и высунулась наружу чуть ли не всей верхней частью туловища. Сначала зажмурилась, подставив лицо яркому солнцу, но чуточку позже открыла глаза и посмотрела вниз. Мне показалось, будто кто-то сверлит меня взглядом. И действительно – внизу, на другой стороне улицы, стоял парень и, запрокинув голову, смотрел прямо на меня. Светлокожий, с белыми волосами, он выглядел как призрак, чудом различимый при свете солнечного дня. Несколько минут мы смотрели друг на друга, не отрывая глаз. До тех пор, пока за спиной не скрипнула дверь, впуская начальника.

– Мия? – услышала я голос Николая Ивановича и нехотя закрыла окно.

Но прежде чем прервать зрительный контакт, улыбнулась и сама не поняла, кому предназначалась эта улыбка – бледному парню или самой себе. На душе стало чуточку легче, будто поговорила с кем-то близким. Таким, как Фёдор…

Я схватила сумку с листовками и вслед за напарником юркнула в кабинет к начальнику.

– У нас новое дело, – сказал Николай Иванович, как только я вошла. – Пропала девочка, – и подтолкнул ко мне папку с делом.

Мы с Гришкой переглянулись.

– А при чем здесь мы? – удивилась я. – Почему не полиция?

– Полиция попросила помочь. Девочка магически одаренная, но способности к волшебству проявила совсем недавно.

– Катя Михайлова, – прочитала я в папке. – Восемь лет… Николай Иванович, и все-таки, при чем здесь Комитет?

– Есть предположение, что девочку мог похитить волшебник. Уж больно легко он скрылся. – Начальник растер лицо руками и, глядя на пакет, с которым я зашла, спросил: – Что там у тебя?

– Нашли на улице, – протянул ему пакет Гришка. – Парней, которые его выронили, задержать не удалось.

Я пробежалась по содержимому папки, дождалась, когда дочитает Гришка, и, попрощавшись с Николаем Ивановичем, поспешила на детскую площадку, с которой увели девочку. Гришка привычно сел за руль, и мы поехали по указанному в папке адресу.

Спустя полчаса я уже сидела на качелях и задумчиво разглядывала внутренним зрением площадку. Девочка пропала позавчера, и магический след уже мог стереться, но я знала, что искать. Прикрыла глаза, вникла в эмоции детей и родителей. Почувствовала отголоски материнской паники и содрогнулась. Потянула за ниточку магии, за тень от энергии, уже почти рассеявшейся, но еще заметной. Если бы я не знала, что конкретно искать, никогда бы не обнаружила – ведь магический след похитителя практически полностью спрятался под розыскными заклинаниями матери. Я пошла по следу и остановилась возле дороги. Здесь он посадил ребенка в машину и усыпил…

Гришка задумчиво пнул ногой камень и посмотрел на меня:

– Увидела что-нибудь интересное?

– Да, Гриш. Ее действительно похитил волшебник.

Мы в немой тревоге переглянулись…

3. Дарья

Я спускалась по тропинке, стараясь не поворачиваться лицом к лесу. Даня шел рядом со мной, цеплялся за руку и вертел головой на все пять сторон. Пять – потому что вверх он тоже умудрялся смотреть. Обгоревшие стволы чернели, приковывая взгляд, и невозможно было пройти мимо и не содрогнуться. Фёдор обещал их повалить, но пока не мог – был занят работой. Сама я на это не решалась без подстраховки. Теоретически могла, но побаивалась.

Мы спустились вниз, подошли к самой кромке воды, и я остановилась, подставив лицо солнцу. Данька скинул сандалии и побежал вдоль берега по самой кромке воды. Задумавшись лишь на минуту, я тоже сняла обувь. Сделала шаг, второй, третий… Почувствовала, как сердце забилось чуть быстрее. Так было всегда, когда воспоминания начинали терзать душу, разрывать на части грустью и тоской.

