Весь апрель я страшно страдаю физически, дрожу и потею, засеяв несколько рядков редиски, взвываю при каждом движении и оглашаю по вечерам супружескую спальню воплями «Леха, поправь мне подушку под головой, я сама не могу-у-у!». К июлю я уже бегаю ежедневный десятикилометровый кросс по лесу с корзинищей грибов и вообще не понимаю, как от ходьбы можно устать, ведь это самое естественное занятие на свете. К сентябрю мной можно крушить стены. И что особенно прекрасно, так это осмысленность любых твоих движений. Не три подхода по пятнадцать наклонов в никуда, каковые имеют глобальным следствием лишь увеличение энтропии вселенной, а значимая и приносящая плоды прополка крыжовника.
Взрослый человек не может быть счастлив счастьем ребенка. (То есть может, но для этого ему нужно будет заполучить хотя бы приличную травму головы, а еще лучше — альцгеймер и белую горячку одновременно.)
приходит пора, когда время игр навсегда кончается. И начинается настоящая Большая Игра — жизнь, в которой собственные труд и желание — это важнейшие инструменты для добычи счастья
Мой метод таков: прочертив в рыхлой питательной песчаной почве (других салат очень не любит) бороздки на расстоянии 15 см, я очень-очень густо сею салат. Половину столовой ложки семян на бороздку. И через несколько недель там появляется нечто вроде пышной оборки — так много растет там страшно загущенного салата. После чего салат начинает прореживаться путем поедания. В таком виде он куда более смахивает на листовой, листочки у него тонкие, слабые, нежные. Но вкусные. А месяца через полтора на бороздках остается уже крайне скромное количество несъеденного салата — вот тут их можно проредить основательно (и наготовить гигантский таз «Цезаря» из удаленных растений), так чтобы на грядке остались самые сильные пучки листьев, растущие с дистанцией сантиметров в десять друг от друга. Теперь тут будут формироваться плотные хрустящие кочаны салата, и по мере надобности мы будем выдергивать одни, расширяя площадь для других. А к тому времени уже и зазеленеет оборка на посадках второй очереди. Несколько лучших кочанов первой очереди я оставляю на семена, которые созревают на вытянувшихся стрелках к концу сентября. При этом оба раза салат я сею на клочках грядки в 1 кв. м площадью — этого вполне достаточно для нашей большой салатоядной семьи, даже приходится раздавать соседям излишки. И самый важный момент: не жалейте воды! Если днем было сухо, вечером салат нужно полить. Причем полить с разбрызгивателем — не только корни, но и листья должны получить освежающий душ. При недостатке влаги салат становится горьким, и если слабая горечь — это в пределах нормы и она теряется при добавлении в салат соли или лимонного сока, то выращенный в дефиците воды салат горек так, что тошноту может вызвать. Поливать, поливать и еще раз поливать!
Слова «дачник» нет более нигде, и не так-то просто объяснить иностранцу, что оно значит. «Смотри, “дачники” — это люди, которые живут в деревне, но как бы не взаправду.
Тем не менее большинство людей в мире совершенно не понимают, зачем русским нужно полгода в году проводить за городом и растить там картошку, даже если данный русский работает дантистом, шахтером или профессором квантовой теологии.
Слово «Datsсha» существует во многих языках, например в немецком и английском, — и в любом словаре оно идет с пояснением, что это такое русское бунгало, домик с садом, куда русские уезжают на лето из городов, а вообще в России — 30 миллионов дач, что как бы делает Russland страной оф зе дачас, но что поделаешь, если у этого народа такие странные традиции.
плодоовощных фантазиях даже я была не я, а какой-то совсем другой, трудолюбивый, загорелый и ответственный человек, который схватит лопату и начнет копать, поливать и косить, получая от работы всамделишную мышечную радость и искренне наслаждаясь пением птичек. Это при том, что в реальной жизни я точно знала, что птички вовсе не поют, а верещат, скрежещут и пронзительно икают. В лучшем случае громко кричат «пи-пи!». Не говоря уж про мышечную радость.
