Это уже слишком, мам. Я не могу постоянно всех спасать.
а когда машинист недовольно гудел, им казалось, что мир заметил их, что они живы.
Проблема с молодыми состояла в том, что они не видели причин, почему бы им не ждать для себя лучшего.
Когда настанет подходящее время – уходи. Единственное, что ты можешь спасти, – это себя самого.
все говорили и говорили, не слыша друг друга
В любом случае я думаю, все алкаши именно этого и добиваются. – Ее пробрала дрожь. – Смерти добиваются, я говорю. Некоторые выбирают к ней долгую дорогу.
Слушай, я не пытаюсь тебя напоить. Я пытаюсь уговорить тебя попытаться сделать глоток.
– Но зачем? – спросила Агнес, чувствуя неожиданную усталость.
– Затем, что… Затем, что все нормальные люди выпивают. – Он подвинул теплый бокал. – Послушай, всего глоток. Из компанейских соображений. Ничего ведь не случится.
«На свете всегда найдется немало людей, которым еще хуже, чем тебе».
Это трудно? Не пить? – серьезно спросил он.
– Да, трудно, а со временем становится еще труднее, а не легче.
– Почему?
– Понимаете, с каждым днем вы становитесь чуточку сильнее, но выпивка всегда тут, ждет. Не имеет значения, уходите вы от нее или убегаете, она всегда у вас за спиной, словно тень. Суть в том, чтобы не забывать об этом.
Она его любила, а ему нужно было окончательно ее сломать, прежде чем оставить навсегда. Но Агнес Бейн была слишком редкой птицей, чтобы отдавать ее кому-то другому. Негоже было оставлять ее осколки, чтобы другой мужчина спустя время мог их подобрать и склеить.