Ребенку не были знакомы мои метания – он жил в счастливое время, когда магию разрешили, и нам не приходилось прятаться. Он мог не бояться быть самим собой и не знал, что магия способна разорвать человека изнутри, если ее слишком долго не выпускать.

Когда он станет старше, то на уроках истории узнает, что его родители сыграли свою роль в переломных событиях нашего века. Обрадует это его или огорчит? Будут ли вокруг него виться такие же слухи, как вокруг Павла? Я думала об этом и тихо вздыхала, надеясь, что история не будет мешать ему жить.

За эти три года многое изменилось, но комитетским вход в кафе так и оставался закрытым. Исключением стали лишь Фёдор и Мия. Возможно, еще и Николай Иванович, но он с тех пор, как спас меня, больше здесь не появлялся. Не то чтобы не хотел – просто работы стало много. Даже Мия приезжала редко и ненадолго.

Над головой промелькнул зеленоватый росчерк. Даня сразу поднял руки и завопил на весь берег:

– Ма-и-ик!

Но на этот раз дракон не откликнулся на его зов. Я знала, что, когда придет время, Марик предстанет перед Даней совсем в другом виде. И будет так же подсказывать путь к источнику магии, как три года назад подсказывал мне. А до этого Пашке.

Пашке…

Воспоминания о друге больше не жгли сердце. Превратились в ласковое пламя свечи, навсегда горящей там, внизу, где разливалось озеро источника магии. Но не вспоминать о Паше не получалось – все это место было сплошным напоминанием о друге. Я уже давно не мучилась от мыслей: «А что было бы, если бы я не поехала в столицу после универа?» Все сложилось так, как должно было, и каждый из нас сделал свой выбор.

Сын остановился, глядя в небо с детским непониманием.

– Мама, посему Маик тю-тю?

– У него дела.

– А туда мойно? – спросил он, указав на воду.

Я кивнула, сняла с него шорты и села на песок, глядя, как ребенок шлепал ладонями по воде, зайдя в нее по колени. Защитную магию на сына накладывал Фёдор. Я тоже умела, но доверилась опыту мужа. Поддерживал магию источник. Марик даже не спрашивал, просто однажды сказал, что он сам будет следить за этим. Никто из нас не возражал. Да и как мы могли возражать воплощению самой магии?

Спустя час мы вернулись в кафе. Несмотря на то что практически все дела сейчас вела Наденька, которой я доверяла не меньше, чем Алексею, на самотек деятельность заведения я больше пускать не решалась. Хватило того ужаса, который пришлось разгребать после двух лет ведения дел убитым Николя. Поэтому я поднялась в свой кабинет, который обзавелся двумя ящиками игрушек и железной дорогой, через которую приходилось перешагивать.

Не успела я сесть за стол, как в комнату влетела Наденька. Теперь ее волосы сияли нежно-салатовым цветом, а на щеках появилась россыпь зеленых веснушек. Наденьку ничуть не смущало то, какое впечатление производил ее внешний вид на других людей, за что я девушку уважала еще больше.

– Дарья, я вам принесла список новых блюд, которые хочет ввести новый шеф-повар, и расчет их стоимости и окупаемости. Еще я проанализировала, как часто их заказывают в других городах. – Наденька положила передо мной папку и уселась на пол, сюсюкаясь с Даней.

Я в который раз изумилась тому, как девушка без образования, но с тягой к знаниям и пониманием работы смогла вывести наше заведение на совершенно иной уровень. Просмотрев бумаги, я подписала акты и отдала ей. Стоило мне это сделать, как что-то вдруг изменилось. Надежда выпорхнула из кабинета, словно ничего не почувствовала. Я проводила ее задумчивым взглядом и закрыла глаза.

Сначала мне показалось, что вибрирует воздух, но, прислушавшись, я поняла, что это магия. Энергия взволнованно мельтешила с такой силой, что я чувствовала ее всем телом. Даня захныкал на полу. Я встала, подняла его на руки и подошла к маленькой картине, висящей на стене. Привычно нащупала гвоздик в углу рамы и приложила к нему фигурку рыси, которая висела уже на другом браслете, ведь бусинки от старого после бойни с братьями Мирными найти так и не удалось.

Раздался щелчок. Затем еще один. Рама вдавилась в стену вместе с картиной, и послышалась механическая музыка. За три года я так и не поняла, откуда она шла. Затем стена повернулась вместе с нами, и мы оказались в пещере, наполненной магией. Даня сразу притих. Ему нравилось приходить сюда, и сколько бы времени мы ни проводили у источника магии, он здесь никогда не плакал и не капризничал.

Я уверенно и уже привычно пошла по пещере, спускаясь все ниже и ниже, туда, где гремел водопад и светилось озеро магии. Там же, под старой ивой так и стоял сундук со старыми книгами о волшебстве. Мы не стали поднимать их в кафе – решили, что здесь хранить будет надежнее, а рисковать редкими экземплярами нам совсем не хотелось.

Как только мы вышли к водопаду, я поняла – что-то не так. Вода, если быть точнее, магия, падала не вертикально вниз, а разбрызгивалась веером, само озеро бурлило, словно пытаясь закипеть. Спустившись вниз, я посадила Даню под одну из ив и подошла к самой кромке воды. Обычно светящаяся приглушенной голубизной, теперь она менялась – то отдавала зеленью, то уходила практически в красный цвет, а местами появлялись и темно-фиолетовые течения.

Пока я в растерянности рассматривала странное поведение источника, сверху послышались торопливые шаги и из пещеры выскочил Фёдор. Он окинул нас с Даней тревожным взглядом, выдохнув, медленно подошел ко мне и, кивнув на источник, спросил:

– Что с ним?

– Не знаю. Ты тоже почувствовал?

– Разумеется. – Фёдор присел на корточки и протянул руку к воде, но остановился, так и не коснувшись ее.

Я оглянулась на сына, и в этот момент от водопада отделился небольшой поток, который, рассеявшись, облил нас магией. Теплые капли впитались в кожу, сплелись в незримую сеть, которую способен был ощутить лишь тот, чья магическая сила была сравнима с источником магии.

– Невероятно! – выпрямившись, хрипло сказал Фёдор.

– Плоохо-с-с-с, – просвистел Марик, вынырнув из озера. – Ушшасссноо-с-с-с.

Его чешуя переливалась такими же цветами, что и потоки в глубине озера. Иногда чешуйки приподнимались, как бы вставая дыбом, но тут же опускались, пряча нежную кожу.

– Маик! – весело воскликнул Даня и прыгнул в воду.

Дракон обвился вокруг ребенка и вместе с ним вылез на поверхность. Здесь Дане не могло ничего угрожать, ведь сама магия этого места защищала нас так же, как мы хранили ее.

– Марик? – позвала я осевшим голосом.

– Что происходит? – спросил Фёдор.

– Магия-с-с с-страдаааеет-с-с-с. – Марик расправил крылья и увеличился в размерах, накрыв, словно куполом, треть свободного пространства между озером и ивами. – Один-с-с-с ис-с иссточников погиибает-с-с.

– Как это? – опешила я.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица, оглянулась на мужа, но Фёдор выглядел таким же растерянным.

– Разве это возможно? – спросил он.

– Да-с-с. Но непроссто-с-с-с.

– А как же хранитель? И воплощение? – Мы с Фёдором переглянулись.

– У-с-с того-с-с иссточника-с-с не было-с-с-храанителя-с-с. – Марик щелкнул хвостом, отчего Даня засмеялся.

– А воплощение? – спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.

– Убиито-с-с-с.

– Источник погиб сразу? – после длительной паузы спросил Фёдор.

– Нет-с-с. Но-с-с он-с-с умиирааает-с-с. Меедлеенно-с-с-с и ушшассно-с-с. – Дракон снова уменьшился до обычных размеров. – Тот-с кто-с-с его-с-с убил-с-с, теепеерь-с-с бууудет-с-с пиить-с-с маагию-с-с-с, пока-с-с иссточник-с-с-с не-с-с умретс-с-с окоончатееельно-с-с-с.

– Это плохо, – сказал Фёдор.

– Спасибо, кэп, – не удержалась я.

Липкий, как смола, страх разливался по внутренностям, не давая свободно дышать. Я смотрела на сменяющиеся краски на чешуе дракона и бурлящее озеро и думала о том, что мнимая безопасность оказалась хрупче, чем хрустальная ваза.

– Ты тоже боишься? – спросила я у Марика.

Он заглянул мне в глаза и медленно кивнул.

– Кто-то убил источник, чтобы забрать его силу, да? – спросил Фёдор.

– Он-с-с дуумает-с-с, чтоо-с подчинииил-с-с исссточник-с-с. Но-с-с его-с-с-с нельсся-с-с-с подчинии-ить-с-с, только-с-с убить-с-с-с. – С этими словами Марик прыгнул в озеро и поплыл по кругу.

– Постой, Марик, – вмешалась я. – Когда на меня напали братья Мирные, ты смог остановить убийц. Тогда ты защитил меня, а не я тебя.

Марик замер и посмотрел на меня огромными, сверкающими в свете магии глазами.

– Если бы нее ты-с-с-с, я-а-а бы-с-с нее с-смог-с-с, – сказал он.

– Но я была слабой, – скрестила я руки на груди.

– Нет-с-с. Не обуученноой-с-с, но-о не слабой-с-с-с. Твой дух-х был крее-покк-с-с-с. Ты-с-с была-с гоотоова-с-с умеереть-с-с, но-с не пустиить мерсских-с браатьееф-с-с.

Вода постепенно успокаивалась, приобретала обычный светлый оттенок. Я стояла, пытаясь переварить услышанное. Много раз я мысленно возвращалась к тому дню, но никогда прежде не спрашивала об этом Марика.

– Вы все связаны, да? – догадалась я. – В смысле, источники все связаны друг с другом?

– Даа-с-с-с. Ты-с-с с-скоро-с-с поймешь-с-с наассколько-с-с, – ответил Марик и нырнул.

Я посмотрела ему вслед, отошла к ближайшей иве и уселась между корней. Мне надо было подумать, но для начала хотелось успокоить пляшущие мысли. Фёдор сел рядом со мной, притянул мою голову к себе и щелкнул по носу.

– Какой силой надо обладать, чтобы суметь убить источник магии? – задала я тот вопрос, который занимал меня сильнее всего.

– Я думаю, тут дело не сколько в силе, сколько в умении ее применять, – задумчиво ответил Фёдор. – И в хитрости.

– Думаешь, он сумел обмануть источник?

– Мне кажется, что это более вероятно, чем то, что кто-то, обладающий силой большей, чем источник магии, стал бы подчинять его.

– Согласна, – ответила я, подумав. – Ему это было бы попросту незачем.

– Возможно, – согласился Фёдор. – Но мы не можем до конца понимать механику накопления магии путем подчинения источника. Может, убийца считал, что его сила станет еще больше.

– Тогда он, скорее всего, оказался прав.

– Не совсем. Марик же сказал, что источник скоро умрет.

– А магия останется у нового владельца или исчезнет со смертью источника?

Даня бегал между корней ив и собирал маленькие, размером с ноготки, белые цветы, что росли только здесь. Мы с Фёдором сидели под ивой и думали об одном и том же – я чувствовала это. Думали о том, как резко выбросило нас из спокойной жизни. А еще мы размышляли: «Как найти того, кто оказался способным убить источник магии?» В том, что мы должны его найти, не было ни малейших сомнений, ведь это единственный способ гарантированно защитить как себя, так и Марика. Невольно я вспомнила о том, что Пашку убили именно из-за источника магии. И его отца. И меня тоже пытались убить по этой же причине. А значит, будет тот, кто догадается так же, как когда-то догадался Степан Петрович Мирный.

– Федь! – прервала я тишину.

– Что, Дашка? – тут же отозвался он.

– Как мы найдем его?

– Для начала постараемся выяснить у Марика, где был погибший источник.

– Думаешь, это важно?

– Конечно. Будем искать от обратного. Ведь как-то же он нашел его.

– И узнал, как подчинить.

– Вернее, убить.

– А где вообще можно раздобыть такую информацию?

– Не знаю. Мирный же как-то отыскал, но он был из верхушки Комитета. Сомневаюсь, что там нашелся еще один такой же мерзавец. Тем более сейчас все маги на виду.

– А Мирный мог кому-то передать сведения?

– Нет. Никаких свидетельств мы не нашли. Его сын точно ничего об этом не знал. Насколько я понял, отношения у них были не самыми лучшими.

– У него был сын? – удивилась я.

– И сейчас есть. А что тебя удивляет? – хмыкнул Фёдор. – Степан Петрович, конечно, неприятным был типом, но не настолько, чтоб от него девушки шарахались.

Я передернула плечами, скидывая с себя морок. Тишина этого места обволакивала, успокаивала мысли. Ребенок бегал вслед за стайкой волшебных светлячков, а я, незаметно для себя, задремала, полулежа в мягкой траве, между корнями ивы и Фёдором, который напевал, не размыкая губ, старую, полузабытую мелодию из детства. Время в пещере источника текло незаметно. Иногда казалось, будто здесь оно вовсе исчезает…

Из источника магии мы вышли лишь спустя пару часов, хотя по ощущениям провели в пещере весь день. Кафе жило своей жизнью, не оглядываясь на волнения источника и его воплощения. Меня всегда удивляло то, что Марика не замечал никто, кроме нас троих. Даже Леша не видел его, хотя и догадывался о том, что заведение имеет свой разум.

Фёдор снова убежал в Комитет, а я принялась разгребать почту. Обычная рабочая волокита быстро закончилась, и мы спустились в кафе. За столиком нас уже ждали.

– Нашлась пропажа! – крикнула через весь зал Анна.

Рядом с ней в детском стульчике сидела ее дочка и весело уплетала нарезанный кружочками огурец.

– Я и не пропадала, – плюхнулась я рядом с ней и чмокнула ее в щеку.

Дети весело загомонили, я накинула вуаль, приглушающую звуки, и почти натурально улыбнулась сестре.

– Удобно, – покачала головой Аня. – И как мы раньше жили без магии?

– Плохо, нудно и страшно, – улыбнулась я. – Как Костя?

– Прекрасно. В типографии ничего интересного пока не происходит. Даже тот сумасшедший старик, что владеет зданием, как-то затих. Костя переживает – как бы он не заболел.

– Ой, нет. Я до сих пор помню, как перепугалась, когда впервые с ним столкнулась.

Время с сестрой летело, мы говорили о разном, но мои мысли продолжали крутиться вокруг магии. Как можно подчинить источник магии? Братья Мирные хотели стать хранителями вместо меня или пытались подчинить? Если подчинить, то таким же способом или другим? Но что для этого нужно, кроме убийства воплощения? Что-то мне подсказывало, что здесь все должно быть не так просто. А Мирные вообще знали о том, что у источника есть хранители, или хотели просто устранить хозяев кафе?

– Даш, ты слушаешь? – толкнула меня Аня.

– Ага, – активно закивала я головой. – А что?

– А то, что до редакции доходят тревожные слухи.

– Какие? – спросила я, все еще думая о своем краем сознания.

– Вчера кто-то пытался дать в газету анонимное объявление с призывом к возвращению старых порядков.

– Насколько старых? – удивилась я.

– Досменных, – проговорила Аня, понизив голос.

– В смысле тех, где маги занимали все руководящие должности, а обычные люди были прислугой?

– Именно. – Аня окинула кафе хмурым взглядом. – Не нравится мне это.

– Мне, откровенно говоря, тоже. Как бы все не вернулось к полному запрету на магию.

Сестра пристально посмотрела на меня, но, когда наши глаза встретились, отвела взгляд.

– Сообщение же не напечатали? – поинтересовалась я.

– Нет, конечно. Но в редакции напряглись.

– А раньше таких посланий не было?

– Были аккуратные попытки внедрить подобные мысли через статьи. От сотрудничества с двумя такими журналистами даже отказались.

– Ого! Не побоялись?

– А чего бояться? – удивилась Анна. – Желающих написать статью в последнее время хоть отбавляй.

– Никогда бы не подумала, – растерялась я.

– Почему? – настала очередь Анны удивляться. – Город растет, а после твоего триумфального спасения и разоблачения целого заговора против владельцев кафе сюда так и тянутся туристы.

– То, что посетителей становится все больше, я, конечно, заметила, – улыбнулась я, – но думала, что это всецело заслуга Наденьки.

Аня хмыкнула, а я откинулась на спинку стула. Пока разговаривали, нам принесли обед. Дети уже давно расправились с ним, размазав по столикам, установленным на стульчики, сестра свой почти доела, а я так и не притронулась к еде. Поймав Анин красноречивый взгляд, ковырнула вилкой салат. Заодно порадовалась тому, что не заказывала ничего горячего – неминуемо остыло бы. Зато лимонад успел нагреться, но и теплым остался вкусным и освежающим.

Анна с дочкой ушли, ресторан наполнился посетителями, Даня перебрался на подоконник и изучал цветы в продолговатых горшках, а я так и сидела за столиком, глядя на спокойную озерную гладь, что была удивительно похожа на подземное озеро.

В который раз я задавалась вопросом – связан ли источник магии с этим озером? Что, если да? Может ли тогда каждый житель городка претендовать на частичку магической силы? Но тут же одергивала себя – если бы все было так, то тех, кто догадался о местоположении нашего источника, было бы в разы больше. Однако в глубине души, там, где всегда таились вера в самые невероятные чудеса, я продолжала надеяться на связь этих двух озер.

Ночью мы с Фёдором долго сидели на террасе, глядя на звезды. Даня давно спал, а снизу едва слышно доносилась музыка. Мы могли бы ее заглушить, но не делали этого – слушали и наслаждались жизнью.

– Когда в поход пойдем? – весело спросил Фёдор.

– Когда Даня вырастет, – хмыкнула я.

– А мы Марика возьмем. – Рука Фёдора легла на мои плечи.

– Он воплощение магии, а не нянька. И он не согласится, – попыталась я воззвать к совести мужа.

– А куда он денется? – удивился Фёдор. – Ему так же нужны хранители, как нам нянька.

Звезды мерцали над кафе, переливались, словно блики на поверхности воды. Само озеро полностью скрылось в ночной тьме, и только запах влаги да едва слышные волны напоминали о том, что оно здесь было. Я смотрела во тьму и чувствовала, как утекает сквозь пальцы жизнь, к которой я успела привыкнуть. Которую уже считала обычной.

Фёдор молча перебирал мои волосы, и по его слегка нервным движениям я понимала, что мы опять думаем об одном и том же. «Почему так? – задавалась я вопросом. – Потому что мы родные души? Или так сыграла с нами магия, объединившая одной целью?» На эти вопросы мне не смог бы ответить даже Марик. Только хмыкнул бы да посмотрел мне в глаза с хитрым прищуром. Но он не показывался с тех пор, как нырнул в свое озеро.

Какие еще тайны нам откроются на этом пути?..

4. Мия

Я стояла перед высоткой старого образца и задумчиво пересчитывала цветочные горшки, висящие на балконах. Их было очень много, словно хозяева квартир соревновались, кто больше цветов посадит. В основном из горшков торчали петунии всех расцветок, какие только можно себе представить: белые, розовые, фиолетовые, желтые и даже полосатые.

Рядом скучал Гришка. Когда он узнал, что я вступила в отряд по поиску незарегистрированных магов, то сам предложил свою кандидатуру мне в напарники. Начальство одобрило.